Вторая жизнь

Елена Николаевна Маруфенина, 2023

Недавно археологи обнаружили тайник. В нём оказался дневник, написанный на бересте. Современным шрифтом. Дневник датирован 12 веком. Единственной сложностью в прочтении дневника был немного не разборчивый почерк.Представляю вашему вниманию оцифрованные страницы этого дневника.

19

С гулянья мы вернулись далеко за полночь. Я даже участие в хороводе приняла. Было необычайно весело. В основном водили хороводы, и принимали участие в играх, молодёжь. Взрослые разбились на кучки по интересам, мне было любопытно всё. Но так, как я взрослая и всё-таки замужняя дама, моей участью было только наблюдать. А жаль. Мне игра очень одна понравилась, я бы тоже была не прочь ловкость свою показать. Правда в неё только парни и мужики играли. Но в моё время это было бы не помехой. Разделились на две команды, у каждого на голове шапка, пошли стенка на стенку, я уж было думала, сшибутся сейчас, а нет, задачей игры удержать на голове шапку, которую соперники стараются сбить. Пройдёшь, строй соперников, останешься в шапке, значит победил. При этом шапку держать руками нельзя. Игра, что называется на вылет.

Ещё мне очень хоровод понравился, и песня прям душевная такая была: Ты, заря, ты моя зоренька

Ты, заря, ты моя зоренька

Ты вечерняя весёлая была

Ты вечерняя весёлая была

В общем, когда пели все хором, было завораживающе.

Иринке Андрей разрешил гулять дальше, взрослая уже, невеста, а Настюху забрал домой, та шла расстроенная, очень хотелось ей веселиться.

— Настя, — обратилась я к ней, когда мы вошли во двор и Андрей не слышал нас, — ты на сеновал спать иди, а Васёнку я с собой положу, — и посмотрела ей прямо в глаза. С минуту Настя переваривала, то что я ей сказала, потом подпрыгнула от радости и понеслась ставить отца в известность о том, что спит на сеновале. Андрей ухмыльнулся и махнул в знак согласия. Не дурак тоже, наверное, так в молодости родителей обманывал. Ну, кто полезет на сеновал проверять, спит их чадо или со всеми отплясывает на поляне. Главное домой вернутся до того как родители во двор управляться выйдут, а то не миновать порки. Как изменилась отмечание радуницы с веками. Покойных предков встречают с радостью, устраивая в их честь игры с хороводами. Всё же грустная православная религия или попы в наше время специально всё так усложнили, чтобы легче народом управлять было. Вся вера держится на страхе греха, а страх это рабство. С утра началась обычная деревенская жизнь, управляемся, готовим, убираем, стираем. Во сколько девчата пришли и не знаю, может перед рассветом только, дело молодое. Андрей как всегда после завтрака ушёл в кузню. Я занялась готовкой. Вообще приготовление пищи в русской печи не сложно, всё в чугун скидать и в печь. Дальше печь волшебница сама всё делает. Чем не мультиварка? Обратила внимание, что к кузне постоянно народ идёт, одни приходят, другие уходят. Не бедный кузнец должен быть, а достатка, что-то в доме не видно. План у меня на сегодня, ну не могу я больше спать отдельно от Андрея. В той жизни как бы не поругались, а спать вместе. Сейчас детей накормлю, спать отправлю и на реализацию своего плана. Для того чтобы пойти в кузню у меня и повод есть, обедом хозяина кормить нужно. Собрала обед и пошла. В той жизни я была у Андрея в цеху, а вот здесь впервые. За столько веков кузнечное дело практически не изменилось. Горн только стал греться газом, вместо древесного угля и меха были ручными, стали электрические. Инструмент нисколечко не поменялся. Увидев меня, Андрей улыбнулся. Как я люблю его улыбку. Я вышла из кузни, во дворе стоял стол, вокруг него лавочки. Поставила обед на стол, вернулась в кузню. Залюбовалась Андреем. На голый торс накинут кожаный фартук, плечи широкие, мышцы на спине перекатываются, мечта, а не мужчина. Шварценеггер отдыхает. У меня аж дух захватило. Закончив ковать, Андрей бросил горячую заготовку в воду, начал мыть руки. Я подошла, потихоньку, только кончиками пальцев, прикоснулась к его спине. Он замер, не оттолкнул, меня это приободрило, уже смелее положила свои ладони ему на плечи. Его близость заставила меня трепетать от волнения. Всё ближе, ближе, сейчас я поцелую эти плечи, боже как я соскучилась. Андрей резко развернулся и прижал меня к себе. Зарылся носом в волосы. Движения его были торопливыми, грубыми. Уложил меня на лавку, ни тебе предварительных ласк, ни поцелуев. Довольно быстро сделал своё дело надел штаны. Всё? Это что было? Я мысленно застонала, ну да это от тоски, наделила похожего человека, качествами любимого. Это не он, совсем другой Андрей, хоть и очень похожий на моего. Да и кто для него я, меня знает всего два дня. Ну и как дальше жить, ну почему мне терпения не хватило? Вышла во двор, Андрей сидел за столом и с аппетитом обедал.

— Вкусно, ты это прости, не сдержался, Варвара беременная была, ей нельзя, давно женщину не имел, а тут ты. Ты не думай, я не такой.

И что на это сказать. О боже как мне плохо, выть хочется. Размечталась, как же, краса писанная. Увидел, влюбился. Нянчусь с малышами и ладно. Теперь ещё постельной утехой буду. О, боже! Ну, что за дура! Молча собрала посуду со стола, не разрыдаться бы. Андрей накрыл мою руку своей и заглянул мне в глаза. Слёзы брызнули сами собой.

— Ты чего, — растерялся он, — я так тебя обидел? Вот дурень, прости. — Притянул меня к себе, обнял, я ещё больше разрыдалась.

— Муж у меня был, тоже кузнец, так на тебя похож, полгода уже одна, сил нет, любила его сильно, — рыдала я, безсвязанно бормоча.

— Бедная, так ты вдовица. — Как то даже обрадовался Андрей, — а я весь думами извёлся, как тебя уговаривать остаться. Я же думал ты к своим, на родину пойдёшь. Останешься? Девки тебя приняли и с мальцом ты как с родным.

Вот почему, все планы, которые продуманные до мелочей идут прахом. А то, что спонтанно, всегда получается как надо? Закричать, Да! Остаюсь! Кинуться на шею?! Напугаю, ликовать буду в душе. А сейчас просто скромно кивну. Мне кажется, что говорила ему про мужа или собиралась только. Да какая разница теперь. Хорошо то, что хорошо кончается.

Вот и хорошо, воистину не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Собрала посуду, ноги сами несли меня к дому, я не шла, я летела. Вместе, мы точно будем вместе. И это не он ни такой, это я поторопилась. Как хорошо, что всё хорошо. Душа пела. Запела и я: Ты, теперь я знаю, ты на свете есть. И каждую минуту я тобой дышу. Тобой, живу и во сне и на Яву. Я не сразу заметила, что у нас гости. К девчатам пришли подруги.

— Вот, я же вам говорила, поёт она красиво, — услышала голос Насти. На меня с любопытством смотрели шесть пар глаз.

— Ну и здравствуйте, по какому поводу собрание?

— А вы нам споёте? — Вперёд вышла рыжая девчушка, носик курносый усыпан веснушками. Щёки круглые, румяные, тело пышное, не толстое, а именно пышное, в общем, кровь с молоком. Сарафан на ней не свободно висел, как на наших девчатах, а сидел как влитой. Красавица. Ничего, и мы своих откормим.

— А сцена будет, — на меня посмотрели непонимающе, — значит, не будет. Нет сцены, нет песен.

— Ну, Маша, — заканючила Настя, — а мы для тебя чё хошь сделаем.

— Ох, не прогадайте, вот заставлю сейчас в хате порядок навести, что тогда?

— Ой, да мы запросто, мы быстро, делать, что говорите, — наперебой загомонили девчонки.

— Ладно, уговорили. Только одно условие, одну песню я, одну вы. Договорились?

— Вот здорово, — согласились подружки. — Чего делаем?

— Белим печь в доме, мажем пол. Ну и стены от копоти моем. — Работа закипела, такой ватагой мы быстро управимся. И плата не велика, песни петь. Вот бы так за всё рассчитываться. Для всех девчат работа привычная, понукать никого не надо, сами знают, что делать. Я им только помогала, ну и пела, конечно: А как наша Дуняша, Дуняша, Дуняша Перевозчика наняла, наняла, наняла. В роще калина, темно не видно соловушки не поют. В роще калина, темно не видно соловушки не поют. Мы эту песню всегда с мамой пели, когда чем-нибудь, занимались вдвоём. — Какая весёлая, плясовая, — восхитились Анфиса. Так рыжую девчонку звать. А ещё в подружках у моих девчат, Белава, высокая худая, болезненная девочка. Она явно стеснялась своего роста. Гита, низенькая толстуха, волосики редкие никак в косичках не желающие находится, растряпушка. Интересно, а Зита есть? Надо им фильм про Гиту и Зиту рассказать. Гита, между прочим, по-русски значит голосистая. Не зря её так назвали. Она и затянула своим звонким чистым голоском: Мужик пашеньку пахал, сам на солнышко глядел. Высоко солнце взошло, а мне снедать не несут….. Как задорно девчонки пели, я аж приплясывать начала. Васёна ножками затопала, ручонки в бока упёрла, умора, в общем, не уборка, а веселуха. Управились быстро. Моя весёлая компания ещё пол дотирала, а я на стол пошла готовить. С песнями и плясками забыла вам про пол в хате рассказать. Дом в первую очередь должен быть тёплым. Пол в холодную зиму не должен промерзать. Он засыпался землёй, хорошо утрамбовывался, а сверху намазывался толстый слой глины с соломой. Через время пол трескался, и его затирали жидким раствором глины. Такой пол можно было подметать и застилать половиками.

— Давайте, дуйте в баньку, ополоснитесь, — отправила я девчат, — а там и Андрей придёт, кушать сядем. — Девчата с шумом побежали к бане.

— Ты смотри, и малая не отстаёт, — раздался за спиной голос Андрея. — То всё букой на печи сидела, а тут развеселилась.

Кормить детей надо, они и будут весёлые. Зло подумала я. Вслух конечно не скажу, что мужик может, на махался молотом в кузне, ему отдых нужен, надеется жена дома, детки под присмотром, а тут…., Да что об этом уже говорить. Вон уже и Васелиса старается забыть всё как страшный сон. Шумная компания прибежала за стол.

— Здравствуйте дядька Андрей, — хором поздоровались подруги.

— Ну, всё садитесь, хорошо поработали, хорошо и полопаем.

А со столом я уж расстаралась. Запекла курочку, потушила квашеную капусту, смешала с солью и чесноком репку, сбрызнула льняным маслом. Тоненько нарезала сало. Достала мочёные яблоки. Пир, а не ужин.

Поев Андрей спросил, — Ну, что сказка сегодня будет? — И как-то посмотрел на меня многозначительно.

— Будет конечно. Мелкого сейчас накупаю укладу и расскажу.

— Маша, а можно мы у вас на сеновале спать будем? — Попросились подружки.

— Можно, а родители отпустили?

— А мы сейчас быстро предупредим и к вам. Девчата убежали.

Иринка посуду мыть взялась, Настя Васелисой занялась, я мелким, а Андрей сидел и смотрел на нас счастливыми глазами. Только закончила пеленать Алёшку, прибежали подружки, уселись на полу кружочком и притихли. Я запела: Спят усталые игрушки, куклы спят. Одеяла и подушки ждут ребят…

Мой младший внук, в той жизни, засыпал только под эту песню. Я над ним даже эксперимент ставила, пела разные песни, засыпал только под эту. Однажды спела её первой, он и вырубился сразу. Алёшенька уснул, ему сейчас всё равно, что поют, сытно, сухо, тепло значит, жизнь прекрасна.

— Что, сказку? — Все дружно закивали.

— Сегодня о Гите и Зите расскажу.

— Про меня сказка есть? — Округлила глаза девчонка

— Ну не про тебя, а про индийских девушек. Слушайте.

Фильм пересказывать не долго, про машины и роликовые коньки конечно не говорила. Там где Гита по фильму в машину пряталась, я про колымагу рассказала. Колымага-прабабушка кареты. Повозка шатрового типа, с кожаными полотнами, закрывающими оконные отверстия. А так в фильме менять больше нечего.

— Ну, всё, концерт окончен. Всем спать.