Вторая жизнь

Елена Николаевна Маруфенина, 2023

Недавно археологи обнаружили тайник. В нём оказался дневник, написанный на бересте. Современным шрифтом. Дневник датирован 12 веком. Единственной сложностью в прочтении дневника был немного не разборчивый почерк.Представляю вашему вниманию оцифрованные страницы этого дневника.

22

Жизнь в деревне идёт не спеша, утром встать, управиться, приготовить на весь день кушать. Разносолы, первое, второе, третье готовить не когда. Весна. Хлеб и пироги раз в неделю выпекаем, стирка тоже раз в десять дней. Вещей немного. Мелкому только ежедневно стирать надо, но это тоже до тепла, а там голышом лежать будет.

Вот вы, наверное, думаете как же без памперсов, одних штанишек гора. Во-первых, до трёх лет детей в штаны не одевали, во вторых подгузники заменял мох. Не проктер энд гэмбл, но на три четыре раза пописать хватает. Главное опрелостей никаких, мох ещё и как присыпка работает, и как обеззараживающее средство.

С посадкой управились, теперь всходов ждём, вечерами, когда дождя нет, поливаем, в общем, всё одно и то же, что в 21 веке, что в 12.

Наконец собралась своё наследство посмотреть(сундук с вещами, что от Варвары достался) Как мне Иринка сказала, у Вари богатое приданое было. А что тогда про мой гардероб говорить, про тот, что в той жизни остался. Я тогда миллиардерша. Тут на дне сундука даже опись, на бересте написанная. Много чего из описи я не нашла, ну ладно, и на том спасибо. В сундуке обнаружилось:

Две рубахи полотняные с вышивкой, одна белая, тонкая, батистовая.

Сарафан(как местные называют косоклиник) один синий, я его уже надевала, один зелёный и два из простого полотна, как понимаю повседневные. Душегрейка одна с мехом, одна потоньше. Юбка-понёва, оказывается, носить мне её надо обязательно, одевается поверх сарафана, носят все замужние женщины. (Если в такой одежде работать, загнуться можно). Думаю носить понёву только в праздник. Хотя на местных тётках не заметила её. Штук пять поясов. Вязанные крючком с разными узорами. На девчонках я тоже видела пояски зелёного цвета. Точно знаю снимать пояс даже в бане нельзя. Сейчас серенький поясок подвяжу, надо привыкать к местным обычаям. Три передника два уж очень нарядных, один простенький. Фартук это хорошо, его легче постирать, чем весь сарафан.

На дне лежали с дюжину платков разных расцветок. Красота, нужно с девчонками поделиться, зачем мне столько. Ну, сборник я уже надевала, головной убор. Пар шесть вязаных носок, простеньких. Вот будет время, я уж навяжу гетры девчонкам, ох и сколько рисунков знаю. Вот только, где нитки брать? Простые, серые прясть и сама могу, а цветные? Как-то же красят полотно, вон наряды, какие яркие. Значит и нитки для вязания красят. Время придёт, разберусь. Ещё в сундуке лежали штаны. Меховые с кучей завязок, полотняные, белые и тоже с завязками. И ещё одни, коричневые, я так думаю войлочные. Всё свой сундук растрясла, теперь за сундук девчат браться надо.

Зашла Ирина, окинула меня взглядом, одобрительно кивнула, — Ну, вот подпоясалась, а то ходишь распоясанная, аж стыдно.

— А ты почему мне не сказала. Видела же, в чем одета была. — Попыталась я огрызнуться.

Иринка пожала плечами. — Зашла тебя предупредить, завтра день Матушки земли, вешнее Макошье. С землёй делать ничего нельзя. Так ты сегодня в огороде доделай, чего надо.

Понятно, опять праздник — Гулянья будут? — Поинтересовалась я.

— Ишь как тебе понравилось гулять. Нет, не будет, просто матушке земле поклонимся, дары отдадим. На земле работать нельзя, а по дому можно, — отчитала меня Ира. Ну, вот что за девчонка?! Иногда мне кажется, что она на много лет старше меня, хотя нет, не кажется, она на много веков старше и мудрее.

Это мы в своём 21 веке, как слепые котятки, тычемся мордочками и не знаем куда двигаться. Царапаем несчастную нашу мать, вместо того, чтобы жить в любви с ней. А она нас прощает. Мы всё ломаем, рвём, рубим, не думая о завтрашнем дне. Нечего нам правнукам оставлять. Ну, вот чего-то меня на философию потянуло. Всё завязываю, не мы такие, жизнь такая.

Вышла во двор, время к вечеру уже, управляться скоро, ужинать и спать. Чего же мне рассказать сегодня? Ага, придумала, про красную шапочку сказка будет. И романс какой-нибудь спою.

Со стороны деревни послышался шум, в бубен кто-то бьёт. Пойдём, посмотрим. Развлечений не много, а тут народ веселят. Пошли всей семьёй. На полянке столпился народ вокруг оборванных людей. Я протиснулась поближе. Два старика, нечёсаные, грязные, одеты в рваньё, один изображает слепого. Неплохо так, артист. Другой с посохом гнусавя, просит подать каликам перехожим. Кое-кто из баб хлеба захватил, дал старикам. Мужики с расспросами к,,слепому"подходят, тот с удовольствием новости рассказывает. В общем, телевидение пришло, программа новостей. Ну да, откуда людям новости узнать, только так, старики сейчас деревенским расскажут, кто-то из деревенских своими новостями поделится, и полетела информация дальше по Руси. Я не сразу заметила среди стариков мальчонку, худенький, волосики слиплись, похоже на кровь, глазёнки испуганные, только когда он у старца хлеб попытался отобрать, а тот его ощутимо так посохом пихнул, и заметила. Боже мой, дитё, лет пять, как же так можно. Сердце моё сжалось. Мальчонка ловко увернулся от посоха, тогда старик второй раз попытался приложить его по спине. Изверг. Я подошла к мальцу, поманила к себе, — Пойдём, накормлю, — он недоверчиво глянул — Пойдём, не бойся. — Мальчишка вышел из толпы и двинулся за мной, старик даже внимания не обратил. Стоял, рассказывал про мор в Смоленске. Во дворе усадила мальца за стол, налила суп с перловкой и репой, дала пирожков. Ну, вот скажите мне, как можно так с детьми обращаться. Не ел пацан давно, да и вообще, не ел до сыта никогда, худющий, до дистрофии.

— Ты откуда? — Спросила я

— Так прохожий, ходим с дедусей сказки рассказываем, а в Муроме к нам дед Агафон пристал, злющий, всегда палкой норовит ударить.

— Голову он тебе разбил?

— Не а, это всадник мимо промчал, я ему помешал, он и огрел.

— Да не торопись ты, ешь спокойно. Подавишься. Звать то тебя как?

–А как хошь. — Пожал он плечами.

— Вот тебе и здрасте, у тебя имени нет?

— Имя мамка с папкой дают, а потом настоящее волхв даст. Но я до настоящего не дорос ещё, а папки с мамкой у меня нет. С дедусей я всегда, а он то дураком назовёт, то растяпой, а то и нахлебником. Какое настроение будет, такое имя и даст.

Вот, где тут не разрыдаться, слёзы сами из глаз покатились. Захотелось мальчишку прижать, пожалеть. Слава сами с языка слетели.

— А не хочешь у нас остаться? Будешь жить с нами, мы не обидим, — и сама напугалась своим словам. Без спроса Андрея, девчат. Блин, ладно выкручусь. Уговорю как-нибудь всех. Пацан перестал жевать

— Жить у вас? А не боишься, что покраду всё и сбегу?

— Нет, ты не вор! — Сказала с уверенностью, а у самой сомнения закрались, но на мальчишку постаралась смотреть открыто.

Он усмехнулся, продолжил есть. И вдруг разрыдался — я хочу, сильно хочуууууу. Даже если бить меня будете, идти никуда не надо, в дождь и снег под крышей быть, я потерплю, меня Агафон знаешь, как лупит.

— Так ты ешь, и лезь на сеновал, поспи, — распорядилась я. А сама пошла к старикам, те также продолжали свои рассказы, продуктов возле них прибавилось, люди приносили из дому и давали старцам. Для меня старец — это добрый, чистенькой дедушка, а здесь старичьё противное. Смотреть на них не могу. Андрей с девчатами уже собирались домой.

— Не интересно рассказывает, — вынесла вердикт Настя, — ты лучше.

— Спасибо Настюша, приятно. Постойте, мне поговорить с вами нужно. Пацана видели? Нельзя так с детьми, — начала я заготовленную речь.

— Видели, — перебил меня Андрей — чего ты издалека, надо что?

— У нас пусть останется, — как в омут с головой кинулась я. На языке куча доводов, в ноги упаду, рыдать буду, а мальчишку оставлю

— Хорошо, мне как раз помощник нужен, Алёшка пока дорастёт.

В смысле хорошо, я речь, зачем готовила, доводов кучу придумывала, рыдать собиралась? Я тут целый спектакль устраивать надумала, а мне без всяких пререканий, хорошо и всё.

— Вот здорово, корову гонять будет — радостно сказала Иринка

— Воду таскать, — перебила её Настя

— Его самого таскать надо, худющий как тень. — Отошла я от шока

— Ничего откормим, — махнул Андрей рукой и зашагал к дому. Обернулся, напомнил, — со странниками иди сама договаривайся, твоя идея.

Я побежала к старцам, может и их уговаривать не надо будет.

Подошла к дедам, люди уже разошлись по домам, старики сидели, кушали. Никто из них по поводу пропажи мальчика не беспокоился.

— Чего тебе тётка? — Наверное, Агафон, ох и голос противный. Сам ты тётка! Возмутилась, я про себя, на лицо налепила улыбку

— Мальчика можно к себе забрать. Тяжело ему…

— Серебряный давай и забирай, бесполезное существо. — Перебил меня,,слепец". Ну, вот и этих уговаривать не надо.

— Ждите, сейчас принесу. — Я бегом пустилась к дому. Серебряного у меня нет, а вот рубль дам. Кинулась к сундуку, достала из кошелька рубль, побежала назад. Старики сидели на том же месте. Ждали. Сунула Агафону рубль, развернулась идти домой.

— Это где же такие деньги, — удивился старик, пробуя на зуб монету.

–На севере, — не моргнув глазом, соврала я.

— Вот и хорошо, мы как раз туда идём, говорят там мясом и рыбой подносят. — Пряча монету куда-то в лохмотья, проскрипел он.

«Ну, ну, золотом осыпят» зло подумала я.

Теперь у меня ещё один сыночек есть. Растёт семья, ещё недавно одна была, а сейчас малышами обросла. Жизнь непредсказуема. До утра пацана трогать не буду, пусть спит, завтра отмою и начну откармливать. Укладываясь спать, спросила у Андрея, как звать мальчишку будем

— Завтра подумаем, сердобольная ты. Всех тебе жалко. — Андрей прижал меня к себе. О, как я люблю эти моменты. Вот оно счастье.