Моя неидеальная женщина

Елена Николаева, 2020

Есть ли будущее, когда в твою жизнь неожиданно врывается прошлое? Заставляет терять контроль над ситуацией и собственными эмоциями. Рвёт душу неправильным выбором. Вынуждает совершать новые ошибки и расплачиваться за них собственным счастьем. Зачастую, чтобы его вернуть, мы платим слишком высокую цену! Предыстория в романе «Неадекватная няня». В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

Планы меняются

Ася

Стянув с себя влажную футболку, Дима отбросил её в сторону и опрокинул меня на мягкие подушки, навалившись сверху своим мощным торсом. Навис надо мной. Пристальный взгляд направил в самую душу, заставил сердце забиться ещё быстрее.

— Забудь, Ася. Всё, что тебя тревожит — выбрось из головы. Просто люби меня сейчас так, как ты умеешь, маленькая.

Раздвинув коленом мои ноги, вклинился между ними, устроился поудобнее и глухо простонал, вдавливая в промежность твёрдый эрегированный член. Исходящий от него жар даже через тонкую ткань домашних штанов обжигал низ моего живота, пульсировал и распалял во мне острое желание ощутить приятную наполненность своим мужчиной.

— Раз мама присматривает за детьми, я хочу насладиться тобой по полной.

Он качнул напряжёнными бёдрами, поглаживая собой чувствительный клитор сквозь преграду. Ощущение длины его разгоряченного ствола вытеснило страхи из моей головы и позволило расслабиться.

— Сегодня возьму выходной и займусь важными семейными делами…

— Ммм… — низко выдохнула я.

Удовольствие заполнило каждую клеточку моего тела. Обняла Диму за широкие плечи, царапая легонько ногтями позвоночник между лопатками. От щекотки он прогнул спину в пояснице, ещё сильнее вдавливаясь в меня, напрягая стальные мышцы под моими ладонями. Их хотелось трогать, изучать каждый изгиб, обводить подушечками пальцев, ощущая лёгкое покалывание скользящего электричества между нами.

— Ты решил пройти быстрый курс Камасутры? — издаю невинный смешок, рассматривая его довольное лицо.

Эти губы сводят с ума. Такие красивые и чувственные, что как только вспоминаю их тёплые прикосновения к телу, моё нутро скручивается в тугие узлы и заполняется жаром. Ощущения острой пульсации в лоне распаляют безудержную страсть. С каждым разом я хочу его всё больше и сильнее. Будто одержима этим мужчиной, готова расплавиться под ним, принимая форму его естества.

— Разве ты против, маленькая?

— Нет, — улыбаюсь, — но ты за вчерашнюю ночь и раннее утро поспособствовал растяжению моих мышц на ногах. Я не смогу нормально передвигаться при детях.

— Они не поймут. Зато бабушка будет довольна.

— Ты серьёзно? — возмутилась я, краснея от смущения. — Я умру со стыда.

— Глупышка… — залился громким смехом, — она грезит близняшками. Готовься к психологическим атакам, Ася. Нина Владимировна очень крепкий орешек. У них с Матвеем много общего.

— Тебя зомбировали? Признайся. Дочь генерала наверняка владеет научными методами внушения информации?

Зарывшись пятернёй в его длинную чёлку, сжимаю её в кулак и слегка оттягиваю голову Димы назад, чтобы ещё лучше видеть эти бесстыжие глаза. Чёрт! Смотреть в них просто невозможно. Я будто под гипнозом нахожусь, готова исполнить любой его каприз за свои же деньги. Кажется, семья Воронцовых — эдакие своеобразные сектанты, только одни затягивают в церковь, а эти — в брачные узы со всеми вытекающими последствиями, чтобы им добро было!

— Пообещай мне одну вещь, Настюш… — Дима коснулся моих губ волнующим поцелуем. Сладко потёрся о них своими губами, смешивая наши дыхания, поочерёдно приласкал тёплым языком и проник бережно внутрь, нежно изучая мой рот, заставляя в груди всё трепетать от восторга и высвобождать парализующие мурашки вместе с адреналином под кожу. — Доверяй мне, что бы ни случилось, маленькая. От твоей искренности зависит твоя же безопасность, Ася, помни об этом. Кстати, когда у тебя начало менструации?

— Что?..

Застыв в недоумении от его откровенного вопроса, вспоминаю дату окончания последних месячных. По моим подсчётам ещё как минимум неделя. Какого чёрта его сейчас волнует мой менструальный цикл?

Раздался звонок мобильного, и я немного отвлеклась, выдохнув лёгкий конфуз.

— Забыла? Разве ты не следишь за этим? — как-то хитро улыбнулся он, не реагируя на звонок.

— Трубку не возьмёшь? Вдруг что-то важное?

— Ася… — продолжая сверлить прищуренным взглядом. — Когда?

Закатываю глаза, временно оттягивая ответ.

— Трубку возьми.

— Я позже перезвоню. Так когда?

Телефон не унимался, вызывая раздражение у мужчины.

— Мать вашу… — шёпотом прорычал он, потянувшись за ним рукой. Посмотрел на экран и тотчас нахмурился.

— Прости, милая, — произнёс, целуя в висок, — мне срочно нужно ответить. Я сейчас.

Поднялся с кровати и принял вызов, подойдя к окну.

— Слушаю. Да. Это я, — сухо произнёс, — доброе утро.

Минуту Дима внимательно слушал, темнея лицом, будто грозовое облако. Губы сжались в тонкую полоску, но он тут же попытался расслабиться, пытаясь скрыть волнение. На меня не смотрел.

— Сколько? — резкий голос заставил меня вздрогнуть. — Я Вас понял. Нет! Не стоит! Я сам с этим разберусь. Свяжусь с Вами через полчаса.

Дима сбросил вызов и прислонил уголок смартфона к нижней губе, что-то обдумывая.

— Дим? Что-то случилось?

— Что? — будто очнувшись. — А нет, ничего, маленькая. Ничего такого, чтобы ты волновалась. Мне срочно надо в офис. Прости. Нужно решить одну проблему. Вернусь и мы обо всём с тобой поговорим, обещаю. Просто дождись меня дома, я тебя очень прошу. Матвей должен подъехать с минуты на минуту. Постарайся не реагировать на него так остро. Он больше не станет давить.

* * *

«Хотела бы я в это верить…» — подумала я, взглянув на остывший чай.

— Спасибо тебе.

— За что?

Заправляя рубашку в брюки, он поймал в зеркале мой обеспокоенный взгляд. Я заставила себя улыбнуться. Дима не из тех мужчин, которые вываливают свои проблемы на других. Он тщательно пытался подавить в себе тревогу. Вот только глаза его не могли скрыть душевное состояние. Поменяли оттенок. Вместо озорных огоньков я видела надвигающуюся грозу.

— За чай, — тихо ответила на вопрос, поднося чашку к губам. — Бабушка Нина пока ещё не знает моих предпочтений насчёт чая.

Застегнув наручные часы, Дмитрий провёл расчёской по волосам и подошёл ко мне.

— Я рад, что угодил тебе, — склонился надо мной, проводя костяшками пальцев по моей щеке. Подарил короткий, но не менее горячий поцелуй.

— Вообще-то, я не привередливая, но всё, что приготовлено твоими руками — имеет божественный вкус.

— Правда? — приподнял игриво бровь. — Дай-ка, я лучше распробую.

— Ммм… — запротестовала фальшиво, так как продолжать с ним поцелуй, пропитанный нежностью и откровенностью, было выше моих сил. Я уже умирала от тоски по нему, сходила с ума от мысли, что снова буду гипнотизировать экран телефона, сидя на иголках до его возвращения.

— Ася… — перевёл Дима дыхание, — у меня сорвался важный контракт. Для бизнеса ущербно, но точно не смертельно. Я выясню причину и сразу же вернусь. Позавтракай, тебе необходимо хорошо питаться. И никаких дурных мыслей, поняла?

— Слушаюсь и повинуюсь, господин Воронцов. Вот, даже держусь за красное, — взявшись двумя пальцами за нижнюю губу, рассмеялась, глядя в его улыбающиеся глаза.

— Жаль, у меня нет пионерского галстука, ты бы смотрелась в нём очень сексуально на этих белых простынях, а губа у тебя недостаточно красная. Но я обещаю — вечером исправлю недочёт. До скорого, маленькая.

Дмитрий

— Сынок? Вы поссорились? — мать внимательно вгляделась в моё лицо, когда я в спешке запрыгнул в автомобиль и хлопнул дверцей. — Дима? Что произошло? Ты сам на себя не похож.

— Мама, я тороплюсь, — накрыл ладонью её руку, что пробралась ко мне на плечо сквозь приоткрытое окно. — У меня проблемы в офисе.

— Настолько серьёзные, что ты сейчас выглядишь мрачнее тучи? — решительно надавила на плечо, давая понять, что настроена узнать правду сию же минуту.

— Вот когда решу их, тогда и расскажу. Детей береги. Асю из дома не выпускай.

— Да вы с Матвеем совсем обнаглели? Что за тайны «Мадридского двора»?

— Мам, мне пора! Не сейчас, правда, — заводя мотор, обрываю наш спор на повышенных тонах.

Мать убрала руку и твёрдо заверила:

— Я тебя дождусь! Обязательно дождусь. Вот чтобы ты знал — спать не лягу! Дожила… Не заслужила правды от собственного сына, ядрёна вошь! Ты хоть завтракал?

— Я тоже тебя люблю, мам!

Выехав со двора, тотчас набрал номер Раисы Ивановны.

— Дмитрий Александрович… — обречённо произнесла она и замолчала.

— Почему Вас отстранили от должности? — потребовал я ответа, крепче сжимая оплётку руля. Машина неслась по направлению к трассе.

— Я… я… — женщина всхлипнула, тяжело задышав в трубку, и, чуть помедлив, продолжила дрожащим голосом: — Не знаю, Дмитрий. Всё произошло так неожиданно, что я до сих пор не могу опомниться… Как будто страшный сон. Утром пришла на работу, как и обычно. Не придала значения косым взглядам воспитательниц. Подумала — встали не с той ноги. Как зашла в кабинет, так и оторопела. На моём рабочем месте сидела видная молодая дама лет тридцати пяти. В общем, представилась Сорокиной Снежаной Викторовной — новым директором нашего детского дома. С ней присутствовали ещё двое. Один в ментовской форме. Другой — представительный такой мужчина из какой-то адвокатской конторы. Название, хоть убей, не помню. Меня поставили перед фактом: написать заявление на увольнение по собственному желанию и передать управление детским домом новому руководству. А я столько лет жизни отдала этим стенам! Я ж ведь никому и не нужна, кроме Асеньки и этих детишек. У меня даже кошки с собакой в квартире нет. Для кого я теперь жить буду?

— По какой причине Вы не смогли им отказать? Как эти люди аргументировали свой произвол?

Во мне росло какое-то херовое предчувствие. Вся эта сраная ситуация требовала очередного вмешательства Матвея. Да вашу ж мать! Я ударил по рулю на повороте, выворачивая рулевое колесо вправо. Выехал на трассу и надавил до упора на газ.

— Сообщили, что если стану противиться — найдут на меня управу, — тараторила растерянная Раиса Иванова. — У них на руках были показания свидетелей, изложенные в письменном виде с подписями, заверенными нотариусом, что якобы я применяла физическое насилие над детьми, унижала и обзывала их, подавляла детскую хрупкую психику. Находясь в нетрезвом состоянии, избивала ребят за непослушание. Была невменяемая. Этого достаточно, чтобы открыть уголовное дело против меня.

— Что за чушь собачья? — гневно возразил я. — С хорошим адвокатом это враньё можно оспорить!

— Они подкупили детей. Как минимум троих. Вы бы только слышали… — женщина пыталась унять рыдание. — Мальчики, словно под гипнозом, подтвердили в один голос. Я в отчаянии, Дмитрий. Я же голоса никогда не повышала, а тут… Что они детям наобещали? Зачем всё это?

— Успокойтесь, Раиса Ивановна. Я попробую Вам помочь. Только свяжусь со своим адвокатом. Что с документами Алекса? Почему усыновление под угрозой?

— Эта мымра крашеная попросила дело Александра. Сказала, что мальчика будут готовить для усыновления семьёй из Европы. Предупредила, что Вы обязаны вернуть его в течение суток. Иначе…

— Что за бред? А как же документы, что я подписал вчера? Мы оформили гостевой режим на целый месяц. Как раз столько, сколько нужно времени на усыновление. Разве нет? Почему Вы молчите?

Хотелось раздавить в щепки руль, растереть в порошок. Затылок на нервах чесался так, будто его искусали клещи. Блять! Если не решу эту проблему в ближайшую пару часов, я разнесу половину офиса к чёртовой матери! Ася не переживёт потерю мальчика. Какой-то грёбаный ребус, который не могу разгадать. И только я об этом подумал, как женщина огорошила меня ещё больше:

— Я всё сделала правильно. Но учётная запись в системе компьютера пропала. Исчезла бесследно странным образом. Даже те документы, что находились в моём рабочем столе. Все исчезли! У меня остались в сумочке лишь копии. Я ничего не понимаю. Мальчика, скорее всего, продали, как какую-то игрушку! Все дети отправляются за границу «с молотка». Я даже боюсь подумать о сумме, предложенной за этого чудесного ребёнка. Да кому они там нужны, в той Европе?! Разве что на органы… — прокричала Раиса срывающимся голосом, захлёбываясь слезами.

— Я буду через пятнадцать минут. Дождитесь меня в кафе напротив, — подавленно произнёс и отключил мобильный. Вдохнуть полной грудью я так и не смог.

Суки! Мать вашу!..