Тени грядущего. Цикл «Наследие Древних», том II

Елена Крылова

Над миром сгущаются тучи. Видения пророчат бедствия, огонь и разрушения, но не указывают на источник угрозы. Ив в надежде получить ответы отправляется на поиски затерянного в горах древнего города. Предания горцев гласят, что тот, кто его отыщет, сможет обрести истину.Джей тем временем на Вольных островах ведет собственное расследование. Он пытается выяснить, что скрывают местные кланы, и поиски могут привести его к неожиданным ответам…

Глава 7. Быть сильным

Даниель отбросил посох и протянул руку лежащему на спине Дарину. Посох глухо звякнул о брусчатку и откатился к краю площади, где на лавках сидели притихшие зрители. Тонкое завывание ветра в ветвях лишь подчеркивало эту особую, почти осязаемую тишину.

Грудь Дарина вздымалась и опадала, вздымалась и опадала от тяжелого с присвистом дыхания. На лбу блестел пот. Поединок выдался долгим и непростым. Они бились на пределе сил, не сдерживаясь и не щадя друг друга. Даниель и сам едва держался на ногах.

Дарин поднял голову и, щурясь от солнечного света, взглянул на протянутую ладонь. Секунду он медлил, затем схватился за руку и, кривясь от боли, встал.

— У тебя еще остались ко мне какие-то вопросы? — спросил Даниель. — Или мы пришли к пониманию?

Глаза Дарина больше не горели заносчивой яростью. Теперь в них светилось искреннее удивление. А еще — уважение и… покорность. До этой секунды Дарин не верил в то, что Даниель способен победить его в равном поединке.

— Никаких вопросов, Даниель, — Дарин крепко сжал его ладонь, притянул к себе и по-братски похлопал по спине. — Мы пришли к полному пониманию.

Даниель ответил на объятие и повернулся к зрителям. На лавках сидели пришедшие на тренировку маги. Среди них находился и Мальтус. Каллен, сложив на груди руки, стоял в стороне и с одобрением кивал.

— Кто-нибудь еще желает что-то обсудить? — обратился Даниель к магам, в глубине души надеясь, что желающих не найдется. Сил на новый поединок уже не осталось, но если придется сражаться, он пойдет до конца. Проявлять слабость нельзя. Быть сильным — значит преодолевать препятствия и бросать вызов трудностям. Быть сильным — значит быть твердым.

Юнцы переглядывались и отводили глаза. Мальтус сидел, опустив голову. Он всегда следовал за решениями брата — не станет оспаривать их и теперь.

— Хорошо, — выдохнул Даниель. — Если все-таки у кого-то возникнут вопросы, то вы знаете, где меня найти. Я готов обсуждать любые темы.

Последние слова он особенно подчеркнул. Нельзя каждого подавлять силой. Так он уподобится тому, против чего выступал — лишит магов свободы, а сам превратится в тирана. Ни к чему хорошему это в итоге не приведет. Однако как найти баланс между силой и свободой, Даниель пока не придумал. Он отвернулся и, стиснув от боли зубы, зашагал к цитадели.

Устраивать поединок с Дарином он не планировал. Все началось после того, как Дарин явился к нему в кабинет и сообщил:

— Леди Стаут благополучно добралась до поселка. Я выполнил твое поручение.

— И ты ее там бросил? — не сдержался Даниель. — Я же просил ее защищать.

— А еще ты просил исполнять все ее приказы. Она велела вернуться в цитадель, и я выполнил ее просьбу. Не слишком ли много противоречий в твоих решениях, Даниель?

— В них нет противоречий. Ты мог бы наблюдать за ней издалека. Неужели мне надо объяснять такие простые вещи? Что еще тебя не устраивает в моих решениях?

— Вот именно что твоих. Когда-то все решения были общими.

— Ты хочешь поговорить о решениях? Что ж. Хорошо. Давай поговорим.

Дальше полились долго взращиваемые претензии и обиды, и так поединок стал неизбежным…

За спиной Даниеля сомкнулась тяжелая дверь, и он позволил себе привалиться к стене. Холл цитадели тонул в полумраке, между колоннами залегали плотные тени. В вышине под сводами царила гулкая пустота. Тут незачем было притворяться сильным. От слабости перед глазами плясали круги. Ныло поврежденное колено, и каждый вдох отдавался болью в боку. Значит, хруст костей ему не почудился, и пару ребер все-таки треснуло: ради победы пришлось открыться и подставиться под удар. Дарин был хорошим тактиком и бойцом, но отвратительным стратегом.

Даниель с тяжелым вздохом оттолкнулся от стены и, прихрамывая, заковылял в кабинет. До встречи с Ксандером оставалось всего несколько дней. За это время не удастся полностью исцелиться, даже если все силы вливать в лечебную магию. Можно, конечно, пригласить целителя, но тогда поползут неуместные слухи, возникнут ненужные домыслы, и опять потребуется доказывать всем свою силу.

Силы небесные! Ну почему так устроен мир? Почему нужно каждый раз демонстрировать свою силу? Почему за ним не следуют просто потому, что в него верят? Потому, что разделяют его устремления? Неужели так сложно понять, что их истинная сила в единстве?

Даниель остановился перед кабинетом, устало оглядел резное лакированное дерево и толкнул дверь. Кабинет, по сравнению с другими залами цитадели, выглядел почти аскетично: ряд занавешенных окон, несколько шкафчиков для бумаг у стены и письменный стол с креслами в конце зала. Гранитный пол, каменные стены и камин, который Даниель так ни разу и не топил — горячие источники под цитаделью хорошо прогревали полы вплоть до самой зимы.

Даниель подошел к столу и, с трудом сдерживая стон, рухнул в мягкое кресло. Сидя дышать было почти не больно. Лечебная магия медленно растекалась по телу, сращивая кости и заживляя повреждения. Для полного исцеления потребуется не меньше недели.

Даниель потянулся к стопке писем и только тогда заметил на столе поднос с едой. Из-под крышки суповой чаши тянуло куриным бульоном, на тарелке лежали свежие булочки с маслом и ветчиной, над чайником вился пар. Такие сюрпризы ему любила устраивать Анаис — девушка с кухни, которая хотела стать его ученицей. Но Анаис больше не служила на кухне. Слухи доносили, что еще летом она все-таки нашла себе наставника и покинула цитадель. Значит, судя по всему, он обзавелся новой поклонницей. И что самое любопытное — она находилась тут, в его кабинете. Портьера в углу у окна мелко подрагивала в такт дыханию того, кто за ней прятался.

— Зачем ты там спряталась? Выходи, — позвал Даниель.

Занавеска замерла.

— Выходи, — усмехнулся Даниель. — Я знаю, что ты стоишь за портьерой. Снизу торчат твои башмаки.

Послышался шумный вздох. Занавеска слегка отодвинулась, и показался веснушчатый нос.

— А если я выйду, вы обещаете, что не превратите меня в паука?

— Эм-м… Что, прости?

— Эх, ладно.

Портьера сдвинулась, впуская в комнату солнечный свет, и из-за нее вышла Велена.

— Понимаете, господин чародей, — заговорила девочка, встав на ковер в центре комнаты, — все дело в обещании. Госпожа не захотела взять меня с собой. Я ее и так, и эдак просила, но она ни в какую. Говорит: слишком опасно. А я спрашиваю: кто же будет делать госпоже прическу? Кто будет заботиться о еде и ее одежде? Вот тогда-то госпожа и взяла с меня обещание позаботиться о господине маге.

— Ив просила тебя заботиться обо мне? — Даниель ощутил на губах улыбку. — И каким же образом?

— Вот и я подумала: каким? Госпожа мне ничего не объяснила, а господин чародей одним взмахом руки может получить все, что угодно. Тогда я отправилась к девчонкам на кухню. Вот они и подсказали, что господин Даниель редко вспоминает о еде, поэтому он будет доволен, если об этом подумает кто-то другой. Так и получилось… Вы же не сердитесь на меня? Я не хотела вас отвлекать или как-то тревожить. Просто хотела помочь.

— Ты помогла. Правда. Призывать взмахом руки куриный бульон я как раз и не умею. Ты ведь его принесла?

Велена закивала так энергично, что над головой у нее заскакали рыжие косы.

— В таком случае большое тебе спасибо.

— Значит, мне и дальше приносить вам еду?

— Если тебе не сложно.

— Ой, а чего же тут сложного? Мне все равно нечем заняться без госпожи-то.

— Верно, без госпожи-то нечем… — Даниель бездумно посмотрел в окно. Внутри снова заворочалось то неприятное тягучее чувство, которое появилось после возвращения Дарина. Вероятно, оно называлось тревогой. Но что именно его беспокоило?

Велена шаркнула башмачком по ковру.

— Ну, так… я пойду?

Даниель вздрогнул. Лечебная магия нагоняла сонливость, он чуть не позабыл о присутствии девочки.

— Да, иди. Только больше не прячься. Договорились?

— Договорились.

Велена изобразила что-то вроде поклона и сразу шмыгнула за дверь.

Даниель откинулся на спинку кресла и снова повернулся к окну. На площади Каллен возобновил тренировку, позицию напротив него занимал юный Андрес.

— Ноги на ширину плеч, — долетал голос Каллена. — У тебя должно быть две точки опоры, а не одна. Держи руки выше.

В это время на тренировку обычно приходила Ив. Сидя в кабинете, Даниель слышал, как раз за разом Каллен выбивает посох из ее рук, и как она с завидным упорством возвращается на площадку и продолжает сражаться. Поначалу Даниель удивлялся: зачем вообще она изучает основы боя, ведь ей было чуждо любое насилие. Но затем понял: так она хотела познать традиции пустынных магов, чтобы стать ближе к ним, чтобы их понимать. По-своему, это был умный ход — так бы поступил любой мудрый правитель: изучил своих подданных. Только Ив к власти нисколько не стремилась и даже не пыталась на нее претендовать.

Даниель забарабанил пальцами по столу. Завтра он собирался отправить Дарина обратно на границу к поселку Велес, но теперь вдруг засомневался. Как бы отнеслась к этому сама Ив? Одно дело принести чашку супа и совсем другое — устраивать за кем-то слежку. Не переходит ли он черту? Еще немного и он уподобится Ксандеру с его постоянным контролем. Это гадко и мерзко. Походить хоть в чем-то на Ксандера Даниель совсем не хотел. К тому же для Ив он никто, у него нет ни малейшего права вмешиваться в ее планы. Знать бы лишь, что с ней все в порядке, что она в безопасности. Услышать бы ее голос…

Даниель и сам не заметил, как начал создавать поисковые чары. Пальцы скользили в воздухе, выплетая сложный узор. Чтобы отыскать конкретного человека требовался надежный якорь, например, — кровь искомого, желательно свежая. Даниель не располагал таким якорем, зато у него был ориентир — магический браслет, который он подарил Ив. Браслет создавался им лично, он знал каждое его плетение, знал слово-пароль и на основании этого мог выстроить поиск. В детстве они с Мирой так часто играли: искали друг друга в лагере по магическим амулетам. Один раз Даниель даже разыграл Миру: нацепил амулет на козу и, еле сдерживая смех, наблюдал, как Мира скачет посреди стада и не понимает, почему магия ее туда привела. Едва ли Ив наденет свой браслет на козу, поэтому возникнуть таких проблем не должно. Если поиск отзовется теплом, значит, с Ив все в порядке. Возможно, ему даже удастся услышать ее голос.

Поисковые линии вспыхивали в воздухе голубым мерцанием, разгораясь и постепенно набирая силу. Даниель вливал магию, игнорируя возросшую боль в боку. Лечебные чары пока подождут…

— Даниель, ты не занят?

Хлопнула входная дверь, и в кабинет зашла Мира. Даниель замер на середине финального плетения и поднял глаза.

— Видимо, я не вовремя, — сказала Мира, прижимая к груди книгу. — Вижу, ты собирался… обедать.

Мира не отрывала взгляд от горящих в воздухе поисковых чар, и Даниель резким взмахом руки их развеял. Голубые искорки вспыхнули и осыпались звездным дождем. Даниель ощущал себя так, будто совершал что-то постыдное. А может, действительно совершал?

— Заходи. Обед подождет, — он отодвинул поднос с едой и указал Мире на кресло. — Садись. Ты что-то хотела мне показать?

— Показать? — Мира села в кресло и рассеянно поглядела на книгу в руках. — А, ты об этом. Да. То есть, нет. Вернее, не совсем.

— Да? Нет? Не совсем? — Даниель улыбнулся. — Мира, ты меня пугаешь.

Мира фыркнула и рассмеялась, разрушив возникшую неловкость.

— Я хотела сказать, что ничего нового о Книге судеб я не нашла. Знаешь, мне начинает казаться, что даже наши предки не понимали, с чем имели дело. Они использовали Книгу судеб для усиления своих способностей и думали, что достигли предела. И как раз этим себя ограничивали. В этом смысле Ив уникальна. Ее не ограничивают ни опыт, ни знания, зато сдерживает страх, что делает ее Силу бесполезной. Если бы Книга судеб досталась тебе, все могло бы сложиться иначе.

— Перестань, Мира. Мы это уже много раз обсуждали. Никто не знает, как бы все сложилось и что сдерживает Ив на самом деле. Недавно похожий вопрос затронул король. Он спросил меня, что бы я сделал, владей я неограниченной силой. Я ответил, что не хотел бы владеть такой силой. Что подобная власть таит в себе слишком много соблазнов и им непросто сопротивляться, и что едва ли хоть кто-то к такому готов.

Даниель вздохнул, вспоминая тот разговор и то, как пристально разглядывал его король. Почему они тогда заговорили об этом? Просто очередная проверка?

— И что тебе ответил король? — спросила Мира, прерывая ход его мыслей.

— Ничего. Он ничего не сказал. Возможно, его разочаровал мой ответ. Не знаю. Но… вот ты говоришь, что Ив сдерживает страх. А что, если это мудрость, которой у меня пока нет? Или отсутствие амбиций?

— И все же, ты знаешь, что я права. Книга судеб в твоих руках открыла бы нам сотни дорог…

— Значит, мы их откроем иначе. Выбор сделан, и Книга судеб принадлежит не мне. Мира, тут больше не о чем спорить.

Мира шумно вздохнула.

— Ладно, ты прав. Не будем об этом. На самом деле я хотела поговорить о Древних, — Мира постучала по книге. — Я читаю легенды и никак не пойму, почему они решили создать Книгу судеб? Почему хотели, чтобы люди получили доступ к источнику их силы? Разве это не кажется странным?

— Не знаю, Мира. Я не вижу в этом ничего странного. Если ты помнишь, Древние умирали. Возможно, на пороге смерти они захотели поделиться с людьми своими силами и передать по наследству свои знания, чтобы они не пропали.

— Да, такое объяснение звучит правдоподобно. Но есть и другая версия. Согласно ей, Древние именно потому и умерли, что люди или, вернее, первые маги, отобрали у них силу, заключив ее в Книгу судеб.

— И что из этого следует? — нахмурился Даниель.

— Пока не знаю. Просто у меня чувство, будто я что-то нащупала, но пока не понимаю что. В историях о Древних столько противоречий, что это сбивает с толку, — Мира немного помолчала и качнула головой. — Ладно, не бери в голову. У тебя и без того хватает проблем. Я слышала о твоем поединке с Дарином.

— Уже? Откуда?

— Отец рассказал. Я встретила его на площади. Думала, что тебя там найду. Значит, одной проблемой стало меньше?

— Я не уверен, что у проблем есть свойство уменьшаться. Но да, по крайней мере, Дарин в ближайшее время не станет проблемой.

— Расскажи про поединок, — с улыбкой попросила Мира. — Говорят, зрелище было невероятным. Дарин считал себя самым сильным и непобедимым, после отца, разумеется, а тут его кладет на лопатки боец с гораздо меньшим опытом. О-о-о, я представляю, какое у него было лицо! Ну? Как это было?

Мира нетерпеливо заерзала в кресле, совсем как девчонка в предвкушении великой героической баллады.

— Да нечего рассказывать, Мира. Поединок, как поединок. Кто-то ошибается и проигрывает, а кто-то побеждает. Думаю, Каллен расскажет тебе лучше.

— Наверное, было непросто, — серьезно кивнула Мира. — Надеюсь, ты не пострадал? Кажешься бледным… — она резко вскочила с кресла. — Как же я сразу не догадалась! Я схожу за целителем!

— Нет, Мира, стой! — Даниель вскинул ладонь, чтобы заблокировать дверь, но Мира остановилась раньше и обернулась. — Со мной все в порядке. Будет в порядке через несколько дней.

— И поэтому ты тратишь силы на поисковые чары?

— Мира… — Даниель не знал, что сказать. Он и так чувствовал себя неловко. Мира, разумеется, видела чары и поняла, что и кого он искал.

— Ты пошлешь Дарина к ней обратно?

— Вероятно.

— Тогда отправь меня вместо него.

— Тебя…

Даниель на мгновение задумался. Он ведь так и не решил, что пошлет Дарина. Да и зачем это Мире?

— Нет, Мира, — наконец решил он. — Отправится Дарин. Он лучше тебя изучил горы. А ты мне нужна здесь.

— Я тебе нужна? В самом деле нужна?

— Что за странный вопрос? — удивился Даниель. — Конечно, нужна.

Взгляд Миры смягчился, ее губы дрогнули в легкой улыбке.

— Хорошо. Тогда я останусь, — она повернулась к двери. — Не буду тебя отвлекать. Позже я принесу тебе восстанавливающие эликсиры. И не переживай, никто этого не заметит.

За Мирой закрылась дверь. Оставшись один, Даниель откинулся на спинку кресла и стиснул зубы от боли в ребрах. Быть сильным — значит скрывать свою боль. И все сносить в одиночестве.