Тени грядущего. Цикл «Наследие Древних», том II

Елена Крылова

Над миром сгущаются тучи. Видения пророчат бедствия, огонь и разрушения, но не указывают на источник угрозы. Ив в надежде получить ответы отправляется на поиски затерянного в горах древнего города. Предания горцев гласят, что тот, кто его отыщет, сможет обрести истину.Джей тем временем на Вольных островах ведет собственное расследование. Он пытается выяснить, что скрывают местные кланы, и поиски могут привести его к неожиданным ответам…

Глава 3. Игры Вольных островов

На улице лил слезы дождь. Капли собирались на окошке кареты и стекали струйками по стеклу, искажая силуэты людей и домов. Влажный сезон на Вольных островах длился с середины осени и до начала весны. Небо в это время года затягивали низкие тучи, и моросил дождь. По мокрой брусчатке стучали копыта и гремели колеса. Джей смотрел в окно, но видел лишь разрозненный калейдоскоп узоров.

На Вольные острова он прибыл в середине лета, в самый разгар сухого сезона. За две недели путешествия на корабле и бесконечной качки он успел освоить матросский жаргон, сдобренный обилием ругательств, выслушать сотни баек и сплетен и пополнить кошель на добрую сотню монет за счет не в меру азартных попутчиков. На пятнадцатый день судно прибыло в порт Ирдена — столицу второго по величине и первого по влиянию острова Даорн-Дар. Именно тут заседал Конвент, решавший судьбу островов. И именно тут собиралась пятерка высших островных кланов.

Порт встретил его влажной жарой, гомоном и толчеей. Кругом толкались грузчики, кричали матросы, скрипели корабельные снасти, и сновали слуги. К причалам швартовались суда, внося новую порцию суеты. И совсем иное впечатление производила столица, которая с гордым величием нависала над морем на скалистом уступе. Все в ней было основательным и монументальным. Если набережная — то под защитой отвесных скал и гранитных фортов. Если дом — то с колоннами. Если площадь — то в окружении храмов и дворцов с вычурными фасадами. Если рынок — то на целый квартал. И везде — то каменные стены в прожилках, то бронзовая оградка.

Первым делом, обосновавшись на новом месте, Джей избавился от пышногрудой девицы, которую к нему приставили под видом личной служанки. Девица была во всем хороша: и обходительна, и мила. На все просьбы отвечала: «Да, господин», на все вопросы: «Вам виднее, господин». Но Джей ей ни капли не доверял и не хотел, чтобы она копалась в его личных вещах или постоянно крутилась в покоях. Служанка ушла, обиженно надув губы, а Джей отправился искать другого слугу. Удача улыбнулась ему на первом же рынке. Спустя несколько минут неторопливой ходьбы по торговым рядам он ощутил в кармане чью-то ладонь. И в тот же миг ладонь была поймана.

— Ну что, попался, дружок? — улыбнулся Джей мальчишке с раскосыми островными глазами и смольными волосами.

Мальчишка дернулся, чтобы убежать, но не тут-то было — Джей держал его крепко.

— Эй, господин… — выдавил он. — Вы бы это… меня того… отпустили бы, что ли…

— Чтобы ты отправился чистить другие карманы?

— Да ничего я не чищу! Это случайно…

— Твоя рука случайно оказалась в моем кармане?

— Да я не залезал к вам в карман! Это вы меня схватили и держите! Да я сейчас… я сейчас стражу позову!

— Чудесно, зови. Окажешь мне добрую услугу. Но думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, кому они поверят скорее. Особенно, когда обнаружат в твоих карманах то, что тебе никак не может принадлежать.

Вот теперь на лице мальчишки вместо пустой бравады появился настоящий испуг — очевидно, за утро он уже успел опустошить чьи-то карманы. Мальчишка дернулся, на этот раз резче и отчаяннее, но впустую.

— Да чего вы хотите от меня, господин? Я ж не взял ничего. А ну-ка отпустите меня…

— Не взял, так возьмешь, не сейчас, так потом.

— Жизни меня учить вздумали? А вот и не надо! Все вы тут такие умные ходите, да ни потроха не понимаете. Чужак вы, сразу видно.

— А ты, смотрю, смышлен не по годам, — хмыкнул Джей. — Когда-то я тоже думал, что если у тебя отняли все, то ты вправе отнимать у других.

— А что, разве нет? Да и чего вы ко мне пристали?

— Работу хочу тебе предложить, вот чего. Пойдешь ко мне слугой?

— Чего? И на кой потрох я вам сдался?

— А на то. Напоминаешь мне кое-кого. Вот и хочу тебе помочь. А заодно получить помощь взамен. Как ты верно заметил, я не здешний, поэтому мне пригодится помощь того, кто знаком с местной жизнью не понаслышке. Будет служить у меня, и я обеспечу тебя едой, крышей над головой и честным заработком. В ответ мне потребуется лишь толика твоей верности.

Мальчишка молчал, растерянный и сбитый с толку, и Джей позволил себе ослабить хватку.

— Лет тебе сколько?

— Не ваше дело, — набычился мальчишка, но тут же ответил: — Тринадцать весной стукнуло.

— А звать тебя как?

— Амадей.

— Ладно, Амадей. Сделаем так. Если решишь оставить свое воровское ремесло и наняться на честную службу, приходи в посольский особняк Ирвина Старквайзера на улице Дорн. Знаешь, где?

— А то. Посольский особняк каждая собака знает.

— Вот и молодец.

Джей отпустил мальчишку, но тот не шелохнулся — так и глядел из-под косой челки с легким недоверием.

— В жизни, Амадей, есть шансы, которые не стоит упускать, — добавил Джей и ушел.

Два дня спустя Амадей постучал в двери особняка…

…Экипаж мягко качнулся, останавливаясь, и Джей очнулся от дум. С запяток соскочил Амадей и распахнул дверцу кареты:

— Прибыли.

— Прибыли, милорд, — поправил Джей. — Ты должен говорить мне милорд или хотя бы господин. Сколько раз повторять?

Амадей сверкнул лихой ухмылочкой — он прекрасно помнил, что надо говорить, просто изучал пределы терпения своего господина. Джей это отлично понимал — сам в свое время так же поступал с Ксандером.

— Прибыли, милорд, — повторил мальчишка.

— Вот так-то лучше. Жди меня в экипаже. Хотя нет. Ступай в чайный домик у рыбного рынка, послушай, о чем говорят. И перекуси заодно.

Джей сунул мальчишке четверть серебряного талена и выбрался из кареты. Дождь едва моросил, но от этого казался еще неприятнее. Влага липла к лицу, ветер хлестал и разбрасывал полы плаща. На столбах покачивались фонари — некоторые еще горели, разгоняя серый сумрак дня. Поскрипывали и постанывали вывески мастерских в переулке. Джей перепрыгнул идущую рябью лужу, перешел на другую сторону улицу и зашагал вдоль желтого сланцевого забора, усеянного поверху острыми пиками. Помпезно и сурово, как и все в Прибрежном районе.

Ирвин Старквайзер, первый посол Лотиана и его наставник, поджидал под козырьком у калитки. Ветер ерошил его короткие волосы и хлопал плащом.

— Опаздываешь, — отметил старик, сердито встопорщив седые усы.

Ирвин говорил мало, только по делу, и почти не выражал эмоций. Но Джей научился даже по молчанию угадывать настрой старика. Сейчас тот был действительно недоволен. А еще сильно нервничал.

— Я бы не опоздал, если бы ты прислал карету чуть раньше, чем за полчаса до встречи, — парировал Джей.

Ирвин шевельнул усами — виноват, признаю — и, более не тратя время, постучал молотком в виде тигриной лапы по обитой металлом двери. Горный тигр был фамильным гербом клана Риордов.

«Значит, — отметил про себя Джей, — старик привел меня в родовой особняк клана. Неужели он наконец-то решил ввести меня в общество островной знати?»

Все последние месяцы Ирвин избегал этой обязанности. Вместо этого он возил Джея по острову, показывая местные достопримечательности: древние развалины, плантации чая в горах, горные и рыбацкие деревушки. «Если хочешь понять людей, изучи их традиции и быт», — приговаривал Ирвин и вез к очередному храму или пастбищу. Джей пытался объяснить, что он с большей бы охотой познакомился с главами островных кланов, чем с замшелыми камнями, и что традиции Вольных островов ему отлично знакомы: как-никак его мать тут жила. Но Ирвин лишь качал головой: «Молодежь! Что с нее взять?» и вел дальше.

Калитку открыл привратник в сердоликовых одеждах Риордов и впустил в ухоженный сад. Прямо к особняку тянулась широкая дорожка из белых морских камушков. Справа на зеленом газоне красовались овальные валуны в окружении стриженого можжевельника. Слева, спадая каскадами, лился и журчал ручеек. Сам особняк был приземист, всего в два этажа, но зато состоял из множества корпусов и пристроек: отдельные гостевые домики, застекленные веранды для чаепития и настольных игр, хозяйственные и служебные постройки — все было разбросано по территории сада и соединено крытыми переходами. Такое расположение явственно говорило: только богач может себе позволить строиться на ограниченной, а значит, дорогой земле островов вширь, а не ввысь. И подобное заявление не лгало. Риорды владели столичным островом и потому могли себе такое позволить.

На дорожке возле особняка поджидал слуга. Он отвесил низкий поклон — ровно такой, какой полагался гостям, и повел мимо крыльца куда-то в глубь сада.

— Мы не идем в особняк? — удивился Джей. — Неужели нам даже в тепле дома отказано?

— Нет, — Ирвин помедлил. — Встреча пройдет на террасе у моря.

— На террасе? В такую погоду? Очаровательно.

Вслед за слугой они прошли через сад по крытому переходу, миновали несколько корпусов и оказались на просторной террасе. Терраса ярусами сбегала по склону скалы и заканчивалась массивным мраморным ограждением у края обрыва. На верхнем уровне террасы хлопотали слуги, подавая гостям напитки и закуски, там же стояли низкие чайные столики, диваны и кресла. На ярусах ниже неторопливо прогуливалась и общалась знать. Помимо сердоликовых цветов Риордов, тут мелькали сапфировые одежды Валиоров, аметистовые Караев, изумрудные Тиссонов и янтарные Антеев. Представители всех пяти кланов, заседающих в Конвенте, были в полном сборе.

«Что за проклятье тут затевается, — спросил себя Джей, — если все они собрались в одном месте?»

За Ирвином он спустился на самый нижний ярус террасы, откуда открывался вид на залив. Крыша со скатами спасала от дождя, но ветер хлестал немилосердно. Море штормило. Волны бушевали, разбиваясь в пену о скалы внизу. Брызги взмывали вверх и прилетали мелкой соленой пылью. Просто прескверно.

Чуть в стороне у перил стоял еще один гость. Судя по виду — посол Расколотых королевств. Крупный рыжебородый мужчина был облачен в меховые одежды, кожаные наручи и наплечники. В блестящих ножнах на поясе у него висел нож: жители Расколотых королевств были людьми суровыми и редко расставались с оружием. Правда, этот клинок болтался скорее для красоты, чем для дела. Впрочем, и меха на островах никто не носил. Снежной и холодной зимы тут в принципе никогда не бывало.

Джей плотнее запахнул полы плаща и оглянулся. Главы высших родов, наследники и матроны — тут сейчас блистала вся островная элита. И ему необходимо было войти в их круг общения. Чтобы изучить изнутри. Установить связи. Выяснить сильные и слабые стороны. Ведь знание — это оружие, которое можно использовать как во вред, так и во благо.

Если бы он только мог подойти… но нельзя. Здесь он чужак, даже имея статус посла. Требовалось ждать, когда кланы сами его пригласят, либо, когда его представит кто-то заслуживший доверие, например, такой, как Ирвин. А до тех пор ему было нельзя подойти, нельзя обратиться, да даже смотреть в их сторону и то было чем-то за гранью приличий. И чего только клятый Ирвин тянет с его представлением? Чего ждет? Или, может, чего-то боится? Насчет старика у Джея уже стали закрадываться подозрения.

— Ирвин, — позвал он, — скажи, а ты собираешься представлять меня кланам?

— Рано еще.

— А не будет ли слишком поздно? Разве сейчас не подходящий момент?

— Мы здесь не затем.

— А позволь узнать: зачем?

— Смотри, — Ирвин кивнул на море. — И жди, парень.

Ирвин всегда обращался к нему «парень» и никак иначе, и порой это жутко раздражало.

— Ждать? Чего, шквал побери?

— Просто жди, парень. И не выражайся как матрос. Тут такое не приветствуется.

Джей понял, что начинает терять терпение, и сделал глубокий вдох. Надо держать себя в руках. Если не контролируешь себя, то не контролируешь и свою жизнь. Этот урок Ксандера он выучил одним из первых.

От размышлений его отвлекло появление еще одной гостьи. Амалету выдало шуршание парчи и аромат корицы. С корицей она любила пить кофе, к которому в последнее время Джей тоже успел пристраститься.

— Ирвин, — Амалета изящно склонила голову в сторону старика. Джею досталась лукавая улыбка: — Посол Риверс.

Амалета была прекрасна. Тонкие черты лица, атласная кожа, выразительные губы, золотисто-медные волосы цвета заката. Накинутый на плечи плащ из темного бархата лишь частично скрывал обольстительные изгибы ее тела: узкое платье из белой парчи с янтарным тиснением и глубокое декольте почти не оставляли места воображению. Такие наряды любила носить Тиена. Джей был уверен, что даже выделка ткани, коснись он ее рукой, оказалась бы той же самой. Только открытым декольте Тиена предпочитала стойки-воротники, чтобы скрывать шрамы на шее — следы печального детства.

Ирвин отвесил ответный поклон. Джей пошел дальше: взял ладонь Амалеты и поцеловал воздух над кончиками ее пальцев.

— Мое почтение, Амалета.

За все время на Вольных островах они встречались всего несколько раз на частных приемах, которые устраивал Ирвин для крупных островных ремесленников и торговцев. Но даже этих немногих встреч хватило, чтобы понять: Амалета — шпионка. Причем явная и открытая. Правда, Джей пока не определился, на какой из кланов она шпионит. Вполне возможно, не на один. Но сейчас это не имело значения. Сейчас им полагалось исполнять свои роли: Джей изображал скромного гостя, а Амалета притворялась гостеприимной хозяйкой, хотя оба прекрасно знали цели друг друга — получить как можно больше полезной информации.

— Ты пришла, чтобы своим присутствием осветить нам этот сумрачный день? — начал игру Джей, стараясь смотреть Амалете в глаза. А глаза у Амалеты были красивые — серо-зеленые, как штормовое море.

— Не угадал, — качнула она головой. — Как и прогадал с комплиментом. Он настолько откровенный, что даже груб.

— А может быть, я хочу выглядеть грубияном.

— Для чего? — удивилась Амалета.

— Чтобы привлечь к своей персоне внимание. Видишь, я к тому же еще эгоист. Хочу, чтобы все внимание принадлежало мне, в то время, когда его заслуживаешь исключительно ты.

Глаза Амалеты потеплели, и вместо штормового моря в них забрезжил свет.

— Паяц, — прошептала она одними губами.

— Лгунья, — ответил Джей. — Говоришь, что не желаешь освещать этот день, а здесь уже стало светло.

Губы Амалеты дрогнули и поползли в улыбке — веселой, озорной, без ложной вежливости и притворства, и Джей понял, что своей цели достиг: хоть на мгновение, но он добился ее расположения.

— И все-таки я пришла с другой целью, — возразила Амалета. Ее лицо опять стало серьезным, хотя глаза все еще улыбались. — Я пришла вас согреть.

Она извлекла из складок плаща флягу, и внутри что-то приятно забулькало.

— Чай? — Джей недоверчиво выгнул бровь. На Вольных островах всегда грелись чаем, причем его пили обжигающе горячим как во время сухого, так и во время влажного сезона. — Или кофе?

— О боги, разумеется, нет! Тут и так подают чай и кофе. Я принесла вам бренди. Только он согреет в такую погоду.

Джей был полностью с этим согласен. Островной бренди считался одним из лучших. И, похоже, Амалета хорошо изучила его вкусы.

«Итак, игра началась, — мысленно улыбнулся он. — Осталось выяснить правила».

— Амалета, — мурлыкнул он. — И что же ты попросишь за глоток бренди?

— А я не стану просить. Вместо этого предложу: давайте сыграем. Совместим приятное… с веселым.

— Звучит… интригующе. Во что будем играть?

— Как насчет игры в сравнения? Ирвин, вы с нами?

— О, нет, благодарю, — покачал головой старик. — Игры и бренди — для молодежи. Мне же более по душе мягкое кресло и чай. Свободных кресел, похоже, уже не осталось, а вот чай я себе, пожалуй, найду.

Старик перехватил взгляд Джея и легонько кивнул: разбирайся с Амалетой сам. Доверяю. Джей взмахнул ресницами в ответ и повернулся так, чтобы видеть Амалету и море.

— Какие правила, Амалета?

— Ничего сложного. Простая игра в сравнения. Я сравниваю две вещи, а ты говоришь, чем они похожи. Даешь ответ быстро, и я даю тебе бренди. Потом мы поменяемся.

— Согласен, — улыбнулся Джей.

Игра была ему знакома с детства — они с матерью часто в нее играли, пока бродили по лесу и собирали ягоды на продажу. Условие отвечать быстро тоже несло в себе смысл: когда противник говорит первое, что приходит в голову, он, как правило, честен. Сегодня Амалета жаждала откровений. Что ж, будут ей откровения.

— Я начну или ты? — спросил Джей.

— Начинай ты.

— Как галантный кавалер могу тебе уступить, — Джей повернул руку ладонью вверх в жесте «я тебе доверяю» — у меня нет подозрений, что бренди отравлен.

— Раз так, то благодарю, — уступила Амалета, принимая доверие. — Мое первое сравнение: жизнь как река…

–…пока не замочишь в ней ноги, не научишься плавать, — выдал ответ Джей.

Амалета задумчиво склонила голову набок.

— Неплохо. Я бы сказала, что жизнь как река, поскольку течет незаметно. Но твой ответ мне нравится больше.

Амалета отдала флягу, и Джей сделал глоток. Спиртное обожгло горло и мягким теплом разлилось в животе. От удовольствия Джей прищурил глаза — бренди был высшего сорта. Кровь быстрее побежала по венам, и, казалось, даже пакостный ветер слегка поутих.

— Моя очередь, — сказал Джей, покачивая флягой. — Зайду с той же стороны, что и ты, но выберу другое сравнение. Жизнь как лабиринт…

–…ищешь в ней смысл, но в конце понимаешь, что его нет.

— Неожиданно, — хохотнул Джей и протянул флягу Амалете. Она не стала пить как утонченная дама: крошечными глоточками, лишь бы для вида. Вместо этого запрокинула голову и хлебнула как заправский матрос.

«Значит, никакого притворства. Игра будет вестись честно, а обмен будет равноценным», — сделал вывод Джей.

— Продолжим? — спросила Амалета.

— Я только вошел во вкус, — подтвердил Джей.

— Хорошо. Слово как кинжал…

–…может поранить. Это было слишком легко, Амалета. Давай усложним. Обида как ржавчина…

–…разъедает изнутри. Ничего сложного. А как насчет этого: доброта как яблоко…

— Интересное сравнение. Ответ: бывает с гнильцой.

Бровь Амалеты дернулась вверх.

— А у тебя, Джей, была интересная жизнь. Расскажешь?

— Как-нибудь при случае. Моя очередь: любовь как огонь…

–…тлеет и угасает.

— Любопытно, — хмыкнул Джей, а про себя отметил: у Амалеты была несчастная любовь, это стоит запомнить. — По мне, так любовь обжигает. Впрочем, как скажешь. Твоя очередь.

— Сплетни как платок…

–…минуя множество рук, становятся только грязнее. Истина как вода…

— Я бы сказала: не существует. Но это не соответствует условию, поэтому отвечу: бывает текучей.

Фляга переходила из рук в руки. Бренди обжигал язык, разгонял кровь и прояснял голову. У Амалеты мило порозовели щечки, заблестели глаза, и Джей решил, что от прелюдии пора перейти к более серьезным вопросам.

— Амалета, скажи, а ты случайно не знаешь, по какому поводу мы тут собрались?

— Думаю, мы скоро увидим, — она лукаво улыбнулась и указала на море. — Кланы хотят что-то нам показать.

— Знать бы что, — тихо пробормотал Джей и поглядел на море.

Серые волны перекатывались и колыхались, словно туша огромного монстра из сказок. Ветер сдувал клочья пены с верхушек волн, которые все бились и бились о скалы. Так что же такое задумали кланы? Может, собираются кого-нибудь казнить в назидание? Иногда судьбу обвиняемых отдавали в руки богов, позволяя морю решать: казнить или миловать. Но к подобному варварству редко теперь прибегали и уж точно не устраивали из него представление. Или, может, кланы хотят показать свою военную мощь и представить пару-тройку новых фрегатов? Но устраивать демонстрацию в такой шторм — полное безумие. Что же тогда они хотят показать?

За спиной тонко звякнул фарфор — вернулся Ирвин с чашкой чая в руках. Ветер принес абрикосовый аромат, и Джей постарался прогнать невольные воспоминания. Сейчас не время для грез. Настало время для торга.

Джей вплотную придвинулся к Амалете:

— Как насчет еще одной игры, Амалета?

Амалета покачала флягой, проверяя остатки бренди: булькало где-то на донышке.

— Хорошо. Предлагай.

— Игра называется «Ты — мне, я — тебе». Правила просты…

— Я знаю правила, Джей, — снисходительно прервала Амалета. — Но на этот раз начинай ты.

Джей кивнул, принимая условие: если твоя информация будет полезной, я предложу что-то взамен. Что-то не менее ценное.

— Предлагаю на обмен интересную новость. Поговаривают, что король Эглантин собирается женить сына. Своего наследника — принца Робера.

Джей сделал паузу, следя за реакцией Амалеты. Ее зрачки расширились, плечико дрогнуло и качнулось вперед — новость ее заинтересовала.

— Поговаривают также, — продолжил он тише, — что король в первую очередь будет рассматривать невест с Вольных островов. Полагаю, не надо объяснять, что это значит?

Амалета легонько качнула волосами — не надо. А означало это следующее: король Лотиана предлагал островам сотрудничество. Предлагал забыть старые распри, связанные с изгнанием магов. Предлагал укрепить отношения и расширить сделки в сфере торговли. Предлагал гарантию ненападения и защиту и ожидал того же взамен. Оставалось понять — хотят ли того же острова или нет. И Амалета могла подсказать.

— Мой ответный обмен, — прошептала она. — В кланах Валиоров и Тиссонов есть девушки подходящего брачного возраста. Кланы Риордов и Караев своих не отдают. Клан Антеев богат сыновьями, а вот найдутся ли там девушки нужного возраста, пока что вопрос.

Джей благодарно взмахнул ресницами. Иными словами, ответ Амалеты звучал так: Валиоры и Тиссоны готовы сотрудничать, Риорды и Караи — против, а Антеи пока не определились. Новость была печальной. В извечном противостоянии Риордов и Валиоров, первые побеждали чаще, а значит, Антеи примут сторону победителей. Следовательно, если голосование пройдет сегодня, то Конвент не поддержит сделку. Брак не будет одобрен, как и все сопутствующие ему условия. А это, в свою очередь, означало… Голова работала четко и быстро, просчитывая варианты. Это означало, что…

Догадка кольнула острой иглой.

— Амалета, — прошипел Джей. — Неужели острова не боятся возвращения магов, раз готовы разбрасываться подобными предложениями? Неужели они не опасаются, что однажды маги захотят отвоевать свои бывшие земли, а король Лотиана им в этом поможет? Или… — новая догадка прошила раскаленной стрелой. — Или у кланов на такой случай уже что-то припасено в рукаве?

Губы Амалеты растянулись в улыбке.

— А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Тебе нечего дать мне взамен. И… — она предупреждающе покачала пальцем, — даже не стоит пытаться. У тебя ничего нет. Ничего равноценного.

Она прижала флягу к груди Джея.

— Отдаю в качестве компенсации. Согревайся бренди и не скучай. А мне надо поприветствовать еще одного гостя, — Амалета кивнула на посла Расколотых королевств. — Ирвин, мое почтение, — пропела она на прощание и одним ловким движением опустила флягу Джею в карман.

Ирвин, шевельнув усами, занял ее место у ажурной балюстрады.

— Неплохо, парень. Неплохо, — пробормотал он. — Но ты еще не готов.

— К чему не готов, шквал тебя забери? — сердито процедил Джей. — Ирвин, ты знаешь, что скрывают кланы? Знаешь?

Ирвин аккуратно приподнял чашку над блюдцем и сделал глоток.

— А с чего ты взял, — сказал он, щурясь от кипятка, — что кланы что-то скрывают?

— А разве нет?

— Не знаю. Вон посмотри.

Джей обернулся. И застыл. По небу плыл корабль. Самый настоящий корабль. Деревянный корпус влажно блестел от дождя, качались тросы, крутились винты. Вместо парусов над корпусом висел огромный продолговатый шар. Корабль летел вдоль берега, над бушующим морем, не замечая ни ветра, ни волн, а белый шар наверху рассекал низкие тучи.

— Что за проклятье… — прошептал Джей, до боли вцепившись руками в перила. — Кланы создали… летающий корабль?

— Точнее, это разработки Риордов, их алхимиков и механиков, — поправил Ирвин.

— Проклятье! Как они заставили эту штуку летать?

— Если судить по имеющимся у меня данным, то алхимики Риордов создали особый газ, которым наполнен шар. За счет него кабина поднимается в небо, а винты толкают и направляют.

— Прекрасно, — процедил Джей. — Пока мы сдерживаем магов и не даем им развиваться, островные алхимики создают летающие корабли.

— Магию контролировать сложнее, чем алхимию, парень. Чтобы управлять алхимией, достаточно иметь записи и чертежи и обучить тех, кто будет в них разбираться. А магия… зависит исключительно от воли магов.

— Ты знал о разработке, — Джей уже не спрашивал — утверждал. — Знал и ничего не сказал. И как давно тебе все известно?

— Я знал, что кланы пытаются решить проблему изолированности островов во время осенних и весенних штормов. Знал, что они изобретают новые суда. Но о том, что их разработки увенчались успехом и во что они воплотились, я узнал лишь этим утром.

Проклятый старик! Джей отвернулся, судорожно соображая. Проблема штормов для островов действительно была актуальной. На два месяца в году — осенью и весной — замирала почти вся торговля. Перевозить грузы на обычных судах брались лишь редкие отчаянные капитаны и то за безумные деньги. Теперь же с летающими кораблями такой проблемы не возникнет. Но что, если, помимо мирных планов, кланы преследовали и другие цели? Например, собирались использовать корабли в военной сфере. В частности, подлетать к городам и сбрасывать на них бочки горящего масла. Сколько кварталов удастся спалить, прежде чем корабли будут сбиты? Да и выйдет ли ущерб меньше, если их сбивать?

Джей потянулся пятерней взъерошить волосы, но вовремя вспомнил, что они собраны в хвост. За лето волосы достаточно отрасли, чтобы носить их по местной моде. На островах длинные волосы ценились и считались признаком знатности и богатства.

— Спокойно, парень, — пробормотал Ирвин, недовольно шевеля усами. — Никто нам не объявляет войну. Магия по-прежнему сильнее алхимии и… летающих кораблей.

Да, войну никто не объявляет, но почти половина Конвента против мирного договора! С чего бы это? Джей внимательно всмотрелся в лицо старика.

«На чьей ты стороне, Ирвин? Кому верен? На самом деле?»

— Ирвин, скажи, — произнес Джей, глядя на удаляющийся корабль, — тот уже превратился в черно-белую птицу на фоне серых туч. — Ты очень долго служишь послом. Неужели тебе никогда не хотелось вернуться? Увидеть родной дом?

— Сколько тебе лет, парень?

Джей оглянулся:

— Двадцать шесть.

— Двадцать шесть, — повторил старик. — А я на островах прожил почти тридцать лет — больше, чем ты прожил на этом свете, парень. Это место стало мне домом.

— Ирвин, поправь меня, если я ошибусь, но, полагаю, ровно столько же, если не больше, ты прожил в Лотиане.

— Не ошибаешься, парень. Не ошибаешься. Но когда это было? В Лотиане у меня ничего не осталось. Там меня никто не ждет. Мои дети давно выросли и во мне не нуждаются. К тому же… Ты ведь приехал сюда не по своей воле, так? Вот и мне особого выбора не предложили.

Джей с новым интересом вгляделся в лицо старика.

— И кому ты перешел дорогу?

— Имел неосторожность проявить интерес к придворной чародейке Сибил. В то время, когда на нее положил глаз Эглантин. Позже он постарался сделать все, чтобы держать меня вдали от двора. Вот и вся история. Теперь я стар, да и Эглантин едва ли помнит то недоразумение, но… с тех пор слишком много воды утекло. Меня уже не интересует дворцовая жизнь. А когда долго живешь на одном месте, то волей-неволей к нему прирастаешь. Особенно в старости.

Старик говорил искренне — Джей это чувствовал, но еще отчетливее понимал: верить нельзя никому. Совсем никому. Любая доброта будет с гнильцой — этому его научили улицы.

Ирвин глотнул чая, причмокнув губами, и звякнул чашкой о блюдце.

— Ладно, парень. Я должен поздравить Риордов с их успехом. Поддержание добрых, доверительных отношений — часть дипломатии.

И Ирвин побрел к кучке разодетых вельмож, которые представляли здесь Риордов. Джей с тяжелым вздохом привалился плечом к мраморной колонне и скользнул по гостям взглядом. Спокойные и довольные лица, нет ни бурного восторга, ни торжества — кланы либо знали, что демонстрация летающего корабля пройдет успешно, либо обладали потрясающей выдержкой. Джей не исключал оба варианта. Вспомнив про бренди, он нащупал в кармане флягу, а вместе с ней под руку попалась бумага, которой прежде там не было. Джей ее осторожно достал, развернул. В записке были указаны место и время. Со всей очевидностью Амалета назначала ему тайную встречу.