Любовь серого оттенка. Клятва, данная тьме

Елена Инспирати, 2023

Мир Авроры разделен на темных и светлых. Светлым дарован день, темные властвуют ночью, и никак иначе. Первые олицетворяют собой идеалы добра и любви, а вторые – все самые гнусные пороки человечества. Однажды они отделились друг от друга, чтобы никогда не пересекаться. За нарушение правила любого ждет смерть. Аврора, как и все светлые, проходит ритуал выбора мужа, вытягивая билет с заветным именем. Однако новоиспеченный жених вовсе не рад невесте. Дейв смиренно принимает судьбу, но девушка мечтает о настоящей любви. Терзаемая сомнениями, она убегает и по стечению обстоятельств остается ночью на улице. Светлая сталкивается с темным и ради сохранения жизни дает ему клятву: каждую ночь она должна будет приходить на встречу со своим врагом. Их ночные беседы разрушают стереотипы и меняют представление о том, что можно и что нельзя в этом мире. Но как быть, когда сама природа против того, что светлую и темного непреодолимо влечет друг к другу?

Глава 12

Он держал крепко, возможно, ожидал, что я дам отпор или скажу ему хоть что-то, но я сохраняла молчание, потому что понимала, что споры с ним приведут к плохим последствиям. Нужно было отмотать время назад, будто я не цеплялась за что-то хорошее в нем. Сейчас не время, да и вряд ли оно могло когда-то наступить.

Когда его пальцы разжались, я перестала чувствовать опору и начала терять равновесие. Но он поймал, подождал, когда я приду в себя.

— Отпусти, — промямлила я, оттаскивая его руки от себя. — Если уж орешь о том, какой ты плохой, то не надо пытаться ловить меня.

Тогда он отошел от меня, забирая с собой запах, дурманящий голову настолько, что боль не чувствовалась. Когда я осталась одна во мраке, плечи заныли, а по щекам все-таки скатились слезы, которые я тут же вытерла ладонью. Темный знал, что я плохо переношу агрессию, но мне все же хотелось попытаться сделать это не таким очевидным.

— Больно? — спросил он, и я не поняла, с какой интонацией это было сказано.

— А ты как думаешь?

Я размяла руки, сделала парочку глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Больше никогда не пытайся залезть в мою голову.

— Если ты хочешь узнать больше о светлых, то так или иначе тебе придется со мной общаться, а это приведет к диалогу, где будут мои реплики, представляешь? И я буду задавать вопросы.

— Любопытство и навязывание своих убеждений — разные вещи.

— Это не просто мои убеждения!

Аврора, успокойся, не начинай все сначала.

— А впрочем, какая разница? Мы никогда друг другу не уступим.

Да и вряд ли я могла так кричать о своей идеальности, пока провожу время с ним и не бьюсь в конвульсиях от отвращения. Как хорошо, что об этом знал только темный, на фоне которого я все еще выглядела относительно неплохо.

— И знаешь, — решила добавить я, — теперь мне не страшно.

Это заявление было громким. Даже я удивилась, что не начала кашлять.

— С чего вдруг?

— Твои качели меня больше не испугают. То ты весь такой хороший, то срываешься на мне. Веет предсказуемостью.

— Все из-за того, что ты лицемерка, не умеющая держать рот на замке.

— А ты агрессивное животное.

Чувство страха однозначно атрофировалось. Я приготовилась к агрессии со стороны темного, даже зажмурилась.

— Тебе точно больше не страшно? — усмехнулся он.

— Возможно, чуть-чуть.

На самом деле, я не могла себя понять, поэтому не кашляла: не знала, правдивы мои слова или нет. Темному я наговорила достаточно, и если бы он хотел меня прикончить, то сделал бы это прямо сейчас, под этим деревом. Но мы вновь вернулись к очевидному: я ему нужна. А что его сдерживало больше, частичка света внутри или собственные планы, мне еще предстояло выяснить.

Но я определенно не боялась смерти так, как раньше. И я не боялась его. Все, что меня волновало, — это благополучие моих близких, ведь я была в ответе за них. Моя слабохарактерность привела темного к порогу дома, а моя клятва не давала прекратить подвергать опасности всю семью каждую ночь. К тому же я устала от тяжести, которую испытывала из-за постоянного страха. Уже третья ночь с темным, мне хотелось легкости. Я была согласна даже на иллюзию прежней жизни.

Еще в моей голове появилась очередная глупость — я хотела, чтобы темный извинился. Не было злости, ярости, даже ненависти не было. Зато обида заполнила собой все. Это показалось настолько смешным, что я не сдержалась и заулыбалась, одновременно растирая лоб, словно пытаясь выгнать этот бред из своей го — ловы.

— Из-за чего улыбаешься?

— Хочу, чтобы ты извинился, но понимаю, какой это бред, — откровенно ответила я.

— Нет моей вины в том, что ты не контролируешь свои эмоции.

— Ну конечно, — пробурчала я. Надо прекращать это, правда. Я ходила по кругу на поводу иллюзий: снова и снова хотела вытянуть из темного хорошее, чтобы спасти себя.

— Вероятно, ты единственная светлая, которая не боится отстаивать свои позиции перед темным.

— А ты единственный темный, который не убивает сразу, а дает отсрочку.

— Единственные.

— Это мило, не так ли?

— Ничуть.

Я демонстративно закатила глаза и цокнула.

— Раз ты теперь такая смелая, то можешь попробовать нарушить клятву.

— Не боюсь за себя. И тем более… — я немного повернула голову, подняла взгляд и замерла.

Передо мной был все тот же мрак, но теперь я будто чувствовала глазами, что не одна. Раньше мне казалось невозможным пробраться сквозь темноту и зацепиться за стоящего рядом человека, поэтому от новых ощущений меня захлестнул восторг.

— Продолжай.

Я бы хотела, но мне было некогда. Руки чесались, я была готова сделать все, чтобы пробить черную стену.

— Я смотрю тебе в глаза, ведь так? Я знаю это, ощущаю.

Не из-за запаха, не из-за прикосновений, не из-за фантазий в голове. Заволновавшись, я смутилась. Это сбивало с толку, приводило в беспорядок сложившиеся в предложения слова.

— Ответь! — воскликнула я, будто совершила научное открытие, и наклонилась к нему.

— Да, не кричи так. Взгляд вполне осознанный, будто правда меня видишь.

— Я знала! Это потрясающе!

Совершенно детская радость. Я даже подпрыгнула, хлопнула в ладоши. Темного это забавляло: он сдержанно смеялся, когда я начала отворачиваться от него и поворачиваться обратно, чтобы поймать его взгляд. Без сомнений, мне всегда это удавалось.

— Как же это необычно! Так о чем мы говорили?

— О страхах и клятве.

— Ах, да. Прости, мои глаза все еще ничего не видят, но будто видят. Наверное, с ума схожу. В общем, я не собираюсь больше переживать о том, что будет. Я хочу жить полноценно, пока это возможно. Пока ты не устал от меня.

— Похоже на побег от реальности.

— Похоже на психическое отклонение. Я собираюсь дружить со своим убийцей, пока он не решил, что пора закругляться.

— Дружить? Ты хочешь, чтобы мы стали друзьями? — спросил он настолько удивленно, что я начала сомневаться в своих идеях и планах.

— Это точно лучше отношений «маньяк — жертва».

— Кому как.

— Мы попробуем. Возражения не принимаются.

Только бы он не стал насмехаться надо мной. Только бы он поверил в эту абсурдную затею. Меня кидало из стороны в сторону: то я не верила во что-то хорошее, то бросалась в омут с головой. Жаль, омут был неглубокий: я постоянно билась о дно и повторяла себе, что шансов нет. Да, он темный, и да, он никогда не будет на одном уровне со светлыми. Мы все еще ненавидели друг друга.

Но это не помешает мне попытаться вновь спасти себя и семью. Просто теперь лучше действовать аккуратнее.

— Подруга среди светлых, — задумчиво произнес он. Голос у него глубокий, из-за этого безобидная фраза прозвучала… соблазнительно?

— Ну мы же «единственные» друг для друга. Еще капля особенности не навредит ситуации.

— Хорошо, но это не повлияет на мое отношение к тебе — ты все еще лицемерка.

— А ты все еще агрессивное животное. Мы далеко пойдем!

— Ты правда меня поражаешь, — заключил он. — Надо покончить с бедолагой.

Темный поднял парня и снова закинул его на спину. Я же совершенно обыденно вытянула руки, вцепилась в подставленное для меня плечо и попыталась перестать спотыкаться на каждом шагу.

— Крепко держишь. Возможно, ты не так безна — дежна.

— Это такая попытка поддерживать беседу или признание, что я начинаю тебе нравиться? — Мой язык развязывался и не слушался, когда я была с ним, особенно когда прижималась к нему и наслаждалась запахом.

— И зачем я только на это подписался, — пробубнил он. — Ты опять нюхаешь меня и странно улыбаешься.

— Что, если дело не в любопытстве? Вдруг я правда тебе нравлюсь, поэтому ты зовешь меня на ночные свидания?

— Ты все-таки ударилась о дерево, да?

— Это многое бы объяснило. Неужели этот бред не имеет даже малейшего шанса на существование?

— Всякое может произойти.

— Ты не отрицаешь?

— Я лишь высказал свое мнение о непостоянстве.

— И все-таки я тебе нравлюсь? — не унималась я.

— Нет.

— А в перспективе?

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты некрасивая.

Стало неприятно. Я считала себя привлекательной, хоть и не получала комплиментов от противоположного пола. Это позволялось только жениху, а от Дэйва ничего ждать не стоило, конечно же. Видимо, темный увидел, как улыбка сползла с моего лица, раз про — должил:

— Ты светлая, я предпочитаю другой типаж. Волосы, глаза — все это должно быть как у темных. Ты, вероятно, брюнетов тоже не жалуешь.

— Хорошо, тебе не нравится то, к чему ты не привык. А что насчет остального?

— Светлые же не должны быть помешаны на внешности.

Он был прав, не должны. Но перед глазами все еще была Джой, переживающая, что не нравится будущему мужу. И была я, на которую собственный жених даже смотреть не хотел.

— И все же. Есть во мне хоть что-то красивое для тебя?

— Губы, — быстро ответил он.

— Честно?

Я заставила темного остановиться и попробовала посмотреть на него. Рыскала в темноте глазами, пока не ощутила связь. Раньше мне не хотелось услышать от кого-то приятные слова о внешности. Неважно, что это ненавистный мне темный, я хотела, чтобы мне сказали, что я красивая.

— Нет, я просто хочу, чтобы ты оставила меня в покое со своими тупыми вопросами.

— Тебе нравится надо мной издеваться, да?

— А тебе надо мной?

Между нами повисло напряжение. Я сжимала руками его плечо и внимательно смотрела перед собой, надеясь, что взгляд в полной мере выражал мое недовольство.

— Я просто хотела услышать комплимент.

Конец ознакомительного фрагмента.