Исповедь маленькой души

Елена Завацки, 2022

Елена Завацки считает себя типичным неудачником и ненавидит свою серую унылую жизнь. Нелюбимая работа, натянутые семейные отношения, трудности в общении с окружающими и страх ответственности в принятии даже самых простых решений (не говоря уже о жизненно важных) – всё вызывает в ней чуть ли не гнетущее желание покончить с собой.Когда в её жизни начинают происходить нелогичные, а порой даже жутковатые вещи, переходящие грань реальности, она поначалу не особо удивляется. Но странности множатся, а люди, которые с некоторых пор её окружают, вообще крайне необычные, да и люди ли это в принципе? Бесспорно одно: после знакомства с ними жизнь Елены становится намного ярче и интересней.

Письмо восьмое. Приятное знакомство

Летом я с удовольствием ездила на работу со станции метро на самокате, зимой же пересела на автобус. Хотя зима на перевале старого и нового годов оказалась невероятно мягкой, сам факт езды на автобусе крайне раздражал, ибо я тратила на дорогу дополнительно двадцать минут. С капризами природы, конечно, не поспоришь, но и сама идея ехать спозаранку в снегопад и гололедицу на самокате ужасна, не правда ли?

Когда-то давно, по причине топографического кретинизма и постоянной путаницы с определением право и лево, я зареклась водить машину, мысли в эту сторону даже не поворачивались. Кроме того, бюджета ни на получение прав, ни на покупку автомобиля, ни на его обслуживание мы так и не завели, предпочитая «свободные» деньги тратить на гаджеты, походы в кинотеатры и еду.

Совершенно без праздничного настроения я возвращалась домой тридцатого декабря в полупустом автобусе; время двигалось к обеду, в животе назревала голодная буря. Досадно, что я не смогла остаться на торжественный обед, приготовленный нашим замечательным поваром, из-за часто появляющейся пульсирующей боли в правом виске. Дома перекусить, скорее всего, что-то да нашлось бы, но с остановки я понеслась прямиком к торговому центру.

Сверкающие синие и золотистые огоньки новогодних украшений усыпали улицы, белые пышные хлопья безрезультатно пытались заполонить мокрый асфальт, а на каждой свободной пешеходной площадке возвышались скучные конусовидные искусственные ёлки в цветных нарядах и с пустыми коробками подарков под собой.

И вот, подходя к двери торгового центра и предвкушая, как я осушу тарелочку сырного супчика с шампиньонами да проглочу со зверским аппетитом тонкий блинчик с нежнейшей сёмгой, я наткнулась на юношу, который внимательно разглядывал клочок бумаги и пытался сориентироваться, куда ж ему повернуть и к какому дому направиться.

«Ох, не к добру всё это, но что ж, попробуем», — решила я и приблизилась.

— Молодой человек, вам нужна помощь? — вежливо спросила я.

Он хмыкнул, в сомнении пожал плечами, подал мне неаккуратно вырванный листок жёлтой бумаги и виновато произнёс:

— Выручите, пожалуйста, похоже, я заблудился.

Изумрудные глаза в надежде уставились на моё лицо. Я же опустила глаза на листок. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, куда юноша держит путь. Но это место ввело меня в ступор. Вот моя улица, вот мой дом, вот номер квартиры, в которой я живу, вот моё имя, номер телефона…

— Здравствуй, Елена, — улыбнулся он, — возможно, это слегка неожиданно, но я ждал здесь именно тебя.

— Интересно, — многозначительно протянула я, нисколько не испугавшись, скорее всего, из-за лютого голода, — именно в таких случаях нужно кричать: спасите, помогите, маньяк?

Мальчишка озадаченно скривился и опешил:

— Ох, ну что ты, не нужно так делать, давай я представлюсь, а после мы спокойно поговорим. Мне действительно необходима твоя помощь.

— В принципе, свободная минутка у меня есть, — нехотя ответила я, не устояв перед щенячьим взглядом, — но сначала я бы перекусила.

— Согласен. Меня зовут Вильям, и так как я нежданно-негаданно свалился тебе на голову, то угощаю.

— Звучит просто великолепно.

Ресторан, который выбрал Вильям, не шёл ни в какое сравнение с тем, о котором я грезила первоначально. Бессмысленная трата денег перед праздниками не влезала в план, поэтому и место для обеда я выбирала по карману. Вильяма же, судя по всему, ничего не смущало: он зашёл в самый дорогой ресторан в торговом центре.

Мы выбрали уединённый столик с полукруглым диваном в дальнем углу помещения. Я без стеснения прикончила овощной салат и стейк из оленя, а Вильям выпил пару чашек эспрессо без сахара. Сытая и довольная, я развалилась на диванчике, живот одобрительно заработал, собеседник же напряженно смотрел на опустошенную чашку в грустной задумчивости.

— Вот мы и пришли к главному. О чём ты хотел поговорить?

— Понимаешь, просить об одолжении трудно, я обязан подбирать правильные слова, ведь у меня единственный шанс. Но сейчас я думаю, что совсем не наелся…

Вильям поднял руку. Официант моментально прилетел к столику.

— Двойную порцию рибая и два стейк-ассорти на четверых. Всё средней прожарки, без овощей и соусов. И, пожалуй, — задумчиво протянул он и провёл пальцем по меню, — ещё одну чашечку эспрессо.

До того как юноша с дичайшим аппетитом уплёл три с половиной килограмма мяса и залил сверху чашечку кофе, он не проронил ни слова. Честно сказать, я ещё нигде и никогда не видела, чтобы кто-то проглотил столько мяса за десять минут.

— Отлично. Теперь я готов, — он промокнул губы салфеткой.

Я подвинулась поближе и замерла в ожидании. Юноша отодвинул со лба волнистую светло-русую прядь и серьезно уставился на меня зелёными глазами.

— Дело в том, что я ищу своего отца. И мне нужна твоя помощь в этом непростом деле.

— Отца?

— Ты — последний лучик надежды в этих поисках. Я искренне считаю, что ты с ним связана так называемой красной нитью судьбы. И не надо смеяться, я серьёзно. Конечно, если ты не веришь в судьбу, то, очевидно, мне невероятно повезло: случайность за случайностью, но я тебя отыскал.

— Вера в судьбу — это как вера в высшие силы: для кого-то она есть, для кого-то — нет, а кто-то просто не уверен в своём выборе.

— Вера здесь не играет роли, если честно. Череда событий, запланированных или случайных, привела меня к данному разговору. И это неоспоримый факт.

— Но я всё ещё не понимаю, как я к этому причастна.

— Я считаю, что некоторые события, которые с тобой произошли в прошлом, могут быть весомыми зацепками в моём поиске. Они не напрямую связаны с моим отцом, но их анализ с вероятностью в девяносто процентов приведёт нас в нужное место и в нужное время.

— Какие события?

Юноша отвёл взгляд. Он упорно думал. Хотя до этого его речь тянулась чётко и плавно, словно заранее отрепетированная перед зеркалом, какая-то неуверенность повисла в воздухе. Мне показалось, что он просто не учёл моих вопросов, поэтому замолчал, но юноша, решительно и громко вздохнув, быстро выпалил:

— Странные. Абсурдные. Нелогичные. За гранью реальности. Игнорирующие законы физики. Называй как хочешь.

— Пф… — фальшивый смех заполнил всё вокруг, — что ты… Я вполне себе обычный и скучный человек. Ты явно обратился не по адресу. Спасибо, конечно, за обед, но я, пожалуй, пойду.

Я вскочила и потянулась за белым пальто. Разговор явно завёл нас не в то русло.

— Пожалуйста, Лена, подожди, подумай! — тут же взмолился Вильям. — Я точно уверен, что в твоей жизни хоть раз что-то такое да произошло. Например, тот случай три года назад, когда животные сошли с ума и начали нападать на людей в зоопарках. Так, когда же это случилось?..

Вильям взглянул на свой широкий чёрный браслет. Экран загорелся, выплыл пятиугольный циферблат и какие-то буквы. «Крутые часы», — между делом отметила я, застёгиваясь.

— А, вот. Четвертое сентября 20ХХ года. Ты жила здесь?

«Случай в зоопарке? Что за нелепица? Три года назад я ещё не переехала. Но в сентябре…»

— Это не имеет значения. Я пошла.

— Постой, Лена, пожалуйста. Я… я заплачу за это!

Вильям выкрикнул это на весь ресторан. Официант, обслуживающий наш столик, как-то весь сжался: обед всё ещё никто не оплатил.

Дело было точно не в деньгах, но я остановилась. От нахлынувших воспоминаний в голове стали скакать, как летучие рыбы, всякие мысли. Откуда он узнал? Как нашёл меня? Кто он такой? И что ему от меня надо? Дурацкий ворох дурацких вопросов. Именно он и заставил меня встать столбом в немом оцепенении.

Не в первый раз я так разрывалась между знанием и невежеством, между любопытством и безразличием. Много раз я оставалась в своём мирке, молчаливо соглашаясь провести в невежестве всю жизнь, лишь бы не стать дураком на пять минут, — почему же единственный раз, когда мне нужно уйти, я не могла ни шага сделать? Неважно, в какую историю вляпался этот юноша: он отыскал меня, сделал шаг навстречу без страха перед позором, с горящими глазами, с верой и надеждой на успех.

— А, ладно! — я вернулась, резко расстегнула пальто и села. — Будь что будет. В тот год, о котором ты говоришь, я только переехала сюда. И до переезда кое-что действительно случилось. Но, честно говоря, это такая глупость.

— На грани реальности и вымысла? Это то, что нужно! Расскажи, прошу.

Во всех красочных выражениях, которые только могли посыпаться из моего рта, я поведала воодушевлённому Вильяму одну из самых необычных историй своей жизни. И с передачей обычных слов неподъёмный камень безмолвия наконец скатился с усталых плеч.

— Значит, психбольница во Франции? Звучит подозрительно знакомо. Где-то я точно слышал подобное. Интересно, сохранились ли записи… Подожди секунду.

Вильям аккуратно достал из сумки толстый ежедневник с жёлтыми страницами и начал его пролистывать, неспешно и внимательно. Он казался крайне взволнованным. И его лицо вдруг просияло.

— Эврика! — крикнул он, а потом, скользя глазами по округе, шепнул: — Всегда хотел это сказать. Так… считаю, что больница — это часть ключа к разгадке. Цитирую: «раны ныли, но я чётко слышал голос Лисаны, её слова раздавались эхом в моей голове: „Представляешь, Асари устроил клинику во Франции для защиты ценностей, будто поблизости ничего стоящего не нашлось“. Я пытался уловить и слова её собеседника, но не смог. Разум окутал туман». Что думаешь? Ты можешь на сто процентов сказать, что ты была во Франции?

— Только по разговорам и телевизору. Там шли какие-то новости. Кстати, там как раз говорили про работы в зоопарке.

— Да, скорее всего, восстановление после разгрома. Там полнейший хаос творился. В общем, у нас появилась одна зацепка — это Асари. Мужчина, который привёл тебя в больницу по приказу Лисаны и таким образом уберёг от нападения взбесившихся зверей.

— Кто это?

— А, ну да. Лисана — моя приёмная мать. А Асари — мой спаситель. Несколько лет назад я попал в аварию, когда ехал в школу, а он вытащил меня и отвёз в больницу, — он быстро сменил тему: — Скажи, кроме тебя кто-то ещё находился в той больнице?

— Я видела только медсестёр, администраторов, официантов и… так… ах да! Ещё усатого охранника.

— Нет, это не то. Может, что-то ещё запомнилось?

— Вроде нет. Много времени прошло, всё уже размыто. Я в шоке от того, что вспомнила те новости по телевизору.

— Мозг часто запоминает незначительные детали. Но информации недостаточно. Давай подумаем, что ещё в твоей жизни выбивается из колеи обыденности?

Воспоминания неспешно полились перед глазами, но я только откидывала их со словом «стрёмное». Странных событий много, но ни одно из них не могло иметь места в серьёзном разговоре. Хотя Вильям нашёл ту ниточку, которая привела нас к кое-какому взаимопониманию, никаких полезных воспоминаний на ум не приходило. Мальчишка же что-то судорожно записывал в дневник, не обращая на меня внимания.

— О, точно. Как тебе такая странность? Однажды я посмотрела очень грустный сериал. Я горько плакала в конце. Через несколько лет я снова на него наткнулась и решила пересмотреть. И будто в первый раз смотрела, сюжет абсолютно вылетел из головы. И вновь дойдя до душещипательной сцены, снова плакала навзрыд. Кто-то стёр мою память, да?

— Нет, это простая блокировка памяти из-за сильной эмоциональной нагрузки на мозг. Что-то ещё?

— У меня очень скучная жизнь, ничего даже на ум не приходит.

— Понимаю. Сложно заметить знаки, если не понимаешь их значения. А потом память размывает их, и чем дальше от события, тем труднее выхватить его.

— Да, ты прав. Если честно, есть события, которые я помню очень смутно, помню только начало, например, как в детстве купалась на озере и начала тонуть, а кто меня спас — нет, как ходила к мальчишке в гости, а его комнату — нет. Ладно, посиди тут, я схожу куплю мокко.

— А почему бы не заказать здесь?

— Во-первых, здесь его не делают, во-вторых, развеюсь, может что-то и придёт на ум. Не переживай, я обещаю, что вернусь.

Я вытащила из сумки свой кошелёк и потащилась к кафе на другом конце фудкорта.

Разговор с Вильямом поднял мне настроение. Не знала я тогда, хочу ли ему помочь, привлекает ли меня денежное вознаграждение, или просто увлекает вся эта загадка с моей памятью. Но точно знала одно: мне льстит внимание чужого человека. Возможность выговориться ему как психологу, рассказать какие-то тайны и почувствовать, что ему помогает данная информация. А помощь другому и его похвала — бальзам на треснутую душу.

— А вот и я, — поприветствовала я, присаживаясь прямо на жёсткий бугор, торчащий из заднего кармана, — ой!

Я достала толстый, набитый мелочью кошелёк, положила его на стол и принялась вытягивать карту из переднего кармана. Такое положение я называла «руки-крюки». Около кассы я нервничала так сильно, что после оплаты карту клала отдельно от кошелька, а потом везде её искала. И, прекрасно понимая, чем вся эта ситуация может кончиться, решила сразу отправить карту на место. Кладя её в кармашек, я обратила внимание на старую визитку — маленький талисман, после событий с которым я, короче говоря, обрела себя и встала на ноги.

— Слушай, Вильям, — протянула я, привлекая его внимание.

— Ты можешь называть меня Вилли, если хочешь.

— Хорошо. Но у меня появилась ещё одна история. Как-то у меня украли деньги, на которые я хотела купить билет на самолёт, и я, расстроенная, сидела на скамейке в сквере. Ко мне подъехал мальчик и попросил уступить место ему и его отцу. Я согласилась, а в награду, скажем так, его отец передал мне визитку.

— Что здесь необычного? — он всё так же, словно под гипнозом, смотрел на свой дневник и красиво выводил некоторые слова красной ручкой.

— Отец этого ребенка как-то понял, что я нуждаюсь в работе, это раз. Потом я съездила в эту компанию. Правда, администратор дала мне от ворот поворот, потому что я не имела ни малейшего представления о том, кто вручил мне визитку. А странно то, что на визитке был указан только адрес. Это два.

— Натянуто, конечно, — пролепетал малец, — но сейчас что угодно сгодится. Скажи мне, что визитка у тебя в кошельке.

— Да. Держи. Я хотела её выкинуть, но сама не заметила, как она оказалась здесь. Как талисман на удачу, что ли…

— Ух ты! Вот это работа! Знаешь, давай навестим эту компанию. У меня есть несколько вопросов к человеку, который дал тебе эту визитку. Официант! — Вильям вновь поднял руку.

— Чем могу быть полезен?

— Счёт, пожалуйста, и… вы можете сказать, — юноша протянул карточку, — что написано на этой визитке?

— Я полагаю, тут английская буква «ай».

— Благодарю, — только официант удалился, Вильям продолжил: — Стрелки определенно указывают туда. Поедешь?

— Конечно, похоже, я не смогу уснуть, если остановлюсь на этом.