Призрак прекрасной дамы

Елена Жукова, 2023

Вы верите в привидения? Вот и Матвей Назимов тоже не верил. Но однажды он приехал в гости к тётушке, которая жила в Петербурге, в старом особняке на набережной Мойки. Ночью Матвею явился призрак графини, бывшей хозяйки дома, и потребовал… Что может потребовать привидение от тридцатитрёхлетнего московского плейбоя?

Глава 3

— Отче наш, иже еси в небеси… — неожиданно для себя забормотал Назимов единственную известную ему молитву. — Да пребудет царствие твоё… приидет… изыдет… Да святится имя…

— Да полно вам, — старуха недовольно поморщилась, как музыкант с абсолютным слухом от фальшивой ноты. — Перестаньте. Вы плохо учили Закон Божий.

— Вы кто? — испуганно выдохнул Матвей.

— Благородному человеку сначала надлежит самому представиться даме.

Оп-пачки! Неужели в общении с призраками тоже был свой этикет!

— Матвей, — машинально отрекомендовался Назимов. И тут же решил, что соблюдать правила хорошего тона с глюком — симптомчик неадекватности.

— Charmant⁶. А по отчеству как? — не успокаивалась бабка.

— Не надо по отчеству. Просто Матвей.

— Я вас, cher monsieur⁷, прежде здесь не видела. В гости приехать изволили?

Концентрация дичи стопроцентов зашкалила за предельно-допустимую. Но призрачная старуха сообщила, что явилась по делу. Надо выяснить, по какому, чтобы понять, на чём он сбрендил.

— Какое у вас ко мне дело? — прикинулся внимательным Матвей.

— Дело исключительной важности. Как homme noble⁸, вы не можете оставить без внимания просьбу дамы…

Назимов слушал и всё больше тосковал: он определенно спятил. Сидит такой, выслушивает просьбы собственного съехавшего сознания. «Не будете ли вы так трижды любезны, многоуважаемый Матвей Александрович… — С нашим огромным удовольствием, милейший Матвей Александрович!» Нет, на хрен! Надо заявить этой призрачной бабке, что Матвей не верит в неё! Решившись, он перебил душные разглагольствования глюка и зло выкрикнул:

— Пошла ты в жопу, старая ведьма!

Старуха потрясённо застыла с открытым на полуслове ртом. Постепенно лицо её скисло в презрительную гримасу. Она раздражённо поджала ссохшиеся губы и выцедила:

— Fu, quelle grossièreté!⁹ Как вы изволили выразиться? «Старая ведьма»? — бабка деликатно опустила самую ужасную грубость. — Вы дурно воспитаны, monsieur. Соблаговолите обращаться ко мне в соответствии с титулом.

— Это как? — протупил Матвей. Он позабыл, что счёл глюк не заслуживающим вежливости.

— Я, к вашему сведению, графиня Аглая Дмитриевна Тормазова, — надменно вскинула подбородок старуха.

— И что?

— А то, что вам, Матвей-не надо по отчеству, следует называть меня «ваше сиятельство».

Маразм крепчал — у Матюхи случился бред графского достоинства. Как аристократично! Сидя в кровати, Назимов повыше натянул простыню и злобно метнул в старуху следующую реплику:

— С какого перепуга мне вообще к вам как-то обращаться? Сгиньте и все дела!

— Excusez-moi¹⁰, не хотела вас пугать. А обращаться придётся, потому что я хозяйка этого дома, а вы — мой гость. Хотя, право же, я предпочла бы не иметь дело с таким… les malappris¹¹.

Матвей хотел, было, возразить, что хозяйка дома — его тётушка Татка, но вовремя притормозил. Вступать в спор с заносчивой пустотой было бы апофеозом шизы.

— Вот и не имейте, — поддержал он старуху. — Я тоже не желаю с вами общаться.

— Увы, Матвей-не надо по отчеству, моё дело не терпит отлагательств. И вы подходите для него, как никто другой. Хотя, признаться, вы меня очень разочаровали. Я не ожидала…

Главное, не вестись ни на какие аццкие манипуляции: не оправдываться, ничего не доказывать. Не вовлекаться. А лучше вообще молчать — включить полный игнор. Тогда, ничего не добившись, старуха исчезнет. И ум снова сойдётся с разумом.

Матюха плотно сжал губы, отвернулся к стене и стал нарочито равнодушно разглядывать загогулины на обоях.

— Значит, вы, cher monsieur, не желаете со мной разговаривать? — продолжала приставать её назойливое сиятельство. — А если так?

Боковым зрением Матвей уловил какое-то суетливое мельтешение возле кровати. Не выдержав, он повернулся полюбопытствовать и увидел, как призрак графини заколебался, расслоился, утратил определённость контуров. А затем из размытых до неузнаваемости цветовых пятен проступили новые черты. Морщинистая кожа разгладилась и засияла перламутровым блеском. Старческий овал лица, обвисший по краю кожистыми мешочками, выровнялся и стал безупречным, как диетическое яйцо категории «С0». А тусклые глаза в красноватых прожилках, потемнели до насыщенного графитового цвета и заблестели манящим соблазном.

Оп-пачки! Старуха преобразилась в ту самую юную фею из сна, которую Матвей кружил в вальсе и с которой целовался до потери пульса. Так это она — графиня Аглая Дмитриевна Тормазова? Или призраки стали размножаться?

На красотке было надето примерно то же самое, что и на бабке — с кружевами, бантиками и оборочками. Но смотрелось это дезабилье так, что Матюхин рот мгновенно наполнился слюной. Зачётная козочка! А грудь у неё была такой, что душу не жалко продать!

Юная Аглая кокетливо накрутила на пальчик длинный светлый локон и сверкнула на Назимова призывно-нежным взглядом.

— Ну что, mon ami¹², теперь будем разговаривать?

Она мотыльком вспорхнула со стула, уронив с коленей белый кружевной платочек, и присела на край Матюхиной кровати. Назимов инстинктивно подвинулся, чтобы дать ей побольше места, и обнаженной кожей почувствовал озноб — от соблазнительного тела юной красотки веяло потусторонним холодком. Аглая протянула тонкую руку с намерением погладить Матвея по щеке, но он в ужасе отпрянул:

— Что вам от меня нужно? Хотите окончательно свести с ума?

— Странные у вас представления, Матис, — обиженно надула губки красавица Аглая и нехотя вернулась на прежнее место.

— Как вы меня назвали? — переспросил Матвей.

— Матис. После того, что между нами было, mon ami, думаю, мне позволительно называть вас уменьшительным именем.

— «Матиз» — это кукольный автомобильчик для блондинок.

— Что? Qu'est-ce que¹³ «автомобильчик»?

Матюху бесила снобистская манера грузить речь непонятными французскими выражениями. Стопроцентов графиня делала это умышленно, чтобы унизить его. Не мог же он, как дурак, переспрашивать на каждом слове? Хотя смысл можно было догнать: Аглая спрашивала про «автомобильчик».

— Самоходная коляска, — бросил Назимов и возмущённо добавил. — Не хочу, чтобы меня называли «Матизом»!

— Самоходная коляска? Ах, да, припоминаю, — самоуверенная улыбка продемонстрировала, как Аглая гордилась собственными познаниями в технике. — У них ещё такой громкий страшный гудок. Однажды на Невском я наблюдала, как от сигнала самоходной коляски лошадь понесла. C'était horrible¹⁴! Крики, стоны, плач. Кого-то сшибли с ног, кого-то раздавили. По счастью, один гулявший с барышней офицер бросился наперерез и удержал лошадь.

Сколько же ей лет, если она видела первые автомобили? Ископаемая! Хотя на вид красотке было не больше восемнадцати — впору паспорт спрашивать прежде, чем трахать.

— Так эти коляски называются «Матис»? — продолжала графиня. — Bizarre¹⁵! Тогда скажите, как вас называют в семье?

— Тётушка зовёт меня Матюшей. А отец Матвеем.

Красавица Аглая сложила губы соблазнительной поцелуйной трубочкой и нежно выпустила из них округлившееся имя: «Матю-ю-юша». Назимов растаял — обращение ласкало и уши, и душу.

— Нет, это слишком… intime¹⁶, — передумала её соблазнительное сиятельство. — Я буду звать вас Матвей.

— Окэ.

— Что? — переспросила красавица.

— Я согласен. Пусть будет Матвей.

Юная фея сложила узкие ладошки в умоляющем жесте:

— Матвей, мне очень нужна ваша помощь. Si l’ vous plaît¹⁷. Дело касается существования рода.

— Продолжения рода? — намеренно передёрнул Матюха. — Всегда готов, пользуйтесь! — он сверкнул нахальной улыбкой и приглашающе раскрыл объятия.

— Это всё очень серьёзно, — строго одёрнула его Аглая.

Назимов догадывался, что жалостливые взгляды, сложенные ладошки, проникновенный голос — были отработанными шулерскими приёмчиками. Но отказать умолявшей его красотке — такой юной и хрупкой, такой уязвимой — было аццки трудно. Практически невозможно.

— И что же я должен сделать? — сдался Матвей.

— Вернуть наш фамильный талисман.

— Что?!

Аглая на секунду смутилась, но и не подумала дать обратный ход. Аццкий абзац, красотка пёрла, как большегруз по встречной на скорости под двести!

— В нашем роду был талисман — старинный перстень с рубином. Однажды его подло украли. И с тех пор Тормазовых стали преследовать несчастья: внезапные смерти, трагические случайности, разорения и даже самоубийства безо всякой на то причины.

— Сочувствую, — дежурно пробормотал Матюха — надо же было выдать хоть что-то утешительное. — А известно, кто украл?

— Известно. Mon marié. — И в ответ на раздражённый взгляд перевела. — Мой несостоявшийся жених.

— Так почему же перстень не вернули? Нужно было заявить о краже в полицию.

— Сначала у меня не было даже подозрений в его адрес. Но позже я получила верную информацию, что это он украл. Матвей, вы должны найти и вернуть перстень.

Оп-пачки! Должен! Оказывается, его уже подписали на аццкую авантюру с уголовщиной, и даже не удосужились поинтересоваться его мнением. Походу, Аглая держала Матюху за дурака, если всерьёз рассчитывала, что он согласится. Не на того напала, коза!

— Это с какого перепуга? — выплюнул раздражение Назимов. — Ничего я никому не должен! Лично я не имею отношения к Тормазовым. И вообще я здесь случайно оказался. В смысле, и в Питере, и в этой квартире. Я в Москве живу.

— Место вашего проживания не имеет никакого значения, — тотчас посмурнела Аглая. — Важно лишь то, что вы оказались здесь в нужный момент. Человек часто становится избранным как раз потому, что оказывается в правильном месте в правильное время, n'est-ce pas?¹⁸ Вспомните хотя бы встречу отрока Варфоломея, будущего Сергия Радонежского, со старцем.

Теперь в ход пошли какие-то мутные отроки и старцы. Матюхе нечего было вспоминать. О Сергии он краем уха что-то слышал, а о Варфоломее никакого понятия не имел. Да и при чём тут Варфоломей с Сергием, кто бы им там не явился? Речь шла о нём, о Матвее Назимове. Это перед ним сейчас торчал нахальный говорящий глюк, который грузил его бредовыми требованиями.

— Ну, почему именно я? — крикнул обозлённый Назимов. — Неужели за тонну лет не нашлось другого дурака? Ведь здесь, в этом доме, куча народу жила.

— Как интересно вы изъясняетесь, Матвей. Charmant. Тонна лет, куча народу. Да, верно, публики здесь перебывало много. Даже слишком много, на мой вкус. Но всё как-то не складывалось.

— А сейчас, значит, «склалось»? Но лично я в этой авантюре участвовать не намерен. Лучше обратитесь к Денисову.

— К кому? — округлила графитовые глаза Аглая.

— К Валерию Денисову. Он владелец этой квартиры и до кучи муж моей тётушки. Такой благородный чувак, что с радостью возьмётся за поиски вашего талисмана.

— А, тот милый молодой человек, который возродил мой salon de musique¹⁹? Как вы сказали — «чувак»? А я, признаться, думала, что он русский. Но это неважно. Печально, но ваш monsieur Денисов мне совершенно не подходит.

— Почему это не подходит? — мрачно спросил Матвей.

— По ряду причин, в которые я нынче не хотела бы вдаваться.

— А я, типа, подхожу?

— Да, вы подходите как нельзя лучше. Jamais mieux.

— Вы мне — никто, — указательным пальцем Назимов резко прочертил в воздухе линию, отделявшую его от графини. — Да вас вообще не существует! Вы — мой бред, глюк, который намеренно сводит меня с ума.

— Garçon stupide!²⁰ — с жалостью произнесла сиятельная Аглая.

Матвей сразу же понял, что она имела в виду: английский аналог «stupid» был ему хорошо знаком. Походу, его ещё и дураком обозвали! Он стопроцентов дурак, если вовлёкся в разборки с привидением.

Внезапно юная красавица нахмурилась — заколыхалась, расслоилась и повторила процесс преображения в обратном порядке. Перед Назимовым снова предстала ссохшаяся бабка в белёсых кудельках, оборочках и бантиках. Старуха сурово ткнула в Матюху скрюченным артритом пальцем.

— Милостивый государь, полноте вести себя как истеричная барышня. Вам надлежит исполнить свой долг!

От такой наглости у Матюхи даже дыхание перехватило. Вот это заява! Какой еще долг? Долг перед глюком? Нет, пора кончать эту аццкую комедию абсурда. Жаль, в Питере не держали петухов, чтобы те утренними криками разгоняли нечисть. Аццкий абзац, хоть самому «ку-ка-ре-ку» кричи!

Матвей с надеждой взглянул на окно: уличный сумрак посерел и разжижился — приближалось утро. Но проклятая старуха и не думала покидать стул рядом с Матюхиной постелью — сидела, как приклеенная.

Внезапно у Матвея в мозгу сверкнула зачётная идея. Он откинул одеяло и поднялся с кровати во всей впечатляющей атлетической наготе. Графиня быстро опустила глаза и смущённо пискнула:

— Как, при даме?! C'est obscène, monsieur!²¹

В ответ Матюха победно захохотал: походу, старая кошёлка выпала в аут. Жаль, что он не успел набить на жопе улыбку Чеширского кота. Круто было бы повернуться к старухе правильным ракурсом и показать, как он относился к её требованиям и хотелкам.

— Вали отсюда! — яростно взревел Назимов. — И чтобы я тебя больше не видел!

Её призрачное сиятельство мрачно усмехнулась и выцедила сквозь зубы зловещим тоном:

— Вы сильно пожалеете, сударь! Tu vas le regretter! Послушайте меня, Матвей-не надо по отчеству: лучше бы вам сразу согласиться.

Сказала и растаяла в воздухе. Даже оброненный на пол кружевной платочек — и тот исчез.

Примечания

6

Очаровательно.

7

Милостивый государь.

8

Благородный человек.

9

Фу, как грубо!

10

Извините

11

Невежа.

12

Мой друг.

13

Что такое?

14

Это было ужасно!

15

Странно!

16

Интимно.

17

Пожалуйста.

18

Не так ли?

19

Музыкальный салон.

20

Глупый мальчик!

21

Это непристойно, сударь!