Повилика

Елена Долгих

История швеи Раисы Рябининой и детектива Вадима Волкова продолжается. Волею судьбы они оказываются в небольшом дальневосточном посёлке, где совершено странное убийство, которое местный участковый назвал тройным в кубе. И пока Вадим пытается распутать это дело, обнаруживая всё новые узелки, Раиса ведет своё расследование: мистическое, загадочное и тесно переплетённое с убийством.

Глава 4

Осмотрев вечером сарай и расспросив Семёнова основательно, Волков всё тщательно записал в блокноте. Картина складывалась не то чтобы сложная, но очень запутанная. По всему было видно — убийц двое. Очень походило на бандитские разборки, как и предположил следователь. «Но к чему изощрение с ножами и передозировкой — непонятно. Ну застрелили бы бедолаг, и делу конец! Ночь, дождь. Никто бы даже не услышал. Пистолет с глушителем».

— Кстати, а это тоже загадка! — пробормотал Вадим, останавливаясь перед дверью в сарай.

«Неужели здесь киллер работал?! Кто же вы такие, ребята? Кому так сильно дорогу пересекли? И этот… четвёртый, что наследил тут густо, почему, оставив героин, пустился в бега? Что его так напугало? Или не напугало?» Волков снова открыл сарай, встал в дверном проёме, выпустил облако сигаретного дыма, прищурился. «Судя по рассказам Семёнова, именно напротив этой двери сидел убитый с пулей во лбу. Получается, четвёртый вошёл в сарай, увидел убийцу и выстрелил, но промахнулся, поэтому убийца ушёл! Почему убийца, а не убийцы? Потому что четвёртый выстрелил только один раз! Потом он метался по сараю. Зачем? Ему что-то было нужно здесь! На ум приходит только одно — наркотики. На столе лежала пачка героина, но он её не взял, потому как…»

— Этого дерьма было гораздо больше! — невольно пробормотал вслух.

От мысли, что где-то в деревне прячется контрабандист с крупной партией наркотиков, стало не по себе. «Бандиты ни за что не отдадут своё! Здесь развернётся настоящая бойня. Найти бы раньше».

— Привет. — Сзади подошёл Семёнов. — Как дела?

— Дела идут. Знаешь, Иван Александрович, никак у меня в схему ножевые отверстия не вписываются. Понимаешь, ну вот от слова — совсем! — Волков развернулся к участковому. О своих умозаключениях, по поводу крупной партии наркотиков, он пока решил не распространяться. — Что там эксперт сказал?

— Что. Профессионально, сказал. Каждый удар был бы смертельным, если б метали в живых. Тот, кто это сделал, действовал наверняка и хладнокровно.

— Получается, либо хорошо обученный киллер, либо… — Вадим многозначительно вскинул брови.

— Думаешь, кто-то из охотников?! — Семёнов сдвинул фуражку на затылок.

— Понимаешь, Иван Александрович, не верю я в киллера. Тот бы действовал гораздо проще и следов бы не оставил совсем.

— Ну да. Твоя правда. Получается, охотников обходить надо?

— Да. Хотя бы ради того, чтобы свидетеля найти. Он мог, да и наверняка видел четвёртого из банды. Охотник этот не случайно здесь оказался. Он следил за ними. Ждал удобного момента. Он отлично знает местность, практически не оставляет следов. В общем, ищи настоящего следопыта.

— Ну, таких у нас немного. Вряд ли кто из молодых. Они всё больше для пафоса охотятся. Скорее всего, старой закалки кто-то.

— Отлично. Топай с обходом, — кивнул Волков.

— А ты? — Семёнов замешкался.

— А я ещё покумекаю.

Участковый ушёл. Вадим открыл свои записи. Обвёл кружком убийцу номер три, напротив написал — охотник. После подчеркнул убийцу под номером два. Этот в его списке оставался самым загадочным. Раздумывая о нём, он вышел из сарая, в десятый раз обошёл кругом, потом посмотрел в сторону леса. «Откуда-то эта троица должна была прийти. На станции их не видели. Рыбаки чужих лодок не заметили. В деревне пришлые не появлялись. Получается, нагрянули из тайги. — Он снова посмотрел в блокнот. — Следы четвёртого тоже в сторону тайги исчезли, как сказал Семёнов. Если так, то и догадка про охотника сразу приобретает уверенность. Следопыт мог заметить караван, смекнуть, что к чему, и в героя народного поиграть. Но почему в одиночку?»

— Чтоб их.

Вадим захлопнул блокнот, сунул его в карман.

«Надо бы посмотреть, проверить догадку, но одному соваться в тайгу не стоит. Места здесь дикие, без проводника опасно!» Стряхнув пепел с сигареты, он бросил окурок под ноги и тщательно втёр в траву носком сапога, а после решительно зашагал в сторону полицейского участка.

***

Поднимаясь по дороге на горку, Рая пыталась объяснить своему внутреннему голосу, который настойчиво просил вернуться, что желание попасть на кладбище у неё возникло не просто так. Ей хотелось убедиться в правдивости слов бабки Настасьи о повилике. «Ну убедишься, и что дальше-то? — продолжал зудеть голос. — Трава как угодно могла попасть на дверь того сарайчика: животное потёрлось, человек на одежде принёс!» Юся в очередной раз посмотрела на тонкие стебельки. Листики на них уже поломались, некоторые совсем повисли мочалками. А ведь она всего часа два назад сняла растение с двери. Это наводило на странные мысли: «А вдруг Мария и её дочь причастны к произошедшему в сарайчике?» Потянулась цепочка рассуждений: «Мать и дочь, идущие домой поздно ночью. Бабка Настасья видела их, когда козу свою искала. Наверняка где-то недалеко от места убийства. На одежде Марии, внучки Агнессы, вполне могла быть повилика. Когда женщина заходила в сарай, растение прицепилось к двери. Но сразу возникает вполне логичный вопрос: зачем женщинам понадобилось ночью в сарай ходить? Кто-то из убитых был знакомым?»

Калитка жалобно скрипнула, пропуская городскую гостью на территорию кладбища. Налетел лёгкий ветерок, нагнал тумана. Юся остановилась, дожидаясь, когда пелена поднимется, огляделась, не представляя, куда идти дальше, непроизвольно вскинула руку с повиликой, словно желая спросить дорогу. Растение окончательно рассыпалось в пальцах. Порыв ветра подхватил травяную труху, бросил частички в лицо. Едва успела закрыть глаза! На мгновение возникла темнота, показалось, будто кто-то что-то шепнул на ухо. Нет. Почудилось. Вокруг никого. Тишина! Ветер прекратился так же внезапно, как и возник. Снова клочьями начал наползать туман. Вдали мелькнул потемневший крест. Моргнула и потеряла его из вида. Мистика: показался на мгновение и исчез. Но тропку в ту сторону Рая успела заметить. Она вела вдоль поросшего кустарником овражка.

Следуя мимо могил, Юся читала даты. Умирали здесь редко и в почтенном возрасте.

— Экология или генетика?

Совершенно неожиданно перед ней возник тот самый крест. На нём небольшая табличка с нужным именем и датами.

— Ого! Девяносто шесть! — Качнула головой и задумалась.

«Однако, сильна старушка! А ведь последние годы жила одна, внучка-то с дочкой уехали… и сельчане чурались её. Хотя, наверняка не все! Кто-то бегал к ней тайком: совета спросить, травки от болезни взять или заговор какой требовался. Только при чём здесь повилика? В интернете о колдовских свойствах травы ни слова. Агнесса… Имя какое интересное. Совсем не деревенское. Может, с Марией попробовать поговорить?»

Едва подумала о женщине, как на неё снова налетел порыв ветра. Листва кустарника зашумела, со стороны овражка послышался странный сдавленный звук, будто приглушённый вой. Вскинув руки к груди, портниха замерла. По спине потянуло холодком. Исследовательница даже не подумала, что здесь могут быть дикие звери! Но эта мысль почему-то не так пугала, как другая — а вдруг рассказы о ведьме не выдумка?

Едва ветер стих, Юся быстро наклонилась, чтобы поднять клочок спутанных стеблей повилики, хотелось окончательно убедиться в схожести. За спиной внезапно раздался треск, будто кто-то огромный решил переломать весь кустарник разом. Резко отдёрнув руку, Рябинина с криком отпрыгнула в сторону от могилы, а в это время из оврага, прямо на неё, вылетело нечто всклокоченное, утыканное репьём и ветками, с рогами и огромными вращающимися глазами…

***

— Слышь-ко, Денисыч, охотников ищут старых. Слыхал поди, надысь в брагинском сарае троих зарезали! — Шустрый худощавый старичок в широких штанах и драной болоньевой куртке просеменил в открытые настежь ворота. Он уже успел оббежать весь посёлок и вот добрался до крайней избы.

— И что? — Продолжая спокойно оглаживать щёткой бока рыжего жеребца, Серёдкин лишь коротко глянул на него. — Делать тебе нечего. Целыми днями носишься по округе, сплетни собираешь. Не надоело?

— Сплетни? — Старичок подлез под шею коня и, тряся жиденькой бородёнкой, вытаращил выцветшие глаза. — Да я за кажное слово головой отвечу! Да чтоб мне пропасть на месте!

— Однажды и пропадёшь, — покивал охотник.

— Зазря обижаешь, Денисыч, ох, зазря! — Дедок снова потряс бородёнкой, после чего хлопнул коня по груди. Жеребец возмущённо вскинул голову, заржал.

— Ну-у… тихо, — поспешил успокоить хозяин, а глашатай отпрянул, невольно вскидывая руку, будто защищаясь, после чего зло сплюнул и потрусил со двора.

Серёдкин тяжело вздохнул, проводив его хмурым взглядом, потом провёл ладонью по шее коня.

— О тебе только жалею, ни о чём другом. С Марьяной договорился. Как меня заберут, так придёт за тобой. Не серчай, друг мой. За свои поступки отвечать нужно.

Он снова принялся чистить рыжие бока. Ласково, но усердно. Узелок с нехитрым скарбом уже стоял собранный у порога. Листок с поручениями для соседки Марьяны и денежные купюры — на кухонном столе. Вроде бы всё продумал. Не хотелось быть в долгу перед кем-то. Конечно, он предполагал, что будут искать охотников, даже хотел облегчить задачу полиции, но конь вдруг жалобно заржал, словно почувствовал близкую разлуку. Уйти сразу не смог. А теперь вот… Совсем немного осталось.

***

Разглядывая сидящего на стуле мужчину, Волков всё больше хмурился. Выцветшая брезентовая куртка, видавшие виды штаны, сапоги мягкие, удобные. Фигура приземистая. Несмотря на возраст, гибкая. Голова седая, из-под кустистых бровей глаза-буравчики. Пальцы крепко сжимают постромки потрёпанного рюкзака. Семёнов попытался втолковать старому охотнику, что не собирается его в каталажку закрывать, что помощи просит, но тот заученно твердил только одно: «Вины своей не отрицаю. Отвечу по всей строгости!»

Серёдкина привезли в участок буквально через час после того, как Семёнов объявил розыск. Охотник сам вышел к полицейскому «бобику», сам сел в машину, и сам признался, что это он порешил бандитов. Но на этом его разговорчивость и закончилась.

Участковый, сдаваясь, развёл руками и закатил глаза. Вадим похлопал его по плечу.

— Отдохни-ка, Иван Александрович.

Проводив его взглядом до двери, Вадим взял стул, что стоял в углу кабинета, поставил рядом с охотником, сел, вынул из кармана пачку сигарет, предложил соседу. Тот качнул головой отвергая.

— Иван Денисович, — тихо начал Волков, убирая курево, — вы ведь абсолютно точно знаете, где находится четвёртый бандит, поэтому не хотите помогать. Он мёртв?

Впервые, с тех пор как Вадим вошёл в кабинет, следопыт повернулся к нему лицом. Сталь в глазах северянина дрогнула, выдавая удивление.

— Нас не познакомили. Частный детектив, Вадим Волков. — Протянул руку. Охотник ответил рукопожатием. — Вы покажете, где он? Сразу поясню — мой интерес непраздный. Поисками тела даже заморачиваться не стал бы, если б не наркотики…

— Не было при нём ничего, — проворчал Серёдкин.

— Всё равно надо бы проверить. Так покажете?

Собеседник кивнул и тяжко вздохнул.

— Он возле старой заимки. Только я его не убивал. Сам как-то умудрился смерть найти.

— Ну, это и хорошо, может быть, — кивнул Волков. — И, кстати, Иван Денисович, вы не убивали тех троих. Они были мертвы до вас.

— Как это?! — Серёдкин даже выпрямился от такой новости.

— А вот так! Не один вы такой… герой. Кто-то ещё постарался. Меня вот что интересует: вы как на них вышли?

Охотник снова посуровел, наклонился вперёд, облокотился на колени. Минуту сидел неподвижно молча. Вадим понимал: на осознание нужно время.

— Я лошадей в тайге нашёл. — Иван Денисович повернул к нему голову. — Убитых. По следам пошёл, чтобы узнать — кто такое изуверство содеял. Вот и нашёл этих ублюдков.

— А откуда они пришли, могли бы определить?

— Конечно. Только зачем? Они ведь того…

— Эти — да, но могут и другие прийти. Если здесь караванная тропа пролегла…

— Не замечал раньше, чтобы чужаки появлялись. У меня избушка недалеко. Я бы заметил следы.

— Если они так далеко забрались, значит, наверняка знали, куда идти. Получается, кто-то из них местный.

— Так тот, что возле заимки упокоился, и есть местный. Иначе откуда бы о ней знал?

— Ваша правда. Это точно. Получается, он их сюда и привёл. В сарайчик пристроил, а сам с кем-то на встречу отправился. Скорее всего, этот кто-то и навёл их на место постоя. Но вряд ли мы найдём пособника, потому как этот четвёртый не к нему отправился после столкновения с вами, а на заимку.

— Баба у него здесь была, — кивнул следопыт.

— Думаете? — рассеянно протянул Волков.

— Уверен! Иначе, зачем бы они стали по чужим сараям шататься? К мужику бы без приглашения завалились. Эти бы точно! А к бабе, да ещё к любимой, не повёл бы.

— Хм, вполне рабочая версия. Иван Денисович, ещё хотел спросить: почему вы не сдали троицу Семёнову? Почему решили самостоятельно расправиться с ними?

— А что бы сделал твой Семёнов, а? Когда у нас в Сутуловке появилась эта гадость, когда родители у детей шприцы начали находить, думаешь, мы ему не говорили? Думаешь, не били в набат? У него одна отговорка тогда была: из города привозят. Вот я и подумал: мне уже терять нечего, зато эти гады, больше не станут губить молодёжь!

— Эх, если бы всё так просто решалось. Увы. — Вадим немного помолчал, потом хлопнул ладонями по коленям и поднялся. — Ладно. Время теряем. Идёмте, Иван Денисович. Кстати, — он развернулся к охотнику и, заглянув в глаза, тихо проговорил: — О том, что при нём могут быть наркотики, никому ни слова. Никому!

Серёдкин мгновение буравил его колючим взглядом, потом процедил сквозь зубы:

— А ты сам, случаем, не из этой братии?

— Нет, Иван Денисович, — усмехнулся детектив. — Просто, если кто прознает, что где-то здесь крупная партия наркоты осела…

— Понял, — крякнул старый охотник и, кивнув, направился к двери.

Семёнов ждал их во дворе, возле полицейского «бобика». Увидев выходящих на крыльцо, вопросительно вскинул брови. Волков подошёл к нему:

— Иван Денисович нашёл лошадей убитых в тайге. Место покажет. Возможно, что-то там прояснится.

Участковый удивлённо посмотрел на Серёдкина, а тот даже глазом в его сторону не повёл, мимо прошёл и сразу к водителю обратился:

— Витя, езжай в сторону старых вырубок, там в горку, до упора. Оттуда пешком уже.

Вскоре они уже тряслись по ухабистой дороге. Сначала вдоль сплошной стены тайги, потом по широкой просеке, сделанной для вывоза леса, а когда дорога закончилась, двинулись дальше пешком неприметными тропами. Следопыт уверенно вывел их к злополучному оврагу, отодвинул лапник.

— Я сначала ветки срезанные увидел, а потом мой Рыжух зафыркал, да дрожью весь пошёл. Он так на кровь реагирует. Я ветки-то поднял, а там… Тела ещё тёплые были. Поэтому смекнул: эти сволочи недавно ушли. Нагнал их. Издали услышал, как один другому про дозу всё толкует. Мол, давай закинемся, да давай закинемся, там много, никто не заметит. Тогда и понял, кто они такие. Убивать не хотел. Думал, сдам, но потом… словно перемкнуло.

Семёнов невидящим взглядом смотрел на покрытые мухами тела лошадей. Волков прошёл чуть вперёд.

— Оттуда пришли, по-вашему?

— Да. Там граница с Китаем, горы. — Охотник встал рядом. — Как-то находят лазейки. Эти на лошадях исхитрились. Видел? — Он кивнул на овраг. — Кони без подков. Копыта сильно избиты. Так легче маскироваться. Лошади от табуна отбиваются иногда, дуркуют: ходят куда хотят. Особенно в сезон гона. Да и воруют их.

— Чё ж не отпустили-то? Сучьи дети, — прохрипел Семёнов.

— Лошади ничьи — спокойно продолжил Денисыч. — Если бы в деревню пришли, вопросов бы много возникло. Откуда да почему такие истерзанные? А так… зверьё растащит, и следов нет. Я-то тоже случайно на них наткнулся. Провиант в избушку повёз, чтобы зимой на себе не тащить. Пройди я здесь на день раньше…

— Ну что, на заимку? — Волков глянул сначала на Семёнова, тот всё ещё вздыхал и качал головой, потом на Ивана Денисовича.

— Идёмте, — тот махнул рукой по направлению к реке. — Здесь напрямки недалеко.

Охотничья заимка — небольшой приземистый домик — неприметно расположился в конце довольно большого лога. Рядом струился ручей. Две поваленные сосны явно служили мостиком через него.

— Укромное местечко, — тихо сказал Волков.

— Здесь наш лесничий раньше столовался, когда с осмотром ходил, — кивнул охотник, — потом его должность сократили, избушка охотникам отошла.

— Тоже неплохо.

— Тш! — Участковый вскинул левую руку, правой нащупал кобуру.

Волков обхватил рукоятку пистолета. Лишь Серёдкин остался спокойным. В кустах мелькнула тень.

— Это лиса. Кровь на траве чует. Вот и крутится здесь. Идёмте.

Следуя за Серёдкиным, Волков невольно отметил: несмотря на кажущееся спокойствие, что-то всё-таки насторожило старого охотника. Его шаг вдруг замедлился, взгляд заскользил по сторонам, рука непроизвольно потянулась к плечу, где обычно висело ружьё.

— Иван Денисович, всё в порядке? — тихо спросил, нагоняя его.

— Да не мог он уйти никуда, — пробормотал следопыт. — Дохлый ведь был совсем!

— Может, зверь утащил?

Охотник качнул головой и решительно поднялся к дому.

— Ничего не понимаю. — Денисыч перешагнул через короткое бревно, что лежало у него на пути, и с силой дёрнул дверную ручку.

Разбухшее дерево поддалось с трудом, словно не желая показывать жуткое зрелище. Мужчины замерли, как один. В проёме торчала рука! Она чуть дрогнула, потеряв опору, но не упала. Перемазанные запёкшейся кровью скрюченные пальцы выглядели кадром из фильма ужасов. В нос ударил зловонный запах испражнений.

Участковый порывисто заглянул в избушку и тут же отпрянул.

— Вот ведь дерьмо, а! Ну чё на улице-то не сдох? Скотина! — Вытаскивая рацию из кармана куртки, он отошёл в сторону.

В отличие от него, Волков оставался спокойным и не торопился в суждениях. Присев на корточки, внимательно присмотрелся. Труп лежал на животе, лица не разглядеть, но мужчина явно молодой, около тридцати лет. Одет в удобную для похода одежду и обувь чёрного цвета. Куртка, да и пол вокруг него, покрывали чёрно-бурые пятна. Чёткие следы у порога очень походили на те, что в сарайчике. Значит, он и есть четвёртый! Но сумки, или чего-то в этом роде, при нём не было. В доме он не наследил! Видимо, только и успел, что забраться внутрь, тут-то смерть его и настигла. Вадим посмотрел на дверь. На ручке изнутри пятен крови не было. Он выпрямился, чтобы рассмотреть лучше.

— Да кому он нафиг сдался? — повысил голос Семёнов. — Лес, тайга, кто сюда сунется?

Волков отвлёкся на участкового и не заметил, как исчез следопыт, поэтому удивился, увидев его выходящим из-за домика. Серёдкин выглядел всё так же настороженно и словно бы прислушивался или принюхивался к чему-то. Подойдя к детективу, он тихо произнёс:

— Здесь кто-то ещё был.

— Следы? — так же тихо спросил Вадим.

— Нет. Но я нутром чую. Очень осторожный. Очень!

Волков кивнул и снова посмотрел на дверь. Лежащий в заимке мужчина, однозначно не касался дверной ручки изнутри, но дверь при этом была плотно закрыта. Значит, был ещё пятый! Вполне возможно, тот самый киллер, что прикончил троих из сарая. Но как же его не учуял Серёдкин, когда шёл следом за четвёртым? Вадим внимательно посмотрел на охотника. Тот хмуро рассматривал руку трупа.

— Я так и не понял, когда и где он так сумел пораниться. Потерял его из вида ненадолго, а когда снова обнаружил, он уже кровью истекал.

— Может, это и к лучшему, — протянул Волков, а сам подумал: «Сюжет только завязывается!»