Игры Стражей

Елена Граменицкая

Говорят, «Дьявол не спит с кем попало…». Это верно, он выбирает достойных: чистых, светлых, беззаветно любящих. А его Стражи выслеживают грешных и глупых, заманивают в уединенное место и разыгрывают Страшный суд. Но я не верю в глупые сказки, в апокалиптические бредни, и готова все на свете отдать лишь бы Он оказался простым человеком, комедиантом, но не исчадием ада! А случившееся в отеле – заказным фарсом, постановкой, сном! Нам что-то подмешали в еду, и мы крепко спим… И вот-вот проснемся.

Оглавление

СИБИЛЛА КОППЕЛЬМАУЭР

Крошка Сибилла не находила себе места. Перевернув вверх дном студио, где жила, она так не и не нашла желаемого.

Почетный гость домов «Шанель», «Диор» и «Валентино», член фан-клубов «Луи Виттон» и «Москино», обладатель золотых и платиновых дисконтных карт от «Прада» и «Версаче» — это все она, несчастнейшая из смертных, глупышка Сибилла Коппельмауэр. И все потому, что потеряла самое актуальное на данный момент сокровище — скидочную карту великой «Империи Армани». Ту, что дает возможность еще за год до подачи новейшей коллекции в сеть, в розницу приобрести топовые экземпляры и в течение двух сезонов пожинать завистливые и восхищенные взгляды.

И это случилось именно сейчас, когда по всем мировым панелям прошла реклама их унисекс-тренда — «разумной одежды», способной не только корректировать недостатки фигуры, но и менять оттенки в зависимости от времени суток. А самая фенька была в том, что специальные парфюмированные капсулы на долгое время избавляли вещи от табачного дыма и реагировали на изменения температуры.

Похожую новинку в прошлом летнем сезоне выбросила на рынок компания «Джимми Чу». Дизайнеры потрудились над созданием обуви, изменяющей полноту и высоту каблука, а также цвет. Обувь-хамелеон, новый писк. Туфли-трансформер — топ бренд — 2021. Сибилла, как почетный фанат лейбла «Чу», одна из немногих получила в подарок пилотный экземпляр трансформирующихся лодочек. Это была удача!

И вот как назло вожделенный пластик «Армани», дающий право вновь приобщиться к небожителям, бесследно пропал. Или был украден завистницами… Хотя — какой смысл красть? В чипе ее персональные данные, списки прошлых покупок, бонусные баллы…

Вибрация в кармане джинсов отвлекла несчастную от бесплотных поисков и раздумий. Увидев изображение отца, девушка в нерешительности замерла.

«Только старика на мою голову не хватает! Сейчас задолбает осточертевшими проповедями».

Прождав пару минут в надежде, что терпение Гюнтера Коппельмауэра иссякнет, Сибилла в конце концов усовестилась и нажала на прием:

— Привет, папуль! — мягким кошачьим голосом заговорила обманщица, мгновенно преобразившись в пай-девочку. Она старалась не злить отца, потому что в гневе герр Гюнтер был особенно страшен.

— Гнев… Keinesfalls15!

Милая, о чем ты? Разве папа может злиться на такое сокровище, посмотри на себя в зеркало, Schatzchen16!

Тихий проникновенный голос сестры Жозефы завораживал.

— Посмотри на себя, милая. Видишь розовые нежные щечки, роскошные мягкие локоны, невинный взгляд ангельских глаз?

Сибилла почувствовала легкое прикосновение к щеке чужих пальцев. Холодных и липких.

— Посмотри, моя радость, взгляни внутрь себя. Ты сама невинность. Weiss Gott17!

Рука наставницы соскользнула с ее щеки вниз и затрепетала на кружевах платья на уровне набухшей груди.

Сибиллу замутило от воспоминания.

— Ты нежна, дитя мое, словно лепесток майской розы, — ледяные пальцы скользнули под болтающуюся пуговицу и застегнули ее.

Девочка захлебнулась в немом крике. Слезы бессилия заструились по пухлым щекам.

Сибилла, повзрослев, никогда впредь не позволяла дотрагиваться до пуговиц на одежде.

Она предпочитала раздеваться сама. Везде и всегда. Только сама.

— Нет! Я ужасна. И никому не нужна!!! — девочка с криком вырвалась из рук воспитательницы и, содрогаясь от рыданий, бросилась по коридору прочь.

Вырвавшись на свежий воздух, она опустилась коленями на каменные ступени приюта и взмолилась, подняв заплаканное личико к ночному небу:

— Папа, папочка, забери меня отсюда. Ты можешь ругать меня, сколько хочешь, но, пожалуйста, забери!!! Я боюсь сестру Жозефу, — малышку била дрожь.

Сибилле было десять.

Но должно было пройти еще два года до того, как Гюнтер Коппельмауэр, соблюдя необходимые формальности, официально удочерил Сибиллу и забрал из приюта в дом родителей.

Раньше девочка гостила у дедушки в Карлсруэ по неделе на Пасху и на Рождество, пару раз старик Каппельмауер позволял сиротке приехать на его день рождения. Воспитанный на строгих традициях протестант не особо привечал внебрачного ребенка, ошибку молодости любимого Гунно.

Поэтому воссоединение отца с дочерью воспринял без энтузиазма.

Гюнтер, напротив, души не чаял в малышке. После того как обнаружил ее в приюте Святой Анны в предместье Фюссена, он мечтал лишь об одном: забрать маленькое кучерявое сокровище себе. Как воспоминание, как позднее раскаяние.

Много лет назад обманщица Катрина исчезла из его разрушенной жизни, прихватив самое дорогое — не родившегося ребенка.

Сколько раз Гюнтер пытался связаться с ней и узнать о судьбе дочери, но тщетно. Спустя пять лет, в канун Рождества, на его адрес пришло сообщение от поверенного фрау Лешер. Во вложении была метрика родившейся восемь месяцев спустя после шутовской свадьбы девочки.

День, когда он получил эту новость — 23 декабря 1997 года — долговязый Гунно-«журавель» не забывал никогда. Неудачник и пессимист воскрес к новой жизни, встрепенулся, окреп, преисполнился ответственности.

Его бездарное существование обрело святой смысл.

Мерзкая сестра Жозефа. Ее прикосновения прохладны и прилипчивы, словно ползущий по телу слизень.

Плывущая походка, плавные движения тела, укутанного в серую рясу, маленькая покачивающаяся головка в белом чепце, темные глазки, жадно смотрящие на молодых воспитанниц, ротик бантиком, напоминающий издали присоску — все это складывалось в мерзкий образ очеловеченной улитки, выползшей из-под защитного панциря.

Воспоминания об ее настойчивых и услужливых пальцах вызывают у Сибиллы рвотные судороги. Обезумевшая от одиночества, пожелтевшая от иссушающей тоски по канувшей в Лету свободе сестра Жозефа, заведующая переменой белья, испытывала последнее в жизни удовольствие от прикосновений к невинным ложам воспитанниц приюта. Она застилала их постели и тщательно разглаживала, избегая малейших складок на простынях.

Ну а возможность раз в неделю, в банный день, помогать девочкам облачаться в чистое исподнее вызывала у нее поистине религиозный экстаз. Мимолетно касаясь юных тел, она неистово шептала молитвы и дрожала от волнения.

Сибилла старалась одеваться без посторонней помощи и незаметно покидать бельевую комнату, грешную юдоль стареющей педофилки.

Долгожданное решение отца забрать ее из приюта вызвало у несчастной девочки неописуемый восторг и зависть остальных сироток. Но какое ей дело до остальных, когда долгожданный, восхитительный, сверкающий радужными огнями мир наконец-то распахнул свои объятия и пригласил ее на нескончаемый праздник?

Она ждала его, вожделела всем сердцем, выпрашивая у Санта-Клауса под рождественской елкой, кричала вслед упавшей звезде, давилась от усердия, глотая четырехлистник заячьей капусты. Верила, знала, что мечта осуществится.

Все началось с забытого в классе пения кем-то из старших девочек иллюстрированного журнала, каталога мод.

С того самого дня, затаив дыхание, с перебоями в сердце, малышка Сибилла разглядывала каждую картинку, гладила руками заветный глянец и разве что не постанывала от наслаждения. Шептала особые секретные слова, словно молилась своему новому богу, ради него готова была разом забыть все благочестивые наставления и сгинуть в «геенне огненной» — именно так сказала бы воспитательница, если бы застала ее на месте преступления. Но тайна осталась тайной.

Волшебный журнал Сибилла хранила как зеницу ока, он стал ее Библией, Новым и Ветхим Заветом.

Каждая модель с глянцевых страниц получила свое имя. С каждой из красавиц девочка по очереди, спрятавшись под одеялом, разговаривала по ночам, делилась сокровенным.

Она покидала ненавистный приют Святой Анны вместе со своим потрепанным сокровищем, лежащим на дне чемодана, бережно обернутым в любимое платьице. Мир детских чаяний и грез, белозубо улыбающийся и подмигивающий, гостеприимно распахнул двери и приготовил накопительную бонусную карту.

–…Малышка моя, — раздался в трубке голос Гюнтера.

В груди у Сибиллы потеплело.

«Папа может быть очень милым. Который сейчас час? Половина первого… понятно. Рановато для скандала. Через пару часов он приступит к ежедневному обходу отеля, а железы начнут выработку привычной дозы яда, которая будет незамедлительно впрыснута в провинившихся сотрудников службы питания или размещения. Чья нынче очередь? Кто попадет по тяжелую руку управляющего знаменитого „Байеришер Хоффа“?»

— Да, папуль, как ты поживаешь? — заученно спросила Сибилла, даже не вслушиваясь в ответ.

Какая разница… Ей сейчас точно не до жалоб стареющего неудачника. Где же ее пластик?? Куда подевался пропуск в империю?

— Девочка моя, совсем нет времени на разговор. Звоню лишь с просьбой. Не планируй ничего на ближайший уикенд. Папа везет тебя в небольшое романтическое путешествие.

Сибилла неожиданно вынырнула в реальность.

«Что?»

— Слышишь меня, красавица?

— Да, папа, что за путешествие?

— Сегодня пришло приглашение на два лица. Отель «Роял Парк», им управляет мой давний приятель и извечный конкурент Арно Леконт. Француз набрался смелости пригласить меня на благотворительный вечер. Уверяю, пресловутая благотворительность — лишь ширма, уловка, способ завлечь под крышу «Парка» больше жирных шершней. Подоить их, чтобы за их счет поддержать разрушающийся от старости отель. Я ему нужен как завистливый зритель. Ну что же, доставим глупцу удовольствие.

Должен признаться, принцесса, твоему папе не терпится увидеть развалюху, ради которой хитрец и карьерист Леконт оставил должность генерального в «Империал Плаза» в Манхеттене, а это, поверь мне, было чудо технической мысли. Совершенство современной архитектуры. Мало того что оставил, так еще и, по слухам, способствовал отправке на пенсию бывшего руководителя «Парка», старика Бове. Лишь бы получить его пост. Не понимаю, как можно поменять сверкающее будущее на увядающий призрак. На затхлый фантом былого величия!

Сибилла молча слушала отца, не пытаясь вмешаться. Бесполезное занятие — перечить отцу, когда он начинает говорить о работе. А говорить он может долго и нудно.

Признаться сейчас, что на ближайший уикенд у нее запланировано свидание с Фабьеном — сущее безумие.

Тем более что ее новый бой-френд на испытательном сроке в «Байеришер Хоффе».

Малейший намек с ее стороны на лоббирование чьих-то интересов повлечет неминуемое увольнение.

Так было всегда и со всеми ее бывшими дружками, начиная с убогого Марко и заканчивая красавцем Джузеппе, поваром-корсиканцем, оставшимся без работы после нечаянной протекции Сибиллы. Она выпрашивала для него позицию су-шефа, но безрезультатно. Папа отчаянный педант!

А глупец Марко сам виноват. Променял ее на невзрачную постоялицу отеля, женщину многим старше. Смешно. Что он возомнил о себе, слепец?

Спать с гостями всегда являлось грубым нарушением устава. Неписаным табу.

Герр Коппельмауэр оказался страшен в гневе. Сибилла, сжавшись в комок, слушала, как отец, вызвав Марко в кабинет, отчитывает его при притихшем персонале. Она невольно пожалела о своей маленькой женской мести.

Уничтоженный, растоптанный в пыль парень оставил кабинет генерального менеджера без выходного пособия и без единой рекомендации на будущее.

Сибилла до сих пор помнит дрожащий, стариковский, беспомощный жест руки, которым он подозвал собаку-поводыря. Она готова была броситься к Марко и умолять о прощении, но в тот момент жестокий мстительный чертик заскребся в сердце и загундосил:

— За все надо платить, принцесса… Он пренебрег тобой, помнишь?

–…Да, папа, я поеду с тобой, спасибо, что позвонил. У меня нет никаких планов на выходные.

Сибилла положила трубку и без сил опустилась на кровать.

Ветер воспоминаний подхватил ее и унес на несколько лет назад.

Она, выпускница Сорбонны, центра Сен-Дени, тогда только-только начинала практику в отеле отца.

То, что Марко слеп от рождения, ей нашептали доброжелательные коллеги с рецепции салона красоты.

«Поэтому-то он массажист от Бога. Он видит руками», — сказала одна.

«У него нет ни одного свободного дня. Все сеансы расписаны на несколько недель вперед постоянными клиентами», — добавила другая.

«Я сама попыталась найти окошко, но, увы, приоритет гостям отеля…» — вздохнула третья.

Сибилла заинтересовалась симпатичным пареньком и уже через пару дней затащила его в постель. Без особых усилий. На раз-два-три. Чем безжалостно утерла носы завистливым коллегам. Хозяйской дочке позволено все! Вы еще сомневались?

Что говорить, Марко был неподражаемым мастером прикосновений. И он принадлежал только ей. До той поры, пока…

Сибилла скривилась от обидных воспоминаний.

«Да ладно, забудь!»

Ее мысли, миновав досадное препятствие, вновь вернулись в радужное русло.

Девушка усмехнулась и невольно облизнула губы, припомнив странное развлечение, пришедшее в голову.

Во время поездки в Индию она наткнулась в Дели на небольшую ювелирную лавку, где продавались поделки из самоцветов. Но не бесчисленные бусы привлекли внимание. Она купила несколько пар человеческих глаз. Эмали, инкрустированные лазуритом, топазом и халцедоном.

«Глаза Кришны! По доллару штука! При покупке пары — скидка, госпожа!»

Вернувшись, она, замирая от любопытства, украсила самоцветами пустые впадины глазниц Марко и, отступив в сторону, погасила верхний свет.

Улыбающийся наивный слепец блеснул в полутьме горящими кристаллами раскосых миндалевидных глаз восточного божества.

Леденящий страх сковал замершую у стены Сибиллу, а вслед за ним вернулись воспоминания о прикосновении к коже склизких пальцев сестры Жозефы, и неожиданно теплая волна экстаза мягкой судорогой свела внутренние мышцы бедер.

Сибиллу возбуждал ужас. С раннего детства, с приюта для брошенных детей. Когда ей не оставили другого выбора.

Липкие холодные прикосновения, нарастающий страх и расслабляющее наслаждение.

Шаг за шагом.

Секс с Марко в тот вечер был незабываемым. Слепой парень не догадался, что его увечье и нездоровая фантазия подруги послужили катализатором вспыхнувшей неистовой страсти.

Правда, через некоторое время Сибиллу перестали волновать поблескивающие в темноте мертвые кристаллы. Близкие отношения медленно и верно покатились к закату. Если бы не его неожиданная интрижка с постоялицей, то Марко до сих пор работал бы в отеле… Как ее звали, ту женщину?

Девушка в раздумьях наморщила прелестный лобик.

«Нет! Вряд ли вспомню.… Да и какая теперь разница».

Говорили, что после позорного увольнения Марко видели с ней некоторое время. Они прогуливались вместе по набережной Изара18 в компании лабрадора. Только все забыли, что щенка подарила ему именно Сибилла и назвала в память почившего кутюрье — Дольче! Скорее всего, та женщина, уехав, забрала слепого калеку к себе. С глаз долой — из сердца вон!

Девушка бросила взгляд на календарь и с отчаянным криком вскочила с кровати:

— Бог ты мой, через день уезжать, а взять с собой нечего! Ни одной обновки за последнюю неделю. Куда запропастился этот пластик? Душу готова заложить, окажись он сейчас у меня в портмоне…

Примечания

15

«Ни в коем случае!» (нем.)

16

«Сокровище» (нем.).

17

«Ей-богу!» (нем.)

18

Река, берущая начало в Австрийских Альпах на границе с Германией, протекающая через юго-восточную Баварию и впадающая в Дунай.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я