Вечорница. Часть 1

Елена Воздвиженская

Катя любит гостить в деревне у бабы Ули и деда Семёна. Места здесь чудные, живописные. День за работой пролетает, а как сумерки опустятся, у бабы Ули посиделки начинаются – вечорницы. Много быличек знает она – про игошу, про ауку, про подменыша, про то, как на Святки ворожили.Кружится веретено в бабушкиных руках, течёт неспешный рассказ про неведомое, таинственное, что рядом с человеком невидимо живёт.Заходите и вы на огонёк, послушайте её истории!

Мокряница

— Ох, и зарядил дождище, — проговорила баба Уля, отгибая занавеску и выглядывая в окно, — Напьётся уж теперь земелька наша, а то гляди-ко какое пекло две недели было.

— Да-а, — протянул дед, — Уж жарило так жарило, дай Боже. Дышать-то как хорошо стало!

В приоткрытое окно залетали крупные брызги и громко стучали о подоконник, пахло свежестью, мокрой травой и землёй, от которой поднимался пар. Картофельная ботва, стоявшая до того словно варёная, подтянулась навстречу ливню, вытянулась в струнку. Мальвы в палисаднике благодарно расправили большие тёмно-зеленые ладошки листьев и ловили долгожданную влагу. Пила воду земля, высохшая за период зноя. Акбай, все эти дни лежавший под крыльцом, вылез и сидел во дворе прямо под дождём, высунув язык. Всё кругом радовалось дождю.

— В такой дождь всюду благодать, только в Страшном Логу главное не оказаться в это время, — сказала бабушка, разливая по чашкам чай из смородиновых и малиновых листьев со зверобоем.

— Что это за Страшный Лог, бабуль? — удивилась Катюшка. Такого лога она не знала, в их деревне был овраг, но тот назывался иначе — Выселков Лог. Чудеса, правда, и в нём случались, однако же интересно стало ей разузнать, что за место такое, про которое бабуля речь завела.

— А это, доча, от нас далече будет, слышала может про деревню Воробьёвку?

— Не помню что-то, — протянула Катя.

— Да это от нас километров, чай, сто с лишним будет, — почесал усы дед Семён.

— Ага, — согласилась баба Уля, — Так вот подруженька у меня там была, замуж она туда вышла, далеко от родного дома, раньше-то бывало часто в гости мы друг к другу ездили. А лет десять назад не стало Евдокии.

Так вот этот Страшный Лог возле их Воробьёвки и находится. Мы там даже ягоды не раз собирали с Дусей, склоны там солнечные, пологие, ягод усыпано. Глубокий лог. Внизу родник обустроен. Ходят туда местные за водой. Только не в дождливую погоду. А то можно и с Мокряницей повстречаться.

Катюшка прыснула.

— Чего смеёшься? — сурово глянула на неё баба Уля.

— Бабуль, это же такие противные серенькие вертлявки, что в сырых местах живут, вон под пнём у нас в саду.

— То мокрицы, а я тебе про Мокряницу толкую, — ответила баба Уля.

— Всё равно смешно.

— Ну смешно, так и рассказывать не стану, — отвернулась бабушка.

— Ну бабуль, не дуйся, всё, я слушаю, — присмирела Катя, ведь ей не терпелось услышать эту историю.

— Ладно уж, слушай, — пошла на примирение баба Уля, — В том Логу в солнечный да ладный день всё ничего было, хошь грибы собирай и ягоды, хошь лежи на солнышке грейся. Но вот как только выпадал дождливый день, так появлялась там она. Мокряница, — баба Уля глянула на Катю, но та сидела смирно.

— Когда она там завелась аль уж испокон веку жила там, никто не знает. Сколько местные помнят, она там была. Вроде бы и безобидная она будто, зла человеку не делала прямо, да только встречаться с ней никто не хотел, потому что, после встречи с ней на человека тоска нападала. Всё ему не так становилось, белый свет не мил, плакать мог цельными днями человек, или просто лежать да на стену таращиться.

— Это депрессия что ли? — спросила Катя.

— Не знай, как нынче это называется, — ответила баба Уля, — Может и так. Так вот, верное средство одно было — в глаза ей не смотреть. Тогда ничего, обойдётся всё.

— А что это за Мокряница-то, бабуль?

— Да вроде девушки молодой, коса длинная, платье до полу, только бледная вся, полупрозрачная, как туман. Бродит она по краю Страшного Лога в дождливый день, а то ещё возле родника сидит на ступенях, косу свою расчёсывает, поджидает людей. И всегда-то она плачет, Мокряница эта, да так горько, что сердце аж заходится. Так бы и подошёл да утешил её, помог ей. Но нельзя этого делать ни в коем разе! Она этого-то и ждёт. Заманивает она так человека. А если тот подойдёт, то она за руку возьмёт и в глаза поглядит.

— А потом? — заворожённо спросила Катюшка.

— А ничего потом, посмотрит так недолго, а потом руку отпустит, да исчезнет. А человеку тошно становится, и всё хуже день ото дня. У них в Воробьёвке была такая женщина, что Мокряницу повстречала да и в глаза ей посмотрела, попалась под её чары.

— И что же стало с ней?

— А то… Долго она страдала, и дети не нужны стали, и муж не нужен. Хозяйство забросила. Скотина не кормлена. Муж сначала уговаривал, жалел, потом не выдержал, да даже и руку поднял — думал блажит жена. А она ему и рассказала, что по воду на родник пошла в дождь, да и встретила там её.

Муж и туда, и сюда. Никто ему не сумел помочь. Утопилась она через две недели после того. Вот так вот, — вздохнула баба Уля и тут же спохватилась, — Да таких случаев то несколько и было у людей на памяти. А так, не ходят там местные в дождь от греха подальше, а уж если и доведётся Мокряницу встретить, глаза опускают, да припускают, что есть мочи оттуда, знают, что если не смотреть на неё, то вреда от неё не будет.

— Чай-то допивай, — подал голос дед, — Да пошли радугу смотреть, гляди-ко дождь уже прошёл, над Савельевым домом радуга какая развернулась, — и показал рукой на окно.

— Ой, деда, — воскликнула Катя, — Красота-то какая! Бежим смотреть!

И все трое, обувшись в калоши, пошли ко двору.