Вечорница. Часть 1

Елена Воздвиженская

Катя любит гостить в деревне у бабы Ули и деда Семёна. Места здесь чудные, живописные. День за работой пролетает, а как сумерки опустятся, у бабы Ули посиделки начинаются – вечорницы. Много быличек знает она – про игошу, про ауку, про подменыша, про то, как на Святки ворожили.Кружится веретено в бабушкиных руках, течёт неспешный рассказ про неведомое, таинственное, что рядом с человеком невидимо живёт.Заходите и вы на огонёк, послушайте её истории!

Врата в ад

За окном поезда мелькали редкие заснеженные деревни, перелески, широкие поля и снова лес, лес, лес. Ехать Данилу было двое суток. В Добрянке не был он добрых лет семь, и вот сейчас направлялся к своей бабушке, у которой проводил в школьные годы все каникулы и, глядя в окно, под мерный стук колёс, улыбался своим воспоминаниям.

Деревня их была немаленькая, дворов под сто. Расположилась она в низине между холмов, словно в двух больших ладонях, оберегающих её от всех ветров и бурь. В детстве Данилу казалось, что нет места на земле безопаснее, чем их Добрянка, несмотря на рассказы бабушки да местных старожилов про разную нечисть, что будто бы водилась в тех краях — в лесу, в Выселковом Логу, на речке, носившей то же название, что и деревня. Да и куда ни пойди, всюду тебя окружали былины и каждое место овеяно было особенным, таинственным духом, некой тайной и мистикой. То ли казалось так от ребячьих лет, то ли и вправду так оно и было.

Бабушке Клавдии сейчас было уже восемьдесят шесть лет, но была она бодрая и шустрая, не чета нынешним молодым, хилым, да депрессивным. Сроду не видел её Данил в печали, некогда ей было хандрить, с утра до ночи в деревне кипит работа. Сейчас вот только маленько и угомонилась, да и то чай, годы-то уже не те.

Из раздумий Данилу вывело чьё-то приветствие, поезд остановился на станции и в купе вошёл мужчина с рюкзаком. Был он одет просто, но добротно — шапка-ушанка, куртка на меху, высокие валенки и меховые рукавицы. Поздоровался, начал располагаться. Вскоре в купе заглянула проводница, предложила чай, мужчины не отказались, и достав свои припасы уселись к столу, и принялись ужинать, угощая друг друга.

После ужина прилегли, разговорились мало-помалу, за окном уже стемнело, ничего не было видно. Потекла неспешная беседа, попутчик оказался приятным собеседником и знал много удивительных историй. Звали его Романом Александровичем, был он геологом и сейчас возвращался с очередной командировки. Потихоньку темы разговора перетекли в область неизведанного и необъяснимого. Данил рассказал Роману Александровичу парочку историй из деревенского фольклора, тот внимательно выслушал, поцокал языком, покачал головой, а потом, немного помолчав, сказал:

— Со мной тоже случались разные вещи подобного характера. Поездил я за свою жизнь немало, и по дальним странам и по дремучей тайге, где только не был, чего только не повидал. Потому и тебе верю, и историям твоим. В жизни, мой друг, всякое бывает, ой как много ещё вокруг нас неразгаданных явлений и фактов. Некоторые случаи особо запоминаются. И не просто запоминаются, а разделяют жизнь на до и после. Расскажу я тебе об одном из них, коль не против.

— Да отчего же против, с радостью послушаю, — подхватился Данил, — Ехать нам ещё долго, время скоротаем.

И Роман Александрович, вздохнув, и прищурив глаза, словно устремляя взгляд в то время, о котором пойдёт сказ, начал:

— Было это в то время, когда Советский Союз ещё не развалили. Хорошее время было, устойчивое. Не боялись мы тогда завтрашнего дня, смело смотрели в будущее. Ну да речь не о том.

Было мне тогда двадцать четыре года, молодой совсем, недавно институт закончил. По распределению отправили меня, свежеиспечённого специалиста, в город N. Места там нелюдные, малоизученные — степи на много километров кругом, редкие перелески. И вот поехали мы с бригадой на место работы, располагалось оно километрах в семидесяти от того самого города.

В том месте горный хребет шёл, словно ожерелье, окружал полукругом равнину. У подножия гор разбили мы лагерь, поужинали и легли спать, а с утра решили начать исследование местности. Меня, как геолога, интересовали пробы почвы, воды, состав горных пород. Переночевали спокойно, и утром, разбившись по двое, отправились в горы.

Снаряжение там особое не требовалось, горы были пологие, невысокие, однако простирались на далёкие расстояния. Заберёшься на такой холм, встанешь, поглядишь вперёд, а перед тобой будто каменное море со вздыбившимися волнами — до куда глаз хватает холмы да холмы, с одиноко торчащими то тут, то там ёлочками, да соснами.

Мы с Толиком долго бродили, каждый был занят своим делом и другому не мешал, постепенно я удалился от напарника на приличное расстояние, и вот тогда-то я и увидел это.

Между двух больших валунов образована была щель в виде полуарки, но если вход в неё я видел довольно чётко, то вот её противоположный край, который я по сути должен был ясно видеть в конце этой щели, длиной не более трёх метров, я абсолютно не мог разглядеть. Воздух в этой расщелине словно бы колебался, вибрировал и был густым, мутноватым и плотным на вид, но самое интересное было то, что периодически в этом воздухе возникали будто бы разряды, вспышки крошечных молний.

Сама щель была шириной около полуметра. Я мог бы спокойно протиснуться в неё боком. Я подошёл ближе, заинтересовавшись. Немного постоял, рассматривая это природное явление. Мы никогда не изучали подобного в институте, я не знал, что бы это могло быть. Заворожённо я смотрел в эту щель, уже представляя себя на пороге нового открытия и пишущего научную диссертацию. Возможно, подумал я, эти два огромных валуна являются магнитами, и оттого между ними возникает некая энергия.

Я протянул руку и коснулся колеблющегося воздуха, он был влажным на вид и очень плотным, словно желе. Рука моя легко проникла в эту массу и я протянул и вторую руку. Ощущения были весьма необычными. Я, потеряв всякую осторожность, шагнул вперёд и полностью вошёл в эту щель. То, что произошло после, я с трудом понимал и тогда и сейчас, по прошествии уже многих лет.

Когда я очутился внутри этого искристого студня, то почувствовал резкий толчок и меня словно выбросило из щели, при этом я пребольно ударился плечом о камни. Я стоял, потирая ушибленное место, как вдруг осознал, что я не знаю, где я нахожусь. Ландшафт вокруг неузнаваемо изменился. Это были уже не те холмы. По всей видимости меня выбросило с противоположной стороны щели. Это был некий переход. Вот только куда? Этого я не мог объяснить.

Я огляделся. Вокруг меня расстилалась унылая серая равнина, усыпанная камнями разной величины, небо сливалось с землёй и было такого же серого безжизненного цвета, я заметил чуть в стороне группу людей, одетых в бесформенное рваньё, и занимавшихся странным делом, они собирали камни и носили их другой группе, которая вновь разбрасывала камни по пустыне. Я стоял и наблюдал за ними, недоумевая, для чего они это делают и кто они такие, да и вообще где я нахожусь, как почувствовал сильный толчок в спину, от которого еле устоял на ногах.

— Эй, ты чего бездельничаешь? — услышал я злобный скрежет.

Я обернулся и увидел нечто, что заставило меня застынуть от ужаса — двухметровое существо стояло передо мною, оно похоже было на человека, с которого содрали кожу, обнажив мышцы, голова была покрыта наростами и буграми, а лоб украшал острый чёрный рог, наподобие носорожьего, глаза жёлтого яркого цвета смотрели на меня с ненавистью, рот оскаленный в гневе, изрыгал какие-то проклятия, смысл которых плохо до меня доходил, ибо я окаменел от страха.

В лапах чудовище держало некий двузубец, которым оно меня по всей видимости и толкнуло. Но самое мерзкое было даже не всё это, а то, что ниже пояса существо состояло из некой шевелящейся живой массы, в которой просматривались крупные личинки и мелкие особи, одни почти сформировавшиеся, другие будто в стадии куколки. Те, что побольше разевали свои противные крохотные пасти и пищали, звук получался высокий и противный. Я не мог пошевелиться от ужаса.

— Иди работать, чего встал! — снова подало голос существо и двузубцем с длинной рукояткой толкнуло меня в сторону людей, собирающих камни. Я решил, что самое разумное будет повиноваться, а там попытаться найти способ снова шагнуть в ту щель и пройти на ту сторону прохода. Теперь я уже не сомневался, что это некий проход между мирами или измерениями, или…

Я вспомнил, как в детстве бабушка рассказывала мне про рай и ад, я слушал её увлечённо, но когда вырос, стал пионером, а затем и комсомольцем, то нещадно высмеивал предрассудки недалёких стариков и вообще верующих людей. Но сейчас ко мне закралось страшное предположение — а что если я в аду? Что, если эта щель была входом в ад, по неизвестной мне причине открывшемся в наш мир?

Я начал собирать камни, попутно посматривая в сторону существа, которое наблюдало за нами, стоя почти возле прохода, куда мне так нужно было попасть.

— Эй, где мы? — спросил я у мужчины, который работал рядом со мной.

— Ты новенький? — ответил тот.

— Ну вроде как.

— Мы там, где заслужили быть, в преисподней.

— Но ведь ада нет, — неуверенно произнёс я.

— Скажи это ему, — кивнул тот на нашего охранника.

— Погоди, но я не сделал ничего плохого, почему я здесь? — недоумевал я.

— А здесь никто не сделал плохого, здесь все самые честные, достойные и добропорядочные люди, — ответил мужчина, — По крайней мере, так считает каждый из нас. А те, кто считал себя плохим, да всё время в церковь бегал каяться в грешках, те там, наверху, — и мужчина ткнул костлявым пальцем вверх.

— Послушай, а отсюда никак нельзя выбраться?

Мужчина глянул на меня равнодушным взглядом:

— Ты привыкнешь. Здесь в общем-то сильно не мучают, надо только пережить время обеда и всё.

— А что бывает в обед?

— Узнаешь.

Мы работали очень долго, по моим подсчётам уже несколько часов. Как вдруг чудовище подошло ближе и что-то крича на непонятном языке принялось сгонять людей, словно скот, своим огромным двузубцем. Люди сбились в кучу, они дрожали, глядя на гиганта, некоторые оставались безучастными и взгляд их не выражал ровным счётом ничего. Я недоумевал, что происходит, и тут начался обед…

Существо ткнуло двузубцем в троих людей и те вышли из толпы, а потом… Мне даже сейчас жутко описывать то, что происходило — личинки, копошащиеся в теле гиганта подались вперёд, они пищали и тянули свои мерзкие щупальца и язычки к людям. Всё произошло быстро. Они разорвали несчастных в клочья и сожрали их.

В ту же минуту некоторые из личинок подросли, а одна большая особь, болтающаяся сбоку, отвалилась с мокрым хлюпающим звуком на землю. Тут же она начала извиваться и уже через секунду встала на покачивающиеся задние лапы. Меня чуть не вырвало.

Я уже было потерял сознание, как вдруг осознал, что проход свободен. Я должен попытаться. Если даже существо меня убьёт, это в любом случае будет лучше, нежели стать обедом для этих тварей или таскать камни веками. Я рванул, что было духу, к проходу. Существо не сразу заметило мой маневр, а когда увидело, то рыча кинулось за мной. Я рывком прыгнул в щель, но немного замешкался и штанина моя зацепилась за что-то, какой-то выступ на камне. Существо схватило мою ногу.

— Мне конец, — подумал я, и в ту же минуту перед моими глазами возник образ моей милой бабушки, она стояла в белом платочке и телогрейке, в нашем деревенском доме перед старыми, тёмными от времени образами, как сквозь туман я увидел красный огонёк лампады, бабушка обернулась ко мне и ласково улыбнулась, не прекращая молитвы, а потом перекрестила меня неторопливым жестом. Я не осознавая, начал вторить вслед за ней, хотя в жизни не знал ни одной молитвы «Отче Наш! Иже еси на небесех…»

И тут вдруг я почувствовал, что существо отпустило мою ногу с громким, разъярённым воем, и я вылетел на камни, снова ударившись плечом. Я быстро отполз от прохода и вскочил на ноги. Да! Я снова был в нашем мире, я вернулся! Меня трясло от пережитого, я был уверен, что это не галлюцинация и мне не привиделось.

Я бегом направился туда, где по моим подсчётам должен был быть сейчас Толик. Он действительно был там, где мы и расстались. Увидев моё состояние, он встревожился и начал расспрашивать меня о том, что стряслось. Я рассказал ему всё, а он смотрел на меня круглыми глазами, а затем сказал:

— Ромка, тебя не было полминуты! Когда всё это успело произойти? Я вообще думал, что ты по нужде отошёл.

Мы вернулись в лагерь. Там тоже никто не поверил моему рассказу и только посмеялись. На что я предложил им прогуляться туда самим и убедиться в правдивости моих слов. Они и правда пошли на то место, но ничего особенного не нашли. Наутро я и сам сходил туда снова, чтобы убедиться. Не поверишь… Там ничего не было. Обычные два валуна, громадные, да и всё на этом. Никакого прохода. Да оно и к лучшему. По сей день я не знаю, как так вышло, что открылся вход в ад, но одно несомненно — ад и рай существуют. Я в этом убедился лично.

Данил слушал, не перебивая, и когда Роман Александрович закончил, молчал.

— Слушайте, ну это просто невероятно, конечно, рассказ захватывающий. Вы меня простите, но вы никогда не думали, а что если вам и вправду всё это привиделось? Вы меня, конечно, простите, я не хочу вас обидеть, но быть может в той щели было скопление каких-то газов, вызвавших у вас галлюцинацию?

Собеседник улыбнулся:

— Да что вы, обижаться тут не на что, если бы мне такое рассказали, скорее всего я бы тоже не поверил. Но это было в действительности, можете не сомневаться. У меня кое-что осталось на память.

При этих словах Роман Александрович закатал штанину на левой ноге до колена и Данил увидел ярко-красный след на его голени в виде огромной лапы. Данил потерял дар речи.

— Вот так то, Данил, друг мой. Прошло тридцать лет, а след этот до сих пор горит и жжёт меня огнём, чтобы не забывал, что нас может ждать, коль будем жить без Бога. А я с тех пор уверовал. Не хочу попасть к этому в лапы ни живым, ни мёртвым.

Мужчины легли на свои полки и спустя некоторое время с верхнего яруса послышался храп старого геолога, а Данил ещё долго не мог уснуть, размышляя над словами попутчика, затем, повернувшись на бок, впервые за много лет перекрестился и тихо сказал:

— Прости, Господи, что не знаю молитв, но я знаю, что Ты есть. Дай мне сон мирен и защити от всякого зла. Аминь.

Мерно перестукивали колёса, а за окнами падали пушистые хлопья снега. Приближалось Рождество.