Наследники графа. Армэль

Елена Андреевна Тюрина, 2016

Красивый синеглазый священник и покоритель женских сердец… Разве его жизнь может быть ограничена молитвами и постами? О нет! Только интриги и приключения! Главное из которых – спасение брата-близнеца короля. Противостоять могущественному Людовику XIV и не допустить, чтобы принц провел остаток жизни в железной маске вполне по силам Армэлю де Куси.

Глава V Анна предупреждает Монфора о заговоре

Друзья, готовя заговор, пока не догадывались, кто попытается стать им поперек дороги.

Мостовые парижских улиц блестели от дождя. Фонарщик уже зажигал фонари, когда начальник охраны короля шевалье де Монфор вошел в таверну при гостинице «Сказка Парижа». Здесь пахло воском. Сводчатые окна были задернуты тяжелыми занавесями. Мишель остановился у входа и несколько женщин бросились к нему, приобняли с двух сторон.

— Шевалье! Наконец-то вы почтили нас своим вниманием! Давно не захаживали, мы совсем истосковались.

Монфор засмеялся, обхватив их за талии и шлепнув по широким бедрам.

— Ну что вы, сударыни, как же о вас забудешь!

Однако обведя веселым взглядом зал, он осекся, замолчал и медленно убрал руки с пышных бедер и талий красоток. Повернувшись через плечо, на него смотрела сидевшая за одним из дальних столов женщина в простом дорожном платье и плаще. Это была графиня де Куси. Ее служанка задремала тут же на лавке.

Мгновение они глядели друг на друга. Сам не ожидал того, как дрогнуло его сердце при виде нее.

— Дорогая моя, что вас сюда привело? — спросил тихо шевалье, остановившись подле Анны.

— Пойдемте, сударь, — наигранно улыбаясь и посматривая на растерянных женщин, сразу сообразивших, что перед ними дворянка, сказала графиня де Куси. — Нам нужно поговорить.

— Эй, вы куда это! — словно вихрь, откуда-то налетела Полин. — Кто вы такая? Что вам нужно?

— Пошла вон, — процедила Анна и с высокомерным видом прошла по залу мимо красной от злости и унижения хозяйки гостиницы.

Вокруг раздался приглушенный ропот. Люди недоуменно переглядывались, видя, что происходит что-то им непонятное. Монфор убедил Полин, что не следует так злиться и напомнил, что скоро должен вернуться ее муж, отчего бедняжка смутилась, а графиня хмыкнула, еще больше повергая хозяйку гостиницы в растерянность.

В комнате Монфора свечи горели только на столе, оттого царил приглушенный свет. Шевалье сидел, откинувшись на спинку стула. Напротив в кресле расположилась женщина. Мужчина буквально пожирал ее глазами, в то время как дама задумчиво смотрела на свои перчатки, которые держала в руках.

— Так что вам нужно?

— Мы же давние друзья, Мишель, вы столько раз мне помогали, — проговорила с улыбкой Анна, но шевалье скептически поджал губы, не понимая, она сейчас серьезно или как обычно издевается.

— А что, всегда вам столько внимания? Я имею в виду женщин, — вдруг поинтересовалась она.

Дамы действительно вешались на военных толпами, особенно в былые времена. Когда те входили в трактиры и кабачки, красотки буквально бросались им на шеи.

На вопрос о женщинах шевалье не ответил, и продолжал выжидающе смотреть на графиню, отмечая, что она мало изменилась за это время, несмотря на все пережитое.

— Я думал, вы во Флер Нуаре, а тут такая неожиданность — в столице, да еще и здесь, в «Сказке Парижа».

Это было действительно странно, ведь графиня де Куси всегда выбирала только лучшие, а значит — самые дорогие гостиницы.

— Это получилось спонтанно.

— В смысле однажды с утра ударило в голову? — усмехнувшись, уточнил де Монфор.

— Я к вам приехала по одному делу, — серьезно сказала графиня де Куси.

— Чего вы хотите? Чтобы я убил герцогиню? Так она укатила куда-то, кажется во Фландрию. А я ни слова не знаю по-фламандски… Или Огюста? Не дождетесь. Он мне нравится. Редко встретишь такого благородного человека, — шевалье, конечно, слышал, что произошло в шато-де-Куси.

— Да уж. Благородных мужчин в наше время днем с огнем не сыщешь, — посетовала Анна.

Видно, графиня все никак не могла примириться с открывшейся ей правдой. Последний раз он видел супругов Куси вместе давно, еще на королевской свадьбе. Оба держались достойно, никто бы и не подумал, что между ними на самом деле серьезный конфликт. Хотя шевалье поймал себя на мысли — никто не мог бы подумать, что долгое сосуществование двух таких людей вообще возможно. Однако они все же были вместе.

— Знаете, когда вы его арестовали, я совсем потеряла голову, к Мазарини помчалась — выпрашивать помилование. Так счастлива была, когда нашла вас с ним в доме той старухи, по дороге в Нуази, когда вы от герцогини де Лонгвиль ехали и на вас напали.

Говоря это ровным голосом, Анна смотрела в пустоту. Ей нужно было кому-то высказаться, кому-то, кто ее поймет.

— Он перевернул мой мир. До встречи с ним я презирала мужчин. От них пахнет потом, лошадьми и вином. Они грубы и жестоки. А он казался мне другим, — продолжала графиня. — А теперь я не могу думать о нем. Сразу представляю его в постели с ней… Как он ласкает ее тело, как потом шутит с ней, как ей улыбается… Господи, я однажды сойду с ума от этих мыслей! Знаете, что я видела? Когда-то я стояла за шторой, а она в этот момент расстегнула его кюлоты и… Лучше б я тогда умерла! Он так убедительно говорил, что ничего у них не было… Думаете, граф де Куси никогда не лжет? Тогда я тоже так думала! Как он мог с ней!

— Да не так там все было, как вы себе навыдумывали! — бросил де Монфор, раздраженный этими ее разговорами. — Послушайте. Это уже случилось, произошло. И это уже в прошлом.

Ему порядком надоело исполнять роль жилетки. Тем более угнетают такие подробности от женщины, к которой неравнодушен. Женщины, похвалявшейся своей властью над мужчинами, но не сумевшей совладать с одним…

— Есть ли что-нибудь на свете страшнее, чем это? — вдруг спросил шевалье.

— Я не знаю.

— А если кто-то из ваших близких заболеет или умрет?

— Скажете тоже!

— Ну это же страшнее, чем измена двадцатилетней давности.

— Да, — вздохнула она. — Остается только понять, что делать дальше. Вот так прожить с ним всю жизнь, а в результате остаться одной…

— Вы не одна, — возразил шевалье.

— Да одна я, одна.

— Может, вы перестанете говорить о своем муже? — нахмурился де Монфор.

Анна глянула изумленно, потом с насмешкой, а затем вдруг как будто что-то поняла.

— Перестала. И что?

— И скажете, зачем приехали.

— Епископ Дюамель-Дюбуа, готовит заговор против его величества.

Монфор даже подскочил. Всем своим возмущенным видом он словно говорил, что она ему вот уже полчаса морочит голову какой-то чепухой, а о самом важном сказала только сейчас!

— Откуда вы знаете?

— Он предлагал графу поддержать его.

Она рассказала, что целью Анри было стать тайным правителем Франции, посадив на трон подвластного ему короля. Слушая это, Монфор нервно постукивал пером по столу. Графиня не могла понять, знал ли он до этого, что принцев было двое.

— А вам-то это все зачем? — вдруг спросил шевалье.

— Вмешиваясь в эту авантюру, граф рискует благополучием моих детей, — сухо ответила графиня. — Кстати, епископ отчего-то уверен, что король — ваш отпрыск.

Монфор не подтвердил, но и не опровергнул это.

— Когда и каким образом должна произойти подмена? — поинтересовался шевалье.

— Этого я не знаю.

Офицер ходил по комнате, размышляя над всем ею сказанным. Если осуществится задуманное Анри, у которого большая поддержка в Испании, да и тут наверняка немало людей могут ему помочь, что тогда будет с ним самим, Монфором? Для него возвышение много значит, он всегда хотел достойного положения. И он знал, что при Людовике его получит. Да и верен шевалье был законному правителю, и привязан к нему…

Наблюдая за ним, графиня вспомнила свои собственные слова, которые говорила дочери перед отъездом той в Испанию: «Ты должна помнить — только граф де Вард будет твоим мужем и господином, а Теодор пусть остается просто воздыхателем при тебе. Женщине нужно, чтобы рядом был кто-то, кто ее преданно и беззаветно любит». «Как при тебе господин де Монфор?» — уточнила тогда Александрин.

Все-таки ее дочь умнее, чем говорят. О Монфоре вон не забыла напомнить. А ведь Анне всегда было приятно, когда чувствовала на себе его взгляд. Хотя и не любила его.

И ей вдруг стал невыносим весь этот разговор. Она резко встала и подняла плащ.

— Вы куда?

— К себе. Я сняла здесь комнаты.

— Останьтесь.

— Что? Нет.

— Тогда я приду к вам.

— Нет. Я не привыкла проводить ночь с мужчиной под аккомпанемент истеричных воплей его дамы.

— А кто говорит о ночи любви?

— Вы.

— Я?!

Монфор подошел и, взяв из ее рук тяжелое бархатное одеяние, сам накинул плащ ей на плечи, коснувшись кожи. Она вздрогнула, и он это почувствовал. На какое-то мгновение его ладонь задержалась на ее плече, пальцы, будто случайно, погладили ключицу. Воцарилась полная тишина. «Что за аромат? Майоран…» — подумала графиня не к месту, взволнованная и растерянная.

— Может быть вы уберете свою руку? — произнесла она через секунду твердым голосом.

— Вам неприятно? — он продолжал мягко поглаживать основание ее шеи.

— Неприятно.

— А по глазам не скажешь.

Нервно дернув плечом, она отстранилась.

— Не говорите больше так с Полин, она вам не служанка, — вдруг сказал де Монфор.

— Ах, ну что ж, я понимаю, — полу смеясь, полу гневаясь, сказала графиня. — Как вам будет угодно.

Завязывая ленты плаща, она посмотрела ему в глаза, потом отвела взгляд.

— Кстати, этой Полин можно доверять?

— Да. Она выполняет некоторые мои поручения и хорошо справляется.

Утром Полин сама принесла Анне в комнату завтрак. Она была очень оживлена и довольна. Видимо, ее так радовало то, что гостья спала в своей комнате одна.

— И что ваш муж? Приехал? — спросила у нее графиня, которая отнесла столь доброе расположение духа хозяйки именно к этому событию.

— Ой, да нет, он давно сбежал!

— Да вы что? А как же…

— Господин де Монфор просто пошутил вчера.

— Понятно.

Поменяв полотенце и немного прибравшись в комнате, пока гостья нежилась в постели, Мадлен собралась выходить.

— А он очень хороший человек.

— Кто? Ваш муж? — графиня де Куси села, откинув назад волосы.

Сейчас, в обычной сорочке, без украшений и роскошного одеяния, она уже не внушала хозяйке гостиницы такого благоговейного трепета.

— Господин де Монфор. Правда. Очень хороший.