Купить мужа, или Голая правда о драконах

Елена Амеличева, 2022

Я была согласна на все, лишь бы спасти малышей от коварных магов. Даже выйти замуж! А что? Сама выберу мужа, брак будет фиктивным и кончится разводом. Я так думала. Но все пошло кувырком. Вместо послушного супруга мне попался жуткий нахал. Эта самодовольная ящерица все время язвит и жаждет исполнить супружеский долг! И скажите на милость, почему он все время выскакивает из штанов?! Что значит, сама хотела замуж? Чешуйчатый, мы так не договаривались! А началось все с того, что однажды я купила себе дракона… обаятельный нахал с тайнами неунывающая заноза – хочет всех спасти вынужденный брак – искры веером двое бедовых эльфят – поберегись! тушкан-катастрофа и др. зверюшки Чипа-Чипарррь и Феня – хулиганчики в деле злые маги в комплекте любовь, юмор, ХЭ!

Глава 5. Лотос

А ночью снова пришел он. Нет, не Черут, но уж лучше бы дракон заявился, в самом деле, чем этот проклятый сон, который мучает меня с детства.

Темнота обтекает со всех сторон, как гнилая вода, из которой кто-то смотрит на меня. Жадно, с ненавистью, А я стою, как вкопанная, не в силах шевельнуться. Лишь ощущаю, что он уже настолько близко, что моего лица касается его дыхание.

Не имею ни малейшего представления, кто это. Чувствую, как это зло медленно кружит вокруг меня, то ли не решаясь напасть, то ли чего-то ожидая. Бежать некуда, да и ноги не слушаются, не могу сделать и шага.

А потом приходит покалывание в ладони. Я подношу ее к лицу, пытаясь рассмотреть в темноте, что там такое. И вдруг вижу лежащий на ладони цветок лотоса. Белый, с едва различимым розовым напылением по краям нежных лепестков — будто рассвет прикоснулся к нему, погладил, поцеловал, поделился своей красотой.

Лотос сияет изнутри, пульсирует, будто сердце. Я успокаиваюсь, глядя на него, и улыбаюсь. Он дарует силы и защиту, несет ответы на те вопросы, что теснятся в голове, переполняя разум.

Но потом его накрывает Тьма. Лепестки скукоживаются, как бумага в огне, чернеют, и вся эта грязь, которая только что была первозданной чистотой, впитывается в мою ладонь, проникает в кровь, бежит по жилам. И плоть тоже чернеет, оскверненная Тьмой.

А потом я слышу смех из темноты. Торжествующий, злорадный, упивающийся тем, что происходит со мной.

Следом приходит боль.

Невыносимая, яркая, безжалостная, будто под кожей беснуется огонь, разведенный напополам с кислотой. Меня переполняет ужас, он сочится из каждой поры на моем теле. Унося с собой мою жизнь.

***

Вскрикнув, я проснулась. Долго лежала без сна, чувствуя, как сердце бьется, будто птичка в силках. Покосилась на окно. Между половинками занавесей было видно темно-синее небо, уже припорошенное розовой дымкой подступающего рассвета. Все равно не усну, чего уж тут.

Я встала и, накинув халат, вышла из спальни. Во сне темнота меня пугала, а в реальности уходящая ночь скорее очаровывала растворяющимися тенями, которые сонно вздыхали по углам. Под ногами недовольно поскрипывали половицы, приятно холодя мои ступни. Дом еще спал, укутанный тишиной, будто одеялом.

— Не трогай ее!

Резкий крик, разорвав спокойствие ночи, заставил меня замереть на месте. Сердце забилось так часто, что толчки крови набатом отозвались в ушах. Что происходит?

Я прислушалась. Сдавленные стоны и бормотание привели меня к двери Черута. Толкнув ее, вошла внутрь и подошла к кровати, на которой он метался, будто в бреду. Похоже, плохие сны навещают и его тоже.

— Проснись, — я присела на постель и потрясла мужчину за плечо.

— Это была ты! — выдохнул он, резко сев и схватив мое запястье.

— Я, — улыбнулась ему, тяжело дышащему.

— Что?.. — не понимая, свел брови к переносице.

— Ты кричал во сне. Кошмары мучают?

— Наследство солдатской жизни, — кивнул, отведя глаза. — Много чего натворил, гордиться нечем. Теперь, пока луна на небе, мне нет покоя. Говорят, она воздает грешникам по заслугам — находит их и окунает в ад.

— Все могут заслужить прощение, — мягко возразила я.

— Щедро, но ты говоришь это, не зная о том грузе, что лежит на моих плечах. Кстати, а как ты здесь оказалась? — зеленые глаза блеснули любопытством.

— Усмири свою фантазию, — поторопилась предупредить я. — Плохие сны не только у тебя бывают. Шла на кухню, молока выпить.

— Тебя-то что мучает? — изогнул бровь. — Паука нечаянно раздавила?

— Ты самонадеянный идиот! — фыркнула, встав с кровати. — Когда я была совсем маленькой, на моих глазах перебили всю семью. Так что не только тебя жизнь не баловала!

Кипя возмущением, отправилась на кухню, но по дороге Черут нагнал меня.

— Прошу прощения, Дэна, — зашагал рядом.

На этот раз одетый. Для разнообразия, видимо.

— Говорила же, не называй меня так.

— Почему? Тебе идет это имя.

Что в лоб, что по лбу! Мы вошли на кухню, я достала из хладника молока и посмотрела на дракона:

— Будешь?

— Предпочел бы что покрепче, но буду.

— Какое тебе покрепче, ты на работе и сейчас раннее утро! — налила ему молока и протянула кружку. — Приятного аппетита!

— А куда делись остатки ужина? — он недоуменно уставился на пустые кастрюли. — Я же видел, когда эта твоя, которая Тарантул, уносила их в дом, до половины еще оставалось.

Ишь, какой наблюдательный, когда не надо!

— Будешь назвать Таранту Тарантулом, — хихикнула помимо воли, — она следующий ужин из тебя приготовит!

— Да уж больно строгая эта бабенка.

— Она хорошая, — возразила я, маленькими глоточками допивая холодное молоко. — Подобрала меня с улицы после смерти родителей и вырастила.

Я усмехнулась и добавила:

— А это оказалось нелегко, знаешь ли, я была весьма ершистой беспризорницей, ей пришлось вдоволь хлебнуть со мной лиха. Но в итоге Таранта отогрела меня любовью, и я стала нормальным человеком. За что вечно буду перед ней в долгу.

— Уговорила, она добрый Тарантул, — пробурчал Черут.

— Ты всегда такой? — я вздохнула.

— Неотразимый? — он ухмыльнулся.

— Упрямый, задиристый и вызывающий желание… — нахмурилась, подбирая слова.

— Да, про желания все верно! — мурлыкнул довольно.

— Желание надеть тебе на голову кастрюлю и как следует вдарить по ней поварешкой, — сформулировала я. — А потом…

Замерла, увидев, как приоткрылась потайная дверца за спиной Черута.

— И что потом? — он встал, улыбаясь.

— Потом… — протянула я, глядя на то, как из-за дверцы высунулась голова с любопытной мордочкой, шевелящая длинными пушистыми ушками.

— А потом можно признаться, что тебя тянет к своему супругу, — продолжил за меня дракон.

— Ага, непременно, — пробормотала рассеянно, проводив взглядом тушканчика, на мягких лапках проскакавшего по кухне.

— Вот, ничего же сложного не было! — дракон расплылся в довольной улыбке и потянулся ко мне.

— Уйди! — крикнула я.

— Что же ты такая неласковая, — вздохнул Черут.

— Прииивет! — протянул тушканчик, запрыгнув на стол.

— Сказала же, уйди, — я обреченно выдохнула.

— Так ты это ему? — чешуйчатый уставился на малыша, который шевелил ушками, разглядывая его. — Подожди, он говорящий?!

— Неть! — зверушка замотала головой. — Не говорящий! Ой! — прикрыл лапками рот и захлопал глазенками.

— Да, говорящий, — признала с неохотой, ведь деться было некуда.

— Так это?..

— Да, — кивнула, — это фамильяр.

— Идем, малыш, — я подхватила ушастика на руки и направилась к дверце.

Которая широко распахнулась, стоило мне подойти.

— Пусти, я первый! — изнутри донеслось пыхтение.

— Нет, я!

— Я обогнал тебя, все честно!

— Ничего и не честно! Пропусти!

Еще секунда и к моим ногам выкатился рычащий клубок.

Ударившись об них, он распался на двух взлохмаченных мальчишек.

— Ай-яюшки, — проворчал один, светловолосый, прижав к голове острые эльфийские ушки.

— Охохонюшки, — вторил ему другой, темноволосый, поправляя вывернутое наизнанку ухо с таким же острым кончиком, как у брата.

— Опять разодрались? — я строго посмотрела на эту бедовую парочку. — А кому велено было за Ушастиком присматривать?

— Ему! — хором ответили эльфята, ткнув друг в друга пальчиками.

— Как всегда, — вздохнула, качая головой. — Забирайте тушкана и марш спать, уже светает!

— А можно печенюшек? — светлый посмотрел в мое лицо, скорчив умильную мордочку.

— С молочком, — добавил темненький.

Две пары глаз уставились на меня с ожиданием.

— Можно, — я налила им молока, насыпала на тарелку печенья и когда колоритная троица скрылась за дверцей, закрыла ее.

— Скажи, что мне все это снится, Дэна! — потрясенно выдохнул Черут, когда я убрала кувшин в хладник. — Фамильяр? Эльфы? Это же сон, да?

— Нет, — какой смысл отпираться. — Все так и есть.

— На ком я женился? Ты с ума сошла? Если узнают маги, тебя… — дракон рыкнул, мотнув головой. — Тебя казнят, Дэна!

— Только если ты донесешь на меня, — усмехнувшись, посмотрела на него.

— Я такого делать не буду, но если об этом узнают, — чешуйчатый кивнул на дверцу, — все кончится плохо.

— И что ты предлагаешь? — прищурилась, чувствуя, как внутри закипает злость. — Смотреть сквозь пальцы на то, как маги отлавливают всех, у кого есть магические способности? Как казнят полукровок?

— Маги победили в войне, с этим ничего не сделать!

— Они просто боятся, что те, у кого есть магия, могут свергнуть их! Они за трон переживают!

— Вот именно! — рыкнул он. — Поверь, Дэна, от всего, что связано с властью, надо держаться подальше!

— Трястись за свою шкуру? — я с горечью покачала головой.

— Именно! Тогда у тебя хотя бы голова на плечах останется!

— Если закрываешь глаза на зло, которое творится вокруг, ты соучастник этого зла!

— Но хотя бы живой.

— И жить дальше в таком мире?

— Тебе не изменить его, Дэна.

— Ха! Если все так будут думать, тогда точно ничего не изменится!

— Чего ты от меня хочешь, женщина? — со вздохом спросил чешуйчатый.

— Просто посмотри, — я приоткрыла дверцу и начала спускаться по лестнице, убегающей в темноту.

Бурча, он последовал за мной.

— Вот, — шепнула я, замерев на нижних ступеньках. — Смотри!

— Тролля тебе в зад! — потрясенно выдохнул дракон, увидев ряды тюфячков, на которых спали дети. — Во что ты ввязалась, Дэна?!

— Это всего лишь малыши с магической силой, — пояснила я. — Когда эльфийская столица была в осаде, они отправили две подводы с детьми через тайный туннель, чтобы спасти. Но в лесу их перехватили маги. Этим малышам повезло, — я с трудом проглотила комок слез, — им удалось сбежать. В отличие от других, которые попали в руки подонков-магов.

— То есть, каждый из них может вытворить все, что угодно, в любой момент? — Черут покачал головой. — И через несколько минут примчится магический патруль!

— Нет, весь подвал закрыт магическим щитом, — возразила я. — Магия за него не прорвется.

— Зато их фамильяры вон без проблем выскакивают за этот твой щит! — съязвил дракон.

— Простите, это мой недосмотр, госпожа Даниэлла, — повинилась Лили, эльфийка немногим старше, чем те двое, что только что выскочили на кухню. — Отвлеклась, заплетала девочкам косички, не успела оглянуться, эти два шкоднярика уже сбежали.

— Сегодня эти двое, завтра еще трое, — не упустил возможности отметить Черут. — Рано или поздно нагрянут маги!

— Простите, — пристыженно пробормотала Лили, прижав острые ушки к голове.

— Все хорошо, — я улыбнулась девочке. — Ложись спать. Идем, — заметив, что наши шалуны зашевелились в своих кроватках, я подтолкнула чересчур громкого дракона вверх по лестнице. — А то всех перебудишь.

— Не толкайся, — процедил он, поднимаясь.

— Это дети, Черут! Их детство не должно быть таким! — повысила голос, когда мы вернулись на кухню.

— Обеспечивая им нормальное детство, себе ты обеспечишь старость в тюрьме, — огрызнулся муж. — Или вообще не доживешь до зрелых лет!

— Я по-другому не могу. И осталось недолго потерпеть, у нас договоренность с проводником, он поможет переправить детей, — запнулась, решая, как сформулировать такую важную информацию. — К месту назначения.

— Сумасшедшая! — дракон закатил глаза. — Чем тебе так мила плаха, скажи на милость, что ты делаешь все, чтобы попасть под топор палача?!

— Прекрати меня защищать!

— Это как раз обязанность мужа, или я что-то не так понимаю? — съязвил явно с удовольствием. — Ведь я твой супруг, так?

— Да, — признала с неохотой.

— Вот уж точно не такой представлял брачную ночь! — он тяжело вздохнул. — В моих фантазиях не прыгали тушканчики-фамильяры и прочие магические существа!

Вот ведь нахал, распредставлялся он, видите ли! Фантазии кому-то некуда девать!

— Если хочешь, можешь завтра вернуться в долговой дом, — процедила я. — К гнилой соломке и дружелюбным крысам.

— Ты договор внимательно читала? — воззрился на меня. — Там нет такого пункта — товар отказался, ибо его вынуждали участвовать в противозаконной деятельности, которая подпадает под определение мятежа против действующего режима и пособничества Сопротивлению!

— Придумаем другую причину.

— Нет уж, ничего придумывать не будем, — Черут внимательно на меня посмотрел. — Договоримся так: переправим эту, э-э, партию по месту назначения и после этого все, ты завязываешь искать причины умереть молодой и красивой! Не хочу становиться вдовцом, так и не успев побыть мужем!

— И не мечтай! — отрезала категорично. — Даже если останусь жива и невредима, тебе это не светит!

— А вот это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся наглый чешуйчатый. — Вполне может статься, что я сумею тебя убедить, э-э, хотя бы попробовать настоящую семейную жизнь.

— Ты такой оптимист! — презрительно фыркнула, отступив на шаг.

— Не зарекайся, красавица.

— Ты говорил, что я всего лишь симпатичная? — уточнила с невинной улыбкой. — И такая же, как все, утверждал. Все на месте, что-то там задорно подпрыгивает, так ведь?

— Беру свои слова обратно, — буркнул он. — А подпрыгивать будет твоя голова без мозгов, когда полетит с плахи, отрубленная. И не заговаривай мне зубы, женщина! Эта партия — и все, становишься законопослушной, верно?

Не особо уверенная в этом, я все же кивнула.

— Что-то мне твой взгляд не нравится, — дракон прищурился, с подозрением взирая на меня.

— Знаешь, ты очень придирчивый, тебе никто не говорил? — я поставила чашки в мойку.

— Ты еще претензиями кидаться будешь? — возмутился он.

— Нет, я пойду одеваться, почти рассвело. Пора начинать работать.

— Погоди-ка, — Черут успел взять меня за руку. — Как ты вообще все это тащишь? Их же прокормить всех надо, а магический щит работает на артефактах, насколько мне известно, которые стоят, как отличный боевой конь! Да и проводник, наверное, такую цену заломит, что…

— У нас все нормально! — перебила я. — Пришлось, конечно, ужаться, но пока терпимо.

— Постой, — глаза дракона расширились.

— Что? — кажется, он понял главное.

— Так ссуда тебе нужна не для мастерской, а ради этих детей и их фамильяров?

— Да, — чего уж отрицать, если все всплыло. — Проводник и охрана, которую он наймет, стоят прилично. У меня таких денег нет. Вот и пришлось в банк идти.

— Дэна, ты… — муж покачал головой. — Слов нет. И все это ради детишек, которых ты и не знаешь толком?

— Зато я отлично знаю, каково жить на улице, Черут. Голодать неделю. Быть никому не нужной. Получать тумаки и оплеухи от всех подряд, — проглотила горький ком слез, вставший в горле.

— Дэна…

— После смерти родителей я этого хлебнула с лихвой. Если бы Таранта не подобрала меня, голодного оборвыша — тоже абсолютно не зная, кто я, заметь — мои косточки давно бы уже сгнили в какой-нибудь канаве!

— Кто тебе мешал тоже сироту какую облагодетельствовать? — пробурчал дракон. — Так нет, моей супруге сразу сотню детей надо. И не абы каких, а с магическими способностями и фамильярами в довесок! Ты не ищешь легкий путей, женщина, как я посмотрю, тебе тропки поизвилистей подавай!

— Говори потише! — одернула я. — И не сотня их, а всего двадцать пять. Ну, и с десяток фамильяров. Может, чуть больше.

— Понятно, — кивнул со смешком. — Скоро в одной долговой камере сидеть будем. И моим крысам ты, такая шебутная, точно не понравишься.

— Размечтался! — я фыркнула. — Долги погасим, заказов на краски у нас много. Так что по миру не пойдем. — Вспомнила недавние подсчеты и, вздохнув, уточнила, — пока что.

А дальше время покажет!