Долг платежом красен

Екатерина Лазарева

Даже самый сильный волшебник может оказаться связанным по рукам и ногам магическим долгом. И даже самый простой человек может спасти талантливого чародея. Можно верить в волшебство или не верить… Но если магия пришла в твою жизнь, то никуда уже от неё не денешься!

Глава четвертая, в которой происходят страшные вещи

Понедельник, конечно, день тяжелый, но Лиза все равно прибыла на свое рабочее место без неудовольствия. Елизар, увидев ее, улыбнулся почти приветливо, чего раньше с ним не бывало, и Обломова удивленно присвистнула:

— Даже так? Надеюсь, ты не подумал, что тот воздушный поцелуй что-то значил? — деланно озабоченным тоном поинтересовалась Лиза.

Елизар надменно фыркнул, закатывая глаза к потолку, и девушка, уперев руки в бока, протянула:

— Ууу… Да вы самовлюбленны, молодой человек!

Весело рассмеявшись, Лиза уселась за свой стол, отвернувшись от портрета, который тут же стал забавляться с ее прической. Девушка мурлыкала себе под нос песенку и правила статью Воронцова для какого-то журнала по психологии. Сам Воронцов не спешил показываться из своего кабинета, но неожиданно для Лизы, в прихожую вышла Анастасия.

— Доброе утро, Лиза! — поздоровалась женщина, подходя к Обломовой. — Как прошли выходные?

— Замечательно, спасибо! — улыбнулась Лиза. — А вы сегодня не пойдете на работу?

— Я что-то приболела… — махнула рукой Анастасия. — Взяла больничный…

Лиза внимательно посмотрела на Воронцову — та, действительно выглядела неважно. Лицо у Анастасии вытянулось, побледнело, глаза покраснели и смотрели устало. Лиза сочувственно улыбнулась и предложила Воронцовой прилечь, та согласно кивнула и, пожелав Лизе удачного рабочего дня, удалилась.

Но видимо удача в этот день решила отвернуться от Обломовой: Егор, соизволивший, наконец, появиться перед секретарем, был хмурым и очень капризным. Ваня явно что-то скрывал от Лизы и был гораздо менее общительным, чем обычно. Посетители подобрались сплошь истеричные дамочки, разговаривать с которыми было почти невозможно. То и дело мимо проходила, похожая на тень, Анастасия, чей печальный вид тоже не поднимал настроения… Лиза сообразила, что у Воронцовых, вероятно, случилось что-то неприятное, но девушка благоразумно решила не влезать в чужие дела. Как только рабочий день закончился, Лиза тихонько и незаметно ретировалась, радуясь, что покидает это печальное семейство и, надеясь, что следующий день пройдет более радостно.

Но, увы! И следующий день был таким же печальным. А за ним еще один — еще более мрачный. Воронцов отменил половину приемов, и Лизе пришлось переносить визиты многих клиентов на другие дни. Егор часто уходил куда-то, не оставляя Обломовой никаких указаний, и она сидела по несколько часов в пустой приемной, не зная, чем себя занять. Она только и делала, что пила чай с булочками и шоколадом, из-за чего за несколько дней потяжелела на пару килограммов. После своих отлучек Воронцов возвращался еще более мрачный и, не говоря ни слова, запирался в кабинете.

Таким образом прошла вся неделя — Лиза только вздыхала и качала головой. Она не могла сказать, что ее сильно заботит настроение начальника — ее работа не становилась от этого хуже. Но общее сумрачное настроение, разумеется, влияло и на нее, делая Лизу грустной в течение всего рабочего дня. Девушка кидала вопросительные взгляды на Елизара, но тот только пожимал плечами — в конце концов, он был всего лишь картиной.

Пятница подкралась незаметно, хоть Лиза ее и очень ждала. Егор снова убежал, Ваня, явно что-то замышляя, целыми днями не показывался из своей комнаты, лишь изредка приходя к Обломовой, перекинуться парой слов. Анастасия несколько дней назад затеяла генеральную уборку, которая никак не могла подойти к своему завершению. Вот и теперь она что-то яростно мыла в кухне. Лиза, начитавшаяся психологических статей Егора, пришла к выводу, что у госпожи Воронцовой стресс, и с помощью уборки она пытается его снять.

Обломова, откинувшись на спинку кресла, держа в одной руке чашечку с зеленым чаем, готовилась другой рукой закинуть себе в рот крохотное, но очень вкусное пирожное, когда в квартиру ворвался взъерошенный Егор и полубезумным взглядом окинул прихожую. Лиза поспешила отставить чашку и положить пирожное обратно на тарелку.

— Лизавета, иди домой! — бросил Воронцов, проносясь вихрем мимо девушки.

Он распахнул дверь кухни и, схватив Анастасию за плечи, стал быстро втолковывать ей что-то о том, что у него ничего не получилось, и теперь она должна быстро уехать куда-нибудь вместе с Ваней. Лиза — удивленная и растерянная — вылезла из-за стола и сделала пару шагов в сторону Воронцовых, но остановилась, когда услышала встревоженный голос Анастасии:

— Я никуда не пойду! Ты думаешь, я могу тебя сейчас оставить? Тогда ты просто дурак! А Ваню… Ваню пускай заберет Лиза! — воскликнула женщина, увидев Обломову и указав на нее мужу.

Воронцов резко обернулся:

— Почему ты еще здесь? Я же сказал — уходи!

— Не кричи на нее! — оборвала Егора жена, и сбросила его руки со своих плеч. — Лиза, пожалуйста, как можно быстрее покинь квартиру и возьми с собой Ивана. Я понимаю, что это необычная просьба, но не могла бы ты приютить на несколько дней нашего сына у себя дома?

Лиза иногда соображала очень медленно, и сейчас как раз был именно такой момент. В ее голове лениво ворочались мысли, и она никак не могла понять, что происходит.

— А… — Лиза открыла рот, чтобы задать вопрос, но Воронцов бесцеремонно развернул ее и подтолкнул к двери.

— Быстрее, Обломова! Не тормози!

Лиза споткнулась и чуть не полетела на пол, но вовремя уцепилась за ручку двери Ваниной комнаты. Мальчик, услышавший разговоры, выглянул из спальни и уставился на Лизу вопросительным взглядом. Следуя указаниям «не тормозить», Обломова взяла Ваню за руку и поволокла в прихожую.

— Надевай ботинки — поедем ко мне в гости!

Иван удивленно оглянулся на спорящих родителей, краем глаза заметив, как с портрета ему кивает Елизар, явно советуя идти вместе с Лизой. Обломова же, подлетев к своему столу, смахивала с него в сумку все, что попадалось под руку, на ходу, скидывая домашние туфли и, вдевая ноги в кроссовки. Неаккуратно задев уже не безызвестный стаканчик с карандашами, Лиза уронила его на пол, и он грохнулся с громким деревянным стуком карандашей, почти заглушив звонок в дверь. Лиза чертыхнулась и, не заметив побелевших лиц старших Воронцовых, полезла под стол. Ваня кинулся ей помогать и, так как стол был не из маленьких, они вдвоем там легко уместились, собирая по полу непонятно зачем нужное Лизе, огромное количество цветных карандашей.

Ни девушка, ни мальчик, естественно, не увидели, как открылась дверь и в квартиру величественно вплыла изящная дама в розовом закрытом платье и белом пиджачке, в сопровождении седоволосого старика, коего уже приходилось встречать Обломовой. В этот раз он был без зонтика и плаща, но все с той же шляпой с зеленой лентой, а из нагрудного кармашка его черного пиджака торчал зеленый шелковый платок. Дама слегка склонила голову, здороваясь с Воронцовым, и улыбнулась ему холодной улыбкой. Затем смерила презрительным взглядом Анастасию, замершую за спиной мужа, и усмехнулась. Старик же не двигался и даже не моргал, вперив взгляд своих колючих хитрых глаз в лицо Егора. Тот же, казалось, не обратил на него внимания и смотрел только на женщину в розовом.

— И ты здесь? — спросил Воронцов, скорее насмешливо, чем удивленно.

Дама лишь пожала плечами и оглядела прихожую равнодушным взглядом. Егор незаметно сделал легкое движенье кистью руки в сторону стола, наложив на него чары, чтобы гости не заметили затаившихся под ним Лизу и Ивана. А те действительно предусмотрительно затихли, заметив пару розовых туфелек на стройных ножках и черные блестящие ботинки на мужских ногах, что были видны девушке и мальчику из их укрытия. Ваня был волшебником, хоть еще ничему и не научившимся, и хорошо почувствовал явную опасность, исходившую от этих ног и их владельцев. А Лиза Обломова, хоть и медленно соображала сегодня, но интуиция всегда мгновенно ей подсказывала, когда и что стоит делать или не делать. Сейчас она подсказала девушке сидеть тихо и не высовываться.

Тем временем, розовые туфельки и, разумеется, особа в них обутая, сделали несколько шагов по направлению к столу. Дама явно не спешила начать разговор, Егор тоже молчал. Старик так и продолжал пялиться на него, а Анастасию начала бить нервная дрожь. Женщина в розовом платье заметила это и, с улыбкой обернувшись к Воронцовой, заговорила, обращаясь, тем не менее, к Егору:

— А твоя супруга напугана, Георгий. Не пожалел еще, что женился на простушке? Как будто мало вокруг волшебниц, — дама звонко засмеялась, всплеснула руками и оглянулась на старика, призывая его посмеяться вместе с ней. — Хотя когда ты поступал иначе?

Егор сделал полшага в сторону, полностью закрывая собой Анастасию, но гостья только усмехнулась:

— Ой, да не закрывай ты ее грудью, рыцарь! Если мы захотим ей навредить, нам никто не помешает. И именно ты, прежде всего, будешь виноват, если с ней что-то случиться.

Дама замолчала на некоторое время, взяла со стола маркер, повертела его в руках, кинула обратно — он упал на пол и укатился под стол, где, прижавшись друг к другу, затаив дыхание, сидели Лиза и Ваня. Женщина в полнейшей и совсем не приятной тишине вновь обвела прихожую взглядом и, как будто только что, заметив, портрет на стене, воскликнула удивленно и весело:

— О! Елизар! Какая встреча после стольких лет! Как поживаешь? Боюсь, у тебя не слишком насыщенная жизнь… — дама с деланным сожалением покачала головой и поцокала языком. — Но скоро тебе станет веселее. Когда твой хозяин присоединится к тебе на этой картине!

Женщина резко выпростала вперед руку, как будто хватая что-то, и Анастасия, вскрикнув, оторвалась от пола и пролетела мимо, отброшенного к стене Егора, в руки старика. Тот поймал Воронцову и, удерживая за локти, подул ей на лицо. Егор кинулся вперед, но был вновь отброшен на несколько метров властным движением руки изящной гостьи. Анастасия тем временем осела на пол, как марионетка, у которой обрезали ниточки. Когда Воронцов поднялся и подбежал к жене — в этот раз ему никто не препятствовал — он увидел ее бледное лицо с опущенными веками и обнаружил отсутствие у нее пульса.

— Она жива, — снисходительно бросила дама, глядя на безумное лицо Егора. — Пока что. Хозяин решил дать тебе еще один шанс, Георгий. Ты должен вернуть ему долг! Он понимает, что тебе не хочется этого делать, но, если в течение семи дней ты не явишься к нему, твоя супруга уже не откроет глаза.

Воронцов, казалось, не слышал того, что ему говорят — он гладил Анастасию по щекам, шептал над ней какие-то заклинания, и не поднимал глаз ни на даму в розовом, ни на усмехавшегося старика. Тот же, презрительно глядя на Егора, произнес:

— Не надейся, Воронцов — от поцелуя она не проснется.

Егор кинул на старика испепеляющий взгляд, но не сказал ни слова. Гостья подошла к Воронцову и ласково погладила его по голове:

— Что ж, мы с Семеном оставляем тебя с твоей спящей красавицей. Надеюсь, ты запомнил то, что я тебе сказала? Мы тебя ждем.

И женщина направилась к выходу. Старик Семен распахнул дверь перед изящной дамой, но та, помедлив мгновение, помахала нежной ручкой Елизару:

— Счастливо оставаться!

И незваные гости удалились, оставив в квартире Воронцовых, бездыханное тело хозяйки, обезумевшего от горя хозяина и, незамеченных ими, полного благородного гнева, Ваню и, пребывающую в предобморочном состоянии Лизу.