Кофеманка

Екатерина Ермолова, 2023

Я думала, что пишу русские «Ешь, молись, люби», а оказалось, что написала дневники «русской Бриджит Джонс», и мне это нравится, как и многое, что я сейчас делаю в жизни. Женский опыт, женское счастье, женские слезы, размазанная помада и саморазвитие, все это можно назвать одним словом – путь. На нон-фикшн я не потянула, зато на автофикшн вполне:)

Глава 30. Шанс

Мудрец говорит, что в мире существует только одно правило. Крохотный вопрос от которого зависит наша удача. Чем чаще будет звучать этот вопрос, тем сильнее мы будем становиться: «Что это дает мне?».

Из к/ф Гая Ричи «Револьвер»

Подруга недавно задала мне очень верный вопрос, спросила об отношениях мужчин и женщин, в том числе на сайтах знакомств:

— Что мне это дает?

Я ответила:

— Я даю им шанс.

И добавила:

— Сейчас я знаю, что мне это дает, то как я сейчас живу, вернее мужчины, которые рядом. К сожалению, это пока не ощущение защищенности, спокойствия, любви и т. д. Но они дарят мне кучу ЭМОЦИЙ, как положительных, так и отрицательных. И мне это нравится:)

Бывают такие люди и книги, с которыми не встречаешься, не берешь в руки, не перечитываешь, но они и сквозь годы живут в твоем сердце и голове. Писатель всегда за закрытой дверью, один со своими мыслями. Помните, как это сказал кто-то из великовозрастных детей больших писателей-отцов: «Меня воспитала вечерняя полоска света под дверью кабинета моего отца».

«И вообще — о общежитии можно писать книжки, а жить в общежитии нельзя. Потому что нельзя жить в коллективе и писать». Наталия Медведева «А у них была страсть…».

За время написания книги я поняла: писатель — это отшельник, писательница — затворница. Мне лучше всего пишется в тишине своего кабинета, а не за столиком уличного кафе.

«Кофеманка» повлияла на меня. При всей своей коммуникабельности, теперь я выбираю в ресторанах самые удаленные столики, из-за них удобно наблюдать за персонажами моих будущих книг. Теперь я скорее ищу уединения, чем общества людей.

С возрастом я стала сильнее, самостоятельнее, жестче, циничнее, но ни на грамм пошлее. Это во мне и притягивает, даже Тиндер не смог испортить меня:) Я всегда буду женщиной, которая оставляет после себя послевкусие и шрамы…

Он спросил:

— Как можно к вам «подкатить»?)

Я ответила:

— Только давайте сразу договоримся, «на берегу», за мной можно поухаживать/пообщаться, но не «подкатывать». Вы же не бильярдный шар, а я не луза:)

Отшивать надо красиво)

Он пишет, что женат.

Вы отвечаете: «Тем более с вас ТОЛЬКО кофе»:)

И опять Наталия Медведева:

«О книге Женщины никто не писал. Никуда ее не приглашали. Книги будто не было. Но позвали на радио, на станцию, передающую иногда хорошую подборку рока. И она сидела там в студии, пила кофе и говорила, что ей, конечно, нравится — ужас какой — «нравится!» что это, платье? — перестройка, но в то же время и нет. Потому что все стали полусволочами, агрессивными и потеряли все те качества, за которые их любили, и поминали, ценили.

Здесь, в Европе, как раз и наступало то, о чем всегда, издавна говорили в СССР — загнивающий Запад. Вакуум наступал, потому что все, конечно, перевернулись, как только Берлинская стена рухнула, все свои марксистские пиджачки перевернули — а что на другой стороне, капитализм, что ли? Не может же он быть идеалом человечества! Ослу ясно, а не то что тем, кто перевернулся. И вот — ничего нет! Но русские, конечно же, не поверят и никогда не верят, пока сами не проверят».

Проверяла и я, себя, мужчин, я давала нам всем шанс на человечность, которым каждый воспользовался, как мог, как умел и самое главное, как хотел. Или не воспользовался.