Ника, Эрн и осколки кружев

Екатерина Дереча, 2023

Оказавшись в Рилантии, Моника попадает в мир подпольных клубов и трущоб. Чтобы выжить, девушка становится ученицей наёмника из загадочной Лиги Трилистника. Сумеет ли Ника разобраться с интригами и не пораниться об осколки прежней жизни? Какой выбор она сделает, когда поймёт, что за красотой рилантийских кружев скрываются острые грани и предательства?

Глава 7

Нагнать Кайдо удалось только через несколько долгих минут, в течение которых Моника то и дело оглядывалась, всё ещё надеясь, что Арнан где-то рядом, идёт следом за ней. Очередной поворот вывел девушку к тёмной улице, на которой не горели фонари и лампы за плотно зашторенными окнами. Ника снова обернулась и чуть не пропустила открытую дверь, в которую нырнул наёмник. Проскользнув следом, Моника замерла — в темноте не было видно даже кончики пальцев на вытянутой руке, не говоря уже о ком-то, кто может скрываться здесь.

— Кайдо? — неуверенно позвала она и сделала шаг назад. — Куда мне идти?

— Моника? — такой же неуверенный голос, раздавшийся из помещения, показался смутно знакомым. — Это ты? Что происходит?

— Эрнард? — девушка ринулась навстречу голосу бывшего босса, запнулась обо что-то и потёрла ушибленную голень. — Скажи ещё что-нибудь, я ничего не вижу.

— Меня держали в какой-то комнате больше суток, я почему-то не мог воспользоваться магией, — обиженно проворчал Эрнард. — А потом пришёл этот страшный человек со шрамом… он тоже здесь?

— Со шрамом? Ты про Кайдо? — Ника сделала ещё шаг, снова запнулась и остановилась. — Должен быть тут.

— Он притащил меня сюда, ничего не объяснив. И я до сих пор не могу пользоваться магией, — трагическим шёпотом заявил бывший босс. — Как ты? Всё в порядке?

— Да, можно и так сказать, — девушка выругалась, наступив на что-то мягкое. — Кайдо, зажги огонь, пока я ноги не переломала.

— Ты должна учиться видеть в темноте, ориентироваться на голос и дыхание цели, — донёсся откуда-то сбоку голос наёмника.

— Эрнард — не цель, он мой друг, — напомнила Моника, а затем добавила, — по крайней мере, он был моим другом, пока не притащил во враждебную страну и не оставил одну без денег.

— Если хочешь отомстить за обиды, сейчас самое время, — хмыкнул Кайдо, подобравшись поближе. — Успевай, пока на нём нет ошейника и он никому не принадлежит.

— Ошейника? — воскликнул Эрн, явно не обрадованный такой перспективой. — Моника, что происходит?!

— Успокойся, Эрн, — девушка замерла, прислушиваясь к дыханию бывшего босса. Кайдо вряд ли стал бы так громко дышать, так что Ника проверила ногой пол перед собой и осторожными скользящими шагами направилась к Эрнарду. — Я не дам тебя в обиду — лично позабочусь, чтобы твой брат забрал тебя домой.

— Арнан уже здесь? — спросил мужчина, а Моника повернула вправо, ориентируясь на его голос. — Так быстро…

— Угу, а ещё Татия и Динстон, — подтвердила она его опасения, огибая расставленные на полу ловушки — ящики и кучи какого-то тряпья.

— Он меня убьёт! — упавшим голосом заявил бывший босс, а Ника уже почти добралась до него — дыхание мужчины ощущалось совсем рядом.

— Кто из них? — уточнила она, наткнувшись на очередную преграду. — Боюсь им придётся встать в очередь.

— Сначала Динстон, потом Арнан, — пробормотал Эрнард. Моника хмыкнула, обошла стол, за которым, судя по всему, находился бывший босс, удовлетворённо прикрыла глаза и ухватилась за ухо мужчины. — Или, наоборот.

— Или это сделаю я, если ты сейчас же не объяснишь мне, что случилось с Таритом, с порталом, у которого сбились настройки, и, наконец, не расскажешь, что произошло в кабинке для отправки магпочты почтового отделения Мисольи! — мрачно проговорила девушка, выкручивая несчастное ухо, но вместо привычного крика боли услышала лишь сдавленное мычание и громкий возглас Эрнарда справа от себя. — Это ещё кто?! Кайдо!

— Урок первый: убедись, что твоя цель одна. Иногда случается, что рядом могут быть сообщники, защитники, любовники, друзья, заглянувшие на огонёк, — тихо проговорил наёмник, приставив к шее Моники кинжал. — И всегда следи за спиной. Если тебя некому прикрыть — она самое уязвимое место.

Кинжал прочертил полосу по шее девушки и исчез. На какое-то время повисла тишина, в которой слышно было лишь дыхание Эрнарда, Ники и человека, которого она ухватила за ухо, перепутав с бывшим боссом. Чиркнувшая спичка заставила девушку шарахнуться в сторону и обернуться, но это оказался всего лишь Кайдо, зажёгший переносную лампу. Моника проследила взглядом свой путь, убеждаясь в том, что наваленные вещи и мебель действительно было предназначены для преграждения пути — слишком уж аккуратно они были разложены.

Встретившись взглядом с Кайдо, Ника передёрнула плечами — вид у наёмника был и вправду жуткий: шрам в полумраке комнаты казался глубже и страшнее, а выражение лица было такое, будто мужчина готовится убивать. Сглотнув и закусив щёку изнутри, девушка повернулась к Эрнарду, шумно выдохнула и прижала руки ко рту, пытаясь заглушить почти сорвавшийся крик. Бывший босс сидел, привалившись спиной к стене, его руки и ноги были надёжно связаны, а рядом, в двух шагах от него, лежал обездвиженный Арнан Саудрест с кляпом во рту.

— Кайдо, откуда он здесь? — воскликнула Ника, бросившись к жениху.

— Ваши гляделки в клубе только слепой бы не заметил, — хмыкнул наёмник. — Думаешь, Тонд такой дурак? Этот твой воздыхатель до утра бы не дожил.

— Вот ещё! — возмутилась Ника и потянулась к верёвкам, чтобы освободить жениха от пут. — У Арнана с собой куча артефактов, да он бы всю Миолью разнес, если бы захотел…

— Что-то не сильно ему артефакты помогли. Связанный, слабый и совершенно бесполезный! — перебил её Кайдо, выругавшись и шагнув ближе. Он схватил девушку за плечи и поднял с пола, а потом несколько раз встряхнул. — Ты не должна отвлекаться на мужчин, на друзей, на врагов. Твоя задача — впитывать то, что я тебе говорю, учиться у меня, стать той, что оправдает затраченные на неё силы и время.

— Ты же подставил меня, обманул. Ни единого намёка не дал, во что я ввязываюсь. — рявкнула Моника, распаляясь. Она была зла на Кайдо, на себя за то что по глупости согласилась стать ученицей наёмного убийцы. Но больше всего она злилась на Арнана и Динстона: пришли все такие нарядные, будто только из дворца, пока она искала деньги на хоть какую-то одежду. Веревки не поддавались, и Моника несколько раз ударила кулаком по стене рядом с головой жениха. — Почему ты позволил себя связать? Где твои артефакты?

— Ты бы тряпицу у парня изо рта вытащила, — предложил Кайдо, покосился на Арнана, мычавшего что-то через кляп, и нахмурился. — Кто он такой хоть?

— Жених мой… уже бывший, наверное, — ответила Ника, шумно вздохнув.

— Плохо. Жених — это слабость, уязвимость, — Кайдо почесал бровь, провёл пальцем по шраму — скорее по привычке — и принял решение. — Вот что, дойдём до Тибарро, посадим этих двоих на ближайший поезд до Кадарии, а сами направимся в столицу.

— Зачем на поезд? Эрнард же портал может открыть, — удивилась Моника, повернувшись к бывшему боссу.

— Никакой портал не пробьётся через магическую границу. Только если одноразовый, но где такой возьмёшь? — Кайдо почесал лысину и наморщил лоб. — К тому же использование магии запрещено без особого разрешения.

— И что? Кто узнает-то? — пожала Ника плечами. — Попробовать можно, а уж получится или нет — там видно будет.

— Слушай, жених, она у тебя совсем с головой не дружит? — обратился наёмник к Арнану, выслушал сдавленное мычание и скривился. — А, точно, — он разрезал кинжалом верёвки, удерживающие руки мужчины, и отошёл к стене. — Расскажи ей о последствиях использования магии кем-то кроме перевёртышей. Может и зря я клеймо ставил.

— Для начала я хотел бы уточнить, кто именно оглушил меня и притащил сюда? — мрачно спросил Арнан, вынув изо рта кляп и снимая верёвки с ног.

— Иге конечно же. Мало кто поверит, что эта старушка почти три десятилетия держала в страхе столицу.

— Да уж, вот тебе и старушка… и артефакты молчат, будто все разом разрядились. — мужчина встал с пола, сделал шаг к Монике, но замер, не дойдя до неё полшага. — Ника, прекрасная моя невеста… вот скажи мне, чем ты думала, прыгая в портал вместе с этим незрелым, самовлюблённым и совершенно лишённым чувства сохранения человеком?!

— Да не виновата я! Он пришёл, силой утащил в портал, — всхлипнула девушка, не выдержав. Ну хотя бы спросил, как она себя чувствует, через что прошла, сказал бы, как рад видеть! Нет же, принялся отчитывать, будто она неразумное дитя, а не взрослая женщина.

— Я вообще-то здесь и всё прекрасно слышу! — возмутился Эрнард, закатывая глаза и протягивая к брату связанные руки.

— А тебе лучше бы помолчать, пока я не вышел из себя окончательно, — недовольно поморщился Арнан, но всё же взял протянутый наёмником кинжал и разрезал путы.

— Кайдо, там гости прибыли. Торчат у лавки, дверь изучают, а внутрь не суются, больно умные, — проскрипела Иге, вынырнув из потайной двери, которая тут же сдвинулась обратно и слилась со стеной. — Кристаллы отозвались — не то маги, не то бизары. Наверняка по душу ученицы твоей.

— Бежать надо, — кивнул ей Кайдо, взял ближайший баул с тряпьём и махнул рукой. — Открывай ход.

— Стойте! Какие гости? Темноволосый мужчина в дорогом пальто и молодая женщина в парчовом жакете? — уточнила Моника, надеясь, что это Динстон с Татией. Иге переглянулась с Кайдо, подозрительно прищурилась и кивнула с неохотой. — Они нам не враги.

— А что за кристаллы такие, которые магов от нулевиков отличают? — нарушил повисшую тишину Эрнард, играясь с кинжалом и отпихивая ногой искромсанные верёвки. — И я не понял, почему магией нельзя пользоваться? Ещё и ошейники какие-то, — он заметил, как внимательно на него смотрят все присутствующие, изобразил милую располагающую улыбку и выставил руки ладонями вперёд. — Ладно-ладно, молчу я.

— Впусти, может они хотя бы этого заберут, — проворчал Кайдо, явно жалея, что помог Монике вытащить Эрнарда из подпольного дуэльного клуба. — Слишком уж болтливый.

Иге кивнула, нажала что-то на стене и нырнула в образовавшийся проём. Щелчок запирающего механизма подсказал Нике, что всё здесь сделано без применения магии — только искусная работа кузнецов, столяров и плотников. И это натолкнуло девушку на интересную мысль: дома, в Кадарии, она так страдала от отсутствия у себя магии, потому что все вокруг были магами. Приготовление пищи, пошив гардероба, какие-то бытовые мелочи — всё это зависело не от умения и тренированных рук, а от магического резерва. В Рилантии оказалось, что можно жить без магии и совершенно не страдать от её отсутствия.

Если бы не вбитые с детства постулаты о том, что Моника лишена самой главной радости в жизни, она бы ни на миг не засомневалась в себе. Она не искала бы свободы и не сбегала из дома в поисках места, где сможет стать простой девушкой без претензии на родство с бывшим послом. И эта мысль вдруг стала навязчивой — а ведь неплохо было бы остаться здесь, спокойно пользоваться вентилями в ванной, не стыдясь и не сравнивая себя с прислугой, устроиться на работу и не думать о запретном.

Но согласится ли Арнан остаться в Рилантии? Девушка повернулась к жениху и всмотрелась в его лицо, которое уже начала забывать из-за долгой разлуки. Он постоянно пропадает на работе, числится на хорошей должности, расследует какие-то дела. А как же она, Ника? Разве об этом она мечтала, готовясь к свадьбе — безропотно сидеть дома и ждать возвращения мужа с работы? А что потом? Ни словечка, ни ласкового взгляда — одни лишь упрёки и недовольство.

Кроме его любимых артефактов, которые почему-то перестали отзываться, мужчину сейчас ничего не интересовало — он по одному доставал из карманов различные кулоны, склянки и кристаллы. Ника присмотрелась и узнала в одном из кристаллов сердце Салемии — один из самых редких и крупных в мире верделитов глубокого чёрного цвета. Согласно легенде, сердце Салемии — это осколок упавшей с неба звезды, который защищает своего владельца от любых магических атак и рассеивает даже самые страшные заклятья.

«Надо же, какие у Арнана игрушки имеются» — подумала Моника, а затем снова удивилась: её жених крутил в пальцах нить с нанизанными на неё чешуйками василиска, и это при том, что сами василиски вымерли сотни лет назад. Тонкий шнурок, подозрительно похожий на «Волос правды», уже не произвёл сильного впечатления, как и зачарованные наручи, нашивки из верделита на углах пальто и песочные часы с прахом мантикоры, впрочем, маленькая сфера из мерцающего жидкого пламени, которая сейчас выглядела безжизненным камнем, всё же привлекла внимание девушки.

— Арнан, я разрываю нашу помолвку, — вырвалось у Моники, прежде чем она сумела осознать принятое решение. Слова повисли в воздухе, взгляды скрестились на девушке. Она смотрела на артефакты в руках жениха, которые он перебирал. — О браке ты договаривался с моим отцом, меня же и спрашивать не стал. Мне неизвестны твои чувства ко мне, как и то, зачем тебе нужен этот брак. Я вообще ничего не знаю о тебе…

— Ника… давай мы спокойно всё обсудим? — попросил Арнан, осторожно убрав сферу из жидкого пламени в карман и приблизившись к девушке. Он напряженно и тяжело дышал, будто пробежал не меньше квартала. — Не нужно принимать скоропалительные решения под давлением эмоций.

— А у меня кроме моих эмоций ничего нет. Ты ведь о своих не рассказываешь, — почти равнодушно ответила Ника, покачав головой.

Все эти бесценные вещицы, затерявшиеся в карманах Арнана, явно были ему дороже невесты. Моника понимала, что публичное выяснение отношений не соответствует ни её воспитанию, ни нормам приличия, но она хотела именно сейчас поставить точку, понять, что значит для Арнана и стоит ли пытаться вернуть ту близость, которая была между ними в Лодваре. Она ведь не придумала то чувство единения, что возникало, стоило им оказаться рядом.

— И когда мы спокойно что-то обсуждали? — спросила она, покачав головой. — Когда ты сбежал после знакомства с родителями? Или в те редкие встречи, когда ты уставший давился ужином, а потом снова сбегал, едва я пыталась расспросить тебя о чём-либо?

— Послушай, я уже говорил тебе — мне нужно закончить с некоторыми делами до нашей свадьбы, я не могу сейчас обсуждать это. Просто поверь мне… — на Арнане лица не было — так скверно он выглядел. На какое-то мгновение Нике стало жаль его.

— Но ведь ты пришёл в Мисолью, бросив свои очень важные дела. Ради брата ты смог отложить работу, а ради меня? — спросила она, надеясь услышать признание… пусть не в любви, но хотя бы в глубокой симпатии. Она мечтала, чтобы он сказал, что беспокоился, переживал и примчался в Рилантию именно за ней, Моникой. — Ты знал, что Динстон сумеет защитить меня от любой опасности и вернуть домой, поэтому не стал задерживаться в дуэльном клубе, а пошёл по следу Эрнарда.

— Моника, не надо, прошу тебя, — вместо этого ответил мужчина, потирая переносицу. — Я не могу рассказать тебе всё, но вспомни наш танец. Ты ведь чувствовала тогда то же, что и я…

— И кстати, теперь тебе не нужно спешить — свадьба отменяется, — поставила точку в разговоре Ника, не желая больше слушать оправданий. Если Арнан решил скрывать что-то, заботясь о её безопасности или чуткой ранимой натуре — он ошибся, девушка меньше всего сейчас хотела полуправды и отговорок. — Можешь хоть до самой старости над своими артефактами трястись.