Ника, Эрн и осколки кружев

Екатерина Дереча, 2023

Оказавшись в Рилантии, Моника попадает в мир подпольных клубов и трущоб. Чтобы выжить, девушка становится ученицей наёмника из загадочной Лиги Трилистника. Сумеет ли Ника разобраться с интригами и не пораниться об осколки прежней жизни? Какой выбор она сделает, когда поймёт, что за красотой рилантийских кружев скрываются острые грани и предательства?

Глава 5

Кайдо молчал — хмурил лоб и сжимал губы, но больше не произнёс ни слова. Моника несколько раз пыталась разговорить мрачного мужчину, на лице которого кроме муки мученической отражались разве что скука и желание поскорее добраться до места назначения. На вопросы Кайдо не отвечал, о цели прогулки не говорил, на что дала согласие Ника тоже не сказал. Так что девушка с таким же выражением лица, как и у Кайдо, крутила головой, разглядывая Мисолью, точнее, те улицы, по которым ей пришлось сегодня прогуляться.

На самом деле, город оказался не таким уж неприятным, как считала Моника всего пару дней назад, когда осталась одна после исчезновения Эрнарда. Да, не было привычных девушке черепичных крыш и серых каменных стен, зато глаз радовали раскрашенные в разные цвета кровли, покрытые деревянным гонтом, похожим на рыбную чешую. Маленькие домики высотой в один-два этажа, облицованные деревянными досками, многоугольные окна и резные рамы с диагональными переплётами — всё это создавало ощущение общей организованности, завязанной на попытках замаскировать бедность.

Было заметно, что жители Мисольи любят свой город и свои дома, но оставалось гнетущее впечатление от пустых улиц и отсутствия извозчиков, лекарских лавок и приличных торговых лавок. В том же Лодваре можно было легко столкнуться с франтом в модной шляпе или молодой модницей в наряде от столичных модисток. Засмотревшись по сторонам, Ника не сразу сообразила, что Кайдо остановился. Девушка перевела взгляд сначала на своего провожатого, затем на дверь, мрачную и почти неприметную на фоне коричнево-серой стены. Никакой вывески не было, только окрашенная в черный прямоугольная доска над наличником.

Моника вопросительно посмотрела на Кайдо, наткнулась на некое подобие интереса и потянула дверь на себя. Внутри оказалось пусто: ни торговых витрин, ни полок или вешалок с одеждой — только широкий во всю длину стены прилавок, за которым сидела одинокая старушка. Приглядевшись, Ника заметила в её руках стилет, который с любовью и усердием полировали старческие руки. Этот контраст заставил девушку сначала открыть, а затем резко закрыть рот. Она повернулась к Кайдо, мотнула головой на странную женщину и выпучила глаза, показывая, что первым разговор должен начать наёмник.

— Иге! Сними защиту! — отрывисто приказал мужчина хрипловатым голосом.

— Кайдо! Долго же ты возился. Думала, от старости помру, пока ты Мисолью обшариваешь, — старушка бодро подскочила со стула, убрала стилет в карман на рукаве и потянулась рукой к низу столешницу.

Щёлкнул механизм встроенного рычага, деревянные панели на стенах сдвинулись в сторону, открывая поистине удивительное зрелище. Ника восхищённо присвистнула, бросилась к рядам с оружием и принялась водить пальцами над метаемыми ножами, кинжалами, арбалетами и шпагами. Она не коснулась ни одного предмета, лишь жмурилась от увиденного — поклонницей оружия девушка никогда не была, но такая коллекция заслуживала уважения.

— Неужто нашёл-таки нового ученика? — спросила Иге у мужчины, выйдя из-за прилавка и приблизившись к Монике. — И это после того, как последний тебя чуть не убил. Шрам так и не свёл, как погляжу. На память оставил?

Девушка обернулась к Кайдо, заметила, как он внимательно осматривает её с головы до ног, будто и вправду решая, взять ли Нику в ученики. Когда до Моники дошёл смысл этого ученичества, она икнула от страха, попятилась к двери и врезалась в Иге, перекрывшую собой выход. Чтобы Моника и в ученицы к наёмному убийце?! Нет уж! Девушка помотала головой, посмотрела в глаза Кайдо и облизала губы, прежде чем уточнить.

— Это же шутка такая, да? — приглушено спросила она, откашлялась, снова икнула, а потом издала истерический смешок. А ведь согласие было озвучено — она сама ответила «да» на вопрос Кайдо там на арене. — Ну какая из меня наёмница?

— Болтливая, разбалованная и неуравновешенная, — припечатал Кайдо, снова хмурясь и отворачиваясь к Иге. — Никакая.

— Да ты не спеши, Кайдо. Это издержки молодости, — начала уговаривать его старушка, вложив в руки Моники стеклянную фигурку в форме кристалла. — У каждого свой стиль. Ту же Солу вспомни! А Йисса? Обе тебе попрёк горла стояли, а теперь что? Теперь уже и у них свои ученики.

— Тебе-то какая выгода? — мрачно поинтересовался Кайдо, глядя на женщину тяжёлым взглядом. — Сначала за мной в Мисолью притащилась, ждала неделями… в первую же приведённую мной девицу вцепилась, как в кастет из лоналийского стекла.

— В последние годы много наших полегло, — серьёзно ответила Иге с не менее угрюмым выражением лица. — Лига нуждается в свежей крови.

— Я ещё не решил. Не самый лучший кандидат, но других не было, — скривился Кайдо и кивнул на Монику. — Одень её для начала, а там посмотрим.

— Решать тебе, конечно, но и я не слепая, — недовольно проворчала Иге, забрав у Ники кристалл и сунув его в карман. — Метка уже стоит, а клеймо подтвердить — минутное дело.

Не дождавшись ответа, женщина потянула Монику за руку, провела мимо витрин с оружием и поставила у прилавка. Девушка хотела было спросить, что за клеймо имеет в виду старушка, но вовремя прикусила язык — может и не стоит ей знать подробности о таинственной Лиге, которая наверняка промышляет тем, что готовит наёмных убийц и мастеров пыточных дел. Хотя, если подумать, Кайдо ведь не на экскурсию её сюда привёл, чтобы с Иге познакомить и новую одежду подобрать. Похоже, она и впрямь своим опрометчивым решением круто изменила собственную судьбу.

— Вот, должно подойти, — Иге бросила на прилавок ворох одежды и принялась вытягивать из него по одной вещице.

Сначала женщина подала Нике рубашку без ворота, добротную, прочную, но в то же время очень мягкую — такая точно не будет натирать кожу. Следующим перед девушкой лёг короткий кожаный дублет. Моника повертела его в руках, обратила внимание на усиленные боковые вставки и очень жёсткий кусок кожи на грудине. Снова пришли мысли о таинственной Лиге. Такие дублеты легко скрыть под верхней одеждой, защищены самые важные органы — печень, селезёнка и сердце с лёгкими. Эта лавка точно не предназначена для простых горожан.

Кожаные штаны были под стать дублету: передняя и внутренняя стороны бедра усилены, подколенник тоже, а низ — мягкий с утягивающими завязками, чтобы легко заправить в сапоги. Девушка с интересом повертела в руках штаны, отложила их в сторону и взялась за однобортный приталенный сюртук длиной почти до колен. Сначала Монике показалось, что он самый обычный, но приглядевшись она увидела множество скрытых карманов — явно для тонких стилетов или метаемых ножей.

— Кажется, это не совсем мой стиль, — произнесла наконец девушка, когда Иге добавила к вороху с одеждой несколько пар сапог на выбор. — Ну вот зачем мне такие жёсткие штаны? Не на дуэль же в них идти?!

— Связки под коленом резануть — дело двух секунд, а при колотой ране бедра ты за минуты кровью истечёшь, — старушка резко посуровела и встала напротив Ники. — Каждая вещь в моей лавке пошита для защиты и спасения жизни. Каждая деталь проверена кровью и жизнями других. Ценить и благодарить надо, а не нос воротить.

— Да я же не спорю, но мне-то зачем оно? — Моника потёрла кончик носа и отступила назад, вжимаясь в прилавок — у Иге был такой страшный вид, что девушка ни на минуту не усомнилась в принадлежности старушки к Лиге убийц. — А впрочем… удобная одежда, надёжная… и защитит от кинжала в бок.

— Снимай свои лохмотья и примерь, чтобы по фигуре село, — скомандовала «милая старушка», поджав губы. — За той дверью уборная, в тазу вода, чтобы кровь смыть.

Девушка быстро закивала, подхватила рубашку и штаны, чуть не врезалась в дверной косяк и поспешила убраться подальше с глаз Иге. В маленькой комнатке действительно оказался таз с водой — он стоял на невысоком столике рядом с кушеткой, какие обычно бывают в лекарских лавках и целительских корпусах. Рядом лежали инструменты для зашивания ран: щипцы, пинцеты, изогнутые иглы с нитями и бинты. На полочке стояли баночки с лечебными мазями и настойками. А ведь это не просто магазин амуниции для наёмников, это самый настоящий конспиративный пункт для убийц Лиги.

Моника быстренько обмылась и сразу же почувствовала себя лучше, натянула штаны и рубашку, пожалела, что здесь нет зеркала, чтобы оценить свой внешний вид, и вышла в торговый зал. Кайдо и Иге о чём-то шептались, но сразу же замолчали, рассматривая новый наряд девушки, в котором она чувствовала себя немного неловко. Старушка подмигнула ей, помогла надеть дублет и накинула сверху сюртук. В какой-то момент Ника почувствовала, как предплечье что-то кольнуло. Она почесала его, подвигала руками, но не смогла определить, в каком месте и что кололось.

— Что такое? Неудобно? — заботливо спросила Иге, нацепив на лицо дружелюбную улыбку, которой Моника ни разу не поверила. — Одежда наёмника должна сидеть как вторая кожа, не давить, не мешать движениям, — она протянула девушке кинжал и подтолкнула в спину. — Ну-ка пройдись, помаши клинком.

Ника пожала плечами и прошлась по магазину, помахала кинжалом, исполнила несколько фехтовальных приёмов: прямой батман, полукруговой, наконец круговой и закончила скачком с выпадом. В эту минуту девушка уже не думала о старухе, о странном уколе в плечо и наёмнике за своей спиной, она вдруг ощутила себя сильной, способной защитить себя и близких, способной совершить даже немыслимое, если потребуется. Этот горящий уверенностью и пылкостью взгляд поймал Кайдо, ухмыльнулся и вдруг шагнул прямо к Монике.

Наёмник положил руку на предплечье девушки в том самом месте, где кольнуло минутами раньше, и надавил пальцами. Ника закричала — рука от запястья до внутреннего сгиба локтя горела будто от огня, жгучая обжигающая боль впивалась до самых костей, заставляла девушку корчиться и рыдать, но Кайдо крепко держал её, не давая упасть. Через несколько мгновений боль затихла так неожиданно, что у Моники подкосились ноги от облегчения. Мужчина отпустил руку девушки, и она свалилась на пол. Такой боли Ника до этого не испытывала никогда. Даже вчерашняя дуэль и пробитое насквозь плечо казались лишь мелким комариным укусом по сравнению с этой обжигающей болью.

— Что?.. Что это было? — просипела она, едва шевеля пересохшими губами.

— Плащ, Иге, — приказал Кайдо старухе, не ответив на вопрос Моники. — И фибулу.

— Ну разумеется, мастер, — поклонилась ему Иге и вытянула из вороха одежды на прилавке серый плащ с какими-то нашивками. — Это правильное решение.

— Я тебя не спрашивал, — скривился мужчина, набросил на дрожащую Нику плащ и обернулся к Иге. — Фибулу неси.

Старуха бросилась в соседнюю комнату, но вернулась очень быстро, неся на вытянутых руках фибулу в форме трилистника, наколотого на стилет. На лепестках застёжки застыли капельки из стекла, похожие на росу или слёзы. Ника присмотрелась к этим нехитрым украшениям и поняла, что не ошиблась — это были не драгоценные камни, а обычное стекло. Иге шептала что-то неразличимое, пока Кайдо прикреплял фибулу к рубашке Моники.

После этого странного ритуала, наёмник резким движением поднял девушку на ноги и принялся обходить ряды с оружием, периодически рассовывая те или иные клинки по карманам Ники, не спрашивая её мнения на этот счёт. Впрочем, говорить она пока не могла — странный обряд и боль заставили её прикусить язык, показалось даже, что она больше не сможет вымолвить ни слова. Совсем как Кайдо недавно.

Пришлось смотреть на изобилие колюще-режущих предметов, среди которых каким-то образом затесались стеклянные безделушки: маленькие ракушки, несколько похожих на скрученные листья фигурок и очень много кристаллов из стекла. Поймав взгляд Иге, Моника решила, что это именно она расставила тут побрякушки, видимо, для уюта. Странный контраст, надо сказать, но девушке было не до оценки обстановки в лавке. Ритуал, ноющее предплечье и увлечённый сбором оружия Кайдо пугали Нику, но из головы не уходила мысль об Эрнарде.

Бывший босс заперт где-то в подвалах Тонда, его могут в любой момент переправить в столицу, а там вообще неизвестно, что будет. Моника принялась сверлить взглядом затылок Кайдо, не зная, как попросить его о помощи. Наёмник обернулся к ней, несколько раз тяжело вздохнул, зачем-то поправил плащ на Монике и сжал губы. Его перечёркнутое шрамом лицо казалось сейчас ещё страшнее, чем вчера, когда Нике пришлось выйти против него на дуэли. Девушка уже приготовилась к удару или выговору, но мужчина вдруг улыбнулся.

— Значит так. С этого дня ты делаешь всё, что я тебе скажу. Без вопросов, без возражений, — заявил он строго, но в глазах искрилось странное веселье. — Есть что-то, с чем я могу тебе помочь?

Моника подумала о Тарите, которого зачем-то переправили в столицу, о приезде Динстона, Татии и Арнана, поняла, что им её помощь вряд ли потребуется. А вот Эрнарда спасти она ещё может успеть. Помявшись и до конца не понимая, что произошло, Ника кивнула и набрала воздуха в грудь.

— Вчера утром пропал мой друг. Я думаю, что он у Тонда, — она покусала губы, сомневаясь, но всё же решила признаться. — Он маг. И он дорог мне.

— Сильно, наверное, дорог, раз ты сунулась среди ночи к Тонду, да ещё и в дуэль ввязалась, — проворчал Кайдо, но не стал выспрашивать подробности. — Придётся вернуться в дуэльный клуб. Изобразишь там преданность, выиграешь время. Можешь даже выйти на арену и победить в дуэли. А завтра мы уйдём из Мисольи.

— А Эрнард, ну, друг мой? — уточнила Ника, переживая за взбалмошного, самолюбивого, несносного и вредного бывшего босса, который стал ей почти родным. Настолько родным, что Моника даже вернётся в этот ужасный подвал ради него. В конце концов, именно для этого и нужны друзья, разве нет?

— Его я возьму на себя. И ещё кое-что, — Кайдо говорил отрывисто — он явно не привык много болтать. — Ты теперь под моей защитой. Никто — ни Тонд, ни Конрад, ни сам король — никто не имеет прав на тебя, — мужчина посмотрел Монике в глаза, желая убедиться, что она его поняла. — Запомни это.

Обратный путь в подпольный дуэльный клуб прошёл для Моники как в тумане. Один лишь раз она остановилась и смерила взглядом вчерашнего инспектора из местной жандармерии, запершего её в камере. Мужчина сначала мерзко ухмыльнулся, а потом разглядел плащ и фибулу, изобразил дрожащей рукой знак, отвращающий зло, и бросился бежать, падая и запинаясь. Несколько раз он оборачивался, явно ожидая погони или кинжала в спину, но всё же скрылся в ближайшем переулке, а девушка перевела взгляд на Кайдо и развела руками — мало ли какие психи водятся в Мисолье.