Дитя Ириса. Заветы и клятвы

Екатерина Дереча, 2020

Второй том трилогии. Оливия смогла выбраться из Фильтра – города, накрытого непроницаемым куполом для защиты от радиации. Здесь за стеной ей предстоит встретиться со своим прошлым и решить, что делать с будущим. Новые знакомства, старые друзья, предатели и любимые… девушка отчаянно пытается вспомнить, кем когда-то была, и при этом не потерять новую себя. Но, когда выясняется, что клятвы ничего не стоят, а заветы так легко обойти, Оливия решает бороться за то, во что верит.

Глава 5

До рассвета я так и не сомкнула глаз, в отличие от моих крепко спящих спутников. Они сонно заворочались, когда в деревне послышалась возня. Дикари рано вставали, так что времени до поединка оставалось немного. Только я проверила состояние Роберта, как шкуры, прикрывавшие вход, разошлись в стороны.

— Светило озарило лес своими лучами. Время пришло, — произнёс вчерашний спутник Арзула и вывел меня на воздух. Я с удовольствием вдохнула аромат, доносившийся от яблоневого сада. В желудке заурчало от голода — за последние несколько дней я съела только пару яблок. — Завтрак для воина сейчас принесут. Подкрепись хорошенько, это твоя последняя пища в жизни, — он усмехнулся, явно довольный собой.

Усевшись на землю, я принялась ждать обещанный завтрак, поглядывая по сторонам. Проводила взглядом дикарей, ведущих моих друзей к другой стороне поляны: Кэролайн ворчала, Стив щурился от солнца и блаженно улыбался; Матиас и Аманда о чём-то спорили, не повышая голоса. Увидев меня, они остановились, но тычок копьём в спину непрозрачно намекнул им, что задерживаться на месте не стоит.

Высокие дубы огибали луговину, на которой стояли криво сколоченные деревянные хижины и палатки из шкур диких животных. Дети бегали, догоняя друг друга, а взрослые завтракали, поглядывая то на меня, то на Матиаса и остальных.

Мне принесли полную миску овощного рагу. Я так давно не ела горячего, что накинулась на еду, как дикарка: давилась и обжигала губы, но не могла остановиться. Когда с рагу было покончено, я вдоволь напилась и, умывшись из половинки скорлупы орехового дерева, удовлетворённо прислонилась затылком к стене хижины, у которой сидела.

Из-за большого дуба на краю луговины вышел вождь в сопровождении охранников с раскрашенными в красный цвет лицами и уборами из перьев на головах. У громилы на спине был закреплён длинный широкий меч, а у второго охранника — тощего и не высокого для ирисийца — лук. Присмотревшись, заметила, что он отличается от тех, к которым я привыкла: скомбинированный из разных материалов, короткий, с глубоким изгибом и прямыми рожками. Интересные у них тут умения, пожалуй.

Вождь остановился у кромки поляны и поднял ладони к небу. Все присутствующие замолчали и сели на землю, скрестив ноги. За их спинами виднелись мои друзья, сидевшие на поваленном стволе дерева и окружённые со всех сторон воинами с копьями. Матиас смотрел на вождя во все глаза, а Стив изучал толпу. Аманда в ужасе вертела головой, и лишь Кэролайн спокойно сидела, выпрямив спину.

— Приведите бойцов! — приказал вождь, развалившись на груде шкур в вальяжной позе.

Вчерашний провожатый грубо вытолкнул меня вперёд. С другой стороны поляны вышел Арзул. Он раскрасил лицо в белые и синие полосы и расплёл свою косу: волосы лениво шевелились в такт шагов. Только сейчас я окончательно убедилась в том, что у меня нет никаких шансов против ловчего.

— Да начнётся испытание поединком! — вождь поднял руку и, сжав её в кулак, прижал к груди; все остальные сделали то же самое. — Пусть Ирис будет справедлив!

— Да будет так! — раздались крики.

К моим ногам бросили свёрток, из которого выпал мой изогнутый кинжал. Арзул вынул из ножен длинный меч и улыбнулся мне. Я засмотрелась на прекрасный клинок, изготовленный из чернёной стали, с выгравированными символами, завистливо присвистнула и едва успела отпрыгнуть: как только мои пальцы сомкнулись на рукояти кинжала, мужчина взмахнул мечом прямо перед моим лицом.

Снова и снова он делал выпады, а я только уклонялась и прыгала, как детёныш нахура, по расчищенной поляне. Так я скоро выдохнусь, а у Арзула силы, кажется, никогда не кончатся. Не знаю, как долго я уворачивалась от его меча.

Дикари кричали и подбадривали Арзула, они голосили, явно довольные зрелищем. Я скользнула быстрым взглядом по лицам друзей: Стивен улыбался, Матиас хмурил брови, а Кэролайн заворожённо наблюдала за битвой.

Я парировала очередной выпад, когда мне пришла в голову идея: использовать кинжал не против Арзула, а против его преимущества — волос, то и дело стегавших меня. Я пригнулась, и меч вспорол воздух над моей головой. Арзул выгнулся и приготовился атаковать. Сделав вид, что устала, я опустилась на одно колено, тяжело дыша.

Чёртовы волосы никак не успокаивались и снова больно хлестнули меня, на этот раз по правой руке, державшей кинжал. Он выскользнул, и я нагнулась за ним. Едва мои пальцы дотянулись до лезвия, как левое плечо пронзила дикая боль — Арзул рассёк мне предплечье — и по руке заструилась кровь.

— Так ты — истинное дитя Ириса? — ловчий замер, наблюдая, как синие капли стекают на землю. Затем прикрыл глаза, прислушался к земле и кивнул. Я использовала его задержку и, ловко изогнувшись, прыгнула прямо на него.

Арзул не ожидал прямой атаки, но успел отклониться в сторону. За секунду до того, как его меч чуть не пронзил мой живот, я взмыла вверх и пролетела над его головой, приземлившись за спиной мужчины. Он резко развернулся, но опоздал на долю секунды — я вскинула руку и укоротила его волосы по лопатки. Ловчий взвыл, а его глаза загорелись огнём.

Оставшиеся волосы зашевелились, но теперь не могли до меня дотянуться. Левую руку я не чувствовала, но злость придавала сил. Я зашипела, процеживая воздух сквозь зубы. Усталость уже сказывалась, но я не собиралась сдаваться так просто. Арзул стал яростно размахивать мечом, разрубая воздух вокруг меня. Я парировала и уклонялась. Коротким кинжалом против меча большего не сделаешь — я не могла даже ранить противника.

В очередной раз кувыркнувшись, я выпрямилась и охнула от боли в ноге — мужчина скользнул по ней мечом, срезав кожу. Огонь в его глаза подсказал мне, что финал близок: я ранена, у меня кончаются силы, и мой кинжал ни на что не годен.

— Прими свою судьбу, дитя Ириса! Преклони колени и опусти голову. Обещаю, твоя смерть будет быстрой, — ну да, благородный Арзул. Великий воин и ловчий племени. Он хочет, чтобы я встала перед ним на колени? Я — раненая молодая девушка, не воин и не сильный противник. Ну уж нет!

Я зарычала и почувствовала, что волосы реагируют на ярость и безысходность. Наконец-то они поняли, что мне нужна помощь! Знакомое сияние озарило моё лицо, пряди тонкими змейками протянули свои щупальца. Они росли и росли, пока не дошли мне до лодыжек. Улыбнувшись хищной улыбкой, я увидела, что Арзул застыл, как статуя самого себя. Ревевшая толпа дикарей замолчала, и в полной тишине слышались лишь странные завывания.

— Кто ты? — Арзул также стоял на месте, выронив меч. — Кто ты такая, во имя Ириса?!

Я легко подпрыгнула, почти не замечая боли в ноге и, зависнув на несколько секунд в воздухе, приземлилась перед лицом мужчины. Волосы сжали его шею, и я подняла кинжал. И кто здесь великий воин?

— Остановись! — громогласный рык вождя остановил меня за секунду до того, как я чуть не убила Арзула. — Остановись, дитя! Ты прошла испытание кровью и поединком! Не гневи Ириса! Ты — великий ловчий, и мы склоняемся перед твоей силой!

Отовсюду раздавался шёпот и удивлённые возгласы. Все как один дикари склонили головы в знак уважения. Я расслабилась, и волосы перестали светиться, ослабив хватку на горле Арзула. Я отрезала кусок ткани от многострадальной рубашки и, засунув кинжал за пояс, неуклюже перевязала плечо. Затем протянула здоровую руку поверженному воину.

— Я не стриг волосы с двенадцати лет. Как твоё имя, сестра? Я буду восхвалять его перед кострами племён, — Арзул все ещё стоял на коленях, но отказался принять мою помощь. Тем лучше — всё равно у меня не хватило бы сил поднять его.

— Оливия. Меня зовут Оливия, — я поморщилась, наступив на раненую ногу. Из рассечённого плеча бежала кровь, и моя нелепая повязка не могла её остановить. Оставалось только надеяться на помощь целителя.

— Ты рождена в Фильтре?! — Арзул отшатнулся от меня, как от прокажённой.

— А что, ты против? — мне было тяжело стоять. Силы покидали меня, а адреналин битвы испарился. Усталость накатила и я, пошатываясь, сделала несколько шагов в сторону друзей.

— Ты можешь управлять волосами… — он посмотрел на меня, будто не веря своим глазам.

— А ты — нет? Я видела, как они пытались меня схватить.

— Нет! Волосы лишь помогают. В них наша сила, они чувствуют приближение опасности, могут мешать врагу. На этом всё! Волосы не вырастают за минуту и никого не душат! — он отвернулся, погладив остатки своих волос, которые теперь едва ли можно было заплести в косу.

— Великий вождь, прошу дозволения говорить! — Арзул встал и отошёл от меня.

— Ты разочаровал меня. Уходи к себе, и до вечернего костра подумай о своих ошибках, — вождь отвернулся от него и посмотрел сначала на моих друзей, потом на меня. — Странники из отравленных земель, вы доказали, что чтите заветы Ириса. Вы смогли пройти испытание поединком и испытание кровью. Я разрешаю вам остаться в деревне до следующего восхода великого светила. Мы позволим вам пройти через наши земли и снабдим необходимым. Жду вас на вечернем костре, будьте хорошими гостями.

Как только вождь ушёл, подбежали друзья. Аманда прыгнула мне на шею и едва не сбила с ног.

— У тебя получилось! И волосы отросли! — она прижалась ко мне со слезами на глазах. — Я думала, он убьёт тебя. Это было так страшно!

— Это и вправду было круто, детка. Ты показала себя во всей красе, даже дикие уродцы обалдели, когда твои волосы вцепились в глотку тому придурку, — похвала от Кэролайн всегда оставляла неприятное послевкусие.

— Девочка моя, я так горжусь тобой! — Матиас выхватил меня из объятий Аманды и стиснул в руках. Я закричала. — Ох, прости, твоё плечо! Сильно болит?

— Посмотрела бы на тебя, если бы тебе чуть не отрубили руку, а потом ещё воткнули меч в ногу. Помогите мне сесть или отойдите, пока не добили, — будет забавно, пережив бой с ловчим, умереть от объятий друзей.

— Я думал, ты опять засветишься, как тогда на поляне, — Матиас поднял меня на руки и отнёс к бревну, на котором они сидели во время поединка. Очень осторожно опустив меня на него, он сжал мою ладонь. — Но тогда у тебя волосы не росли. Что с тобой происходит? — он, как мог, старался делать вид, будто не замечает, что я становлюсь монстром, но я чувствовала, что это не так.

— Как что происходит? Близится второй переход, парень. Он решает, кем она будет всю оставшуюся жизнь, — мы вздрогнули, когда за нашими спинами раздался скрипучий голос. — Скажи-ка, дитя, каким был твой первый переход?

— Не помню, — я посмотрела на старуху, такую же древнюю, как вождь ирисийцев. Или как их называть? Дикарями? Детьми Ириса?

— Не помнишь переход? Как же ты обучишься своему делу, если не знаешь, что тебе предначертано? Ай-яй-яй, — она зацокала языком и покачала головой. Затем наклонилась и всмотрелась в Кэролайн, отпрянувшую от такой наглости. Что-то прошептав ей на ухо, старуха плюнула на землю и медленно побрела прочь, качая головой и бормоча себе под нос.

— Так что, теперь всё в порядке? Нас ведь не убьют? — Стив нервно крутил головой по сторонам.

— Не думаю, что всё так просто. Не вздумайте выкинуть что-нибудь, ясно? По закону, мы гости племени, но стоит нарушить хоть малейший запрет, нас тут же прикончат, — я оглядела каждого из них, задерживая взгляд на их лицах. Вроде они в порядке и не собираются делать глупостей. Смущал только странно разнервничавшийся Стив. Я посмотрела на Кэролайн, поджавшую губы. — Что она тебе сказала, Кэрол?

— Какая разница? Это просто чокнутая старуха! Ты только посмотри на неё! — девушка дёрнула плечом и опустила голову.

— Слушай, Кэролайн, я опасаюсь того, что дикари могут сделать. Им не нравятся твои волосы. Им не нравимся все мы, — сквозь пелену слёз я с трудом различала лица друзей. Боль в плече стала невыносимой, а нога горела. — Сделайте вид, что вы немые и глухие. Главное, дожить до завтра.

— А что потом? — Аманда наклонила голову и скрестила руки на груди. — Нас и дальше будут так же встречать? Ты будешь драться со всеми воинами в каждом племени? В этот раз тебе повезло, Лив. Но посмотри на себя! Ты с трудом сидишь, не говоря уже о том, чтобы идти дальше.

— Разберёмся с этим… позже… хорошо? — я прикрыла глаза и почувствовала, что падаю. Сильные руки подхватили меня и уложили на землю.

— С такими ранами не стоит пытаться быть героем, дитя, — сухие ладони целителя прикоснулись к моему лбу. — Сейчас посмотрю, что с плечом, как только отнесём тебя в гивном к твоему раненому другу.

— Куда? — услышала я пренебрежительный голос Кэролайн.

— Гивномы, наши жилища. Тот, под крышей которого вы спали, предназначен для больных и умирающих, — старик замолчал. Кто-то подхватил меня под колени и аккуратно понёс на руках. Да уж, нам выделили шалаш для умирающих. Ну, в принципе, нас ведь собирались убить, так что всё логично.

Меня положили на землю и срезали остатки рубашки. Я открыла глаза, но тут же зажмурилась от боли. Послышался треск ткани, лезвие ножа прикоснулось к коже. Похоже, и от майки ничего осталось.

Промыв рану, целитель нанёс на неё кашицу из сладко пахнущих трав. Я надеялась, что не останусь без руки: вдруг повреждены не только ткани, но и кости. Если плечо срастётся неправильно, останусь калекой. Я видела убогих с кривыми конечностями. Взять хотя бы старика Небура — он потерял часть ноги и пальцы на правой руке в схватке с пумой.

Мир вокруг завертелся, и почудилось, что я падаю в пустоту. Было совсем не похоже на прыжок с ветвей Гринсека: там я видела блестящую поверхность озера, знала, что вода примет меня. А сейчас ничего не было. Только звенящая тишина и пустота, в которой я стремительно неслась вниз.

— Где ты, любимая? — опять этот голос! Он что, ждёт, когда я потеряю сознание, чтобы поговорить со мной?

— Где-где… — стиснула зубы, чтобы не выругаться. Хотя… я ведь в пустоте и меня никто не слышит. В конце концов, это моя личная галлюцинация, значит, можно сделать вид, что она настоящая. Боль ушла, и в моей вселенной я сама могла решить, что говорить, и кому. — Слушай, «любимый», ты сам-то где?

— Я застрял в Обители, — донёсся до меня шёпот таинственного воздыхателя. Ага, значит, все-таки слышит меня?

— И что ты там делаешь? Дай, угадаю — сидишь, печально смотришь на дорогу и ждёшь, когда я приду? Молодец какой. Сразу видно, настоящий мужчина, — всё же в этот раз обморок был слишком странным. Опять отравили? Но когда?

— Я сын Ириса, повелитель Чёрных Камней…

— Угу, все мы тут его дети, — я хмыкнула и затихла. Голос пропал так же внезапно, как появился.

Что он там про камни сказал? Чёрные камни… да это же название горного племени! Значит и Обитель эта там же находится? Я попыталась вспомнить всё, что знала о горцах. Было что-то, связанное с кудряшками, но этого мало. Ну нет, в горы я не пойду. Во-первых, не люблю высоту, а во-вторых, я даже по лесу-то идти не смогу нормально.

Я вздохнула, открыла глаза и вздрогнула. Кэролайн брезгливо смотрела на меня, не мигая. Чего это она?

— Детка, ты чокнулась, совсем, как Робби. Надеюсь, это не заразно, — она отодвинулась и щёлкнула пальцами. — Оу, чуть не забыла! Тебя тут какой-то уродец порывался потрогать, но я не разрешила.

— Ага… спасибо… — я поморщилась и осторожно попыталась сесть. — Остальные где? Если узнаю, что вы опять что-то натворили, убью! Или нет… оставлю здесь, а сама сбегу.

— Как ты побежишь, фея? У тебя же ноги нет! — воскликнул Стивен и захихикал. Я схватилась за ногу, но наткнулась на повязку.

— Я же говорила, это заразно! — Кэрол сделала шаг назад и уселась на землю. — Сначала Робби, потом Ливви… а теперь и Стивви сошёл с ума. Эй, Мэнди, ты ещё не слышишь голоса?

— Не дождёшься, Кэр! — Аманда сидела рядом с Робертом. — Та старуха не просто так к тебе подошла. Может, ты тоже что-то скрываешь?

— Оу, Мэнди! Ты только что сделала логический вывод?! Невероятно! — Кэролайн усмехнулась, а потом посмотрела на меня и расхохоталась. — Видели бы вы свои лица!

Похоже, безумие, которое внезапно охватило каждого из нас действительно заразно. Иначе почему мы начали смеяться, хватаясь за животы? Матиас хлопал ладонью по земле, а Стивен катался в приступе неудержимого веселья. Аманда беззвучно тряслась от смеха, завалившись на Роберта. Ну а я истерично хихикала, глядя на них. Теперь мы все спятили, или нам всё же что-то подмешали в пищу?

Замерев, попыталась вспомнить, был ли странный привкус у еды и питья, но не смогла: я была так голодна, что не заметила бы даже горечь пустынного аруша. Щёки свело от злости, когда я поняла, что нас действительно чем-то опоили.

Складки гивнома раздвинулись, и показалось обеспокоенное лицо целителя. Он медленно вошёл внутрь и приложил палец к губам. Я не проронила ни слова, пока он осматривал заливающихся смехом идиотов, но, когда достал нож, невольно вздрогнула. Старик поскрёб ножом одну из деревяшек на бусах и насыпал мне в ладонь горсть опилок. Я слизнула солоноватую труху, и в голове сразу же прояснилось.

— Вам лучше уйти до того, как солнце зайдёт во второй раз, — прошептал целитель мне на ухо. — На вечернем костре всякое случается…

— Почему вы нам помогаете? — так же еле слышно спросила я.

— Потому что таковы мои заветы.

— Но… я не понимаю…

— Вождь племени Носсеа предал истинные заветы Ириса, подменил их на ложные. Никто не смеет противиться его воле, — целитель вздохнул, а затем принялся шептать так быстро, что я едва успевала разобрать этот невнятный поток слов. — Арзул мог бы бросить ему вызов, но был настолько глуп, что дал клятву верности много лет назад. Теперь здесь исполняются только заветы вождя.

— Упхетт! Какие-то проблемы? — спросил молодой ирисисец, отодвинув шкуру, выполнявшую роль двери.

— Нет-нет, Лейден, уже заканчиваю, — целитель поправил повязку на моем плече, а я изобразила идиотку и с блаженной улыбкой посмотрела на старика. — Ну вот, теперь можешь поспать, дитя. Раны не побеспокоят тебя этой ночью.

Целитель многозначительно посмотрел на меня, и я поняла, что мне полагается вырубиться сию же секунду и не шуметь после его ухода. Судя по тому, что мои хрюкающие «друзья» уже завалились там, где лежали, нужно было срочно изобразить что-то подобное. Столько раз я падала в обморок в самые неподходящие моменты, так почему бы не сделать это сейчас?

Я покивала головой, продолжая улыбаться, и завалилась на правую сторону. Старик обманул — больно было до безумия, но, хотя моя улыбка уже напоминала оскал, я прилежно засопела. Целитель прошёл к выходу, и я услышала шуршание шкур. Глаза открывать уже можно? Переждав для верности несколько минут, осторожно приоткрыла один глаз, затем второй. Можно было не стараться: ни один факел не горел, в гивноме стояла кромешная тьма, хотя на улице ещё и полдень не наступил.

С трудом подавив истерический смешок, я пыталась успокоиться, но каждый шорох будоражил нервы. То и дело я вздрагивала и еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть от страха. Когда нервы были натянуты уже до предела, услышала то, чего ждала и опасалась одновременно.

Легкие шаги, почти не слышные, если не прислушиваться. Тихий разговор и тёплый ветерок, донёсшийся из-за отодвинутой шкуры. Неясный силуэт, крадущийся в темноте. Сердце билось так громко, что я испугалась: как бы оно меня не выдало.