Выйти замуж за старпома

Екатерина Глубокова, 2003

Лиза Данилова не привыкла в чем-то перечить отцу – владельцу крупной финансовой корпорации, прочащему дочь в преемницы. Только вот Лиза совсем не годится для управления компанией: она невероятно застенчива, боится разговаривать с людьми и принимать решения… Когда папа отправляет ее на три месяца капитаном на принадлежащий ему клипер «Лахесис», Лиза приходит в ужас. Но деваться некуда. Теперь придется командовать матросами, постигать азы корабельной науки и постараться не влюбиться в старпома Валерия Катанского, который – вот кошмар-то! – практически идеален.

Глава 6

Лизонька умудрилась разбить очки.

Утром, устав симулировать морскую болезнь, она вышла на палубу, чтобы посмотреть на голландский берег, вдоль которого шла «Лахесис», и, споткнувшись о моток веревок — неизвестно, как именовалась эта ловушка для неопытных девушек на морском сленге, знание это все равно не спасло бы ни Лизоньку, ни предметы ее обихода, — протерла коленками палубу. Очки, и так еле державшиеся на кончике носа, совершили немыслимый пируэт, достойный любого эквилибриста, и уныло дзенькнули где-то вдалеке. Самое печальное, что за нескромным падением капитана наблюдала по меньшей мере половина команды, готовящей судно ко входу в порт.

Не успела Лиза пожалеть о случившемся и даже подняться на ноги, как ее уже дернула вверх неведомая сила; и, робко подняв глаза, девушка оказалась нос к носу с любезным сердцу ее лейтенантом Коркуновым. Этот несомненный джентльмен, образец добропорядочности, вежливо отряхнул несуществующую пыль с ее новеньких брючек и галантно поинтересовался:

— Вы в порядке, кэп?

— Э… да… благодарю, лейтенант, — пролепетала девушка, пытаясь оценить повреждения. С коленками все в порядке, с брюками тоже, а вот очков на носу явно не хватает. Верно оценивший ее замешательство Коркунов испарился и немедленно материализовался снова, держа двумя пальцами то, что раньше было ее великолепными очками — две печально изогнутые дужки, а вместо стекол — застрявшее в оправе крошево.

— Ваше имущество, кэп, — сказал лейтенант, протягивая Лизоньке жалкие останки былой роскоши. Ей показалось или в его голосе прозвучала ирония? Как бы то ни было, уши у девушки заалели. Чертовски неприятно выглядеть полной дурой на глазах у такого количества людей. В чем, в чем, а в этом она за прошедшие дни убедилась окончательно.

— Вряд ли ему можно помочь, — вздохнула она. Оставалось спасаться с помощью шутки. — Думаю, единственное, что мы можем сделать для моих несчастных очков, — это похоронить их достойно. У моряков существует на то какой-нибудь особый ритуал?

Лейтенант Коркунов улыбнулся.

— Ну, раньше трупы сбрасывали в море, кэп. И читали над ними молитву.

— Не стоит нарушать традицию. — Лизонька прошествовала к борту и, вытянув руку с очками, произнесла: — Покойтесь с миром, мои любимые очки! Пусть вода будет вам… э-э… пухом. — И с трагической миной уронила останки за борт.

Коркунов рассмеялся.

— Весьма впечатляюще, кэп. Вы становитесь настоящим моряком. Разрешите идти?

— Что? — рассеянно переспросила Лизонька, так и не привыкшая, чтобы взрослые занятые люди постоянно спрашивали у нее разрешения удалиться, дабы заняться своими важными взрослыми делами. К тому же, запоздало Лиза сообразила, что, наверное, не стоило бы кидать мусор в море… Она кивнула Георгию. — Конечно, идите.

— Кэп. — Коркунов взял под козырек, повернулся и ушел.

Без очков мир оказался несколько расплывчатым. Желание смотреть на голландский берег пропало, и Лизонька приняла благоразумное решение вернуться в каюту — там она не рискует нарваться на неприятности или потопить корабль по неопытности. Стараясь сдержать невольно подступающие слезы, девушка решительно направилась к себе. Влетев в каюту, она захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и, наконец, позволила себе всхлипнуть.

«Ну почему, почему, почему я — такое никчемное существо? Почему все, что может неприятного случиться, случается именно со мной? Чем я это заслужила? А может, в детстве меня прокляла злая фея, и года через два я уколю палец веретеном и усну? Вот бы и, правда, уснуть лет на сто! Проснусь, вокруг новые люди, новый мир. И, может, лекарство для недотеп изобретут…»

Одолеваемая комплексом собственной неполноценности, Лизонька прилегла на койку и не заметила, как задремала. К несчастью, веретено тут было ни при чем: проснулась она довольно быстро.

Разбудило ее, как ни странно, отсутствие качки. За несколько дней девушка успела привыкнуть к равномерно покачивающемуся полу под ногами, поэтому неподвижность корабля несколько ее встревожила. Но Лизонька тут же сообразила, что причина этому может быть только одна: они ошвартовались в порту.

Амстердам.

Девушка решительно встала. Хватит праздновать труса. Нужно сойти на берег и поискать местную оптику. Какой она капитан без очков? «Ты и в очках-то не больно похожа на капитана…»

Интересно, Лизе придется самой себе выдавать увольнительную или, как заявил ей при первой встрече боцман МакКеллен, она вольна делать все, что пожелает?

Поднявшись на палубу, Лизонька даже зажмурилась: утреннее солнце ослепительно сияло, не давая толком разглядеть происходящее вокруг, — настоящая беда для тех, у кого плохое зрение. Очки-«хамелеоны» будут очень кстати. Вот только найти бы кого-нибудь, кто смог бы ее сопровождать… Идти без очков в незнакомый город — на это Лизонька не была способна.

Рассеянно бредя по палубе, она старалась смотреть себе под ноги и именно поэтому налетела лбом на мачту… во всяком случае, ей так показалось. В неправильности оценки немедленно пришлось убедиться: мачты не выражаются. Похоже, она заехала головой в грудь кому-то из матросов. Лизонька тяжко вздохнула, — что ж это за жизнь несчастная такая! — и подняла голову, чтобы извиниться.

Ушибленный ее телесами матрос стоял спиной к солнцу, поэтому лица его она не разглядела. Так, нечто невнятное. Атлетическая фигура со спортивной сумкой на плече. Молча глядя на него снизу вверх, Лизонька вздохнула.

— Извините, пожалуйста.

— Что вы, это мне надо просить прощения! — возразила ее жертва весело. — Не каждый день на меня налетают прекрасные дамы, а я сказал вам столько грубых слов, простите меня, барышня…

За спиной Лизоньки раздалось осторожное покашливание. Обернувшись, девушка увидела МакКеллена, делавшего матросу выразительные знаки. Недоумевающая Лизонька открыла рот, дабы поинтересоваться странными телодвижениями боцмана, но тут у нее над ухом гаркнули:

— Первый помощник Валерий Катанский прибыл в ваше распоряжение, капитан!

Ошеломленная Лиза обернулась. Галантный «матрос» вытянулся во фрунт, неведомым образом успев переместить сумку с плеча на палубу. Девушка смутно припомнила фразу, брошенную боцманом в самом начале их путешествия: о том, что старпом присоединится к ним в Амстердаме. Ну, вот он и присоединился.

— Добро пожаловать на борт, — пробормотала она. Катанский продолжал стоять неподвижно, как изваяние. «Еще немного — и я прикажу украсить им нос корабля». Наверное, он ожидал от нее распоряжений. Ох, почему они все ожидают от нее распоряжений?! — Пока можете быть свободны.

— Благодарю! — ответствовал старпом и, подхватив сумку, направился в сторону кают-компании. Лизонька нерешительно посмотрела на МакКеллена.

— Боцман… могу ли я… можно ли попросить…

— Вам стоит только приказать, — мягко заметил МакКеллен. Лиза почувствовала себя совсем несчастной.

— Да, конечно. Я хотела бы, чтобы кто-нибудь съездил со мной заказать новые очки. Или, — тут ей в голову пришла спасительная мысль, — пусть кто-нибудь закажет их для меня. И привезет. Я сейчас дам рецепт.

— Есть, капитан.

Направляясь в каюту, Лизонька размышляла: может, папа не так уж и неправ? В командовании есть свои определенные прелести.