Секрет маленького отеля

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2020

У закадычных подруг, Аси и Матильды, грандиозные планы. Их ждет невероятное путешествие по Европе. Как они могут отказаться от поездки во Францию и Италию?! Ведь столько приятных приключений впереди! Но никто и представить не мог, что уже в аэропорту они вляпаются в очередную историю. И в одном самолете с девочками оказываются настоящие преступники… Что ждет девочек? Почему за подружками кто-то следит? И потерянный багаж – это только начало? Неужели Ася и Матильда что-то знают? Как всегда запутанное дело по плечу нашим подружкам. Ведь только они смогут во всем разобраться!

Глава IV

Если бы в Париже было море…

Ресторан месье Жерома под названием «Сигаль», что значит «Цикада», находился в одной из тихих улочек Монмартра, неподалеку от Сакре-Кер… Небольшой, даже тесный зал — столиков десять, не больше, с темной деревянной лестницей в глубине. Народу немного — занято всего два столика. Навстречу нам вышел сам месье Жером — высокий усатый человек в длинном белом фартуке. Он радостно приветствовал Ниночку, и, пока мы с Мотькой усаживались за столик у окна, они о чем-то щебетали по-французски. Но вот Ниночка вернулась к нам, и месье Жером тут же подал каждой из нас меню. Матильда только глазами хлопала.

— Итак, Мотя, ты хочешь устриц?

— Я не знаю…

— Ася, а ты?

— Я точно хочу! И Матильда тоже хочет.

— Хорошо, потом, я думаю, надо взять морской язык, его здесь изумительно готовят!

— Морской язык? Это что? — испуганно спросила Мотька.

— Это рыба такая, очень вкусная!

— Хорошо, возьмем морской язык! — заявила я.

— И, я полагаю, вам можно будет выпить по бокалу белого вина! — сказала Ниночка.

Мы спорить не стали.

Заказ у нас принял уже не месье Жером, а официант в таком же длинном белом переднике.

— А почему ресторан называется «Цикада», если он рыбный? — спросила Мотька.

Ниночка засмеялась.

— Когда-то Игорь Васильевич задал месье Жерому тот же вопрос! Оказывается, месье Жером считает, что цикада в холодные, промозглые вечера напомнит людям о томных южных вечерах у теплого моря и им захочется полакомиться дарами этого моря… Именно так цветисто он все и объяснил…

— Да, здорово! — сказала Мотька. — Он, наверное, прав…

Тут появился официант с каким-то странным сооружением в руках. На высоких ножках с металлическим кольцом наверху стояло большое блюдо со льдом, на котором лежали уже раскрытые раковины устриц. Матильда замерла. И тут же были поданы два маленьких соусника и блюдце с толстыми дольками лимона. И, разумеется, бутылка белого вина. Официант открыл бутылку и налил несколько капель в Ниночкин бокал. Она отпила глоток и одобрительно кивнула. Тогда он налил ей, а потом и нам. Наконец он отошел.

— Ну, Матильда, попробуй! Если не понравится, говори честно, закажем тебе что-нибудь другое! — ласково сказала Ниночка.

— А как… как это едят?

— Возьми раковину в руку и подцепи вилочкой, вот этой. Ты хочешь с соусом или с лимоном?

— А лучше как? — дрожащим голосом осведомилась Матильда.

— Лучше с лимоном, чтобы вкус разобрать, — посоветовала я.

Матильда осторожно взяла устрицу, выжала на нее лимон, подцепила мясо вилкой и, зажмурившись, отправила в рот. Мы с Ниночкой не сводили с нее глаз.

— Ну как?

— Морем пахнет… Но ничего особенного… Хотя вкусно!

— Будешь есть?

— Буду!

Запив устрицу вином, Матильда расхрабрилась и попробовала устрицы и с чесночным соусом, и с сельдерейным. Покончив с ними, она сказала:

— Обалдеть!

Ниночка расхохоталась.

Морской язык подали на громадных тарелках с отварной картошкой и масляным соусом, а к нему еще зеленый салат, маслины и острые маринованные овощи. Рыба оказалась удивительно нежной и вкусной. Матильда была на седьмом небе.

— А в Италии или даже в Ницце тебе надо будет попробовать осьминога, — сказала я.

— Осьминога? Попробую обязательно! — расхрабрилась Матильда.

— Девочки, я предлагаю сейчас пойти погулять, а десерт съесть немного погодя, в каком-нибудь симпатичном кафе. Согласны? — предложила Ниночка.

Мы, естественно, согласились. Провожать нас вышел сам месье Жером, он передавал приветы деду, чьим поклонником был уже много лет.

— Если мы будем в Милане, — сказала Ниночка, — я поведу вас в одно кафе, хозяйка которого безумная поклонница Игоря Васильевича. Там висят его портреты в разных ролях, звучат его записи, собираются поклонники…

— Ой, как интересно! — закричала Матильда.

— Там даже в меню есть «Минестра Потоцки», нечто вроде борща!

Весело болтая, мы отправились гулять, полюбовались белой громадой Сакре-Кер, потом еще посидели в кафе, где съели десерт — фруктовый салат, положенный вместо вазочки в половину маленькой дыни. А потом уже, еле живые, поехали домой.

— Ах, как я устала, — простонала Ниночка.

Мы тоже с трудом передвигали ноги. Матильда уснула в машине. Я растолкала ее уже у нашего дома.

— Матильда, проснись! Приехали!

Она открыла глаза, блаженно улыбнулась и проговорила:

— Значит, это все не сон? И я вправду в Париже?

— Правда, правда!

Едва мы вошли в квартиру, позвонил дед и потребовал от меня отчета о сегодняшнем дне и о наших впечатлениях.

— Дед, мы уже еле живые! — сообщила я.

— И что? Вы собираетесь сидеть вечер дома? Как старые клячи?

— Ничего подобного! Мы идем вечером на свидание!

— На свидание? С кем это?

— С Аленом и его другом!

— Вот это правильно! Париж создан для свиданий! — засмеялся дед. — Только об одном прошу — никаких мотоциклов! Обещай мне!

— Не будет никаких мотоциклов, дед!

— Это точно?

— Клянусь! У его друга нет мотоцикла, не сядем же мы вчетвером на один!

— Ну, если он с коляской…

— Дед, прекрати! Он без коляски.

— А ты почем знаешь?

— Я на нем сегодня уже ездила!

— Аська!

— Дед, ну ты чего? Не занудничай!

— Ладно, ладно, не буду! Ниночку позови!

Я отнесла трубку Ниночке в спальню и пошла к себе. Матильда возлежала на диване с круглым зеркалом в руках.

— Ты чего там изучаешь? — полюбопытствовала я.

— Да вот… смотрю… Вроде это я!

— А ты думала увидеть кого-то другого?

— Конечно! Со мной всего этого просто не может быть!

Ален позвонил в половине восьмого и сказал, что они с Полем зайдут за нами примерно через час. Ниночка проворчала, что это поздно, но я обещала, что мы вернемся в двенадцать.

Мы с Матильдой навели красоту и стали ждать ребят. Зазвонил телефон. Я подошла.

— Прошу прощения, — сказал по-русски вкрадчивый мужской голос. — С кем я говорю?

— А кто вам нужен?

— Это квартира господина Потоцкого?

— Да.

— Извините, а он сейчас в Париже?

— Нет.

— А с кем я говорю?

— Я его внучка, Ася…

— Ах, Ася! Я много о вас слышал, вы, кажется, из Москвы?

— Да. Простите, а кто это? Что передать?

— Вы еще долго пробудете в Париже?

— Я?

— Да-да, вы!

— До пятницы… А что?

— Нет-нет, просто я подумал, что… Впрочем, это неважно! Всего хорошего! — И мой собеседник повесил трубку.

— Странно… — задумчиво проговорила я. Мне не понравился этот разговор. И я вела себя как полная дура.

— Ты чего, Аська?

Я передала Мотьке весь разговор.

— Ну и что особенного? Кому-то понадобился Игорь Васильич, он напоролся на его внучку и потрепался с ней, только и всего.

— Но почему же он не назвался?

— Не захотел! И потом, может, ты никогда его имени не слышала…

— Понимаешь, мне этот голос показался подозрительным.

— Привет! Давно не видались!

— Слушай, Мотька, а не может это быть связано с той историей?

— С какой еще историей? Ты насчет монахини, что ли?

— Ну да!

— Глупости! Мы им сумку отдали, вещей не трогали…

— Вот именно, я их трогала, может, там что-то не так лежит, и теперь…

— Что теперь?

— Ну, я не знаю, вдруг они подозревают, что мы узнали какую-то их тайну…

— И что?

— Не знаю, но мне как-то не по себе…

— Послушай, а откуда они телефон ваш взяли?

— Ну, это-то как раз не проблема. Ниночка же вчера позвонила в аэропорт и оставила наш телефон на случай, если сумка найдется. И утром кто-то позвонил…

— Да, я вспомнила… Но все же я думаю, что это чушь…

— Будем надеяться!

Вскоре раздался звонок в дверь. Это пришли Ален с Полем. Поль был немного выше Алена, очень славный парень лет девятнадцати, в очках.

— Анастасия, привет! — сказал Ален. — Где же твоя подружка?

Но тут появилась Ниночка.

— О! Ма тант^[1]! — обрадовался Ален. — Я знаю все, что ты хочешь сказать! Мы будем всячески охранять девочек, не поведем их ни в какие дурные места и ровно в полночь доставим сюда!

— Вот и хорошо! — засмеялась Ниночка. — Иначе тебя ждет гнев месье Потоцкого, а он в гневе бывает страшен!

— Слышал, слышал!

И тут появилась Матильда в своем любимом голубом платье. У Поля отвисла челюсть.

— Познакомьтесь! Это Поль, а это Матильда!

Мы немного пообщались впятером, а потом Ален сказал:

— Для начала предлагаю погулять немножко в Булонском лесу, тут недалеко, а там посмотрим…

— Нет, Ален, сейчас уже темно, не стоит идти в Булонский лес! — решительно вмешалась Ниночка.

— Хорошо, — легко согласился Ален, — придумаем что-нибудь другое. Тогда до десяти посидим в кафе, а потом двинем на дискотеку!

— Двинем? — засмеялась я. — Это уже жаргон!

— Хорошо! — ослепительно улыбнулся Ален. — Не буду! В таком случае просто пойдем на дискотеку. Согласна?

Он улыбался уже только мне, а у меня от его улыбки екнуло сердце.

Мы простились с Ниночкой и вышли на ярко освещенную улицу.

— Ночной Париж! — восторженно прошептала Матильда.

Ален взял меня под руку и чуть-чуть отстал от Матильды с Полем. Они уже о чем-то оживленно беседовали.

— Кажется, у них все нормально, — сказал Ален.

— Вроде да.

— Знаешь, Анастасия, на меня большое впечатление произвели твои сегодняшние рассказы… И почему-то, сам не знаю, я все время мысленно возвращаюсь к этой истории с актрисой-монахиней…

— Но ты же говорил, что это съемки скрытой камерой! — напомнила я ему.

— Возможно, и так, но…

— Кстати, сегодня у меня был странный разговор!

И я поведала ему о звонке незнакомца.

— Знаешь, в другом случае я, наверное, сказал бы, что это чепуха, но сейчас… мне почему-то немного страшно за тебя…

— Ты тоже думаешь, что эти события как-то связаны между собой?

— Не исключено!

Но тут вдруг Мотька остановилась как вкопанная, хлопнула себя по лбу и бросилась ко мне.

— Аська, Аська!

— Что стряслось?

— Я камеру забыла! Я вообще про нее забыла! Ой, подождите, я сбегаю!

И Матильда стремглав кинулась назад.

— Что с ней? — не понял Ален.

— Забыла про видеокамеру! И я, кстати, забыла, дед обещал мне подарить…

— И не сдержал обещание? — улыбнулся Ален. — На него это не похоже. Он, кажется, очень щедрый человек?

— Да, очень… Он, наверное, просто забыл или подарит мне ее в Риме.

— Настя, у тебя классная подружка, — сказал Поль.

Ален рассмеялся.

— Ты чего? — удивился Поль.

— Нет, это я так… — сквозь смех сказал Ален и подмигнул мне: — Действительно классная!

Он хорошо запомнил наш разговор о чистоте языка.

Вскоре показалась сияющая Матильда с камерой в руках, и мы продолжили свой путь.

Я заметила, что Ален несколько раз останавливался на мгновение и оглядывался по сторонам.

— Ален, что ты делаешь?

— Ох, извини, привычка… Понимаешь, когда я был маленьким, боялся вечерами выходить на улицу и все время озирался… Вошло в привычку… Извини.

Я с удивлением на него взглянула — он явно врал.

Мы пришли в кафе, где все посетители были не старше двадцати лет, гремела музыка и вообще дым стоял коромыслом.

— Матильда, убери свою камеру, — посоветовал Ален, — а то мало ли…

— Что?

— Могут отнять или…

— А зачем же вы привели нас в такое место? — резонно спросила Мотька. — И вообще, здесь ужасно шумно…

Ален и Поль расхохотались.

— Вот это я понимаю! Женская логика! — проговорил Поль. — Вы правы, пошли сейчас в тихое местечко, а уж потом…

— Ася, как бы сказали в Москве?

— А уж потом оторвемся на дискотеке!

— Оторвемся? — переспросил Ален.

— Или отвяжемся! — подсказала Мотька. — Поль, а ты что, уже забыл, как говорят в Москве?

— Я просто отстал.

Мы перешли через улицу и приземлились в маленьком тихом кафе, где просидели до десяти, а потом отправились на дискотеку, где протанцевали до половины первого…

— Ой, — первой спохватилась Матильда, — ребята, нам пора, Ниночка будет сердиться!

Ален посмотрел на часы.

— А я и не заметил, как время пролетело! — сказал он, нежно глядя на меня. — В самом деле, пора. Сейчас возьмем такси!

Мы выскочили на улицу и сразу поймали такси. Через четверть часа мы были дома.

— Спасибо вам, ребята! — сказала я на прощание.

— Нет, Анастасия, мы вас доставим до места и сдадим тетушке с рук на руки, — заявил Ален.

Поль удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Они поднялись с нами. Я не успела достать ключи, как дверь распахнулась. На пороге стояла Ниночка.

— Ма тант, не сердись! Мы немножко задержались! — с обезоруживающей улыбкой начал Ален. — Девочки так хорошо танцуют, было ужасно весело…

— На первый раз прощаю, — улыбнулась в ответ Ниночка, — хотя я уже начала волноваться. Значит, вы довольны?

— Очень! — хором ответили мы с Матильдой.

— Нина, у меня завтра свободный день, я мог бы показать девочкам город…

— Ну что ж, можешь взять мою машину, — обрадовалась Ниночка. — А то я сегодня смертельно устала…

— Ма тант, я тебя обожаю! Поль, а ты завтра не занят?

— Свободен, как ветер!

— Вот и отлично!

Наконец ребята ушли.

— Девочки, они за вас платили в кафе? — вдруг спросила Ниночка.

— Да, а почему вы спрашиваете? — несказанно удивилась Мотька.

— Потому что… Видите ли, французы — странные люди… Сейчас тут принято, чтобы каждый платил за себя, а я хоть и выросла в Париже, но моя русская кровь просто закипает от таких вещей… У меня есть приятельница, довольно известная актриса, и муж у нее актер. Так вот, они, когда ходят в ресторан, платят каждый за себя.

— Муж и жена? — поразилась я.

— Муж и жена, — подтвердила Ниночка. — Я помню, когда твой дед первый раз пригласил меня ужинать, я не знала, как себя вести, и от смущения попыталась заплатить за себя. Боже, что он мне устроил! Это был наш первый скандал!

— А почему? Французы что, жадные?

— Увы!

— Но ведь ребята не французы… — напомнила я.

— Как странно, — сказала Мотька, — у всех народов все по-разному… Наверное, французам наши русские привычки тоже кажутся странными, да?

— Конечно, — улыбнулась Ниночка. — Ты, Матильда, мудрая… Ну все, идите спать, поздно уже. Я тоже с ног валюсь, спокойной ночи!

Ниночка ушла.

— Аська, ты спать хочешь?

— Нет!

— И я не хочу!

— А что ты предлагаешь?

— Предлагаю выйти на балкон и поглядеть на Париж!

— Да разве ж это балкон?

В нашей громадной гостиной окна были до пола, они открывались вовнутрь, а за ними была кованая чугунная решетка, которая доставала мне до талии, и находилась на расстоянии полушага от окна-двери.

— Неважно, давай откроем, а?

— Давай!

Мы открыли двери и ступили на балкон.

— Смотри! — прошептала Мотька.

Ален и Поль стояли внизу и о чем-то оживленно говорили.

— Только не вздумай орать! — предупредила я Мотьку.

— Что я, дура? Интересно просто, о чем они говорят. И почему не уходят?

— Говорят о нас, ясное дело!

— Эх, послушать бы.

Но тут они прервали разговор и медленно пошли прочь.

— Аська, Ален в тебя втрескался! Сразу видно!

— И ты Полю понравилась!

— Эх, хорошо! — потянулась Мотька. — Ну и денек! С ума спятить можно! И мы — в Париже!

— Еще два дня, а потом мы будем в Ницце, это тоже не кот начихал!

— Там красиво?

— Не то слово! Море, горы…

— Да! Море — это вещь… Вот если бы в Париже было море!

— Много хочешь! — засмеялась я.

— А Олег в Париже не был! — вдруг заявила Мотька.

— При чем тут Олег?

— Да это я так… Просто вспомнила…

— Если бы в Париже было еще море и Олег…

— Ага! — рассмеялась Мотька. — Зришь в корень, подруга! Пошли спать!

Примечания

1

Тетушка (фр.).