Секрет маленького отеля

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2020

У закадычных подруг, Аси и Матильды, грандиозные планы. Их ждет невероятное путешествие по Европе. Как они могут отказаться от поездки во Францию и Италию?! Ведь столько приятных приключений впереди! Но никто и представить не мог, что уже в аэропорту они вляпаются в очередную историю. И в одном самолете с девочками оказываются настоящие преступники… Что ждет девочек? Почему за подружками кто-то следит? И потерянный багаж – это только начало? Неужели Ася и Матильда что-то знают? Как всегда запутанное дело по плечу нашим подружкам. Ведь только они смогут во всем разобраться!

Глава II

Самый счастливый день

В аэропорту Шарль де Голль вместо лестниц и эскалаторов всюду движущиеся дорожки. Становишься на нее и едешь. Дорожки разные, некоторые крыты стеклом. Матильда пришла в полный восторг. Но времени на восторги не было, багаж подали очень быстро, мы схватили свои вещи и поспешили к выходу. Я сразу заметила Ниночку.

— Ася! Матильда! Как я рада! — бросилась она к нам. — Как вы долетели?

— Отлично! — ответила я.

Матильда же пребывала в столбняке.

— Мотя, что с тобой?

— Это что, правда Париж?

— Нет, это еще не Париж! — засмеялась Ниночка. — До Парижа еще довольно далеко! Теперь, девочки, идемте, вы постойте вот тут, а я подгоню машину!

И она заспешила на стоянку. Я невольно озиралась, ища глазами монахинь, но с того момента, как мы вышли из самолета, я их больше не видела. Вскоре подкатила Ниночка, мы побросали вещи в машину и забрались на заднее сиденье.

Вырулив на шоссе, Ниночка сказала:

— Девочки, наши планы несколько изменились. То есть три дня в Париже вам обеспечены. Затем мы на два дня полетим на Лазурный берег, остановимся в Ницце, побываем в Монако, а оттуда полетим в Рим, где встретимся с Игорем Васильевичем! А уж там…

— Но почему? — спросила я.

— Видишь ли, твой дед не хочет, чтобы мы одни ехали на машине…

— Понятно, — вздохнула я.

У деда отношения с машинами довольно сложные. Он неплохо водит, но не любит машину и ездит сам за рулем только по необходимости. А вот Ниночка водит машину виртуозно, однако дед, видимо, счел, что такой путь для нее будет чересчур утомителен. Ну ничего, новый план тоже хорош. А Мотька, кажется, и не слышала нашего разговора. Она прилипла к окну, хотя мы еще не въехали в город.

— Ниночка, а что мы будем делать сегодня? У тебя есть какие-то планы?

— У меня? Нет. Я думала, ты сама решишь…

— Матильда прежде всего хочет увидеть собор Парижской Богоматери…

— Ну что ж, собор так собор! А вообще, по-моему, стоит сегодня устроить обзорную поездку, из окна машины, так сказать, а уж потом вы будете сами гулять по городу, без машины, это лучше, а то вечно не знаешь, куда ее припарковать…

— А это… уже Париж? — хриплым голосом спросила Мотька.

— Это уже Париж! — с улыбкой подтвердила Ниночка.

— Ой, ой, ой! — стонала Мотька.

— Ну что, сначала домой или немного прокатимся по городу? Вы не голодные?

— Нет! Мы в самолете ели! — ответила Мотька.

— Хорошо! Только можем попасть в пробку, — предупредила Ниночка, — но я постараюсь…

Мы больше двух часов катались по Парижу. Я тоже с восторгом узнавала свои любимые места.

— Ой! — вопила Мотька. — Эйфелева башня! Вон она! Ой, а это что, Елисейские Поля, да? А там Триумфальная арка? С ума сойти! Боже ты мой, а это Сена, да?

— Смотри-ка, а ты хорошо знаешь Париж! — радовалась Ниночка.

И вдруг Мотька как-то сникла.

— Ты устала? — спросила я.

— Да, — призналась Мотька, — я так волновалась…

— Все, едем домой! — сказала Ниночка.

Дом на авеню Виктора Гюго был четырехэтажным, в стиле модерн. Мы вылезли из машины, Ниночка открыла багажник, и тут же к нам подскочил молодой негр.

— Мадам, позвольте мне! — сказал он по-французски и выхватил у Ниночки наши сумки.

— Благодарю вас, Дидье, — ответила та.

— Аська, это кто? — прошептала Мотька, очумело глядя на Дидье.

— Это консьерж!

— Матерь божья!

Консьерж был новый, незнакомый. Он открыл дверь красного дерева, проворно внес вещи в просторный холл, поставил их в лифт и уехал. Через несколько мгновений он вернулся и, приветливо улыбаясь, пропустил нас в лифт. Лифт тоже был отделан красным деревом.

— Ух, красотища какая!

И дверь квартиры была из красного дерева. Ниночка открыла ее.

— Добро пожаловать, Матильда!

Квартира у деда большая — на целый этаж. Громадная гостиная, небольшая столовая, кабинет, спальня и две комнаты для гостей.

— Девочки, я подумала, что вам, наверное, захочется спать в одной комнате?

— Конечно!

— В таком случае Матильда будет спать на диване в твоей комнате!

Моей считалась одна из комнат для гостей, просторная, светлая.

— Ой, Аська, ты тут живешь?

— Да!

— Обалдеть можно! Выглянешь в окно, а там Париж!

— Девочки, устраивайтесь, приводите себя в порядок, а через полчаса будем обедать. Мадам Жюли приготовила все Аськино любимое.

И тут зазвонил телефон. Я сняла трубку. Звонил дед.

— Аська, родная, привет! Приехала?

— Только что вошли!

— Что, самолет задержался? Я уже звонил!

— Нет, мы покатались по городу!

— Как там наша Матильда?

— Балдеет!

— Ну и отлично! — засмеялся дед. — Аська, открой левый ящик своего стола, там найдешь два конверта. Это мой подарок вам с Матильдой! Все, солнышко, целую тебя, мне пора на репетицию!

— А Ниночку позвать?

— Нет, я уже опаздываю!

И дед положил трубку.

— Что он сказал? — спросила Ниночка.

— Сказал, что в столе какой-то сюрприз!

— А! — загадочно улыбнулась Ниночка. — Ну бегите к себе, а я займусь обедом.

Я кинулась к своему столу. В самом деле, в левом ящике лежали два умопомрачительно сиреневых конверта. На одном стояло «Анастасии», а на втором — «Матильде».

— На, держи! — отдала я Мотьке ее конверт и тут же открыла свой. Там лежало довольно много денег. И записка: «Аська, это тебе на непредусмотренные удовольствия! Твой любимый дед!»

— Ой, Аська! — простонала Мотька. — Гляди, сколько денег! Но зачем?.. У меня есть, мне мама дала…

— Хорошо, теперь будет больше!

— Но мне неудобно…

— Наоборот, это очень удобно, когда в чужом городе есть денежки! Это же подарок от деда! Он тебе что-нибудь написал?

— Да, вот… «Матильда, куклы тебе уже не по возрасту, посему прими от меня этот подарок и будь всегда такой, какая ты есть! Твой И.П.». Я всегда говорила, твой дед — самый лучший человек на свете! — прослезилась Мотька.

— Ну, вообще-то я тоже так считаю! — согласилась я.

Оставив Мотьку с ее восторгами, я пошла на кухню помочь Ниночке. И вдруг из моей комнаты донесся вопль:

— Аська! Аська!

Я кинулась туда. Матильда стояла на коленях над открытой сумкой.

— Что с тобой? Ты чего орешь?

— Аська, гляди!

— Что? На что глядеть?

— Аська, это не моя сумка!

— Как не твоя?

— Вот так — не моя! Такая же, но не моя!

На Мотькины вопли примчалась Ниночка.

— Что такое? Сумки перепутали? Ничего страшного…

— Как ничего страшного? Там мои вещи! А главное — огурчики!

— Какие огурчики? — опешила Ниночка.

— Мама Игорю Васильичу послала, она специально для него солила… — всхлипнула Мотька.

— Не волнуйся, Матильда! — твердо сказала Ниночка. — Я сейчас позвоню в авиакомпанию и выясню, не заявлял ли кто-то еще о подмене сумки. Успокойся, найдутся твои огурчики. Ну не реви, Матильда, все устроится, вот увидишь. Вытри слезы, и идем обедать. После обеда я позвоню, хотя тот, кто прихватил твою сумку, мог еще и не спохватиться!

— Ой, а как же… Я ведь замочек сломала! Она никак не открывалась…

— Ерунда! Это мы легко уладим.

Ниночка вернулась на кухню, а Мотька проговорила, шмыгая носом:

— Это, Аська, плохо! Примета плохая!

— Какая примета? Ты сдурела? Подумаешь! Такое часто бывает! Помнишь, у деда как раз тут, в Париже, пропал чемодан с фраком? А у него концерт должен был быть! Так ничего, нашелся, хоть и не сразу!

— Сравнила куцего и зайца! Кто твой дед, а кто я!

— Так ты в гостях у деда. А Ниночка — его жена. Хватит ныть, пошли обедать, я есть хочу!

На стол Ниночка накрыла в столовой, очень красиво и торжественно. Мотька мигом забыла о своих горестях.

— Как красиво! — восторгалась она, с любопытством оглядывая стол. — Это что, французская кухня?

— Только отчасти! — засмеялась Ниночка. — Ешьте, девочки!

После закусок, она принесла совсем маленькие чашки с протертым супом. Я уже привыкла к такому, а Мотька была поражена.

— Это что?

— Суп, протертые овощи на сливках! — объяснила Ниночка.

— Суп? А я думала… Вкусно!

— Тебя, вероятно, удивило количество? — рассмеялась Ниночка. — Но этого нельзя много съесть, тяжело для желудка.

— Я даже не представляла, что бывают такие супы… как крем! А вы меня научите такой варить?

— Матильда, я тебя знаю, ты наваришь здоровую бадью, и у всех будет болеть живот! — сказала я.

— Что ж я, дикая, что ли? Я просто, когда вернусь, сделаю французский обед и позову всех наших! Вообрази, как они удивятся!

Короче говоря, обед прошел весело и уютно. Ниночка искренне радовалась нам.

После обеда она заявила:

— Дорогие мои, у меня через полчаса деловая встреча, она займет часа два, а то и больше. Что вы будете делать? Отдыхать?

— Нет! — решительно заявила Матильда. — Отдыхать в Париже? Никогда и ни за что! Ой, а вы обещали позвонить насчет сумки…

— Да-да, конечно!

Она куда-то позвонила и быстро-быстро заговорила по-французски. Я почти ничего не понимала.

— Ну вот что, — сказала Ниночка, закончив разговор. — Пока заявлений о второй сумке не поступало, я оставила им наш телефон. Мотя, там было много твоих вещей?

— Да нет, не очень, куртка теплая, мама на всякий случай положила, огурчики для Игоря Васильича да полотенца пляжные, а еще всякая мелочь…

— Значит, ты пока обойдешься?

— Обойдусь! — вздохнула Мотька. — Могло быть хуже…

— Вот и отлично! Ася, если пойдете гулять, возвращайтесь не слишком поздно, чтобы я не волновалась!

— Хорошо, я тебе позвоню, если мы задержимся.

Ниночка переоделась и ушла. Мы остались одни.

— Ну что, Матильда, двинем?

— Куда?

— А ты куда хочешь — в собор Парижской Богоматери?

— Нет, это завтра! Сегодня хочу просто гулять по Парижу!

— Хорошо, гулять так гулять!

— Ась, как ты думаешь, сумка найдется?

— Думаю, да. А вот огурчики…

— Что огурчики? — испугалась Мотька.

— Боюсь, тот, кто их найдет, не удержится и слопает их! Уж больно они у твоей мамы вкусные!

— Да? — огорчилась Мотька. — Неужто банки вскроют?

— Я шучу!

— А если завтра никто не объявится с сумкой?

— Тогда мы сами поглядим, что тут, в этой сумке. Вдруг там какой-нибудь адрес найдется, или имя, фамилия… Но я думаю, что все будет в порядке!

— А если нет?

— Прекрати, Матильда! Тому человеку тоже его вещи понадобятся! Так мы идем гулять?

— Идем, конечно!

Мы вышли на улицу. Мотька вдруг закрыла глаза, втянула в себя воздух и громко выдохнула.

— Ты чего, Матильда?

— Дышу воздухом Парижа!

— Ну, воздух тут не самый лучший!

— Зато парижский!

Мы дошли до площади Виктора Гюго, потом по рю Коперник — до авеню Клебер и там сели в метро, которое страшно разочаровало Мотьку.

— Фу, ну и метро! Не сравнишь с Москвой!

— Я же тебя предупреждала!

— Мало ли что… Я не верила… Чтобы в Париже, и такое метро… Давай скорее вылезем!

— Давай, — согласилась я. — Чтобы пересадку не делать! Пересадки тут кошмарные!

Мы вылезли, дошли до бывшей площади Звезды, ныне Шарля де Голля, посмотрели на Триумфальную арку, а потом опять спустились в метро, проехали четыре остановки и вышли на площади Согласия… Погуляли вокруг обелиска, добрели до сада Тюильри.

— Ой, мамочки, неужели я все это вижу? Это же счастье какое, Асечка! Площадь Согласия, Тюильри, Триумфальная арка — да я же про все это столько читала… Знаешь, я сегодня такая счастливая… Вот что, Аська… Я… Нет, давай лучше помолчим…

— Давай! — согласилась я. Мне было понятно Мотькино состояние. Наверное, всякий, кто попадает впервые в Париж, испытывает что-то похожее… Все названия, знакомые с детства по многим и многим книгам, вдруг оживают, все виденные в кино и по телевизору достопримечательности обретают объем, и человек чувствует, хотя бы на несколько минут, что попал в сказку, в сбывшуюся мечту, пусть даже он никогда и не мечтал попасть в Париж… Интересно, а в Риме будет так же?

— А куда мы сейчас идем? — спросила Матильда немного погодя.

— На Елисейские Поля!

— Как жалко!

— Почему?

— Как жалко, что у нас только три дня…

— Мотька, перестань, ты же приедешь ко мне на пасхальные каникулы!

— Аська, я знаю… Я теперь всегда буду хотеть в Париж… Я его… люблю!

— Уже?

— Да! Это — с первого…

— Взгляда?

— Нет, с первого вдоха… А ты? Неужели ты его не любишь?

— Люблю, конечно, но… Пожила бы тут с мое, тоже по Москве соскучилась бы… Да еще походила бы в эту школу, черт бы ее побрал…

— Все, я решила! Я, как вернусь, пойду на курсы французского! И к пасхальным каникулам я уже смогу хоть немножко говорить… Мне это очень, очень нужно!

— Отличная мысль!

— И имя менять не стану!

Мотька постоянно твердила, что обязательно поменяет имя, ей смертельно надоело, что почти каждый, знакомясь с нею, поет: «Кто может сравниться с Матильдой моей!»

— Почему не будешь?

— Матильда… Это такое французское имя…

— Ты, Мотька, небось уже задумала покорить Париж?

— Да, — шепотом проговорила Мотька. — Я обязательно стану знаменитой артисткой и, когда приеду в Париж, буду говорить по-французски, как настоящая парижанка… Ой, чего это я несу? Я совсем уж спятила! — спохватилась Мотька.

— А что особенного? Мечтать не вредно! Между прочим, дед считает, что ты будешь выдающейся актрисой! Он говорил Ниночке, я сама слышала!

Мотька вдруг подпрыгнула на месте.

— Ты не врешь?

— Зачем мне врать? Я просто забыла… Он еще на даче это говорил, но тебя в тот момент не было, а потом я забыла.

— А почему, почему он это сказал? Какой был разговор? Асечка, умоляю, вспомни!

— Какой был разговор? Погоди, ах да, Ниночка сказала, что у тебя прелестное лицо…

— Так и сказала?

— Так и сказала, а дед сказал, что в тебе есть что-то такое, что отличает только действительно больших актрис и что он уверен в твоем блестящем будущем… и еще, что стоит тебе один раз появиться на экране, как тебя начнут приглашать сниматься снова и снова, но в этом самая большая для тебя опасность… Он считает, что любому таланту нужна хорошая школа…

— И как же ты могла такое забыть?

— Сама не знаю… Но вот вспомнила все же! — смутилась я. — Лучше поздно, чем никогда!

— Аська, я больше не могу… Пойдем, посидим вон в том кафе. Я тебя приглашаю! И не спорь! Даже не вздумай! Будем пить кофе с круассанами!

— Хорошо! — согласилась я. — Заказывать тоже ты будешь?

— Нет, закажешь ты.

Мы сели за столик в уличном кафе, я заказала два кофе со сливками и круассаны.

— Аська, — сказала Мотька, отпив глоток кофе, — у меня сегодня самый счастливый день в жизни. Самый-самый!

— Несмотря на чужую сумку?

— Несмотря ни на что!