Другая

Екатерина Береславцева, 2019

Жизнь Лили вчера – это материализовавшаяся картинка из глянцевого журнала. Заботливый отец-миллионер, элитный особняк с целым штатом вышколенной прислуги и неограниченный доступ к банковским счетам обожаемого папочки. У Лили сегодняшней обстоятельства, увы, не такие радужные: запущенная лачуга, которую нужно делить с опустившейся родительницей, хлипкая палатка на вещевом рынке да связи с преступным миром.Какая из этих полярных реальностей настоящая, а какая – мираж, услужливо подсунутый спутанным сознанием, главной героине только предстоит выяснить. Но прежде придётся поработать над характером, попасть в парочку переплётов и разобраться с тем, кто пользуется добротой и деньгами Лилиного отца, пока его дочь вживается в роль разбитной барышни из народа.

Глава 6

Очнулась Лиля от холода и страшной боли в висках. Ещё не вполне понимая, где она и что с ней, она застонала и с трудом разлепила отчего-то очень тяжёлые веки. Перед глазами всё плыло, летало, и только через несколько минут до неё дошло, что просто идёт снег. Да-да, обычный снег падал на её лицо, кружился рядом, а сама Лиля полулежала на спине, облокотившись обо что-то мягкое и шуршащее. Над ней чернильным морем разливалось небо. Скосив глаза направо и от этого движения почувствовав дурноту, она уткнулась взглядом в какую-то поверхность — грязную, с подтёками чего-то отвратительного на вид. Тошнота подступила к самому горлу и попросилась наружу. Лилю вывернуло тут же, она еле успела наклониться, и долго ещё корчилась, хватая ртом воздух и сотрясаясь всем телом.

— Эй, ты… — внезапно послышался тонкий голосок откуда-то сбоку. — Тебе плохо?

В ответ Лиля закашлялась и сползла куда-то вниз. Шуршащее под ней оказалось огромным чёрным тюком, набитым чем-то вонючим. Пакет с мусором, дошло до Лили, и эта мысль вызвала в ней ещё один позыв рвоты.

— Тебе помочь? — голосок приблизился, но говорящий пока оставался невидимым для Лили.

Лиля судорожно перевела дыхание, прижав кулачок к губам. Ни думать, ни, тем более, говорить она пока была не в состоянии.

— Я Тоха, а ты?

Но Лиля только вяло рукой махнула — уйди, мол. Тишина, последовавшая вслед за этим, дала Лиле надежду, что больше её не потревожат. Но мгновение спустя вдруг резко вспыхнул свет, ударив Лилю в самые зрачки. Она зажмурилась и застонала. Вновь темнота окутала её.

— А я тебя знаю! — довольно произнёс голосок.

— Уйди… — прошептала Лиля.

— Тебя зовут…

— Прочь!

— Ну и ладно!

Невидимый собеседник обиженно запыхтел, потом раздались лёгкие шлепки шагов, как будто кто-то шёл по снегу босиком. Затем всё стихло.

Лиля повернула голову вбок, отметив про себя, что головная боль вроде стала отступать. Зрение прояснилось, привыкнув к темноте, и Лиля поняла, что это такое рядом с ней, обмазанное вонючими подтёками. Мусорный бак! Она валялась на мусорке, среди гнилья и пустых консервных банок!

Воспоминания вспыхнули одновременно, высветив все те события, которые предшествовали её появлению в этом мерзком месте. Карий глаз охранника, заснеженный парк, Тамара со своим любовником и самозванец, который, конечно же, и кинул её сюда в надежде, что она сдохнет! Она, Лилия Шатрова, настоящая дочь своего отца!

Сжав кулаки до посинения, Лиля рывком села и, не обращая внимания на головокружение, попыталась встать. С трудом, но ей это удалось. Хватая ртом падающие снежинки, она выпрямилась и какое-то время просто стояла, стараясь унять разрывающую тело дрожь. Так и не добившись в этом успеха, она сделала первый шаг и громко застонала от боли в лодыжке.

Пришлось опереться о край контейнера — нога не слушалась, подворачивалась, и злые слёзы навернулись на её глаза.

— Ногу мне сломал! Ублюдок, негодяй! Чтоб ты сдох, гадина!

— Ругаться нехорошо… — тонкий голосок вернулся.

— Да пошёл ты!

Резко обернувшись, Лиля еле устояла на ногах — то ли от своего движения, то ли от вида того, кто сейчас стоял перед ней. А удивляться было чему. Этот кто-то, имеющий тонкий, будто струна, голосок, оказался ребёнком неопределяемого возраста и пола — то ли мальчик, то ли девчушка с ясными светлыми глазами, вздёрнутым кверху носом, чумазыми щёчками и одним розовым ушком. Другое ухо, впрочем, как и вся голова, было покрыто толстым серым платком, таким большим, что его хватало, чтобы обернуться вокруг маленького тельца дважды. Из-под этого платка спускались вниз, обнимая каждую ногу, две штанины, явно не по размеру — они были такие длинные, что касались земли. И лишь когда маленький человечек переступил с ноги на ногу, Лиля, ахнув про себя, поняла, что ноги-то у него босые!

— Ты кто?

— Тоха!

— А почему ты… без обуви?

— Так получилось… — существо пожало плечами. — А я тебя знаю.

— Откуда?

— Ты Лиля, да?

— Лиля… Но откуда ты меня знаешь? — забыв от удивления об осторожности, она оторвалась от контейнера и тут же дёрнулась, шипя от боли.

— Больно? — участливо спросил оборвыш. — Кто это тебя так?

— Гад один.

— Местный?

Он (или она?) это так спросил, как будто собирался отомстить — за неё, за Лилю!

— Н-не знаю… — она покрутила головой, озираясь. — А что это вообще за место?

И он назвал ей улицу, на которой Лиля жила все свои двадцать девять лет.

— Как? — поразилась она. — Не может быть! Я ничего не узнаю́…

— Тебя, наверное, по голове ударили? — с пониманием спросил малыш. — Один раз у меня тоже так было… Два дня как в тумане… Потом прошло. И у тебя пройдёт, точно!

— Два дня… За два дня я окочурусь тут от голода!

— Ты есть хочешь?

— В последний раз я ела утром… Сегодня… Или вчера?

Лиля помотала головой, вспоминая. Сколько времени ей пришлось проваляться здесь, среди мусора? Казалось, что с момента разговора с тем негодяем прошла вечность, но ведь она не могла бы продержаться так долго без еды! Хорошо, что хоть шубка при ней осталась, пусть и разодранная, — всё же натуральный мех…

— Давай я тебя до дома доведу!

— Нет, мне туда нельзя. Там… этот гад.

— Мамкин хахаль? — с недетским пониманием протянул малыш. — Это он тебя приложил?

— У меня нет мамы.

— Ты не бойся, это правда пройдёт, — оборвыш вздохнул после долгой паузы. — Скоро всё вспомнишь. И про маму свою, и…

— У меня нет матери! — разозлилась Лиля. — Она умерла двадцать лет назад! Я с отцом живу, понятно тебе?

— Понятно. Ты только не кричи так, у меня ухо болит…

— Господи! Как ты мне надоел! Как вы мне все надоели! Все, все!

Лиля рванулась вперёд, позабыв о больной ноге. Душившее её чувство ненависти ко всему миру и особенно к этому оборванцу с жалостливым взглядом сработало не хуже обезболивающего. Темнота приняла в себя девушку, оставив где-то позади ребёнка с его сочувствием. Лиля неслась вперёд, не разбирая дороги. И неизвестно, сколько бы продолжался её побег, если бы она не налетела со всего маха на кого-то, появившегося перед ней как из-под земли. Этот кто-то оказался большим, тёплым и пах чем-то знакомым, и изо всех своих несчастных сил Лиля прижалась к этому человеку и замерла.

— Эй, ты! Ополоумела, что ли?

Её довольно грубо отпихнули назад. Лиля подняла голову и вскрикнула от радости.

— Анатоль, это ты!

— Разве мы знакомы? — Анатолий Белогуров, а это оказался именно он, Лилин сосед и первая её любовь, с недоверием осмотрел девушку с ног до головы. Что-то изменилось в его облике с последней их встречи, но в своём нынешнем разодранном состоянии Лиле не удавалось понять, что именно.

— Ты что, не узнаёшь меня? — осознавая, что выглядит сейчас не самым лучшим образом, девушка кокетливо поправила шубку. — Это же я, Лиля! Соседка твоя! Анатоль, тебя мне сама судьба послала! Не поверишь, что со мной случилось! Я сейчас тебе всё расскажу…

— Эм-м-м, — после паузы произнёс мужчина. — А вы… ты уверена, что я хочу об этом знать?

— Ты мне должен помочь! Представляешь, моего отца окрутил какой-то проходимец, который внушил ему, что он его сын!

— Сын проходимца?

— Да нет! — Лиля рассмеялась тем своим смехом, который, как она знала, мог очаровать любого мужчину. — Сын моего отца!

Она сделала шаг к Анатолю, но тот, зажав рукой нос, резво отскочил назад.

— Да, я тебя очень хорошо понимаю, самой противно, — быстро забормотала Лиля. — Я всю ночь на мусорке провела.

— На мусорке…

— Ну да! Из-за негодяя этого. Максим Романович Шатров — как тебе, а? И этот наглец, этот самозванец посмел…

— Макс?

— Ты его знаешь? — ахнула Лиля. — Но…

— Ещё бы не знать. Он же мой сосед. Сын Романа Сергеича.

— Но…

— Послушай, как тебя там…

— Лиля…

— Послушай, Лиля. Иди своей дорогой, а? Я устал, всю ночь работал, приехал только что, а тут ты со своими истериками…

Анатоль оглянулся в темноту, и тут только Лиля заметила автомобиль, припаркованный невдалеке. Видимо, сосед из него как раз выходил, когда Лиля бежала, не разбирая дороги. Потому и не увидела сразу.

— Ты? Работал? Не смеши меня, Анатоль! Да ты за свою разгульную жизнь пальцем об палец не ударил!

— Кто бы говорил, — усмехнулся он, оглядывая её насмешливым взглядом. Его лицо озарилось воспоминанием. — Слушай, а ведь я тебя знаю…

— Ну, наконец-то!

— Просто в этой одёжке сразу не признал.

— Ну да, самой жалко, теперь выбрасывать придётся… — Лиля вздохнула, погладив любимую шубку. — Рукав вон оторвали, и вообще…

— Ничего, украдёшь другую, тебе не привыкать!

— В смысле?

— Да в прямом! — Анатоль, теряя интерес к девушке, повернулся к машине. И забормотал сам себе: — Чуть документы не забыл, дурак…

Онемев от изумления, Лиля наблюдала, как он открыл переднюю дверцу автомобиля, пошарил в салоне рукой, достал какую-то папку, захлопнул дверь и нажал кнопочку на брелоке. Автомобиль знакомо прощебетал хозяину. Не обращая больше никакого внимания на недавнюю собеседницу, Анатоль прошёл мимо неё и направился к своему дому.

— Анатоль!

— Отстань! — не оборачиваясь, махнул рукой он.

— Да как ты смеешь вообще! — девушка бросилась вперёд, но не добежала до своего обидчика несколько шагов — он резко остановился и посмотрел на неё таким взглядом, от которого у Лили похолодело в животе. И тут она поняла, отчего её всё это время кололо изнутри какое-то неудобное чувство. У Анатоля не было родимого пятна! То место на виске, которое он всегда прикрывал волосами, сейчас было чистым, таким же, как кожа вокруг. И это странное обстоятельство до жути напугало Лилю.

— Где… где твоё родимое пятно, Анатоль?

— Какое ещё пятно?

— Вот тут… — растерянно Лиля провела пальцами по собственному виску, — у тебя пятно было. Родимое. Тёмное такое. На человечка похоже… Помнишь, мы ещё шутили…

— Не было у меня никакого пятна! Слушай, не доводи до греха, топай отсюда по-хорошему!

— Как это — не было?! — Лиля закричала, уж очень страшно ей стало. — Я что, с ума сошла? Было! У тебя на левом виске!

И она подлетела к Анатолю, чтобы показать это место, но её руки были перехвачены мужскими.

— Ты точно спятила! — с брезгливой гримасой Анатоль отпихнул её от себя подальше. — Или накурилась.

— Сам ты накурился!

Споткнувшись о бордюр, Лиля чуть не упала, но, восстановив равновесие, вновь кинулась на Анатоля. На этот раз мужчина церемониться не стал — прихватил Лилю, как щенка, за воротник шубки и потащил куда-то.

— Ты меня достала уже!

— Отпусти, урод!

— Тебя уродкой сделаю, если не заткнёшься. Предупреждал же, до греха не доводи!

Лиля пищала, пытаясь вырваться, но сил в Анатоле было немерено. Наконец, протащив девушку по всей улице и свернув на повороте, он, встряхнув её несколько раз, бросил в какую-то кучу. Лиля в пылу драки сначала даже не поняла, что её вернули в то место, откуда она сбегала некоторое время назад. К мусорным контейнерам!

— И запомни, дура, — Анатоль отряхнул руки, — если ещё раз приблизишься ко мне — мало не покажется. Ментам сдам. Поняла?

— За что?! — всхлипнула Лиля, которая уже совсем перестала что-либо понимать.

— О, на этот счёт не беспокойся! — пропел он. — Повод даже искать не придётся. Бродяжничество, хулиганство, воровство — всё налицо, как говорится!

— Я не воровка!

— Рассказывай кому-нибудь другому. Покедова, соседка! И помни — одно только твоё движение!..

Он ушёл, напевая себе под нос что-то весёлое, а Лиля, привалившись к холодному боку контейнера, обессиленно закрыла глаза. Жизнь превращалась в ад, и противостоять этому у неё не оставалось никаких сил…

Когда в небе появились первые лучи рассвета, Лиля по-прежнему сидела в куче мусора — сжавшаяся в комочек, продрогшая до костей. Двигаться не хотелось, не хотелось вообще ничего.

— Так и умру здесь… — бормотала она дрожащими губами. — Никому я не нужна… Даже папе…

— Кто здесь? — чей-то хриплый голос раздался так близко от девушки, что она вздрогнула и с трудом разлепила ресницы.

К мусорным контейнерам, позёвывая, вразвалочку приближался мужичок, хозяйским взглядом ощупывая всё вокруг. Видимо, он и правда ощущал себя хозяином этого места. Лиля следила за ним, как мышка из своей норки за котом.

На незнакомце была довольно поношенная дублёнка, чёрная вязаная шапочка на голове, потёртые, но вполне приличные на вид джинсы, вдетые в высокие, с белой опушкой, сапоги. В общем, обычный вид человека, не отягощённого богатством…

Разглядев среди гор мусорных пакетов девушку, он замедлил шаг, и губы его растянулись в такую неприятную улыбку, что Лиле стало не по себе.

— Опаньки! У нас гости? — мужичок остановился за несколько метров от девушки и близоруко прищурился. — Кто такая? Ну, чего молчим?

Но у Лили почему-то губы не соглашались двигаться.

Так они и смотрели друг на друга, пока незнакомец не сделал ещё пару шагов к ней.

— Так это ж Лилька! Вот так сюрприз! — радостный тон его был приправлен непонятным Лиле злорадством. — А я тебя сразу не признал! Старею, видать…

И он потёр руки, этим жестом совсем напугав девушку. Она осторожно отодвинулась назад. Огромный мусорный мешок под ней соскользнул в сторону, и пришлось уцепиться за него ногтями, чтобы не сверзиться на землю.

— Да ты сиди, сиди, — хмыкнул мужичок. — В ногах, говорят, правда нет.

Он уселся на пустой ящик, коих хватало в этом злачном месте, и вытащил из кармана дублёнки толстую сигару.

— Каким ветром к нам, Лилёк?

— Разве мы знакомы? — с трудом выдавила из себя Лиля непослушными губами.

— А то! — хохотнул он. — Потому и удивляюсь. Как это вы до нас снизошли?

— Долгая история…

— А ты расскажи. До следующей пятницы мы совершенно свободны! — Вслед за сигарой из кармана показался спичечный коробок. Мужичок затянулся.

— Что-то мне не хочется…

Лиля сделала попытку встать, но не смогла — ноги затекли до невозможности, а сил исправить это обстоятельство у Лили пока не было.

— Я же говорю, в ногах правды нет, — усмехнулся мужичок. — Не торопись, Лилёк, побудь с нами. Или тебе западло?

— Что это вы к себе во множественном числе…

— Так я не один! Или ты запамятовала о моём дружке?

С этими словами незнакомец, гадливо улыбаясь, потянулся рукой куда-то себе под дублёнку, и Лиля в ужасе замерла. К счастью, всё оказалось не так страшно, как она подумала, хотя и довольно неприятно. Мужик извлёк из-под дублёнки существо, похожее на огромную толстую крысу, которое, попав на воздух, усиленно заработало любопытным пушистым носом.

— Крыса! — ахнула Лиля, отшатываясь назад.

— Вот ещё! Галя не крыса, Галя — нутрия! Правда, моя хорошая?

Он потёрся носом с грызуном. Лиля брезгливо скривилась.

— Омерзительная гадость!

— Сама ты гадость! Галя, ты только посмотри на неё!

И Галя посмотрела. Она повернула мохнатую голову в сторону Лили и долго-долго всматривалась в испуганное женское лицо. Лиля сидела ни жива ни мертва, боясь пошевелиться. Она слишком хорошо помнила историю из своего детства, когда однажды, пробравшись в подвал собственного дома, вдруг встретилась там с крысой. Огромной, отвратительной, чёрной крысой! Если бы не Анатоль, который был в тот момент рядом, неизвестно, сколько бы пролежала Лиля на каменном полу, грохнувшись от потери сознания.

И вот теперь, вновь переживая ужас тех мгновений, Лиля не могла оторвать зачарованного взгляда от гадкого существа. И когда нутрия, шевельнув длинными белыми усами, вдруг злобно оскалилась и подалась вперёд, Лиля, вскрикнув хриплым от страха голосом, пошла проторенной дорожкой — потеряла сознание…