Женщины принца Сигваля

Екатерина Бакулина, 2019

Он – чудовище. Так говорят. Жестокость, порок и безмерная жажда власти. Наследник, но почти полноправный король при живом отце. Он все решает сам, и его не остановить. Говорят, нет женщины при дворе, которая не побывала в его постели. Нет мужчины, с которым он не дрался. Говорят, пирам он предпочитает пыточные подвалы. О нем многое говорят. Но юной принцессе Оливии, взятой как трофей в побежденном городе, предстоит стать его женой. И узнать, что за человек Сигваль на самом деле. Содержит нецензурную брань.

6. Исабель, королева

Исабель обиженно кривит губы.

— Ты был с женщиной!

— Был, — равнодушно говорит он.

Обходит ее, наливает себе вина, садится в кресло у окна, вытягивает ноги.

Изабель поворачивается к нему левой щекой, давая рассмотреть синяк и уголок разбитых губ.

— Посмотри, что он снова сделал со мной!

— Напомни мне, Иса, — говорит Сигваль. — Какого хера я тебе должен?

— Тебе все равно?

— Да, мне все равно. Ты просила меня зайти. Я зашел. Что еще?

— Он бьет меня, а тебе все равно?!

Сигваль покачивает в руке бокал вина, делает небольшой глоток…

— Он твой муж, — говорит спокойно. — И мой отец. Я заебался устраивать разборки каждый раз, как он повысит на тебя голос. Пока ты была нежной и тихой девочкой, я жалел тебя и предпочитал играть в благородного рыцаря, защищающего даму. Теперь мне плевать, я устал от этого. Не устраивает — собирай вещи, детей, и езжай в Форкун, там покой и морской воздух. Я сделаю так, что тебя никто не побеспокоит. Но пока ты здесь — разбирайся сама.

— Скажи ему! Он тебя слушает!

— Он король. Мне сейчас и без того хватает поводов давить на него. Мне нужно выбирать, в чем идти на уступки. И уж прости, но Керольские земли, которые он хочет вернуть Бейоне, и договоренности с Мирокским банком для меня важнее.

— Деньги для тебя важнее!

— Да, Иса. Деньги.

— Ты просто боишься!

— Иса…

— Ты боишься, что он решит отравить еще одну твою сучку! Или что, на этот раз, тебя?!

Лицо Сигваля неуловимо каменеет. И Исабель прикусывает язык. Не стоило. Так она ничего не добьется.

Этой истории чуть больше года…

На самом деле, этой истории семь лет, ровно столько, сколько Исабель жена короля Северина. Далеко не лучшего из мужчин.

Но чуть больше года назад Северин тоже ее ударил. Пьяная скотина. Он напился и полез к ней, требуя выполнения супружеского долга. Ее всегда воротило, когда он распускал руки, тянулся лапать ее. Исабель слишком резко и честно ответила, и он ударил.

Тогда она побежала жаловаться Сигвалю, в тот же вечер. Сигваль вылез из постели и пошел разбираться. Он же мог… Сложно сказать, что у них там было, но после этого, почти год, Северин ходил тише воды, ниже травы. Он даже близко не подходил к жене, довольствуясь любовницами.

Вот только Сигваля после этого пытались отравить. По приказу короля. Да, именно так, при желании все можно вытащить наружу, все узнать, а Сигваль умеет правду вытаскивать. Его хотели отравить по приказу отца, да.

Только отравили не его, а случайную девочку, греющую ему постель. Эта дура просто неудачно первой схватила бокал…

И теперь…

Сигваль холодно смотрит на нее.

— Да, я боюсь, Иса, — ровно говорит он, без всякого выражения.

— Но неужели ничего нельзя сделать? — еще пытается она.

— Уезжай. Там тебе будет лучше.

— Это тебе без меня будет лучше!

— И мне. Возможно, даже Бранду морской воздух пойдет на пользу, он перестанет так часто болеть. И Нете там понравится. И Беате…

— Дети должны жить с отцом!

— Это ты сейчас кого имеешь в виду? — Сигваль саркастически поднимает бровь, и королева вспыхивает.

— Ублюдок!

Сигваль морщится, отпивает немного вина. Откидывается на спинку кресла, чуть ощутимо дергает плечом.

— Сядь, Иса. Ты же сама хотела поговорить.

Но она не может успокоиться, ее трясет.

— Значит, когда я была девочкой, ты любил меня! А теперь, родив троих детей, я стала старой и тебе больше не нужна?!

— Старой? Мы ровесники, а мне до старости еще далеко.

— Женщины стареют раньше. И, конечно, я уже не такая, какой была семь лет назад!

— Ц-ц-ц, — Сигваль с чувством цокает, качает головой. — Какая жалость.

— Ублюдок!

— Да, ты уже говорила.

Хочется убить его, свернуть шею. Но кто тогда…

— Я не могу их увезти. Девочки будут очень скучать без тебя.

— Девочкам сейчас куда больше нужна мать, чем старший брат. Ты хоть сама вспоминай иногда, что у тебя есть дети.

— А ты помнишь о них?!

— Я?

— Беате твоя дочь, а не Северина! Ты знаешь!

Сигваль вздыхает, ставит бокал на пол, всем видом показывая, что собирается встать.

— Если это все, Иса, то я пойду.

— Стой!

Она не позволит ему так уйти.

Почти бросается вперед, садится к нему на колени. Верхом на него, так он точно не сбежит.

— Я скучаю, Сиг… — так нежно, как только способна, и проводит пальцами по его щеке. — Ты нужен мне.

Он смотрит на нее равнодушно.

— Я так надеялась, что ты придешь вчера вечером, но ты не пришел, — говорит Исабель, кладет руки ему на плечи, потом медленно на грудь. — Я не могла уснуть без тебя, мне снились кошмары. Если бы ты пришел, Северин бы не тронул меня. А ты…

Она сама готова вспыхнуть, касаясь его. Все еще… да. Память странная штука. Она так любила его!

Он смотрит равнодушно. Пустота в его глазах. Ни капли сострадания и любви.

— А я не пришел.

Исабель поджимает губы. Она еще пытается. По его груди, на живот, и ниже. Гладит через одежду его член, и даже чувствует пальцами, как он отзывается, начинает вставать.

Вот только в глазах Сигваля все та же пустота безразличия.

Раньше это всегда действовало. Когда он был мальчишкой. Теперь, конечно, когда он может легко получить любую шлюху во дворце в любое время… Ей не сравниться.

Но она королева. Он не имеет права обращаться с ней так!

— А сегодня утром? — почти игриво говорит она. — Ты не торопился ко мне. У тебя тоже были дела?

Он пожимает плечами… О-оо, все знают, что у него куча дел! Он занят с утра до ночи.

— Расскажи, — нежно просит она, все еще пытается гладить его, даже сама пододвигается как можно ближе.

Он смотрит ей в глаза.

— Я мог бы заглянуть на рассвете, но ты еще спала. Поэтому, вместо тебя мне досталась толпа, жаждущая справедливости и правосудия, — говорит устало. — Если помнишь, этой херней давно занимаюсь я, отцу недосуг.

— Они замучили тебя? А потом?

— Потом Гверо из Мирока. Нам, все-таки дадут денег и не будут так активно стрясать долги до будущего года, я договорился. Но только в том случае, если финансовыми вопросами буду заниматься лично я. Мне еще предстоит донести эту мысль до отца. Не думаю, что ему понравится… Ну, а потом Бранд заловил меня кататься на лошадках.

— Что? — Исабель вздрогнула.

— Бранд ждал меня у дверей кабинета, хотел покататься. Мы взяли девчонок и поехали. А они храбрые, знаешь. Беате так забавно визжит от радости, когда скачешь рысью.

Вздрогнула. Даже руки убрала.

— Рысью? Верхом? Беате два года, ты сошел с ума?

— Я держу их, не бойся. Ничего с ними не случится, им нравится. Иса, я брал Беате, да и Нете тоже, в седло, как только они начинали ходить. Какого хера сейчас? Бранд, конечно, большой мальчик и едет сам, отлично держится. А я вместе с девочками.

— С девочками?! Ты брал их обеих? Сразу?

— Не заставлять же их ждать.

— А если бы они упали с лошади? Как ты можешь держать их обеих?!

— Иса… — Сигваль подхватывает, поднимает ее и ставит рядом, встает сам. — Хватит. Что ты хотела?

Нужно к делу. А то он уйдет…

Исабель изо всех сил пытается взять себя в руки. Думать только о деле. Успокоиться.

— Северин отказался шить мне новые платья! — говорит она, пытается грозно, но выходит обиженно. — Он хочет чтобы я сидела в четырех стенах! Хочет разогнать половину двора! И даже музыкантов! Скажи ему!

Она говорит и видит, как Сигваль начинает тихо ржать. Совершенно неприлично.

— Это не он хочет, а я, — говорит с таким выражением, что только «да ты тупая курица» тут не хватает. — Я же сказал, нам нужно сократить расходы. Иначе не выйдет. И, в первую очередь, я намерен сократить расходы двора.

— Ты сошел с ума?!

— Иначе мирокский банк не даст нам денег. Я не прошу понимания, просто будет так, как я сказал. На эти деньги я намерен покупать не побрякушки для тебя, а зерно. Иса, у нас выжжены и разграблены все южные земли, подчистую. А то, что не дограбили бейонские благородные рыцари, под шумок вывезли и распродали по приказу отца. В его личных целях. А амбары пусты. Я стряс с Бейоны сколько мог, и стрясу еще. Но если ничего не сделать, к зиме начнется голод.

— Голод?

— Ты не будешь голодать, это точно. И нового платья, тем более, за такие деньги, тоже не будет.

— Скоро твоя свадьба! Ты хочешь, чтобы на пир я вышла в старом тряпье?

— Да, хочу, — говорит он жестко. — Тем более, что будут только свои, я не намерен собирать весь Остайн здесь. Мы обвенчаемся, тихо поужинаем и пойдем в спальню. На этом все. И ты наденешь старое, найдешь что-нибудь подходящее случаю.

— И все? Не будет гостей? Что скажут люди? — к такому Исабель оказалась не готова, это слишком. Сигваль наследник, все должны видеть…

— Мне похуй, Иса, — говорит он. — Ты как-нибудь это переживешь, — потом ухмыляется. — У тебя что-то еще? А то мне надо идти, рассказать отцу, какая я теперь жадная тварь. Думаю, он как раз успел проснуться и протрезветь. Оценит. Не скучай.

Чмокнул ее в щеку.

Ублюдок…