8 ночей Сан-Челесте

Екатерина Бакулина, 2018

Мне подарили сертификат на необычное путешествие: девять дней и восемь ночей в чужом мире. В чужом теле, на выбор. Без последствий и обязательств, все оплачено. Можно полетать на драконе, влюбиться в оборотня, наесться устриц и каракатиц, забыв про аллергию. Подруги говорят, что хоть раз стоит расслабиться, бросить переживать о работе, о несложившемся личном счастье, и просто развлечься, не думая ни о чем. Словно поездка на курорт. Но кто знал, что я окажусь втянута в темную историю, буду, спасаясь, бегать по крышам и встречу человека, который изменит всю мою жизнь… точнее, не вполне человека.

7. Горячая ночь

Ночью я проснулась от стука в дверь.

Дернулась. В первую минуту даже не поняла, где нахожусь, слегка испугалась.

Стук. Осторожный…

— Пина! Пина, ты здесь?

Марко!

Он же говорил, что его не отпустят до завтрашнего вечера? Это же армия, там все строго. И даже еще более строго, от того, что он теперь центурион, а не солдат, больше ответственности.

Что-то случилось?

Я вылезла из кровати, побежала открывать. Запоздало поняла, что там и было открыто, никто посторонний все равно не войдет, только тот, кого пустит мой куратор. Можно было просто отозваться.

— Пина!

Распахнула.

— Что случилось?

— Пина!

Он влетел. Подхватил меня в объятья, прижал к себе так крепко. Он целовал меня в губы, в шею, плечи, все разом. Словно налетевший ураган!

— Я так скучал, Пина! Я весь день думал только о тебе! Не мог не прийти! Я просто схожу с ума!

И снова целовал так горячо и настойчиво, не давая мне даже ответить, не давая сказать… Я не успевала за ним. Смеялась. Так невероятно! И это его внезапное возбуждение разом захлестнуло и меня тоже. Почти эйфория. Я и представить не могла, что меня могут так хотеть. Пусть не меня, пусть Пенелопе, но так страстно! Что это происходит со мной. Безумие!

Особенно важно — после сегодняшнего купания с Роем. Почувствовать, что я так нужна!

Нет, я уже совсем не могла думать ни о чем, дыхание перехватывало. Отбросила сорочку — это Марко стащил бретельки с плеч, чуть потянул вниз, и она упала к ногам. Я пыталась снять с него рубашку, но он уже ласкал мою грудь, я не могла сосредоточиться.

— Подожди, — потребовала я. — Сними тоже. Я хочу чувствовать тебя!

Его сюртук давно валялся у двери. Сапоги он сбросил где-то по дороге к кровати. Еще пара мгновений на то, чтобы стянуть штаны, а потом стянуть рубашку через голову. Он подхватил меня на руки, счастливо закружил, целуя живот и грудь, и везде, где мог дотянуться.

А я так цинично подумала, что опыт быстрого раздевания у него отменный, практики много, очевидно, что не удивительно при таком-то темпераменте.

Но это было весело. Радостно.

Он повалил меня на кровать, залез сам, чуть сжимая коленями мои бедра, возвышаясь надо мной.

Какой он красивый, просто молодой античный бог! И вот так, в таком положении надо мной — особенно! Когда я понимаю, что он весь мой. Весь — для меня! Он пришел ко мне. Его глаза горят. Он глубоко и часто дышит, предвкушая. И у меня сейчас будет еще одна лучшая ночь в жизни.

— Иди ко мне! — зову я.

— Ты ждала меня, Пенелопе?

Очень своевременно. Подразнить его? Сказать: «нет, я весь вечер развлекалась с куратором, а сейчас хочу спать»? Неправда, конечно, с куратором мы только ужинали и неприлично ржали, когда он рассказывал разные истории.

Марко смотрел на меня, и все остальное теряло значение. Все остальное подождет до утра.

— Очень ждала! — говорю я. — Думала о тебе.

Он склоняется, совсем близко…

И вдруг…

— Пина, я люблю тебя! — на выдохе, так отчаянно искренне.

Его слова обжигают сердце.

Его горячие губы уже жадно припадают к моим, я целую его… и безумно рада, что прямо сейчас не надо ничего отвечать. Я не готова. До слез. Я…

Любовь — это ведь серьезно?

Я запускаю пальцы в его мягкие черные волосы, я обнимаю его, прижимаю к себе… мне так хорошо… Я так рада ему, он такой хороший…

— Я схожу по тебе с ума, — шепчу я, как только удается оторваться. — Я хочу тебя! Сейчас!

Наверно, он не видит разницы, между «люблю тебя» и «хочу». Не важно.

Он чуть разводит мои ноги, и я сама ногами обхватываю его, заставляя подвинуться ближе, выгибаясь. Он кладет ладонь мне на живот и гладит, спускаясь все ниже и ниже, туда, где маленький треугольник светлых волос. И я чувствую, как по телу проходит дрожь.

А потом он входит в меня медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением, наполняя всю меня собой, и мне кажется — там, во мне, он становится еще больше. Это ощущение так захватывает, что почти забываю дышать.

— Моя Пина… — чуть хрипло шепчет он.

И еще больше подается вперед, ложится на меня, гладит плечи и разводит мои руки в стороны, прижимая их к кровати. Я чувствую, что не могу даже пошевелиться под ним. Совершенно беспомощна. А он большой и тяжелый… Совсем короткое мгновение паники…

— Моя Пина! Вся моя!

Его добыча.

Он счастливо улыбается. Азартно.

И это так несказанно хорошо. Я знаю — он никогда не обидит меня.

Он отпускает мои руки, сам приподнимается на локтях. Немного покачивает бедрами, словно пытаясь достать еще глубже. Потом медленно подается назад, и резко вперед снова. И снова, еще… Тихо, но совсем по-звериному рыча. И кожа на его спине каменеет, вздыбливается мурашками и взрывается шерстью, я чувствую. Немного плывет лицо. Это почти пугает. Но он не останавливается, и я даже не знаю, от чего вскрикиваю — от страха или наслаждения. Мне даже кажется, одно без другого уже не возможно. Трансформация часть него, и теперь часть меня тоже! Я не могу без этого.

Голодный дикий зверь!

Я люблю его именно таким!

Я и не знала, что у меня за вкусы. Но просто дурею. Кажется, еще немного, и я сама в кого-нибудь превращусь. И хочу еще. И с каждым его движением я подаюсь ему на встречу.

Он подхватывает меня под спину, направляя, помогая не сбиться с ритма.

Он целует меня в губы, и я языком чувствую, как его клыки заостряются. Страшно. Но так затягивает. Его поцелуй с легким привкусом железа и соли… И мне кажется, я уже полностью растворяюсь в нем. Не останавливаясь.

А потом, когда все заканчивается, мы лежим, отдыхая.

Я еще не вполне пришла в себя, и блаженная расслабленность не успела покинуть тело, сердце еще колотится…

Он лежит, обняв меня, обхватив, положив голову на мой живот, прижавшись щекой, чуть-чуть трется. Это так щекотно, что я невольно хихикаю.

— Колючий? — спрашивает он, чуть виновато. — Я только вечером брился, и все равно не помогает, слишком быстро растет.

— Я думала, тебя сегодня и не отпустят, — говорю я.

— А меня и не отпустили. Я сбежал сам, на пару часов. Сейчас еще разок и обратно. Главное, чтобы я никому не понадобился. Но завтра вечером отпустят на Карнавал. И мы будет вместе. До утра! И сколько захочешь!

И он целует мой живот, прямо в пупок, и вокруг, и я смеюсь. Невозможно!

И все же, я волнуюсь за него. Если хватятся?

— А если тебя хватятся, Марко?

— Если хватятся, а я здесь, то мне просто свернут башку, — довольно говорит он. Словно мальчишка, который радуется своей шалости.

И я не могу понять — серьезно, или смеется. Что ему будет? Наказание? Выговор?

— Ты такая сладкая, Пина, что я просто оторваться не могу. М-мм… — он проводит языком от живота к груди, и вокруг соска, берет его в рот и нежно целует. — Так бы и съел тебя, — говорит вдохновенно.

— Ты там поаккуратнее, Серый Волк, — говорю я, — а то охотник за дверью!

Интересно, в этом мире есть сказка про Красную Шапочку? Наверно, есть, потому, что он весело смеется.

— Надо намазать тебя чем-нибудь. Что ты любишь? Я готов облизывать тебя часам.

Вот же… животное! Мне смешно.

— Абрикосовый джем, — говорю я.

— Моя сладкая человеческая девочка, — говорит он, и в глазах его плавится желтый янтарь.

И тянется ко мне всем телом, начиная целовать.

А потом вдруг подхватывает, переворачивая и ставя на четвереньки. И берет меня сзади. Как волчицу.