Цыганское монисто историй

Екатерина Антонова

Короткие житейские рассказы. Многие из них – о цыганах, одесситах. Автор книги – цыганка, хоть и выросшая в приёмной русской семье, наделяет сюжеты цыганским украшением – монисто.

Бомж

— Глянько, опять пришёл, бродяжка, — сказала Наташе уборщица Тоня, кивнув в сторону двери, на несмело вошедшего мужчину в потёртой старой куртке.

— Ну, пришёл, и пришёл. Мне-то какое дело, кому эту кашу накладывать? — вздохнула Наташа, мельком взглянув на посетителя.

Вид, конечно, у мужчины был не идеальный. По возрасту лет пятьдесят пять. Скорее, ему было меньше на самом деле. Волосы явно давно не были в руках парикмахера, обвисли несвежими прядями. Осунувшееся лицо, с пробивающейся щетиной. Тусклые, грустные глаза. Из ворота грязноватой куртки виднелся мятый, несвежий ворот рубашки.

— Пшённой каши, пожалуйста, хлеб и чай… — попросил он хрипловатым, простуженным голосом.

— Пожалуйста, — и Наташа подала заказ.

Он прошёл с подносом к кассе.

— Не хватает тридцати копеек, — поморщилась брезгливо кассирша Оксана.

Мужчина порылся по карманам, но больше денег у него не оказалось.

— Больше нет… — и растерянно потоптавшись на месте, пошёл к выходу.

— Э, мужчина, а кашу мне, что ли, оставил? — окликнула Оксана.

Посетитель вышел, не оборачиваясь.

— Ну, ты посмотри! Пьянь подзаборная! Попропиваются, а потом не знают, на что пожрать, — завелась Тоня.

— Грязь только таскают! Как глотки от этой водяры, не полопаются!

«-Нет, это не пьяница. Похоже, у него что-то действительно случилось в жизни. Не пустые у него глаза, как обычно бывает у совсем опустившихся людей. Не алкоголик он…» — неожиданно подумала Наташа.

Почему так подумала, — не могла себе объяснить. Хотя к ним в столовую заходили всякие люди, этого мужчину ей, почему-то, стало жаль. Она, повинуясь внезапно возникшему сочувствию, догнала его:

— Мужчина, подите, поешьте. Я накормлю.

— Спасибо, — смутился он, но голод был сильнее всех сомнений и обид. Он покорно вернулся в столовую за Наташей.

Она налила ему тарелку супа, а к той каше добавила котлету. Он смотрел на это растерянно, часто моргая повлажневшими глазами. Стоял, и молчал, пока Наташа не помогла ему разместиться за столиком.

— Садись, ешь…

— Спасибо…

Незнакомец принялся молча быстро глотать пищу, с удивлением поглядывая на неожиданную благодетельницу.

— Наташ, оно тебе это надо? И чего ты с ним возишься, — фыркнула Тоня.

Народу не было, поэтому Наташа присела к незнакомому мужчине за столик, и спросила:

— У тебя что-то случилось?

— Не знаю.

— Как это? Совсем не знаешь?

— Я ничего не знаю. Ни имени, ни где живу…

— Ты это серьезно?

— Хочу вспомнить, и не могу. Очнулся, не помню где. Пошёл. Ходил по улице. Пришёл сюда.

— И давно не ел?

— Не знаю. Вчера, наверное, — пожал он плечами.

— Батюшки, да как же ты живёшь? Где твои вещи? — всё больше и больше удивлялась Наташа.

— У меня всё с собой.

— А документы какие-нибудь есть?

— Нет ничего.

Наташа обхватила свое лицо ладонями, не в силах сразу сообразить, чем же она может помочь человеку. Это по телевизору иногда рассказывают о людях с амнезией, но чтобы вот так столкнуться в жизни…

Она понимала, что, скорее всего, её не поймут домашние, но по-другому просто не могла поступить:

— Вечером приходи сюда, пойдем ко мне. Не помирать же на улице!

— А я не помешаю? Меня не прогонят? — опасливо спросил мужчина. Видно, не раз его шугали с мест, где он останавливался отдохнуть.

— Ничего, как-нибудь решим это… — пообещала Наташа, хотя и сама сомневалась.

К закрытию столовой незнакомец, всё-таки, подошел. Он топтался, ожидая, неподалеку от входа, и чувствовалось, что очень ослабел за всё время бродяжничества.

— Как же тебя называть… — вслух начала размышлять Наташа, выйдя с работы.

— Раз имени не знаешь, пусть будет — Виктор. Как тебе? Не возражаешь?

— Ладно, — согласно кивнул он головой, и они пошли…

— Кто это? — был первый вопрос Наташиного брата Никиты, когда он увидел гостя.

— Потом объясню, — махнула она рукой, — дай ему лучше какую-нибудь рубашку да брюки.

— Я не понял, ты кого привела?

— Считай, что это — мой жених, если так хочешь знать.

— Да этого жениха надо с лестницы спустить! — и хотел уже выставить пришельца, но Наташа сдержала его, умоляюще глядя на возмутившегося брата.

— Никита, я попозже тебе всё расскажу. А сейчас, прошу тебя, дай рубашку и брюки какие-нибудь…

Одёжка Никиты оказалась гостю впору. Наташа отправила нового знакомого в ванную мыться, а сама взялась готовить ужин, попутно рассказывая брату о бродяге.

— А если это ловкий аферист? — резонно спросил Никита, выслушав сестру.

— Завтра мы пойдём в больницу с ним, раз болен. Он всего ночь ночует.

— Ну, не знаю… — засомневался Никита.

Ему тоже было по-человечески жаль мужчину, но и опасался за сестру, себя.

— Ладно, присмотрю за ним…

На следующий день, после завтрака, Наташа и новый знакомый Виктор отправились в больницу. За ночь мужчина отдохнул, и уже не выглядел настолько измотанным скитанием, как вчера. Вид был свежее и опрятней. Он, слабо улыбаясь, жмурился на, неяркое пока, солнце, и доверчиво шёл рядом с Наташей.

В больнице Виктора осмотрели, расспросили, и уже во второй половине дня определили в палату.

Оказавшись в чистом, тёплом помещении, Виктор, всё ещё не веря в то, что для него наступают изменения к лучшему, покосился на дверь, и опасливо спросил:

— А меня не прогонят?

— Нет, не бойся. Вылечат твою амнезию. Всё будет хорошо! Я приходить к тебе буду.

Виктор больше ничего не сказал, только взял в свои ладони её руки, и начал с благодарностью их целовать.