Глава 5. Ужин. Свечи. Врач?!
После всех сегодняшних воспоминаний я поняла, что Сева всегда меня любил. Просто в наших отношениях наступил кризис, но бывает такое.
Мы всегда находимся в каком-то промежуточном состоянии: то нам хорошо вдвоем, то мы устаем друг от друга, то мы мечтаем о других, то мы снова находим в себе чувства к своей второй половинке.
Это нормально, нельзя в длительных отношениях всегда находиться в романтичном состоянии. Иначе, это просто самообман.
Мы же люди, которые имеют чувства, причем самые различные. То нам весело, то нам грустно, то мы всех любим, то мы всех ненавидим. Вот и в отношениях также: сегодня все хорошо, завтра плохо.
«Я должна попробовать наладить отношения с Севой. Он такой же, как и был раньше, просто ему немного тяжелее, чем мне. Мне не надо ни под кого подстраиваться, если только под Севу. Но это мой любимый человек. А вот Севе везде надо надевать эту маску лицемерия, такая у него работа. Я должна ему помочь справиться с этим. Вместе мы все сможем преодолеть», — с такими позитивными мыслями я отправилась домой, чтобы приготовить романтический ужин и дождаться Севу с работы.
Когда все было накрыто и приготовлено, я стала ожидать возвращения супруга с работы.
Севы еще не было, и возможно, мое ожидание могло продлиться еще на несколько часов. Тогда я решила послушать музыку, иначе в этом доме у меня могут возникнуть не очень приятные воспоминания.
Включив спокойную музыку, я немного погрузилась в себя, и на меня нахлынули приятные воспоминания. Мои воспоминания не касались Севы, они были из моего детства.
« — Девочки, садитесь на мои колени. Зара на левую, а Зарина на правую, — говорил нам папа, когда усаживался на ступеньки рядом с домом и наблюдал за звездами.
Мама была в бане, а мы ее ожидали летним вечером в нашем уютном дворе.
Мы любили смотреть на звезды. Папа всегда нам рассказывал сказки и ассоциировал нас с различными звездочками.
Мы часто спорили из-за этого с Зарой потому, что нам всегда нравилось одинаковое название одной звезды.
Но папа говорил нам, что в одной сказке ты будешь этой звездочкой, в другой Зара, и так будем меняться.
— Глупышки вы мои, зря соритесь. Вам так повезло, что вы сестренки, да еще и близняшки. Вам в жизни это может очень пригодиться. Можете меняться, когда захотите. Вот сейчас я вам поменяю платья и пересажу, мама выйдет из бани и перепутает вас.
Мы засмеялись с Зарой, а потом побежали в дом, чтобы переодеть платья, так как они у нас были разных цветов.
Затем я села на левую коленку к папе, а Зара на правую. Когда мама вышла из бани, она посмотрела на нас и произнесла мне:
— Зара, прекрати чесать ноги, уже болячки и так.
Мы все засмеялись, а мама не могла понять, в чем дело».
— Тыдыщь, — кто-то хлопнул дверью, и я снова вернулась в реальность.
Я открыла свои глаза и посмотрела на часы, время уже было два часа ночи.
Я вышла, чтобы встретить Севу. Как ни странно, но Сева был в прекрасном настроении.
— Ты почему не спишь?!
— Я тебя жду, может, вместе поужинаем?!
— Хорошо, я только душ приму.
Сева кинул свой пиджак и отправился в ванную комнату. Я взяла его пиджак, чтобы повесить в шкаф и почуяла от него запах женской туалетной воды.
Для меня это было не в первый раз, и я уже к этому спокойно относилась. Раньше Сева придумывал разные отговорки, сейчас же просто молчит. А я сама уже ничего и не спрашиваю.
Но в этот раз мне это очень не понравилось. Запах был очень резкий и сильный, будто на пиджак Севы кто-то специально вылил, чуть ли не весь, тюбик туалетной воды. Настолько он был резок, что было непонятно какой это запах, сладкий или со свежестью.
Через секунду вдыхания этого аромата, я вспомнила, где еще я ощущала этот запах.
Таким же запахом пахла та девушка, которая встретила меня рядом с кабинетом Севы, и которая так неприлично нагло смотрела на меня.
Мне еще тогда стало понятно, что не могла она пройти через меня в коридоре незаметно. Значит, она была в кабинете у Севы, когда я туда стучалась. И потом они так умело разыграли эту сцену с документами.
Меня всю передернуло, мне уже не хотелось никакой романтики. Мне не хотелось сегодня на это «закрывать глаза».
Я бросила этот пиджак на пол. Но свои глаза я все-таки закрыла, чтобы вспомнить различные технологии йоги и немного успокоиться.
Но этого у меня не получилось, так как, буквально через минуту, у Севы заиграл телефон, который находился в этом зловонном пиджаке.
Я достала Севин телефон и увидела на нем звонок от Марты, в скобках — Переводчица.
— Сева, тебе звонит Марта, — крикнула я Севе.
— Пожалуйста, ответь ей, скажи, что я перезвоню.
— Да, пожалуйста.
Я была так разозлена, что даже захотелось поговорить с этой Мартой.
— Да, — спокойно ответила я, но с явным пренебрежением.
— Зарина Викторовна, добрый вечер, простите, что так поздно, но…
Я не дала договорить Марте и произнесла:
— А это не Зарина Викторовна, — оставила я паузу.
— А кто?! — в недоумении спросила Марта.
— Что передать Всеволоду Анатольевичу?!
— Передайте, что ему звонила Марта, — уже грубо ответила Марта.
— Обязательно, — хитро ответила я и положила трубку.
После я затушила все свечи, убрала весь ужин в холодильник и отправилась спать.
Когда Сева вышел из душа, то обратился ко мне:
— Что там Марта передала?!
— Она просила передать, что она тебе звонила, — нагло ответила я.
— И все?! — не понимая в чем дело, спросил Сева.
— И все.
— Странно, она должна была мне передать информацию о тексте, который ей необходимо было перевести. Ладно, завтра узнаю. Давай спать, — спокойно ответил Сева, чмокнул меня в щеку и лег спать.
Но спокойно спать ему не удалось, через полчаса обиженная Марта тем, что Сева ей еще с кем-то изменяет, стала писать ему сообщения с претензиями.
Сева сквозь сон не понимал, в чем дело. Затем он встал потихоньку, думая, что я сплю, и отправился в ванную комнату, разговаривать с Мартой.
Его шептания было сложно разобрать, но смысл был понятен. Около получаса Сева пытался объяснить своей возлюбленной, что у него никого, кроме нее, нет, что это какая-то ошибка.
Мне было так смешно это все слышать, про боль внутри меня лучше промолчать. К этой боли я уже привыкла. Когда Сева подошел к кровати, чтобы лечь спать, я не выдержала и истерически рассмеялась.
После этого Сева начал со мной разговаривать:
— Что, что ты ей сказала?!
— Да ничего, ничего я ей не сказала, а что?! Теперь открыто будешь выяснять со мной отношения по поводу твоих проституток?!
— Перестань оскорблять людей, я этого не потерплю, и не смей устраивать мне концерты.
Я встала, чтобы уйти, мне не хотелось продолжать этот разговор.
— Я не договорил с тобой, — злился Сева и больно взял меня за руку.
Мне не хотелось молчать, мне не хотелось все снова проглатывать, мне не хотелось уже сохранять наши с ним отношения. Мне он был настолько противен, что я уже ничего не боялась. Возможно, во мне говорила обида, а возможно, я уже просто разлюбила его.
— Да, Сева, не думала я, что тебе так важно, как с тобой трах…, что ради этого полчаса будешь унижаться перед очередной своей подстилкой. Ты упал в моих глазах, хотя тебе уже, и падать некуда.
У Севы загорелись глаза, и через секунду я ощутила на своем лице жгучий удар, а еще через секунду резкую боль в голове.
Я вырубилась буквально на несколько секунд.
Я стала приходить в себя от нашатырки, которую поднес мне Сева под нос.
У меня кружилась голова то ли от того, что я упала на пол, то ли от удара Севы. Я сначала не поняла, куда он меня ударил, но когда резко моргнула, с правой стороны глаза я ощутила пронзающую боль.
— Зариночка, прости, прости меня. Ты меня вывела. Я с этой нервной работой, еще и ты.
Стал слезно просить прощения Сева. Это тоже уже входило в его привычку. Он всегда после того, как поднимал на меня руку, слезно вымаливал прощение.
Я даже не стала подходить к зеркалу, не хотелось пугаться своего лица.
— Может, лед приложим, завтра же тебя запишу к лучшему врачу.
— Ложись спать, хватит передо мной мельтешить.
Я стала вставать с пола, Сева все крутился около меня. Я легла спать. А Сева продолжал:
— Прости меня, тебе очень больно?! Почему ты молчишь?! Ты даже не плачешь, ты никогда не плачешь. Тебе настолько на меня все равно?!
— Сева, замолчи, — резко обрубила я. — У меня болит голова.
— Все, я понял. Завтра самого лучшего врача найду, завтра все наладится, — продолжал повторять про себя Сева.
А я ждала, когда он уснет, чтобы сходить на кухню и выпить обезболившего, так как у меня жутко раскалывалась голова, и ужасно ныл глаз.
Через несколько минут своих слов, провинившегося мальчика, Сева уснул. Я отправилась на кухню, чтобы выпить таблетки. Затем я зашла в ванную комнату, чтобы умыться холодной водой.
Посмотрев на свое ужасное отражение в зеркале с подбитым глазом, я снова стала истерически смеяться.
Через некоторое время меня испугал мой затяжной смех над самой собой.
Я резко его остановила и посмотрела себе в глаза.
«Больше никогда, слышишь, никогда!» — подумав про себя фразу, которая звучала именно как стимул жизни, я отправилась спать.
Мои таблетки уже начинали действовать, я не чувствовала боли и через несколько секунд я провалилась в глубокий сон.
Во сне я падала, падала вниз под воду, и самое страшное, что мне нравилось это падение. Но через некоторое время мне стало не хватать воздуха, я стала задыхаться в воде, я пыталась выплывать на воздух, но у меня это не получалось, меня будто держали в воде. Меня удерживали в воде руки Севы.
Я резко проснулась от этого сна, мне на самом деле стало трудно дышать.
Севы не было, на часах уже было одиннадцать часов. Йогу я уже пропустила, да и куда с таким глазом.
Только я вспомнила о нем, как боль резко, но длительно пронзила мне все мое лицо.
Я пыталась встать с кровати, как кто-то позвонил в дверь. Я быстро оделась, надев на один глаз повязку для сна, будто я ее еще не успела снять, и отправилась открывать дверь.
На пороге стоял наш врач, который лечит всю нашу семью. Эрнест стоял с огромным букетом цветов.
— А видели ли вы врачей, которые доставляют цветы на дом?! — пошутил Эрнест.
— Доброе утро, проходите, — впустила я Эрнеста в дом, забрав у него огромный букет белых лилий.
— Ничего страшного, сам глаз не тронут, конечно, фингал будет несколько дней, а точнее даже недель. Но у меня есть замечательное средство, которое быстро выправит вам личико. Вот, держите, — произнес Эрнест после того, как осмотрел мое лицо.
— Спасибо вам огромное, может, чай или кофе?!
— Не откажусь от вашего фирменного кофе, — заулыбался Эрнест, убирая все свои лекарства и рабочие приборы в свой маленький, но очень вместительный чемоданчик.
Эрнест был типичный врач. Но, по крайней мере, я так представляю врачей. Он был небольшого роста, с небольшой залысиной, с бородой и с маленькими, но очень хитренькими глазами, которые постоянно бегали туда-сюда.
Я любила встречи с Эрнестом. Он был очень интересный и глубокий человек. Его жизненный опыт меня впечатлял. Эрнест постоянно рассказывал мне интересные истории из своей рабочей практики. Я любила его слушать, тем более в такие дни, когда мне не зачем, и не куда спешить.
— Эрнест, вот ваш кофе. Как у вас дела на работе?!
— Ой, Зариночка, все хорошо, все хорошо. Вот недавно такой интересный случай со мной произошел. Я уже думал, что все в этой жизни видел, а, оказывается, даже меня еще можно удивить.
— Как я рада, что вы меня сегодня посетили. Я вся во внимании, — с интересом приготовилась я выслушивать очередной поучающий рассказ Эрнеста.
— Был у меня постоянный клиент, очень влиятельный человек, сама понимаешь, без конкретики, хотя почему был, он и есть. Так вот, все у него было в норме, всегда он вовремя проверялся и ничем вредным не увлекался. Да и я его всегда лично проверял, ничего у него не было со здоровьем. А тут раз, уехал он на несколько месяцев пожить в другую страну, тоже не будем называть конкретно куда, и все, вернулся другой человек. То, что он умом тронулся, это одно, так он начал сгорать на глазах. Вот вроде все понимает, что с ним что-то не так, а ничего с собой поделать не может. Да и я ничего не вижу в нем такого, но потихоньку человек угасает, он морально погибает, понимаешь. Морально он уже никто, а, следовательно, скоро и физически не станет его.
— А что с ним такого могло случиться?!
— Как я предполагаю его довели до такого состояния, знаешь, подстроили, что за ним следят, что его хотят убить, отравить или еще что-то. Подстроили несколько реальных фактов, когда с ним хотят что-то сделать, причем делалось это специально в другой стране, где он был один, где не было какой-то поддержки от близких ему людей. Вот он и поверил в это, а приехав сюда, стал всех и во всем подозревать, стало ему все везде мерещиться, и вот все, сошел с ума. Хотя он здоров и по голове здоров, это самовнушение очень сильно действует. Помешал он тут кому-то, а может, и жена ему так решила отомстить. Довел он ее бедную, я у нее практически каждый день бывал.
— Да разве так бывает?! — удивленно спрашивала я.
Конец ознакомительного фрагмента.
