Наизнанку

Евсения Медведева, 2016

Для кого-то он Призрак – бездушный убийца, для кого-то Скала – несгибаемый и упёртый. Его имя произносят с плохо скрываемым страхом. У него много имён, много ролей. Олег всегда разный: холодный, непробиваемый и такой красивый. Она – папина принцесса, наполненная романтическими мечтами о настоящем принце. Яна спутала его планы, ворвалась в жизнь переменчивым ветром сентября, сорвала многолетнюю маску. Что между ними может быть общего? Ничего кроме любви и общей тайны прошлого, что тянется атласной лентой, связывая их друг с другом навсегда… "– Даже если ты будешь сопротивляться, я останусь твоей слабостью, потому что от этого еще не придумали лекарства. С каждым днем я буду проникать в твою кровь все глубже. Даже придерживая на расстоянии, будешь помнить меня. Я «отравлю» сначала твое тело, а потом и душу! –Ты упускаешь только одну деталь. Я не спорю, что физически ты близка к моей полной капитуляции. Но душа? Детка, ты погорячилась! У меня ее просто нет!" Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Олег

Я резко распахнул глаза, уставившись в белоснежный потолок. Привстав с кровати, я вздохнул. Потому что лежал на покрывале в костюме. Это значит, что мне вчера не хватило сил, чтобы раздеться. Я стянул галстук и, смяв его, бросил в плетеную корзину. Осеннее солнце залило спальню, свет отражался от жемчужной штукатурки, рассеиваясь по всему помещению.

— Душ… Мне срочно нужно в душ! — я открыл дверь, и в нос ударил запах еды. Еды?

Я быстро пересек просторную прихожую и практически застыл на пороге кухни. Яна топталась у плиты в моей рубашке, рукава которой были отрезаны. Она стояла, скрестив ноги, ярко-вишневый цвет её педикюра красиво контрастировал с черным паркетом кухни, я смотрел на ее пальчики дольше, чем стоило бы. Она постукивала длинными ногтями по гранитной столешнице гарнитура, пока следила за скворчащим на сковородке завтраком. Девушка раскачивалась, тихо напевая песенку себе под нос. Я прислонился к косяку, чтобы, воспользовавшись моментом, рассмотреть ее получше. Яна была небольшого роста, поэтому моя рубашка больше напоминала халат, прикрывая ее колени. Пушистые волосы цвета молодой пшеницы. Она моргала, отчего ее длинные ресницы дрожали, а утреннее солнце сверкало бликами на выгоревших кончиках. Продолжать прятаться было бессмысленно, поэтому пришлось обнаружить себя.

— Это очень… очень дорогая рубашка. Надеюсь, что твоя стряпня того стоит!

— Привет, — Яна вздрогнула и стала поправлять длинные волосы, которые еще не высохли после душа. — Прости, но я очень проголодалась!

— Привет, — я немного замер, потому что не ожидал услышать ее робкий голос. Яна прижалась к барной стойке и посмотрела на меня, оторвав взгляд от пола. Она двигалась глазами снизу верх, а потом вспыхнула ярким румянцем, наткнувшись на расстегнутую рубашку. Яна закусила губу и отвернулась, пытаясь спрятать свое смущение.

— Я в душ…

Я сделал пару шагов вперед спиной, а потом бросился от этой занозы в ванну, где открыл кран с горячей водой. По черному кафелю поползли клубы пара. Я глубоко вдохнул обжигающий воздух и, скинув одежду, встал под душ. Иногда меня посещали противоречивые мысли. С одной стороны, мое возвращение имело веские причины, а с другой стороны? Как-то все слишком по-другому… Иначе… Я не готов ко всему этому эмоциональному, домашнему. Что это? Зачем? Я закрыл глаза и снова вспомнил эту румяную блондинку на моей кухне. Черт! Я сильно хлопнул стеклянными дверками душевой кабины, создавая больше шума, чем рассчитывал. Намного проще жить, когда сердце холодное, как снежинка, а душа сухая, как пустыня…

— Привет, — Яна варила кофе, внимательно следя за туркой, она бросила на меня едва заметный взгляд из-под опущенных ресниц.

— Знаешь, мне кажется, что ты просто забыла, как меня зовут, поэтому за сегодняшнее утро поздоровалась уже дважды!

— Черт! Прости, — Яна улыбнулась и разлила ароматный кофе по маленьким чашкам из чёрного прозрачного стекла.

— Б*ть, я себя чувствую шлюшкой, чье имя забывают наутро! — я сел на кожаный диван и закурил.

— Прости! Я помню, как ты меня спас. Помню, как нес на руках. А больше ничего не помню!

— Ладно, забыли. Ну, чем будешь кормить?

— Ну, не томи.

— Олег… Меня зовут Олег. Если снова забудешь, то я больше не стану тебя спасать.

— Отлично! Ну, учитывая, что в твоем холодильнике пусто! Представляешь, он новый, даже наклейки на месте. — она поставила на стол стопку румяных блинов и банку варенья.

— Ого! У меня было варенье?

— Нет! — Яна села на стул, подогнув под себя ногу. Она внимательно смотрела на меня и пила кофе, обхватив чашку двумя руками.

Я курил, выдыхая дым в открытое окно, а сам искоса наблюдал за ней. Лучи утреннего солнца освещали ее лицо, на котором не было ни грамма косметики. Но ей шла натуральная красота. На смуглой коже голубизна глаз была еще ярче, нежно-розовые губы казались нарисованными, а маленький носик так и хотелось пощекотать.

— Ну? Где взяла?

— У соседки, — она рассмеялась, а на щеках вспыхнул уже знакомый румянец. — Она попросила достать попугайчика, который забрался за антресоль. Я помогла старушке, а за это получила ингредиенты для блинов и варенье.

— Я запретил тебе выходить из квартиры! — вскрикнул я, но тут же осекся, когда увидел ее испуганный взгляд.

— Я… — она поставила кружку и опустила глаза.

— Ты звонила?

— Нет, не звонила. Но очень хочу! Олег, мне нужно позвонить мужу. Он, наверное, переживает.

— Конечно, переживает. Только если бы это было безопасно, то я отвез бы тебя сразу домой. А раз ты сидишь в моей рубашке, на моей кухне, то это небезопасно, — я выдохнул и, затушив сигарету, повернул свою голову, встречаясь с ее голубыми глазами.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ян, я ничего не хочу сказать. Просто давай подождем? Посиди здесь? А вечером папа заберет тебя! Договорились?

— Но мне нужны вещи, — Яна надула нижнюю губу, но этот жест был настолько естественным, не наигранным, что вызвал улыбку.

— Это наименьшая проблема. Спасибо за завтрак! Так давно не ел домашних блинов. — Я встал из-за стола и, взяв тарелку и чашку, пошел к раковине.

— Что? Что ты делаешь? — Яна встала и подошла ближе.

— Черт! Я ловлю себя на мысли, что не понимаю тебя.

— Зачем ты моешь посуду? — она не отступала, а только скрестила руки на груди, выражая всю решимость добиться от меня ответа.

— Так… становится все интересней, — я убрал вымытую посуду в сушку и развернулся к ней. — Начнем сначала? Ты приготовила завтрак. Я поел, встал, поблагодарил за вкусную домашнюю еду и помыл за собой посуду. Что в этой логической цыпочке непонятно?

— Ты странный. Я никогда не видела, чтобы мужчины мыли посуду.

— Смотри! — я крутанулся округ своей оси. — Пока бесплатно.

Подмигнув очумевшей девушке, отправился в спальню.

Нужно выкинуть всю эту ерунду из головы и встретиться с Моисеем.

— Серега, привет, — я достал телефон и встал у окна, рассматривая набережную. Вдоль реки суетливо ходили люди. Вся поверхность воды была усыпана желтыми листьями, мелкая рябь сбивала их в кучку и старалась выкинуть обратно, на брусчатую тропинку. Но листья сопротивлялись, никак н желая покидать нежные объятия реки.

— Привет! Я уже еду, — голос Лазарева был грустным.

— Я скину тебе адрес, раз уж ты разнюхал то, что не следовало, заедешь, заберешь папку для меня.

— Ладно, эксплуататор. За это ты должен сварить кофе.

— О! Этого сколько угодно. Янке все равно делать нечего. — Я отключился и вышел на балкон, вдыхая утренний воздух.

Я долго гипнотизировал телефон, решая, как поступить правильнее. Как только позвоню Моисею, он тут же примчится, а, значит, ни о какой конфиденциальности и речи быть не может! По большому счету, моя часть уговора выполнена! Но что-то мешало позвонить, а я привык доверять интуиции. Перед глазами всплыли грустные голубые глаза девушки. Нет, я не могу рисковать. Только не я.

Мои мысли прервал звонок в дверь. Я завязал галстук и вышел из спальни, но меня опередила Янка, бросившаяся к двери так быстро, что я едва успел схватить ее за рубашку. Она отпружинила и врезалась в мою грудь.

— Что? — она опять надула губу.

— Пока это моя квартира! — шикнул я и втолкнул девушку в кухню. Она сложила руки на гуди и высунула язык, скорчив рожицу. — Ребенок!

— Зануда! — недолго думая, парировала она.

Я ногой захлопнул черную дубовую дверь и пошел в коридор. На площадке было темно, откинув дверь раздвижного шкафа, я достал из сейфа пистолет. На экране видеодомофона был виден только силуэт. Видимо, лампочка перегорела.

— Кто?

— Олег! Это Людмила Сергеевна, — писклявый старушечий голос раздался за дверью. Я спрятал ствол за спину и открыл дверь. Крохотная женщина стояла в коридоре, сжимая в руках массивную коробку, которая была больше, чем она сама.

— Это ко мне! Людмила Сергеевна? Ой, спасибо!!!! — Яна вихрем вылетела на площадку, отталкивая меня с порога.

— Деточка? Ты разберешься?

— Конечно. Вечером отдам, — счастливая девушка забрала коробку и всучила ее мне, а сама повисла на старушке. — Спасибо!

— Какая хорошая у тебя невеста! — рассмеялась соседка, поглаживая Янку по волосам. — Надо вкрутить лампочку, а то темнота!

— О! Она просто волшебная, — проворчал я и, бросив коробку на комод, вышел на площадку.

— Это я что? Удачно зашел? Да? На свадьбу попал? — заливистый смех Лазарева раздался за спиной, отчего у меня возникло дикое желание передушить каждого.

Где моя просторная и очень тихая квартира? Что случилось? Я сегодня даже пробежку пропустил. Не просто пропустил, а проспал! А сейчас вкручиваю лампочку. Охренеть! А где мое пиво, рыба и футбол по ящику?

Лазарев вошел в квартиру, обнимая Янку за плечи. Он вертел головой, осматриваясь вокруг.

— Хорошо живешь.

— Без вас было лучше, — я улыбнулся старушке, которая вошла в свою квартиру, потом захлопнул дверь, закрывая на все замки.

— Янка! А ну, кофе барину и поживей! — рявкнул Лазарь и дернул ее за волосы. — Что это на тебе?

— Это когда-то была моя рубашка от Tom Ford! — я поморщился, рассматривая бахрому на месте шва.

— Фи… Наскалов, да ты жмот? — Серега заглянул на кухню и направился в зал.

— Ты сам мне ее дал вчера, — Яна прищурила глаза и снова показала мне язык. Я бросился за ней, намереваясь сделать то, о чем думал вчера. Вымыть ее язык с мылом. Но Яна захлопнула дверь, оставив меня в коридоре наедине со своим гневом. — Я принесу ваш кофе в кабинет.

— Тебе все равно придется выйти.

— Конечно! Обязательно. Вот успокоишься, и я сразу выйду. Честное слово! — сквозь смех говорила Яна.

Я чувствовал, что она стоит прямо у двери. Ну, что за девчонка? Я выдохнул и ударил ладонью в дверь, уши заложило от ее вскрика. Подслушивала. Испугалась. Хорошо! Так ей и надо!

— Кстати! Кофе в доме тоже больше нет! — заорала она и пнула дверь со своей стороны.

— Черт! — взвыл я и схватил бумажник, лежащий на комоде. — Закажи все, что нужно! В соседнем доме супермаркет. Привезут через двадцать минут. Визитка на холодильнике. Телефон на барной стойке. И только попробуй позвонить домой! — я вытащил кредитку и просунул под дверью.

— О! Вы так щедры! А лимит на карточке есть?

— Нет! — брякнул я и тут же пожалел, когда услышал ее недоброе хихиканье.

Лазарев сидел на диване и щелкал пультом. Все говорило в нем о том, что он напряжен, как высоковольтные провода. Он даже не смотрел в экран плазмы, зафиксировав взгляд на черном глянцевом паркете. Когда заметил, что я за ним наблюдаю, сделал попытку улыбнуться и кивнул в сторону балкона.

— Я работаю на Моисея пять лет. Видел многое. Знаю, что он может быть жестким, расчётливым. Но он бережет своих. Никогда не было крыс! Никогда! — Серега скинул серый пиджак на кресло и открыл окно, сделав пару глубоких вдохов, снова захлопнул, прижавшись лбом к стеклу. — Я к тому, что нужно быть больным на всю голову, чтобы украсть Янку!

— Согласен.

— Кирилл на это не способен! У него кишка тонка!

— Это не он, — я сел напротив Лазарева. — Почему тебя это беспокоит?

— Я не знаю. Мне противно, что среди тех, с кем провожу все свое время, есть падла! Меня трясет! Мне нужно знать!

— Мы пока этого не сможем сделать! Забудь! Где папка? Кстати, я думал, что ты пофигист.

— Пофигисты — усовершенствованные и высокоинтеллектуальные по*уисты! — Лазарев ударил кулаком по стене и вытащил из внутреннего кармана свёрнутый в трубочку файл с документами.

Я внимательно осмотрел и улыбнулся, потому что было видно, что он не открывал папку. Бояра знает свое дело. Приклеил тонкий волос на месте вскрытия. Волос был на месте, а Лазарь получил еще один плюс от меня. Я достал документы и закурил.

— Кофе, — в дверь поскреблась Яна.

Я открыл и кивнул в сторону стеклянного журнального столика.

— Там продукты привезли. Я могу самостоятельно открыть дверь? Или потревожить Ваше Превосходство?

— Посмотри в видеодомофон! — крикнул вдогонку Янке, которая, видимо, и не планировала дожидаться моего вердикта.

Я прислушался. Она открыла дверь, послышались спокойные голоса, шорох бумажных пакетов, хлопок двери…

— Я жива! — крикнула она и захихикала. — И даже не надругались!

— Почему ее раньше не украли? — прошептал я и вернулся к чтению, плотно закрыв дверь.

— Я не знаю. Поэтому и говорю, что нужно быть полным отморозком, чтобы сделать это. О ее передвижениях знали только Моисей, Кирилл, водитель и сопровождающая машина охраны. В то утро охраны не было. Потому что Яна не предупредила. Это такой клубок случайностей!

— Чем естественнее совпадения, тем они маловероятны. Это ясно, как божий день, что похищение липовое. Ее посадили в товарняк без сопровождения. Причем провели в свадебном платье по всему железнодорожному вокзалу. Я знаю, КАК похищать людей! И говорю тебе, что это не конец. Знаешь, Лазарь, можно недооценивать своих врагов, но никогда не нужно переоценивать преданность своих друзей! Поэтому… поехали…

Но не успели мы выйти из квартиры, как телефон Лазарева принес новость, подтверждающую мои слова… Иногда так хочется ошибиться хоть один раз! Один хренов раз!!!!!!