Играя с ветром

Евсения Медведева, 2023

Знаете, говорят, что когда тебе плюют в спину, значит, ты на несколько шагов впереди, так вот… Смотреть вслед любимому мужчине означает, что он ушёл. Народная мудрость… Горькая, но зато честная… Любила его со школы, пока он не опозорил меня прямо на школьной дискотеке на глазах у одноклассников! Подонок? Да… С тех пор я и вычеркнула его из своей жизни навсегда. Если бы не та злосчастная ночь в баре спустя много лет… А теперь? Теперь он уходит к той, что ждёт от него ребёнка, думая, что поступает правильно. Но он не знает, что под моим разорванным в клочья сердцем бьётся ещё одно… Крохотное, беззащитное и уже преданное…

Глава 2

— Сквознячок! — орала Люся со сцены, совсем не скромно радуясь нашему появлению. — Вы тоже решили поучаствовать?

Подруга расправила мои свисающие спутанными патлами волосы, озорно подёргивая бровями.

— Заткнись, Курочкина!

— Не хами, тебе не идёт, — Лёва опустил меня на сцену, заботливо оттянул платье, прикрывая задницу, а потом поправил лиф, съехавший с груди. Сожгу! Ей Богу, сожгу этот кусок никчемной ткани! Я откинула волосы с лица и застыла, поняв, что вся толпа собравшихся смотрит на нас, как на обезьян в зоопарке, а ведущий этого милого мероприятия задорно толкает речь.

— Лёва, отпусти меня, — шипела я, пытаясь вырвать руку.

— Расслабься, Ника, будет весело!

О! В этом я не сомневалась… Люся уже четвертый год работает в юридической фирме, куда её переманили прямо с должности помощника судьи. Несмотря на веселый, иногда беззаботный характер, подруга моя имела отличную репутацию зверски-заинтересованного в правде адвоката. Люся Курочкина была только с виду пышкой-хохотушкой, в рабочее время превращающейся в пиранью, способную сожрать до последнего хрящика, если ты встал на её пути правосудия.

Будущему шефу пришлось знатно раскошелиться, чтобы заполучить эту птичку в свой курятник, но оно того стоило. Хотя её босс, Пётр Груздев, и сам был занятным персонажем. О его корпоративах и благотворительных акциях ходили легенды: то они палили из сигнальных ракет на тематической вечеринке в стиле «Чикаго», то пугали жителей масками «зомбаков» на благотворительном вечере «Апокалипсис», то разъезжали кортежем пожарных машин по ночному городу на чествовании юбилея «Жанны Д’Арк», а вот про сегодняшнюю тематику я узнала, только попав сюда. «Лихие 90-е…» Вы серьёзно???

И я очень надеюсь, что нас просто завернут в малиновый пиджак, покатают на «шестисотом», но я повторюсь… Что-то пошло не так!

— Поприветствуем смельчаков! — не унимался ведущий, орущий, как ненормальный. Мужчина был в черной водолазке с тонной золотых цепей на бульдожьей шее и потрепанной барсеткой под мышкой. — Именно эти десять отважных молодых людей попытаются справиться с десяткой самых пошлых, развратных и отвязных конкурсов «девяностых»! Напоминаю, все собранные сегодня деньги, включая выручку бара, отправятся в Дом Малютки, поэтому не скупитесь. Пейте, танцуйте… Мы вам зрелище — вы нам денежки…

— Лёва, отпусти, пока не поздно, — шептала я, пытаясь вырваться из рук друга.

— Поздно, Сквознячок…

Я сначала паниковала, а потом даже расслабилась, когда другие пары стали по одному выходить на конкурсы. И вроде даже ничего этакого там не было, всё по стандарту тех времён: кукушка меж женских ног с обязательным переворотом мужичка, морковка, тёрка, смешные фрикции, больше похожие на судорогу инсульта, но в целом весело было… Пока мы не вышли в финал… Гребаный Доний, видите ли, проигрывать не любит, как и подружаня моя, оказавшаяся со своим партнёром в соперниках. Люська подпрыгивала от нетерпения, уже скинув опостылевшие шпильки в угол сцены.

— Сдавайся, Доний!

— Чибисов, уйми свою женщину! — ржал Лёва в ответ раскрасневшейся от азарта Люсе.

— Сдавайся, Лёвка, — напарник Курочкиной был ничуть не меньше взволнован желанием победить.

— Мы со Сквознячком поборемся! Да, милая?

— Заткнись, Доний… Лучше бы тебе помолчать! — шептала я, наблюдая, как на расписном подносе выносят куриные яйца!!!! И что-то мне подсказывало, что нам не яичницу придётся готовить на скорость. Ой, чую, моё веселье выйдет боком…

— Дамы… Прошу! — на сцену выкатили две кушетки. Ой, мама… Ой…. — Правила максимально просты! Наш реквизит можно только катить, но главное — яйцо должно пройти под одеждой вашей дамы. Выигрывает та пара, что первой выкатит целое яйцо!

— Курочкина! — ржал Доний, усаживая меня на кушетку. — В тему конкурс, да?

— Как жаль, что для придурков ничего не придумали! — огрызнулась Люся, вскарабкиваясь на кушетку под громкий свист своего напарника, высокого брюнета, которого я видела впервые в жизни.

Меня словно ледяной водой окатили… Я с ужасом наблюдала за абсолютно диким взглядом Дония, что уже умостился у моих ног. Он скинул лодочки, сжал ступни так, чтобы яйцо не провалилось, и игриво подёргивал бровью, облизывая свои красивые пухлые губы.

— Ненавижу! — прошептала я и откинула голову, лишь бы не видеть этого непотребства, в которое оказалась втянута!

— Тебе понравится…

Я даже не успела начать себя жалеть и злиться на друга, которого знаю со школы, как мои щиколотки ошпарило горячее дыхание. Кожа вспыхнула от его колючей щетины, что так стремительно прокладывала больнючий путь прямо к низу моего платья. Этот засранец успел лизнуть нежную кожу внутренней стороны бедра как раз в тот момент, когда яйцо пробралось под ткань… а следом и морда его наглая!

Я взвизгнула и подняла голову, но это и было моей ошибкой! Потому что лучше бы мне этого не видеть, не знать!!!

Доний не просто закатил яйцо, он всей своей патлатой башкой забурился под тонкую бархатистую ткань. Улёгся на меня сверху так, чтобы скрыть от беснующейся толпы стремительно оголяющееся тело.

Я открыла от шока рот, собственно, куда и залетело яйцо, которое он выкатил между моих грудей.

— Зачетные сисеньки, Сквознячок. Лизну на прощание?

Я даже по известному адресу его послать не успела, как он вновь скрылся под платьем, так нагло зубами сдернул тонкую ткань бюстгальтера и втянул мой почему-то затвердевший сосок, слегка прикусив его вершинку. Меня током пробило… Я ногтями вцепилась в кожу кушетки, чувствуя, как оставляю в ней дыры, но ничего поделать с собой не могла… Меня колошматило, как от удара током! Внизу живота усиливалось пламя, во рту пересохло, а голову заполнил шум…

— И у нас есть победители!!! — орал ведущий, возвращая меня обратно на Землю.

— Малинкой пахнешь, Сквознячок, — зашептала Лёва, аккуратно растягивая по мне платье на место. — Пьяной… Будто в коньяке вымоченная.

— Ты больной!

— Возможно… — Лёва встал с меня, ещё раз прошелся ладонями по телу, подхватил за руки и стянул с этого подиума полного разврата. Ноги подкашивались, грудь вздымалась, будто я пять километров пробежала от маньяка, а щеки пылали пламенем стыда. Или не стыда?

— Чибисов, мать твою! — верещала Люся, стирая с груди сопли белка от лопнувшего яйца. — Как ты свои яйца во сне умудрился не раздавить?

— Идём, Люсь, — я сдернула с плеча Левы худи, которое он снял, когда стало очень жарко, прикрыла подругу и повела в сторону туалета. — Какого ху… хрена, Люсинда?! Какого хрена?!

— Ну, весело же! — она уже словно и забыла, что по её дорогому шёлковому платью растеклось яйцо. Хохотала, как ненормальная, стреляя в меня молниями совершенно сумасбродного взгляда. — Вот как надо веселиться, Ника! Я давно тебя зову с собой…

— Да, зная, что меня изжулькают, как банкноту, лучше бы осталась дома сидеть!

Толкнула дверь женского туалета, с облегчением обнаружив, что там пусто…

— А я считаю, что лучше быть банкнотой изжульканой, чем запасной на чёрный день! — Люся скинула платье и стала смывать с себя липкую пакость, пока я пыталась спасти шелк. — Ну, хорош же Лёва? Ты ж в восьмом классе выбирала, в кого из знаменитой троицы влюбиться? Да? Признавайся! Королёв или Доний?

— Люсинда! Мне уже глубоко за тридцать, а ты все восьмой класс вспоминаешь, — вздохнула я, понимая, что пятно от жирного желтка сможет вывести только химчистка. Как жаль… А платье было отличное.

— Ну, скажи, Вероничка, что тебе Лёвка сделал, что ты любовь свою на Королька променяла? — Люся одной рукой прикрывала грудь, а второй трясла мокрым бюстгальтером под сушкой для рук. — Не позвал в кино? Обидел? Поцеловал другую? Ну, хоть сейчас расскажи, сдохнуть как интересно!

— Оно и видно, что сдохнуть, — я тоже поднесла платье под горячие струи воздуха, попутно прогоняя мурашки холода, что метались по рукам. — Люся, мне было четырнадцать, что ты от меня хочешь? Давай ещё секретик во дворе закопаем, а Сеньке не скажем? Или в классики пойдем прыгать под старую жопу…

— Какая старая-то? — Люся посмотрела в зеркало, оценивая свои формы, над которыми второй год корпела в спортзале. — Вот у тебя тощая, а у меня ягодка наливная. Сама видела, как молодняк клюёт.

— А кто такой этот Чибисов? — решила я сменить опасную для себя тему. — Вы работаете вместе?

— Майор он, Ник, — закатила глаза Люся, выражая сожаление. Не встречается моя подруга с представителями власти, на крови поклялась сразу после муженька первого, который после того, как она на развод подала, устроил настоящую травлю. Люську не тормозил только ленивый гаишник, и даже писать в баночку возили дважды. Её! Помощника судьи! Вот с тех пор и завязала девка… Аллергия на погоны у неё.

— Зареклась! — рубанула рукой она воздух, подчеркивая всю силу своей решительности.

— Зарекалась девка не еба…

— Фи… — Люся поспешно перебила меня, округлив от шока глаза. — Вот с Донием потискалась, и уже пошлыми шуточками сыплешь, а ведь какая девочка была скромная…

— Сама виновата, — я натянула на подругу высохшее платье, на котором почти не осталось и следа от казуса с яйцом.

Вопреки моему дикому желанию уехать домой, Люся все же сумела уговорить меня выпить у бара, к тому же там паслись парни, которых склеила Курочкина до того, как нас втянули в этот акт позора.

Покорно шла за подругой, приготовившись к бесконечно долгому вечеру… Крутила головой, пытаясь увидеть прозрачно-голубые глаза, но плотная толпа танцующих мешала. Да что я его ищу? Зная Лёвку, можно быть уверенной — он уже наверняка на пути к дому щиплет блондинку за коленку. Дура!

— Дамы… — высокий брюнет развернулся на барном стуле, протягивая нам пузырящееся шампанское с ягодками малины на дне…

Ну, может, этот вечерок можно ещё спасти?