Играя с ветром

Евсения Медведева, 2023

Знаете, говорят, что когда тебе плюют в спину, значит, ты на несколько шагов впереди, так вот… Смотреть вслед любимому мужчине означает, что он ушёл. Народная мудрость… Горькая, но зато честная… Любила его со школы, пока он не опозорил меня прямо на школьной дискотеке на глазах у одноклассников! Подонок? Да… С тех пор я и вычеркнула его из своей жизни навсегда. Если бы не та злосчастная ночь в баре спустя много лет… А теперь? Теперь он уходит к той, что ждёт от него ребёнка, думая, что поступает правильно. Но он не знает, что под моим разорванным в клочья сердцем бьётся ещё одно… Крохотное, беззащитное и уже преданное…

Глава 9

Вероника

— Что, до сих пор непонятно? — я еле сдерживала злость, объясняя по двадцатому кругу новенькой администраторше, как запустить базу данных. Хотелось схватить её за блондинистые волосы и как шлёпнуть лбом о клавиатуру! Но не могла. Я так хотела в отпуск, а Королёв упёрся и выдвинул ультиматум, что отпустит, если подготовлю себе замену. Ну, какая из неё замена? Пробка с глазами!

Мирон звонил несколько раз, интересовался прогрессом стажировки, но я врала напропалую, думая только о своих долгожданных двух неделях отдыха. Нет, я не безалаберная, поэтому закрыла всю бумажную работу, что могла и не могла всплыть за время моего отсутствия. Мне просто нужна была живая душа, способная отвечать на телефонные звонки и по необходимости переключать их на нужные отделы! Но, кажется, она и этого не сможет… Да какая мне разница? Потерпят.

— Вспомнила! — возликовала кукла с водопадом мелких кудряшей.

— Слава небесам! — рухнула на кожаный диван и глаза закрыла, стараясь не слышать её противный писклявый голосок. Зина прыгала на моём ортопедическом кресле, цокала коготками по любимой клавиатуре и виртуозно играла на моих рвущихся нервах.

И я даже улыбнулась, когда в приёмной воцарилась внезапная, но такая волшебная тишина. Стала прогонять картинки, где эта курица утонула в стаканчике кофе, или её убило током от увлажнителя воздуха… Или ноготь свой километровый сломала и кровью истекла… Но когда тишина стала давящей, приоткрыла глаза и тут же вскочила, как неваляшка. Ко всему готова была, даже номер полиции в голове прогнала, но к трём парам хитрющих глаз совсем не была готова. Залпом осушила стакан воды и стала бесцельно перебирать бумаги на тумбе рядом с диваном.

— О! Боссы-тираны! Я уже и забыла, как вы выглядите, — медленно встала, поправила платье, стараясь не смотреть в глаза всех мастей. Ни васильковые, ни чёрные, как августовское ночное небо, меня не волновали…

А вот от прозрачных, холодных, как ледник, в жар бросило!

Я стала делать нервные движения, пыталась подобрать нужные слова, но всё волной вынесло из моей головы, в которой образовалась знатная брешь. Хотелось расплакаться от собственной нелепости, но не могла… Поэтому набрала в лёгкие воздух, досчитала до пяти и открыла глаза…

— Детка наша любимая, соскучилась? — загадочно протянул Гера. — А у нас для тебя подарки.

— Пф-ф-ф, — зашипела я и откровенно грубо вытолкнула «блондинистую пробку» со своего стула. — Иди кофе начальству готовь, с этим-то справишься? Ну, как отдохнули? Нашлялись по морям? И на свадьбе у Мирона погуляли, а Вероничка тут разгребай всё за вас. А мы, Королёв, вообще-то, в одной школе учились, мог бы по старой дружбе и меня пригласить… Вот! — я стала слишком эмоционально вышвыривать на стойку из чёрного закалённого стекла папки. — Петров подписал, включая допы, Бариев продлил на год, а с Юлдашевым как-нибудь сами разберётесь, он гадкий сексист, считающий, что место женщины у плиты, а не за столом переговоров. А с вас, Мирон Михалыч, премия. Я вроде как без крова осталась, а вы мне даже сочувственно не пошуршали банкнотиками.

— В смысле? — подал голос Лёва, всё это время тихо наблюдающий за каждым моим движением. — Когда я уезжал, кров над твоей головой был. Признавайся, Никусь, сожгла к херам многоэтажку? Плывёт сарай, гори и хата?

От его смеха вновь дурно стало. Гнев сплетался с растерянностью от собственной абсолютно по-детски идиотской реакции, захотелось броситься и вцепиться в его…

Чёрт!

Застыла с открытым ртом, рассматривая короткую стрижку. Доний прошёлся загорелой пятерней по волосам, а мне снова воздух перекрыли… Выгоревшие пряди так соблазнительно рассыпались меж его пальцев, он словно дорогой шампунь рекламировал. Подонок!

— Где грива, Лёва? — выдохнула я, пытаясь отвлечь от своей реакции шуткой. — Межсезонная линька? Витамины пей, я Зине скажу, она тебе в офис доставку организует. А вообще тебе идёт…

— Акула оттяпала гриву, — он усмехнулся и положил подбородок на высокую столешницу стойки. — Так что с твоим кровом?

— На месте, а вот четыре пары новеньких туфель пришлось выбросить, — встала и топнула ногой, сгребая со спинки кресла пиджак и сумку. — Жду эсэмэску из банка. ЕЁ зовут Зина. Чао! Я в отпуске…

— Стой, Никусь, — Королёв нагло перегородил проход. — А как же наши подарки?

— Ой, оставьте себе, а меня ждут море, солнце, текила и дискотеки до утра, — врала напропалую, тайком наблюдая за лицом Дония.

— Не можем, детка наша любимая, мы больше без тебя ни денёчка не можем прожить, — зашептал Керезь, наваливаясь на стойку. Они переглянулись и одновременно протянули мне ладони, в которых было по ракушке. — Мы привезли тебе обещания…

— Обещания чего, Герман Львович? — я медленно оседала в кресло, прекрасно понимая, что все мои планы на неделю в тишине деревенского уюта и бабулиных пирожков с щавелем начинают полыхать адским пламенем. Три пары разномастных глаз сверкали весельем и чем-то таким странным… загадочным и вовсе не добрым!

— Обещание полного пансиона на три недели, — он заговорщицки подмигнул. — Турция, сентябрь… Пять звёзд, море и всё включено за наш счёт.

— А пока мне нужно побыть пятой женой в гареме вашего знакомого, но очень престарелого султана? — брякнула я, но тут же вскочила, когда вроде бы взрослые мужчины стали хохотать, как дети.

— Не в бровь, а в глаз, — Королёв обнял меня, быстро чмокнул в щёку и приложил раковину к уху. Мысли стали забиваться монотонным тших-тших-тших… И в это мгновение до боли знакомый аромат свежего леса и пряного рома с примесью солнца и горячего песка заполнил лёгкие. Холодная раковина коснулась второго уха. Инстинктивно дёрнулась, пытаясь коснуться его кожи, признаваясь самой себе в полной капитуляции. Это синдром Дония какой-то! Я постоянно ощущаю себя восьмиклашкой с косичками рядом с ним, несу ахинею и трясусь, как чихуахуа. Ладно, хоть слюной не капаю, пусть спасибо скажет.

— Что вам нужно? — прошептала я, пытаясь собрать свои встревоженные мысли в кучу.

— Мне нужна помощница, Сквознячок, — зашептал Лёва, будто случайно касаясь мочки. — Всего на две недели.

— А не пойти ли вам, Лёвушка…

— Фу, как грубо, детка. Пропадёт наш царь зверей, пока Нина в больничке валяется. Не дай погибнуть другу, — подключился Мирон на помощь Лёве.

Не дать погибнуть? Они шутят? Тут два варианта, либо ОН, либо Я!

Открыла глаза, осматривая три пары совершенно серьёзных глаз. Не шутят…

— Три оклада, — подмигнул Лёва. — Ладно… Сдаюсь. Четыре!

— И туфли! Хотя бы две пары… — выпалила я прежде, чем осознала, что только что подписала свой мучительно медленный, но определённо смертный приговор.

— Я бы и на пять согласился, — Лёвка наигранно дружески обнял меня, уложив свою ручищу на плечи. — Собирайся, Никусь, сама хотела быть пятой женой в гареме. Считай, что мечта твоя сбылась.

— Доний, а я вот ещё со школы мечтаю врезать тебе по морде, может, и это воплотим?

— Обязательно, но без свидетелей, — Лева махнул друзьям, забрал мои ракушки, бросил их в свой карман и потащил к выходу. — Идём, Сквознячок, тебе у меня понравится.

— Только вернуть не забудь потом! — крикнул вслед Герман Львович, на что Лёва рассмеялся.

Ой, мамочки… Ой, мамочки!!!!

Что происходит? Зачем я согласилась?

Знала, что затея дурацкая, бредовая и чревата последствиями, от которых волосы на голове зашевелятся, но продолжала идти следом, рассматривая моего нового Босса. Белая рубашка сидела на его идеальном плечевом треугольнике как влитая. Выгоревшие пряди волос отливали южным солнцем и золотым песком, ладонь вспыхнула от зудящего желания зарыться в них, вдохнуть и вновь утонуть в его опьяняюще соблазняющей свежести. Не чувствовала ног, брела, как завороженная, испепеляя его затылок пристальным взглядом.

Лёва тащил меня через многолюдный центральный сквер, прокладывая путь своей внушительной фигурой, люди расступались, а я млела… Хотелось идти, и идти… Просто дышать им и ощущать большую горячую ладонь на своём запястье.

Это точно вирус какой-то! Я должна держаться от него подальше, должна бежать сломя голову, но вместо этого бреду, как телёнок на убой. А это неизбежно.

— Знакомьтесь, — как только стеклянные двери его офиса открылись, Доний дёрнул меня и припарковал под своим крылом. Его дурацкий шаловливый мизинец поймал сползающую бретельку бюстгальтера, ловко поддел её и спрятал под тканью офисного сарафана. — Это Вероника Николаевна, она будет следить за вами, пока Нинулька болеет, а то от ваших проблем и вопросов моя голова скоро треснет.

Не сразу заметила, что стою перед удивленным коллективом, внимательно, как и я, наблюдающим за волшебством рук шефа. И неизвестно, сколько бы я вот так позорилась, растекаясь мокрым пятнышком, если бы Лёва не ущипнул меня за задницу.

— Привет, — прохрипела я, осматриваясь. — Шутить я не люблю, мне аппендицит вырезали три года назад, зацепив чувство юмора и снисходительность к опозданиям и лени. А вообще очень приятно познакомиться.

Даже Лёва не был готов к такому приветствию, что уж говорить о коллективе. Сотрудники рассеянно закивали головами и шустро разбрелись по отделам, скорее всего, звонить Нине Колосковой, личной помощнице шефа, пожелать ей скорейшего выздоровления. А когда мы остались вдвоём, вновь смогла дышать. Паника стала отступать, а злость на Дония возвращаться.

— Какого хера, Лёва? Я ни черта не понимаю в тачках! Моего «жучка» мне выбирал отец, он, к слову, и следит до сих пор за уровнем бензина и графиком ТО! — я семенила по скользкому глянцевому полу за новым боссом. — Отпусти меня!

— Офис небольшой, ты быстро со всем разберёшься. Это коммерческий отдел, — Лева словно и не слышал моих попыток отмотать всё вспять. Шёл, размахивая руками в сторону кабинетов за стеклянными стенками, изредка заглядывая внутрь, чтобы одарить обязательной порцией своего очарования млеющих девушек. Сучонок! Улыбается тут ходит! Ты посмотри на него! — Тут бухгалтерия, наши волшебницы уже перечислили тебе аванс, на туфельки точно хватит, а остальное получишь только после того, как вернётся Нина. А то тебе нельзя доверять, забывчивая стала.

— Ау! Лёва, ты меня слышишь?

— Здесь обитают менеджеры, — Доний резко свернул в кабинет и — О! ЧУДО! — мужички, треплющиеся на кожаных диванах, вмиг вскочили, поправили галстуки и скрылись за огромной дубовой дверью. — Это выход в зал, где бибики стоят.

— Какие бибики, Доний?

— Новенькие, отполированные и жуть какие дорогие. А вот тут… Святая святых, — Лёва гордо открыл высоченное дверное полотно из чёрного стекла, на котором не было ни единого отпечатка пальчика. — Твоя приёмная. Ну? Нравится?

— О-о-о-о-х… — шумно выдохнула я, осматривая просторное светлое помещение, в отличие от остальных кабинетов, огражденное тонированным стеклом, чтобы не быть рыбкой в аквариуме. Всё здесь было такое… Такое идеально подходящее этому мужчине: чёткие, даже резкие линии переплетались с игривой фактурой натурального дерева и чёрно-белого мрамора, выдавая сложную сущность хозяина. Огромный стол был завален бумагами, телефоны непрестанно звонили, а компьютер пищал истеричным напоминанием о новых письмах на почте.

— Ника… — вздохнул Лёвка и уселся на край стола, так и не разжимая руки на моем запястье. Стояла как вкопанная, чувствуя, как меня тянут… Я, словно невод, плыла навстречу рыбаку, понимая, что уже не могу устоять. — Помоги мне?

— Хм… А я-то думала, Лёва Саныч просто так мне помог, — бросила сумку на стол, выдернула руку, чтобы отойти от него подальше. — Значит, это плата?

— Это просьба, Ник. Ты же мёртвого в бараний рог свернёшь, это ни для кого не секрет. Сквознячок, ну помоги по-дружески?

Ответить мне не удалось, потому что в кабинет без стука ввалилась какая-то блондинка на ходулях, она бросила на меня раздражённый колкий взгляд, брезгливо мазнув по длинному крою серого сарафана, закрывающего коленки, и продефилировала к боссу.

— Лёв, тут письмо от поставщика пришло, они не хотят больше пачкаться мелкими партиями, — девушка практически оттолкнула меня, чиркнув плечом, будто совершенно случайно.

— Дина, знакомься. Это Вероника Николаевна, ваша начальница на ближайшие две недели, — Лёва выставил руку, словно уловил моё возмущение от столь фривольного поведения. Это что, норма — в этом концлагере для тощих селёдок? — Оставь письмо Веронике, мы обсудим это на совещании.

— Хм… — Дина развернулась на каблуках и медленно вышла из кабинета, виляя задницей так, будто следы за собой заметала.

— Ты уверен? — шепнула я, как только щёлкнул дверной замок.

— В чём? — Лёва бегло осматривал принесённые бумаги, но я-то видела, что он изо всех сил пытается не улыбаться.

— В том, что я должна тут сидеть?

— Более чем, — он перегнулся, дотянулся до трубки телефона. — Марата вызови ко мне.

— Ну, держись, Лев Саныч, ты сам напросился…