Враг моего брата

Евгения Паризьена

Я дышу только им. Влюбилась без оглядки. В те ямочки на лице, в ту ухмылку подлеца. Возжелала друга брата, теряя рассудок от страсти. Не удаётся его забыть… Но только не знала, что являюсь лишь куклой для утех. Ведь они заклятые враги, два обозлившихся лидера, с непроходимой тьмой в душе. Их месть жестока, безжалостна. От дружбы остался лишь пепел, память на общей фотографии. А я всего лишь игрушка, ту, которую унизили и обесчестили, чтобы отомстить…

ГЛАВА 12

Ляля

Еле доползла до кустов, от боли свело лодыжки. Не успела разобрать номер водителя. Наверное, пьяный мажор. Все продукты испорчены. Яйца разбились, колбаса валяется в луже. Сходила, понимаешь ли, в магазин. Останавливаю кровь на коленке, она не прекращается. Плохая свертываемость. Ко мне сразу приблизились те пожилые женщины наводившие панику.

— Ох, какой же нахал! Ни стыда ни совести!

— Сама виновата. Ехала по проезжей дороге, — старалась показаться дружелюбной. Представляю, как появиться в таком виде перед бабушкой, она же разволнуется.

На ум пришла идея зависнуть у Риммы. И та, когда распахнув дверь, выронила смартфон.

— На тебя напали?

— Нет, какой-то урод подрезал на иномарке. Не возражаешь? Я душ приму, нужно смыть кровяные потёки.

— Да уж, синяки ужасные. Как это скроешь? Ты хоть его разглядела? — рыскала она в аптечке.

— Нет. Вообще не ожидала, что окажется на дороге. Ауч…

— Что? Рана щипет? Вот нашла перекись, — стала носиться со мной.

— Кажется, вывих, только бы не хромать. Если мама узнает об этом инциденте, они запрут в квартире, и плакали каникулы на даче! — не планировала я лишиться долгожданной свободы. Когда устраивают вечные запреты, трудновато живётся.

— Волнует только это? А если намерено решил сбить, Ляль?

— Да всего лишь пьяный богач! Не перед кем выпендриваться. Слушай в займы денег не найдётся? Снова в магазин схожу. У нас холодильник пустой, — поведала я о своих неурядицах.

— Откуда у меня? Расходы знаешь, как урезают… А Пашка не перечислил вам?

— У него временные финансовые сложности. Ничего на диете посижу, — тяжко вздохнула, и та сжалилась.

— Ляль, в зеркала себя видела? Ну какие голодовки? Вот, хоть пирожков с молоком возьми. А бабуле так и поведай, что недоумок озверел и вылетел на дорогу. Идти сможешь или проводить? — крайне она переживала.

— Доползу… Спасибо за щедрый ужин! — слегка улыбнулась, правда нет повода для веселья.

Ковыляла долго, нога невыносимо болела. И пару шагов сделать сложно, докатилась. Выяснилось, что сплетницы доложили о происшествии на шоссе. И у бабушки был невероятно мрачный вид.

— Батюшки! Хоть осталась жива! Что же устраивают средь бела дня. Едем в больницу. До матери всё не дозвонюсь.

— Нет, не говори ей! Они посадят под арест. Пожалуйста, — закатила истерику, день сегодня не самый лучший.

— Лялечка, ну как же нам скрыть? А если переломы? Каким же бесом нужно быть, чтобы сбить хрупкую девочку, — крайне волновалась, не планировала доставлять ей трудности.

— Ничего серьезного, бабуль. Обычные синяки. Пожалуйста, — успокоила её, нам удалось договориться.

Ночью просыпалась несколько раз от ноющей лодыжки. Лето пока омрачало своими красками. Любуюсь звездами, вспоминая про блистательные серые глаза. Его дача пустует. А я привыкла, что он поблизости. Пусть с друзьями, тусуется в шумной компании. Когда думаю о Роме, мне не так больно… Любовь всё вылечивает, и депрессия исчезает. Представляю как мы гуляем в парке, и он целует меня при всех. На нас любуются и вслед оборачиваются. Размечталась, вряд ли отнесётся серьёзно к малолетней простушке. Слеза скользила по щеке, редко плачу, но сегодня допекли.

Бабушка сдержала слово и промолчала, точнее не так, она обманула. Наплела про неудачное падение на улице. И мама в который раз упрекнула, что я легкомысленная, не расстаюсь со смартфоном, вылитая трудный подросток. Отсиживалась в соседней комнате, не игнорируя их беседу.

— Как разорился, Нат?

— Подставили конкуренты. Паша в долгах. Ох, за что эти страдания моему мальчику? Нет, мы надеялись. Ляле на институт откладывали. Она же вся хрупкая, лишний раз не рекомендуется напрягаться, — сливала ей душу, а я стискивала зубы от безысходности…

***

Нужно действовать хоть какую-то копейку заработаю. По особым связям устроилась в магазин, торговала алкоголем. По выходным сталкиваясь с не очень лояльной публикой.

— После десяти, алкаши деревенские заглядывают. Ты им не продавай водку. А Варвара Михайловна в курсе?

— Нет. Пока ей не сказала, — вытирала я полки, потом займусь товаром…

— Ох, Ляль, вот ищешь приключения на свою задницу. Ведь школьница ещё, — отговаривала от ужасной затеи. Но если поставлю цель никто не собьет.

Все свободные минуты думала про Рому… Следила, приходя с тяжелой смены. За неделю всё недомогание улетучилось. Уже позабыли про ту историю на шоссе, ну с кем не бывает. Зато я помню, как уткнувшим носом в асфальт, обречено плакала. Падение всегда страшно, особенно с большой высоты. Момент, когда разрушаются мечты.

Залезла на крышу, где распивая лимонад, пялилась на звёзды. А завтра рано вставать. Скопила на продукты, испытывая гордость и на лекарства хватило… Но больше всего волновало другое, сегодня его день рождения. Тусовка на даче. Он приехал. А я с гордостью выпекала торт, украшая взбитыми сливками. Вычитала рецепт в интернете… Крутилась возле печки, часа три. Придиралась к коржам, изредка прислушиваясь к воплям. Девиц там не сосчитать. Плескались в бассейне. Слегка обожгла запястье… Но шедевр требует жертв. Нервничаю, направляясь к знакомой калитке. Один парень сразу впустил, подавившись пивом. Сразу расступились другие. А вот именинник…

— Ого, коротышка. А ты чего пришла?

— Поздравить, Ром…

— Взгляните, носится за мной… Сопливый детский сад… Тортик шоколадный, да? — насмехался, в круге друзей, еле удержала тарелку.

— Твой любимый.

— Слушай, а откуда тебе знать то? Что я люблю? Прицепилась, иди в куклы поиграй! — не рад был видеть, ему очевидно противно видеть.

— Ладно, с днём рождения! — поставила бисквит на стол, а тот взбесился.

— Сама жри. Или накорми свою семейку дебилов! Уноси!

— Ром, ладно тебе. Девчонка старалась! — один парень заступился, но тот на моих глазах швырнул его в забор, и через несколько минут крем безнадежно стекал.

— Брезгую есть твою стряпню, рукожопая! — облил пивом и вытолкнул прямо на дорогу.

Разразилась гроза, и начался ливень. Я стояла и мокла на дороге, обречено поглядывая на шумную компанию. Там не было места для меня…