Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Евгения Олеговна Кочетова, 2020

Лиони теряет матушку. В доме появляется мачеха, с которой у нее отношения не складываются. Она намеревается отдать героиню замуж за богатого, но пожилого друга, тогда как Лиони повстречала молодого мореплавателя. Однако свадьба с юношей не состоялась, и мачеха обманным путем выдает Лиони за банкира. Супружеская жизнь с пожилым становится для девушки пыткой, и героиня решается на побег с братом, которого пригласили в далекий край на работу. Бросив всё, Лиони оказывается на новом месте в доме незнакомых людей. Отсюда начинается ее долгий, но увлекательный путь к истинной любви, навстречу вечному счастью сквозь трудности и преграды.

Часть 1

1

Просторный двухэтажный дом семьи Уоллес располагался в одном из престижных районов города и был окружен такими же красивыми и богатыми особняками. Винсент, глава семейства, сначала был мореплавателем, а впоследствии стал писателем, чьи книги о путешествиях расходились на ура. Он всей душой любил морское дело, поэтому сильно жалел, что пришлось оставить его из-за ранения ноги.

Справив тридцатилетие, Винсент вернулся домой и встретил красавицу Арлин — свою будущую жену. Они вырастили двух очаровательных детишек: старшего Джима и младшую Лионеллу, которую отец ласково называл Лиони. Супруга поначалу была против такого имени и считала его иноземным. А еще оно напоминало ей слово из лексикона дикарей из книги мужа о путешествии на Восток. Однако Винсент настоял на своем, тогда он еще был полностью погружен в морские воспоминания. К тому же характер дочки сполна отражал значение имени: она с детства вела себя как упрямый, неукротимый львёнок.

Будучи уже в преклонном возрасте, мистер Уоллес отрастил седую недлинную бороду, короткие волосы укладывал на одну сторону для приличного вида. Внешность его по-прежнему была весьма приятная: высокий рост, голубые глаза… Только морщины с годами окутали лицо и приспустили веки. Однако это совершенно не смущало окружающих людей, особенно дам. Винсент всегда был объектом женского внимания, даже несмотря на возраст. Миссис Уоллес, конечно, все замечала, ее это немало тревожило. Но сцены ревности не устраивала, держала переживания в себе.

Когда Арлин скончалась от тяжелой болезни, Винсент горевал, хотел забыться, восполнить потерю, лишь бы скорее перешагнуть этот тяжелый период. Тут-то и появилась услужливая вдова миссис Эмерсон лет тридцати семи, с белокурыми локонами и карими глазами, без отпечатков на лице каких-либо жизненных невзгод… Внешний вид ее был и впрямь привлекательный.

Дама быстро завоевала доверие вдовца, стала ему сначала близким другом, а немного погодя — и новой женой. Тогда Лиони была еще подростком и никак не могла поверить, что любящий отец попался на удочку ушлой женщины, которая к тому времени схоронила двух мужей и не имела детей, что выглядело крайне странно. Но при этом она имела важные связи среди банкиров и государственных служащих высших чинов. Наивный Винсент проникся горем дамы, потерявшей второго супруга после его тяжелой болезни, она столь сильно и искренне печалилась.

С приходом Грейс Эмерсон в дом жизнь детей кардинально изменилась… Для начала женщина уволила неугодных ей слуг, в том числе пожилую Дороти, что работала в семействе с самого начала. На ее глазах происходили все важные события в жизни Уоллесов: свадьба Арлин и Винсента, рождение их долгожданного первенца Джима, появление на свет ее любимицы Лионеллы. Дороти, можно сказать, вырастила и выучила этих детей, подарила им всю любовь, жившую в её большом сердце. Нянчилась сутками напролет, и даже когда Джим вырос и поступил в университет, она всё равно каждое утро клала ему в сумку кусочек пирога или иную сладость в рисунчатой коробочке.

Потеря еще одного близкого человека сильно сказалась на детях, особенно на Лиони, никто больше не смог заменить ей добрую Дороти. Долгое время она не принимала новую няньку, которую привела Грейс, и противилась. У девочки часто возникали конфликты и с мачехой, которая в основном вела себя хладнокровно, лишь барским тоном выгоняла из зала или столовой, когда было что-то не по нраву. Но если с дамой девочка могла воевать, то как ослушаешься собственного отца, живя в его доме, являясь еще ребенком и не зная жизни? Внутри Лиони все кипело, она даже решила сбежать. И непременно осуществила бы задуманное, если бы однажды не захворал и сам отец.

В последние годы Винсент стал частенько употреблять крепкие напитки. Грейс, уже по-хозяйски управлявшая всеми делами семьи Уоллес, ему в этом потворствовала. Единственное, что ей так и не удалось, это заслужить любовь и уважение детей. Правда, Джим более спокойно относился к ситуации, так как редко появлялся дома, постигая науку. Чуть позже он и сам женился на девушке из приличной семьи, что училась в том же заведении, но на старшем курсе.

Умный и талантливый паренек в круглых очках сразу привлек внимание Изабель. У Джима были высокий рост, стройная фигура и короткие русые волосы с небольшой чёлочкой у лба; добрые выразительные глаза с ресницами, словно у красивой куклы, брови ровной дугой; аккуратный для мужчины нос и приличного размера узорные губы; забавные, чуть оттопыренные маленькие уши смотрелись умилительно и только придавали шарма; открытая и бескорыстная душа вкупе с неконфликтным характером. Быть может, в силу своего светлого восприятия мира юноша не хотел верить в корысть и иные тёмные помыслы миссис Эмерсон. Он надеялся, что дама, наоборот, вытащит отца из траура и вернет к жизни, особенно к писательству, которое мистер Уоллес давно бросил. Прошлые его книги к сему моменту уже потеряли былую славу, их перестали издавать, соответственно, прекратился и доход.

Супругу Джима обладала не сказать, что красивыми для женщины чертами лица, а возможно, и вовсе непривлекательными. Светлый, напоминающий выцветший пшеничный оттенок слегка вьющихся благодаря бигудям, негустых локонов; серые, достаточно большие глаза, но с непримечательными тонкими и также светлыми бровями; длинный, расширенный книзу острый нос; узкие губки с опущенными уголками, очевидно, от частого недовольства либо же подобных эмоций; широковатый овал лица с вытянутым резким подбородком; очень бледная кожа, приличный для девушки рост и худощавая фигура, лишенная заманчивых округлостей. Грейс сама одобрила союз пасынка с Изабель и теперь усердно подыскивала жениха для оставшейся в доме Лиони. Однако, в отличие от брата, девушка имела более волевой характер и никак не хотела поддаваться мачехе.

2

Однажды, невзирая на нездоровое состояние мистера Уоллеса и его частый кашель в мятый платок, Грейс повела супруга в особняк друзей. В гостях он познакомился с приятным молодым человеком. Эдвард так же, как и Винсент когда-то, был мореплавателем, а точнее, на флот его недавно пристроила родная тётка. Юноша приглянулся Уоллесу, и он надумал познакомить его с дочерью. Конечно же, Грейс была против, ведь кандидат небогат, ничем не примечателен в высшем обществе, вдобавок ходили слухи о скверном характере его тётушки, которая ни с кем из приличных горожан не находила общего языка. К тому же выбор миссис Уоллес давно пал на богатого банкира, происходящего из знатного рода. И всё бы ничего, вот только было ему уже далеко за сорок, да так далеко, что не угнаться… Зрелый, можно сказать, пожилой мужчина хоть и выглядел солидно для своих лет, но всё же имел соответствующую возрасту фигуру; в прошлом брюнет, а теперь седоватый, с редеющими волосами у высокого лба и залысиной на макушке; крупное лицо, под глазами лежали мешки, большой нос и почти незримые тонкие губы губами со складками вокруг. В общем, старик есть старик, особенно для юной леди.

Грейс пока не стала убеждать Винсента в выбранной ею кандидатуре и какое-то время просто выжидала. За это время она успела обсудить свой план с банкиром и даже получить его согласие: банкир был совсем не против взять в жены юную Лиони, несмотря на недавний развод с супругой-ровесницей. Видимо, зрелая женщина перестала его устраивать или попросту наскучила.

Понимая своё нездоровое состояние, отец в скором времени пригласил к себе в дом Эдварда, чтобы представить дочери. Черные широко открытые глаза юноши постоянно бегали из стороны в сторону, видимо, от волнения. Взмокшие у лба волосы прилизаны набок, одет прилично, но пиджак испачкан в еде, что, безусловно, сразу заметила недовольная Грейс, а позже и Лиони. Супругу возмутила самовольность Винсента и его непослушание.

Лиони в день приема гостя надела скромное темно-зеленое платье с высокой горловиной, длинным рукавом с небольшим буфом у плеч, корсетом, подчеркивающим тонкую талию, и широкой юбкой. Как только девушка вошла в гостиную, где присутствующие пили чай, Эдвард сразу проникся симпатией. Иначе и быть не могло, ведь дочь хозяина дома была миловидной, даже красавицей, стоило ей только распахнуть выразительные голубые глазищи, обрамленные длинными пушистыми черными ресницами. Весьма аккуратный носик с легким намеком на приятную курносость; узорные пухленькие губы и, конечно же, открытая, искренняя широкая улыбка во все ровные зубки. Одно лишь это уже могло завладеть всем вниманием и обескуражить. Широкие брови были настолько подвижные и так ярко передавали каждую эмоцию, что порой казалось, они жили своей жизнью, извивались разом или по отдельности во все возможные стороны. И это также придавало юной особе неповторимый шарм. Телосложение ее было стройное, довольно хрупкое, рост средний, что идеально для женщины. Тёмно-русые длинные волосы, имеющие от природы легкую волнистость, Лиони частично заколола и украсила гребнем, остальные пряди красиво ниспадали по её спине и плечикам. Из окон в гостиную проникали солнечные лучи, которые, падая на локоны девушки, словно осветляли их оттенок и придавали чарующий блеск.

Эдвард показался Лиони скромным, приятным молодым человеком. Однако некоторые моменты все же смутили девушку. Она вообще была придирчива к мужскому полу и избирательна в своих симпатиях, во многом в силу присущей её юному возрасту мечтательности и интереса к книгам о большой и светлой любви, где конец всегда счастливый. Лиони считала, что в отношениях обязательно должны быть чувства, ведь без них брак обречён на распад, пусть и не официальный, но духовный точно. Она часто вспоминала маму и то, насколько та была влюблена в отца, порхала будто птичка. Сейчас девушка видела перед собой чужую, холодную женщину, легко занявшую место Арлин не только в доме, но и в сердце отца. Лиони охватывала печаль, мечты рушились как карточный домик.

Грейс делала вид, что ей интересно общаться с Эдвардом, слушать его невнятные то ли из-за волнения, то ли в силу характера речи о приличной, однако небогатой семье молодого человека, которая едва потянула его образование. Впрочем, то же было и у Лиони: последние годы отец с трудом оплачивал её обучение, поэтому с подачи Грейс девушку перевели на домашние уроки музыки.

Когда гость покинул дом, миссис Уоллес молча встала с надменным выражением лица, взяла супруга под руку и повела якобы подышать воздухом в сад. На самом деле она желала высказать недовольство и снова попробовать убедить Винсента обратить внимание на кандидатуру банкира. Дама уверяла его в том, что человек такого статуса и положения сумеет позаботиться о будущем девушки.

Лиони чувствовала себя очень одиноко в большом пустом доме, отец мало с ней общался, брат вовсе теперь жил в особняке, подаренном родителями его жены. Богатая семья знала о финансовых трудностях семьи Уоллес, однако они любили дочь и знали ее желание выйти замуж именно за Джима, да и в самом парне им виделся явный потенциал. Пусть и не без их помощи, молодого человека ждало хорошее будущее доктора и, возможно, даже профессора. Микстуры, которые изготавливал Джим, хоть как-то помогали Винсенту держаться, в отличие от других лекарств.

3

Однажды Лиони прогуливалась возле прилавков городского рынка и случайно наткнулась на Эдварда. Он выскочил из-за угла так быстро и внезапно, что чуть не сбил ее с ног. Молодой человек, как и в день их знакомства, суетился, глаза его бегали от волнения, речь запиналась. Девушка улыбнулась, будучи рада встретить нового знакомого.

— О… п-п-простите, я такой неловкий… — вымолвил с частым дыханием Эдвард, дерганым движением руки укладывая чёлочку набок.

Лиони вновь широко улыбнулась и даже слегка похихикала. Они обмолвились парой фраз и договорились о встрече через пару дней, чтобы прогуляться.

Вернувшись домой, девушка обнаружила в столовой нежданного гостя, приглашенного Грейс. Супруга дома не было, и она сама принимала мужчину, угощая кулинарными изысками. Мачеха представила мужчину как Рэндала Далтона, банкира и уважаемого в городе человека, и с натянутой любезностью позвала падчерицу присоединиться к трапезе. У Лиони не было на то желания, но ради приличия она вошла в столовую поприветствовать гостя.

Сластолюбивый взор банкира, оглядывающий её с ног до головы, не укрылся от девушки. Стало противно. Внешность мистера Далтона также вызывала у неё неприязнь. Банкир имел достаточно крупное телосложение и выпуклый живот, любил вкусно и много поесть и наверняка выпить вина или рома. А когда мужчина разомкнул испачканные в жирной курице губы, обнажив зубы с застрявшими в них частицами мяса, предложил Лиони присесть на стул рядом и поведать что-нибудь занимательное, например, чем она занимается вечерами, девушка не выдержала. Сначала она недоуменно подняла одну бровь, показывая явное недовольство, а вторую, наоборот, опустила, а потом обе умело скривила. Затем быстро извинилась и ринулась прочь из гостиной. Грейс сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, это помогало ей держать себя в руках в ответ на подобные выходки падчерицы. Мистер Далтон округлил глаза, даже его морщины на мгновение расправились. Дама извинилась несколько раз и пообещала, что скоро девица усмирит свой пыл, ибо ей придется. Гостя неожиданно охватило странное чувство то ли азарта, то ли возбуждения. Банкир о чем-то задумался, отчего его лицо озарила загадочная ухмылка. А в конце обеда он сообщил, что не отказывается от предложения миссис Уоллес и готов подождать обещанное.

4

Лиони провела полдня на прогулке с Эдвардом. Он пытался шутить, бегал вокруг деревьев словно ребёнок, резвился и падал на траву. Задорной Лиони тоже порой не хватало подобного ребячества, вновь вспомнилось беззаботное детство и игры с братом в догонялки. Она росла веселой, озорной, предприимчивой и авантюрной девочкой. Они даже ради шутки с Джимом лазали в чужой сад собирать яблоки.

В общем, своим поведением Эдвард вызвал у девушки симпатию, первую в жизни по отношению к представителю мужского пола. Правда, пока это чувство таилось внутри: эмоции будто боялись показаться наружу, ведь молодая леди была скромна, если не сказать робка. Несмотря на внешнюю смелость, Лиони была смущена: и присутствием столь рядом молодого человека, и незнакомым доселе желанием быть рядом с ним чаще и ближе.

Суетливость, сальная чёлка, прилипшая ко лбу, неопрятная одежда в пятнах, порой нелепые фразы и несуразные шутки, резкий ступор, когда нужно бы, наоборот, сказать решительное мужское слово, — невзирая на все недостатки Эдварда, Лиони показалось, что она увидела в нем доброту и искренность, а самое главное, серьезные намерения и чувства.

В скором времени молодой человек сообщил, что вынужден ненадолго отправиться на учения на флоте, но будет обязательно писать письма дорогой Лиони и с нетерпением ждать возвращения для предложения руки и сердца. В первом письме Эдвард написал, что уже скучает. Текст был с ошибками, даже её имя он указал с ошибкой — Леони. Это совсем не смутило девушку, наоборот, такие сущие мелочи даже умилили. Лиони тут же написала ответ и попросила старшего слугу отправить письмо в ближайшее время. Он кивнул, принял конверт и направился к служебной лестнице. Но тут на его пути из-за угла возникла миссис Эмерсон, скрестив руки на груди и глядя исподлобья. Как только слуга приблизился к хозяйке, дама протянула ладонь. Он положил на неё конверт.

— Молодец, — произнесла она без улыбки. — Этот лишний львёнок не испортит мои планы, — добавила с искаженным от недовольства лицом и направилась дальше.

Не получив в скором времени ни одной весточки от Эдварда, Лиони запереживала. На её вопросы слуга уверял, что никаких конвертов для мисс не приносили. Девушка написала и передала ещё несколько писем, но ответа по-прежнему не дождалась.

Однажды Лиони вошла в спальню к отцу. Сегодня ему снова нездоровилось, и он не вставал с кровати. У Винсента уже сильно упало зрение, даже очки плохо помогали. На тумбе рядом стояла чашка выпитого чая, что приносила любящая супруга, а она сама сидела рядом и забирала из слабых рук супруга какие-то бумаги. Быстро сложив листы, дама спрятала среди листов ручку и спешно покинул комнату. Лиони заподозрила неладное, но сначала присела и обняла отца.

— Дочка, я хочу, чтобы ты была счастлива, так что даю согласие на твою свадьбу с Эдвардом. Грейс примет твой выбор, только дай ей время… — вымолвил он негромко, поглаживая ладонь дочери.

— Думаю, у Грейс давно свои планы, и время ей играет только во вред, — удрученно ответила Лиони, уже потерявшая надежду.

— Не говори так, она старается для вас. Посмотри, как счастлив твой брат с Изабель, это ведь она посодействовала знакомству. Я знаю, вам пришлось нелегко, как и мне, но время доказало верность Грейс нашей семье, она с нами вот уже семь лет, — мягко убеждал Винсент.

Девушка не понимала: неужели отец на самом деле совершенно ничего не осознает? Разве семь лет — это так уж много в сравнении с целой жизнью? Нередко люди проживали вместе двадцать, а то и тридцать лет, а потом всё вдруг резко менялось, и уже некогда любящие супруги становились злейшими врагами. Но говорить всё это вслух Лиони не стала — не хотела огорчать отца своими словами, тем более сейчас, когда тот стар и болен. Поддерживая спокойную атмосферу, возможно, удастся продлить ему жизнь. Но некто, наоборот, ее целенаправленно укорачивал. Девушка почему-то была в этом уверена. Тут же взгляд её упал на пустую чашку на тумбе, в голове мелькнула мысль: что же там было налито?

Перед уходом Лиони всё же решила спросить о тех бумагах в руках Грейс. Отец ответил, что это всего лишь мелкая формальность по поводу дома, дабы в будущем семья его не потеряла, останься они одни. Сердце девушки сильнее забилось в груди, охватила тревога. Спокойным тоном мистер Уоллес добавил:

— Я подписал. Так посоветовал мистер Далтон.

Уста девушки разомкнулись, и без того большие глаза округлились, переполненные страхом. Она вышла за дверь, оперлась спиной о косяк и, тяжело дыша, пыталась собрать мысли. Лиони ранило и волновало больше всего то, что она не имела влияния на собственного отца, он не слушал и не слышал дочь, полностью утопая в сетях Грейс и ее якобы друзей. Винсент безоговорочно доверился опытному банкиру Далтону, который, по его мнению, знал все детали подобных дел и помогал решать сложные вопросы с имуществом и финансами.

В надежде на поддержку Лиони решила обратиться к брату. Она приехала в их с женой особняк, чтобы поделиться своими догадками о том, что отца хотят обмануть. Джима дома не было, и девушка рассказала о подозрениях его супруге.

Поначалу Изабель встретила сестру мужа радушно, но, услышав нелицеприятные слова в адрес мистера Далтона, безусловно, не поверила. Во-первых, у банкира была репутация крайне порядочного человека, а гостья высказывалась против него, не имея никаких конкретных фактов или доказательств, что очень походило на клевету. Во-вторых, если подобное вышло бы за стены дома, то могло поставить под удар Джима, карьера которого только начала идти в гору. Тот сейчас заканчивал учебу и попутно работал у профессора, изучая ботанику и другие сферы биологии.

Изабель, допив за время беседы уже третий бокал вина, выразила негодование в адрес Лиони и попросила ту покинуть их дом, пока не разразился скандал.

5

До Лиони дошла весть, что в порт прибыли корабли с учения. Она с нетерпением ожидала увидеть Эдварда, от которого так и не получала писем. Но прошла неделя, а о молодом человеке ничего не было слышно. Знакомая девушки обмолвилась, что недавно видела его, тот вёл под руку немолодую даму, которая прихрамывала. Возможно, он ухаживал за приболевшей матушкой и пока был занят. Во всяком случае, Лиони хотелось в это верить.

В конце концов, девушка решилась сама навестить дом жениха. Надев светлую шляпку с цветами на полях и изысканное платье, украшенное мелкими бусинами, она указала кучеру нужный адрес. Дом родителей Эдварда находился почти в самом конце улицы. Перед забором располагалась небольшая ухоженная небольшая лужайка с деревцами. Ворота были открыты. По просьбе Лиони кучер высадил её чуть дальше ‒ она хотела сама дойти до входа и сделать сюрприз молодому человеку. По пути ей встретилась пожилая женщина, хозяйка соседнего с Эдвардом дома.

Взволнованная от предвкушения долгожданной встречи, Лиони приблизилась к воротам и повернула от них направо. Чуть дальше на лужайке она увидела жениха и его матушку. С ними находились ещё две дамы: одна ‒ зрелая, красиво одетая и вся в драгоценностях, другая ‒ молодая темноволосая особа, она держала Эдварда под руку и с улыбкой о чем-то ему рассказывала. На вид девушка была совершенно непримечательная: худая, с маленькими, далеко посаженными карими глазками и тёмными кругами под ними, длинным крючковатым носом и тонкими губками, накрашенными помадой в бордовый цвет. В собранных редких волосах ‒ дорогие украшения из жемчуга, то же ‒ на ушах и шее. По внешнему сходству можно было догадаться, что дама постарше — мать девушки. Присутствующие на лужайке беседовали о внезапной встрече молодых людей за границей, где Эдвард проходил учения, а Эмили отдыхала. Они сразу же влюбились друг в друга и, не теряя времени, поженились.

Лиони была поражена услышанным, она не могла поверить, ведь такого просто не могло быть! Девушка резко остановилась и сделала несколько шагов назад. Однако в этот самый момент Эдвард случайно повернул голову в её сторону, глаза его забегали. Он нервно затеребил неизменную засаленную чёлку, неловко стараясь пригладить. Лиони продолжала отступать, как вдруг неудачно наступила каблуком на подол своего платья, повернулась вперёд и, запутавшись в юбках, упала на землю. Испачкавшись в грязи и порвав красивый наряд, с которого посыпались бусинки, девушка поспешно встала и, не обращая внимания даже на поцарапанные до крови ладони, быстро побежала к карете.

Дамы, отдыхавшие на лужайке, уловили чей-то мелькнувший силуэт и некий шум за каменной оградой. Заметила всю ситуацию и та самая соседка, а также несколько случайных прохожих. Кто-то принялся сразу осуждать, называя поведение девицы невоспитанным и вульгарным, ибо она заявилась к дому женатого человека, разодетая как кукла. Зато падение Лиони вызвало смех, мол, и поделом.

Молва быстро разнесла по округе весть о произошедшем у дома Эдварда, слухи дошли и до Грейс, отчего женщина неимоверно злилась на своенравную падчерицу, которую и так называла за глаза «лишний, ненужный львёнок» из-за характера и сравнения с тем, как в животном мире таких загрызал новый главенствующий лев, под которым мачеха подразумевала, конечно, себя.

Лиони сильно переживала, что потеряла Эдварда, точнее, в её голове не укладывался его некрасивый поступок. Объяснения этому наивная девушка найти так и не смогла. Надежда угасла, окутало разочарование и равнодушие к дальнейшей жизни.

Но еще больший удар принесла вскоре смерть отца. Он скончался в своей постели, так и не оправившись от продолжительной хвори, медленно съевшей его тело.

Лиони была сломлена и убита горем и остро чувствовала одиночество, даже невзирая на визиты брата. Джим пытался её поддержать, поил успокаивающими настойками и придумывал пусть и скучные, но темы для бесед, в основном рассказывая про свою работу и учебу. Однако приезжать часто молодой человек не мог: времени не было, да и супруга настоятельно советовала не пропускать занятия с самым солидным в городе профессором, дабы не давать повод для досужих разговоров в обществе. От горя Лиони слегла и почти не выходила на улицу.

6

Не прошло и месяца после похорон, как в спальню заплаканной девушки без стука вошла Грейс.

— Вставай, у тебя много дел! — барственно заявила она нарочито громко, отчего Лиони тут же проснулась.

Девушка подняла голову и присела на кровати, ожидая дальнейших неприятных речей.

— Мистер Далтон ожидает встречи с тобой уже долгое время. Думаю, стоит почтить его своим ненаглядным присутствием, — добавила с колкостью дама.

Лиони вскипела, подскочила с постели и решительным тоном, указывая пальцем на мачеху, воскликнула:

— Мне всё равно, что вы думаете! Я всё знаю про ваши тёмные делишки против моего отца и нас!

Грейс лишь медленно моргнула и лукаво ухмыльнулась, чем, безусловно, ошеломила девушку. На даме было чёрное траурное платье, которое мачеха демонстративно надевала на людях, чтобы подчеркнуть горе от невосполнимой утраты любимого мужа.

— Ты даже не представляешь, насколько сильно ты мне надоела. Твой братец оказался куда умнее и сговорчивее, но ты… это нечто! Я еще не встречала такого характера у девиц, наверное, это у тебя от матери, ведь папаша был весьма покладистый, даже лучше, чем мой второй… — нарочито спокойно и хладнокровно дополнила она.

И без того ослабленная Лиони пошатнулась на месте. Она не могла позволить упоминать своих родителей в подобном мерзком ключе! Превозмогая боль, девушка обошла кровать, подошла к Грейс и, глядя прямо в бесстыжие глаза мачехи, храбро ответила:

— Не смейте трогать честное имя моих прекрасных родителей, вы их мизинца не стоите! И вообще, ни гроша не стоите!

Дама вновь улыбнулась и выдала:

— Зато все гроши сейчас мои, в том числе этот дом. Ты здесь теперь никто, так что приведи себя в порядок и не вынуждай меня выгонять тебя прямо на улицу. Мистер Далтон скоро прибудет, — подняла высокомерно голову и вышла за дверь.

К вечеру на пороге дома Уоллесов появился банкир: одет в светлый костюм с иголочки; в кармане пиджака виднелись золотые часы на цепочке; туфли начищены до блеска. Вокруг гостя витал запах явно дорогого парфюма.

Лиони выглянула с лестницы вниз: в гостиной мистер Далтон бодро рассказывал Грейс о своих делах и нерадивых посетителях банка. Желания спускаться совершенно не было, она намеревалась вернуться в свою комнату. Но тут же девушка попалась на глаза служанки, которая несла собеседникам поднос с новой порцией вина. Та, увидев притаившуюся на лестнице Лиони, громко возвестила:

— Мисс Уоллес, что же вы прячетесь, проходите в зал, вас ожидает гость.

Скорее всего, служанка сделала это нарочно, чтобы привлечь внимание вдовы и банкира. Мистер Далтон подскочил с софы так, что выплеснул из бокала красное вино себе пиджак. Торопливо выйдя в холл, Рэндал застал на лестнице девушку и, расплываясь в улыбке, оживленно обратился:

— Мисс! Я так рад нашей долгожданной встрече! Умоляю, не уходите, дайте мне шанс, я постараюсь завоевать ваше доверие.

Доверия не было, но и не оно одно главное в такой ситуации. Лиони удрученно посмотрела на совершенно непривлекательного для нее мужчину и начала медленно отворачиваться. Грейс, наблюдавшая это из-за дверного косяка, пришла в очередной раз в ярость из-за несносного и упертого характера падчерицы. Она решила, что завтра же выгони девушку вон, тем более никаких препятствий для этого не было: вдова уже получила все необходимые документы на право собственности дома и распоряжения счетом в банке.

Вдруг мистер Далтон произнес:

— Я нашёл Дороти.

Лиони остановилась и, округлив глаза, затем повернулась. Заметив произведенный эффект, банкир продолжил:

— И я могу вернуть её, она будет работать у меня в доме, и вы снова можете быть вместе. Сколько хотите и когда хотите… Как в старые добрые времена.

Услышав о любимой нянечке, Лиони не выдержала, слёзы покатились из глаз. Так остро девушке захотелось увидеть и обнять родную душу. Она спустилась вниз и подошла к гостю. Мистер Далтон достал из кармана пиджака бархатную бордовую коробочку и, открыв, подал ей. Внутри было кольцо с крупным бриллиантом. Лиони приняла подарок, хоть и не надела украшение.

Хитрому банкиру удалось получить согласие девушки на брак, подкупив её не драгоценностями и статусом, а надеждой. Дороти находилась в другом городе, и мистер Далтон обещал в ближайшее время организовать приезд нянечки в свой дом.

7

Заключать брак в церкви Лиони отказалась, и по просьбе Рэндала священник сам пришёл в дом банкира в качестве исключения и за хорошую оплату. Потом уже прихожане узнали о таком, по их мнению, неуважительном поступке по отношению к вере и осудили богохульную девицу. На улице при виде её прохожие косились и перешёптывались.

На свадьбу Лиони надела платье, которое выбрал сам жених. Ей было всё равно, в чём вступать в нежеланный, ненавистный брак. Длинная фата полностью закрывала лицо девушки, скрывая глаза, из которых то и дело норовили пробиться слёзы.

По окончании обряда священник уехал. В дом были приглашены гости, ибо такое мероприятие без свидетелей выглядело бы странно и невежливо. К тому же немолодому новоиспечённому мужу очень хотелось продемонстрировать красивую юную «статуэтку», украшающую теперь его дом.

Приехали Джим с Изабеллой. В числе гостей была и соседка Эдварда, а вот Грейс, сославшись на внезапную хворь, не явилась. Собрались коллеги и друзья Рэндала — такие же самодовольные богачи. У одного из них тоже была совсем молодая супруга и маленький сынишка лет шести. Белокурая дама тихо подбодрила унылую невесту и сказала, что со временем она привыкнет, особенно сблизит с мужем рождение ребёнка. От слов женщины Лиони, наоборот, стало ещё тошнотворнее. Брат также заметил грусть на лице сестры, но с ним рядом постоянно была супруга, отлучаясь лишь за очередным бокалом вина. Вскоре Изабелла так набралась, что с трудом могла передвигаться, и Джиму пришлось уехать с ней домой.

Наконец этот долгий и утомительный день фальшивой свадьбы закончился. Парад лицемерия, лжи и криводушия утих. Лиони села на край кровати в комнате, которую ей любезно выделил Рэндал. Сон долго не шёл. Она размышляла о том, куда повернулась её никчемная жизнь и что будет дальше. Раньше девушка даже представить не могла, что её супружество начнётся вот так и с таким человеком. Лишь мысли о дорогой Дороти придавали сил. Сегодня благо обошлось без брачной ночи, престарелый супруг сам устал и, выпив крепкого рома, уснул в другой комнате.

На следующий день Лиони поинтересовалась у главного слуги, не приехала ли новая служанка, на что тот ответил отрицательно. Мистер Далтон уверил, что посланный им человек уже в пути, и пригласил супругу присоединиться к ужину, а после посетил спальню жены. Рэндал принёс с собой рюмки с ромом и предложил ей одну. Девушка встревожилась и напомнила мужчине, что до свадьбы он обещал дать ей время и не давить. Но теперь, будучи законным супругом, Рэндал не понимал, к чему эти все глупости, ведь они уже женаты. После усердного отрицания Лиони он стал раздражаться. Нависнув грузным телом над хрупкой девушкой, он стал угрожать, что сейчас позовет кучера и велит её держать. В панике Лиони подскочила с места, но не успела убежать, мужчина схватил её за руку и шлёпнул ладонью по щеке, дабы успокоить. В запале Далтон разбил рюмки, бросив на пол, и направился к выходу. В коридоре он едва не наткнулся на служанку, явившуюся на крики. Хозяин велел дать метлу и тряпку его жене, чтобы та сама прибрала в комнате, коли не способна исполнять супружеский долг.

Когда через несколько дней к дому Далтона подъехала крытая карета, которую Рэндал отправлял за няней, Лиони с нетерпением и суетой понеслась её встречать. Дверь экипажа отворилась, оттуда появилась белая морщинистая рука, следом вышла сама пассажирка. Лиони громко ахнула, пошатнувшись на месте, и так и продолжила взирать на прибывшую с открытым ртом. Перед девушкой стояла абсолютно незнакомая женщина зрелого возраста.

— Кто это? Что это всё значит? — ошеломлённо спросила девушка слугу.

— Это Дороти, мэм, — ответил спокойно тот. — Мы привезли её.

Лиони посмотрела на незнакомку и медленно, с растерянностью покачала головой.

— Это ведь не она, вы привезли другого человека… — повторила, уже едва не плача.

— О, миссис Далтон, ошибки быть не может, мы следовали чётким инструкциям мистера Далтона.

— Я не миссис Далтон, а это не моя Дороти, — негромко промолвила Лиони и следом уже воскликнула: — Я не хочу вас видеть, убирайтесь прочь!

Девушка повернулась и хотела убежать, однако позади оказался Рэндал, который стал её успокаивать.

— Ты специально это сделал, ты обманул меня! — сквозь слёзы кричала Лиони.

Далтон уверял, что это какая-то ошибка, он, наоборот, старался сделать как лучше. Возможно, просто той Дороти уже вовсе нет в живых, а эта будет отличной служанкой и помощницей, хоть и зовут её на самом деле по-другому.

В тот день у Лиони случилась настоящая истерика: мерзкий и низкий поступок ударил и без того в разбитое, истосковавшееся сердце. Позже приехал брат, дал успокаивающую настойку, и девушка наконец уснула. Джим сильно переживал за сестру и её состояние. Постоянно думал, как он может ей ещё помочь.

После ужина Рэндал поведал, что пригласил в гости своего друга. На это Лиони бросила что-то, на его взгляд, неуважительное, дальше слово за слово — и банкир вновь ударил жену по лицу, отчего она едва удержалась на ногах, чтобы не упасть. Ахнув от боли и охватившего страха, девушка убежала к себе и заперлась.

На следующий день Лиони ненароком услышала беседу Далтона с тем самым гостем. Рэндал обещал помочь мужчине с вопросом дележки наследства и за вознаграждение сделать всё возможное, чтобы дело разрешилось наилучшим образом.

Дождавшись момента, когда мужа не будет дома, девушка украдкой зашла в его рабочий кабинет. На столе лежали разные документы, в выдвижном ящике тоже наверняка были бумаги, но он был закрыт на ключ, которого находился неизвестно где. Вероятно, банкир носил его с собой, а внутри лежало нечто очень важное. Лиони загорелась об этом узнать.

Ночью того же дня Далтон вернулся поздно, изрядно выпивший. От супруга разило дешёвыми женскими духами, видимо, он проводил время с куртизанкой. Когда мужчина уснул прямо в одежде на софе в гостиной, Лиони тихо подошла и пошарила руками по карманам. Там она нашла небольшую связку ключей, среди которых выделялся миниатюрный ключик. И он подошёл! Открыв ящик стола, девушка обнаружила внутри папки с документами. В одной из них был договор о получении части денег от проданного дома и земли Уоллесов с печатью и подписью Грейс, а также самого Рэндала. Лиони хоть и была готова к чему-то подобному, но всё же сильно поразилась, что даже не удержалась на корточках и шлёпнулась на пол. Выходит, Грейс уже успела кому-то выгодно продать жилище с помощью Далтона и, вероятно, покинула дом, а то и вовсе уехала из города. Банкир же ей посодействовал и с переоформлением так, чтобы дети не могли ни на что претендовать. В свою очередь, мачеха пообещала взамен не только деньги, но и Лиони, на которую Рэндал положил глаз.

В ящике лежали и другие документы аналогичного содержания. Эмоции разом накрыли девушку: сколько грязных сделок провернул человек, с которым она живёт под одной крышей! И как теперь быть, зная такое? Лиони аккуратно сложила все бумаги обратно и вернула ключи на место, в карман мужа. Тот по-прежнему возлежал на софе, раскидав руки и ноги и выпустив из-под рубашки брюхо. Он громко и безмятежно храпел, казалось, совесть совершенно не нарушала его сон.

8

В один из пасмурных дней Лиони шла по улице, как вдруг рядом с ней, замедлив ход, проехала карета. Оттуда выглянул Эдвард и велел кучеру остановить. Молодой человек догнал девушку и принялся сбивчиво объясняться. Она оттолкнула бывшего жениха и быстрым шагом направилась дальше за угол дома. Однако настойчивый Эдвард вновь настиг Лиони и стал умолять дать ему хотя бы минуту.

— Мне жаль, я был так расстроен, я писал, писал тебе письма, но ты не отвечала. А потом мне сказали, что ты выбрала в мужья другого… — тараторил взъерошенный парень.

Лиони остановилась и прищурилась.

— Я очень ждал от тебя весточку, был сильно подавлен. Так получилось, что в это самое время мне встретилась Эмили, совершенно случайно. Но чувства у меня только к тебе!

Эти слова невольно засели в сердце Лиони. Наконец она получила ответы на вопросы, которые так долго её мучали. Получается, их счастье разбили злые языки и плохие люди.

Эдвард робко спросил:

— Можно я напишу тебе письмо? Оно будет лежать через день на почте в ящике хранения номер пять. Вот ключ.

Лиони, не успев обдумать решение, приняла протянутый ключ. На этом они разошлись каждый в свою сторону. Потом девушка ещё долго сомневалась, идти за письмом или нет. Но врожденный авантюризм вкупе с желанием испытать некое призрачное счастье перевесили доводы здравого разума.

Утром, пока Рэндала не было, она сходила на почту, благо та была неподалеку. Помещение с ящиками для хранения корреспонденции, было отдельным, так что возможные посетители не должны были её увидеть. Внутри ящика под номером пять лежало обещанное письмо от Эдварда. Молодой человек снова писал о своих чувствах, признавался, что не любит жену, их отношения разладились, и они даже живут порознь.

Позже Лиони написала ответ, но смогла отнести письмо только через несколько дней, опасаясь, что её частые визиты на почту покажутся кому-то подозрительными. Так началась переписка между парой.

А вскоре их общение должно было перейти на новую ступень. Эдвард назначил встречу Лиони в заброшенном домике, спрятанном среди деревьев. Оставалось придумать, как незаметно покинуть дом, причем весьма на долгое время. Благо её супруг часто отсутствовал: то встречался с очередными клиентами и проворачивал нечестные сделки, то выпивал с друзьями и расслаблялся с куртизанками. Да и когда был дома, Рэндал демонстративно игнорировал супругу, делая вид, будто она пустое место, тем самым наказывая за непокорное поведение. Скупой по жизни, он не купил новой жене ни одного наряда или украшения, кроме того кольца и свадебного наряда, а со временем он и вовсе велел прислуге не приглашать Лиони за стол, не подавать ей изыски кухни, мол, обойдётся и куском хлеба с бульоном. А однажды Далтон даже привел в дом женщину из публичного дома, Лиони слышала, как парочка развлекаясь за стеной. Но девушке было всё равно: любви к мужу не было, а значит, и ревности взяться неоткуда. Рэндал, как и его поступки, вызывали у неё только отвращение.

Ранним утром, пока дом спал, Лиони отправилась пешком на встречу. По пути в условленном месте её подсадил в свою карету Эдвард. Пара обнялась и впервые поцеловалась. Девушку охватили смешанные чувства: не таким себе она представляла поцелуй влюбленных мужчины и женщины, будто чего-то не хватило… Молодой человек, подобно домашнему питомцу, лишь потыкался носом, вытянул губы и кончик языка. Но о своих сомнениях Лиони быстро позабыла, в конце концов, сравнивать ей было всё равно не с кем.

Когда карета подъехала к домику, Эдвард велел своему кучеру отъехать чуть подальше и ждать там, следить за округой.

— Ты уверен, что он никому не расскажет? — запереживала Лиони, стоя возле старой двери с большими щелями между прогнивших досок.

— Уверен. Он работает на меня, — ответил Эдвард и пригласил внутрь.

В домике было пусто, всюду валялись ветки и листья. В маленькое запыленное окошко попадало немного дневного света, пол местами жалобно скрипел. Молодой человек собрал в кучу листья, снял свою длинную накидку и постелил на них. Предложил девушке присесть.

— Откуда ты знаешь об этом домике? — поинтересовалась Лиони.

— Кучер рассказал, — ответил Эдвард и поспешил перевести разговор в другое русло.

Молодой человек вновь признался, что всё время думает о Лиони и очень жалеет, что так вышло. Слушать одну и ту же историю было бессмысленно, поэтому девушка потянулась и прильнула к его губам своими. Эдвард совершенно не противился, только часто задышал от охватившего волнения, речь стала ещё более невнятная. Девушка даже не заметила, как оказалась лежащей на спине. Эдвард был сверху. Дрожащими руками Лиони помогла ему приподнять юбки её платья, пока он своими плохо слушающимися пальцами расстегивал пуговицы на брюках. Вдруг она ощутила резкую, жгучую боль где-то внизу. Процесс близости, как и поцелуй, также представлялся невинной девушке иным: более мягким, нежным, в конце концов, более умелым, ведь молодой человек всё-таки женат и должен был иметь определённый опыт. Но то ли от волнения, то ли в силу неких физиологических особенностей Эдвард, наоборот, только сильнее занервничал и старался словно вытянуть свое достоинство, заставить его делать нужное. Однако это никак не получалось…

Лоб его покрылся потом, Лиони была также взволнована, однако собралась и попыталась успокоить партнёра, уверяя, что ничего страшного не произошло и она совершенно не подумала плохого. Эдвард раздул ноздри от частого дыхания, но теперь уже не от возбуждения, а от неловкости. Он отполз от девушки и нервно застёгивал брюки, явно переживая за столь желанный, но несостоявшийся процесс. Лиони поправила платье, приблизилась к нему со спины и положила руку на мужское плечо.

— Это всё это ужасное место… — вдруг произнёс с ноткой недовольства Эдвард. — Мы не должны тут быть. Давай начнем полноценную жизнь? Просто убежим и всё! — неожиданно выдал он, повернувшись к Лиони лицом и глядя в глаза. — Да! Давай убежим! Прямо на днях! — продолжил храбриться он.

Девушка была шокирована его предложением. Она не понимала, что же подтолкнуло Эдварда к столь кардинальному и смелому решению. Но ещё Лиони осознала, что и у неё есть похожее желание, главное, вырваться из ненавистного дома Далтона. И она согласилась.

Вскоре пара покинула домик и села в карету. По дороге Эдвард поделился с девушкой своим планом, придуманным на ходу. Он предложил добраться до ближайшего порта, что в соседнем городе, и уплыть за границу. И сделать это они должны в ближайшее воскресенье — как раз его жены не должно быть дома, а с супругом Лиони надеялась как-либо разобраться…

9

Брат Лиони получил неожиданное приглашение на работу в совершенно неизвестное и далекое место. Туда, где осваивались неизведанные территории, можно сказать, открывали новый свет. Один состоятельный человек, знакомый отца Изабель, предложил Джиму договор и очень хорошие деньги за участие. Поначалу молодой человек опешил и не знал, как реагировать на предложение. Зачем ему вообще ехать так далеко? Что там делать? Но профессор одобрил поездку и уверил Джима, что это шанс получить огромный опыт, повидать мир и открыть много неизведанного.

Джим вспомнил отца и его страсть к путешествиям — быть может, он тоже когда-нибудь станет писать книги. Он решил посовещаться с Изабель, но ей было не особенно важно, какое решение примет супруг. Так, юноша всё-таки отправил положительный ответ, отметив, что готов отправиться с супругой и хотел бы взять ассистента, если такое возможно.

На неделе Джим решил посетить дом Далтона под предлогом проведать захворавшую сестру — Рэндал был не рад частым, по его мнению, приездам родственника. Банкиру доставляло удовольствие делать всё против девушки, в том числе отдалить её от единственного близкого человека. Таким образом, по мнению Далтона, она должна была в конце концов сломаться, сдаться и повиноваться воле и желаниям супруга.

Главный слуга уважительно поприветствовал Джима и проводил до спальни Лиони, по пути поведав о внезапной хвори и якобы высокой температуре.

— О, значит, я как нельзя кстати, — с улыбкой пошутил молодой человек, деловито поправляя очки.

Слуга откланялся, а Джим вошёл в комнату. Лиони сразу соскочила с кровати и крепко обняла брата. На ней, несмотря на разгар дня, была длинная ночная сорочка с рюшами, волосы не прибраны, будто только после сна. Молодой человек предложил присесть на мягкие стулья возле зажженного камина, но девушка отказалась и отвела его в угол спальни, подальше от входных дверей. Джим приподнял брови, слегка улыбнулся и удивлённо округлил глаза. «Мне нужно тебе сказать», — произнесли они едва ли не в голос. Лиони дала брату первое слово.

— Сестрёнка, меня пригласили на работу в очень далекое место и позволили взять с собой ещё человека помимо жены… Я хочу забрать тебя, у меня уже даже есть билет, — заявил молодой человек, глаза его сияли от предвкушения важного и увлекательного путешествия.

Лиони крайне удивилась предложению, а вот отъезду брата неизвестно куда — расстроилась.

— Я вижу, как тебе здесь тяжело и невыносимо, этот мистер Далтон плохой человек, я сильно переживаю за тебя, сестрёнка, и хочу помочь, — продолжил Джим.

Лиони чуть улыбнулась и призналась:

— Не переживай, скоро я буду счастлива, я и так отсюда убегу буквально на днях! — вещала она эмоциональным шёпотом.

Молодой человек опешил, поправил очки и переспросил, чтобы убедиться, что не ослышался. Сестра поведала ему про их с Эдвардом отношения и план побега.

— А откуда у этого Эдварда вдруг взялась решительность? — тут же недоуменно спросил брат, зная всю историю его с Лиони отношений и считая того слабохарактерным субъектом.

— Ну… он любит меня и понял, что совершил ошибку, — убеждала его девушка.

Вот только Джим, побольше знавший жизнь, не верил, что если человек изначально так поступил и даже не попытался объясниться, бросил девушку молча и подло, то и дальше вряд ли что-то изменится. Ведь на то людям и даны язык и разум, чтобы общаться и думать, прежде чем творить дела…

— Сестрёнка, я не знаю, что им двигало тогда и почему он посмел тебя снова взбаламутить, влез в твою жизнь после того, как поступил с тобой так… Но я считаю, что ваша затея крайне опасная.

— Не опаснее, чем предлагаешь мне ты, — упиралась Лиони, ведь она уже настроилась и всё решила.

Отчасти Джим был согласен с её словами: он и сам не до конца, насколько его предложение отправиться в поездку окажется удачным для Лиони, да и для него самого. Но отчаянное желание спасти сестрёнку было сильнее страха перед неизвестным.

— Ну, хорошо, мы уезжаем в воскресенье вечером, а рано утром отправляется корабль. Я тебе сейчас напишу адрес, куда ты можешь писать мне письма. Это ближайший населенный пункт от того места, куда еду я. Да, это на другом конце света, в полной глуши. Так что, думаю, с почтой там дела не очень.

Джим отдал сестре листок, крепко обнял и вскоре покинул дом, чтобы уйти до того, как вернётся Рэндал. Лиони горько плакала, было неимоверно тяжело осознавать, что она не увидит брата неизвестно сколько, а возможно, и вовсе никогда.

Чтобы хоть как-то себя обезопасить, девушка решила кое-что сотворить. Для того ей нужно было вновь проникнуть в рабочий кабинет супруга. Там у него хранились пустые бланки для любых официальных документов. На листах сверху были пропечатаны особые узорные линии с короной посередине и иными рисунками, делающими обычную бумагу важной и подлинной. Такие образцы выдавались строго уполномоченным лицам, занимающим какие-либо высшие чины и должности. К этому для полной достоверности добавлялась печать. Сей предмет также был в распоряжении Рэндала, вот только хранился в банке. Благо Далтон был предусмотрителен и, дабы проворачивать свои тёмные делишки, прикрываясь печатью короны, заранее проштамповал пока ещё чистые листы.

Лиони направилась на второй этаж и некстати наткнулась на служанку, выходившую из кабинета хозяина после проведённой уборки. Девушка не растерялась и с улыбкой прошла дальше, будто прогуливается по дому. А вскоре вернулась и прошла в кабинет. Бланки лежали в нижнем ящике, который не запирался на ключ. Видимо, банкир не считал их чем-то тайным и уж точно не думал, что кто-то покусится на его бумаги. Лиони внимательно изучила подпись Рэндала, она была непростая, витиеватая, что выдавало замашки личности высокого статуса. Девушка попробовала повторить закорючки на огрызке бумаги. Получилось вполне похоже, но, безусловно, не идентично. Время поджимало, в любой момент мог кто-то войти. Лиони нарисовала подпись на бланке и, положив лист в конверт, поспешила выйти из кабинета.

10

Наступило воскресенье. В последний вечер Лиони надела красивое вишневое платье, хоть и не особо любила красные цвета, собрала волосы и первой спустилась на ужин с мужем. Стол уже был накрыт, слуги доносили приборы, одна из них поставила возле места хозяина бокал для рома.

Девушка пыталась скрыть поднимающееся внутри волнение, ведь ей нужно было выполнить план, пока не спустился Далтон, а прислуга никак не уходила. Сообразив, Лиони попросила принести чай.

— Простите, миссис Далтон, но чай у нас обычно подают позже, к десерту, — уведомила служанка.

Лиони собралась силами, нарочно сделала недовольный вид и, изогнув бровь, заявила:

— Я здесь хозяйка! Ты что, не слышала, что я велела? Или мне нужно повторять?

Та покорно кивнула и удалилась на кухню. Пока в столовой было пусто, Лиони достала из декольте пузырёк, что дал брат, и вылила его содержимое в бокал Рэндала. Затем добавила немного рома из бутылки и заняла свое место. Она успела очень вовремя — как раз послышался голос мужа. Далтон весьма удивился нарядному виду Лиони, но порадовался, в душе торжествуя, что его методы перевоспитания непокорной жены наконец сработали.

— Прекрасно выглядишь! Полагаю, лёд тронулся? — сделал комплимент с намёком Рэндал.

Лиони вынужденно улыбнулась.

— Я всё ещё немного хвораю, надеюсь, завтра буду полностью здорова, — произнесла девушка с нарочной ноткой игривости, словно намекая на возможные отношения.

Мистер Далтон уловил настрой и довольно ухмыльнулся. Лиони показала служанке налить ей тоже рома, и это снова приятно поразило супруга. Она подняла свой бокал и подтолкнула Рэндала выпить. Мужчину не пришлось долго уговаривать, они звонко соприкоснулись бокалами. сделал хороший глоток рома.

— М-м, сегодня у напитка какой-то необычный вкус… — задумчиво произнёс хозяин дома после хорошего глотка и стал всматриваться в свой бокал. Сердце Лиони стучало от волнения. Понюхав напиток, Рэндал пожал плечами и допил остатки.

Девушка подлила ему успокоительное, которым её лечил брат. В маленьких дозах средство работало как положено, а если переборщить, то человек должен очень крепко и надолго заснуть. На то и был её расчёт. К десерту мужчина начал усиленно зевать и тереть глаза, которые так и норовили закрыться. Далтон выпил ещё бокал рома, а потом отправился в свою комнату, где упал и уснул в одежде прямо на заправленной постели.

Девушка взяла с собой лишь небольшую дорожную сумку с вещами и вторую — ручной дамский саквояж. В чёрном закрытом платье с длинным рукавом, накидке и чёрной шляпке она осторожно вышла в коридор, спустилась по лестнице, что вела из холла прямо в библиотеку. Оттуда проследовала в гостиную и через стеклянные двери вышла на улицу с торца дома.

Удачно добравшись до дороги, Лиони села в уже ожидавший её экипаж, обещанный Эдвардом. Встречал девушку тот самый кучер, который возил их к заброшенному домику. Туда же он и должен был отвезли её сейчас. В пути Лиони сильно тревожилась, в голове крутились разные мысли…

Когда они прибыли к условленному месту, Эдварда ещё не было. Лиони поблагодарила кучера, вышла из кареты и осталась ждать. Изо рта шёл лёгкий пар — на улице стояла прохладная погода, дул порывистый ветер, обжигая нежные щёчки.

Вскоре донёсся шум копыт и колёс, и Лиони увидела подъезжающую карету. Девушка узнала экипаж Эдварда и с волнительной улыбкой сделала шаги навстречу. Когда карета остановилась, кучер слез и направился открыть дверь, держа в руках зажжённую лампу. Та осветила лицо выходящего пассажира и…. Лиони поняла, что перед ней отнюдь не тот. кого она так ждала. Перед девушкой появилась Эмили — жена Эдварда. В руке она держала письмо, которое Лиони писала возлюбленному. Она ахнула и на какое-то время впала в ступор.

— Он никуда не едет с тобой. Эдвард выбрал меня, — отчеканила молодая женщина.

На лице Эмили при этом не отразилось ни ухмылки, ни грусти, ни злости — ничего. Тон был ровный, сдержанный. Дама продолжила:

— А вот тебе советую исчезнуть, ибо округа скоро узнает, кто ты такая… Письмо об этом уже отправлено твоему мужу. Эмили повернулась к карете, кучер помог ей сесть, и экипаж тронулся.

На самом деле Эдвард никого не выбирал, да он и не смог бы это сделать, будучи мямлей и трусом. Молодой человек всегда следовал туда, куда потянет его течение жизни или более сильный, влиятельный человек. Семья Эмили была обеспечена и обещала молодому человеку хорошее будущее на флоте, если тот будет прилежным мужем их дочери и послушным зятем. Жена, заподозрив неладное, вместе со своей матерью прижали Эдварда буквально к стенке, и тот во всём признался. Его, конечно же, никуда не отпустили, зато выведали место и время встречи с любовницей.

Оставшись одна в полной темноте, Лиони немного постояла, не представляя, что делать дальше. Ни мыслей, ни сил не было. Она оставила сумки и прошла дальше к лесу. Тот выглядел мрачным, холодным, чем пугал и в то же время будто зазывал убежать глубже в чащу и потеряться. Девушка села под дерево на холодную землю, слёз в её глазах уже не было, лишь ощущение гнетущего разочарования, подавленности. Вновь подул порывистый ветер, уронив её шляпу, подняв и закружив опавшую листву вокруг Лиони. Она закрылась руками и вдруг почувствовала злость. Широкие брови опустились, дыхание участилось, она услышала свой собственный негодующий крик. В следующий момент Лиони охапками хватала руками упавшие листья вместе с кусками земли и кидала, потом тут же пинала.

Вдруг вдалеке раздалось ржание лошади. Девушка на мгновение застыла, а потом схватила сумки и устремилась к дороге. К удивлению, примерно в метрах сорока стояла карета, что привезла её сюда, а кучер возился возле лошадей. Девушка спешно подбежала к нему и попросила довезти её.

А в этот самый момент в дом мистера Далтона доставили письмо от Эмили. Служанка приняла конверт и постучалась в комнату хозяина. Ответа не последовало. Женщина встревожилась, но потом, приложив ухо к двери, успокоилась: из спальни доносился храп, значит, всё в порядке.

11

Карета мчалась на полной скорости, как просила пассажирка кучера, и вскоре оказалась у дома Джима. Лиони сильно переживала, что упустила свой последний шанс и брат уже уехал. Она выскочила наружу и огляделась. Экипаж Джима всё ещё стоял у парадных дверей.

Лиони вошла в дом и буквально столкнулась с братом, за которым шла его супруга и служанка. Всё уже было готово к поездке, чемоданы лежали в карете. Джим опешил, увидев сестру, да ещё в столь взбудораженном виде.

— У тебя всё ещё есть билет для меня? — тихо спросила Лиони, с трудом переводя дыхание.

Конечно, она ожидала отрицательного ответа и осознавала всю утопичность идеи, более того, девушка даже не понимала, в какой момент она приняла внезапное решение ехать к брату. Но внутри всё равно теплилась надежда: а вдруг? Голубые глаза Джима округлились, но он быстро догадался, что по каким-то причинам побег сестры и Эдварда не состоялся. А вот Изабель, не знавшая таких деталей, действительно была крайне удивлена:

— Лионелла? Какой сюрприз! Но что ты тут делаешь?

Девушка разомкнула уста, но замешкалась с ответом, не зная, что сказать. Благо в беседу вступил Джим, нарочито бодро и естественно он пояснил жене:

— Ну почему же сюрприз? Дорогая, ты же помнишь, я говорил, что те люди любезно разрешили взять мне с собой её человека, да хоть двух… — с улыбкой сказал он.

Изабель не совсем поняла, к чему супруг ведёт, и с серьёзным лицом ожидала продолжения речи.

— Вот я и подумал, почему бы мне не взять сестру. Уверен, наш отец бы этого хотел, он был путешественником и всегда мечтал взять нас с собой, показать мир… — импровизировал на ходу Джим, глядя на жену.

Изабель по-прежнему недоумённо переводила взгляд с мужа на его сестру и обратно.

— Лиони просто не была уверена, что хочет отправиться в эту поездку, долго думала, да к тому же была нездорова, ты же знаешь…

— А сейчас под самый конец вдруг приняла решение? — задала вопрос Изабель с нотками недоверия.

— Ну да, еще один билет всё равно уже куплен, — натянул улыбку Джим.

— И что же повлияло на её решение? — продолжила дама.

Лиони уже успела взять себя в руки и продолжила за брата уверенным тоном:

— Отъезд супруга, — на этих словах глаз Джима задёргался, а сестра пояснила: — Он стал очень занятым человеком, часто уезжает по делам и поэтому милостиво позволил и мне.

Джим приложил ладонь к глазу, дабы успокоить нервный тик, молодой человек парень крайне не любил лгать, тем более близким.

— Тогда, полагаю, он и проводить прибыл? — хмыкнула Изабель.

— О, к сожалению, он не смог в связи с отъездом, — сказала Лиони и тут же добавила: — Но у меня есть письменное разрешение в качестве доказательства на всякий случай.

Джима вовсе бросило в жар, мысль о том, что супруга обязательно попросит показать документ, вонзилась в его голову и не на шутку напугала. Изабель изрекла:

— Могу я взглянуть? Ты ведь понимаешь, наше путешествие очень дальнее, далеко не каждый супруг на такое согласится…

— Рэндал великодушный человек, — ответила Лиони, достала из ручной сумки конверт и передала женщине. Джим испуганно наблюдал эту картину. Вытаскивая лист, Изабель не упустила момента съязвить, намекнув на корысть:

— Безусловно. Ведь именно из-за его великодушия ты и вышла замуж…

Девушка проглотила колкость и промолчала. Дама увидела документ, подписи и даже печать. Брови её поднялись, опущенные уголки рта тоже. На листе Лиони сама написала текст, в котором сообщила об отъезде с сегодняшнего дня и до полугода, затем написала о согласии супруга, он же якобы заверил подписью.

С крыльца раздался голос слуги, сообщивший, что карета подана. Джим нарочно поторопил жену, так как время не ждёт, а ехать не близко. Изабель ничего более не стала спрашивать и послушала мужа. Лиони с облегчённо выдохнула и проследовала за ними в карету.

Всё случившееся казалось девушке странным, многому не было никакого логического объяснения. Например, то, что настоящий ассистент Джима отказался от поездки в самый последний момент, а если бы не он, место Лиони сейчас было бы занято. Мысли и страхи, что всё сорвётся, преследовали Лиони до тех пор, пока их корабль не отошёл в море.

Теперь её ожидало нечто совершенно новое, незнакомое, она даже представить себе не могла, какой будет её жизнь. Однако сердцем Лиони была решительно настроена встретить свою судьбу.