РОДные Боги

Евгения Басова, 2022

Сон Сварога, который погрузил в небытие весь пантеон Славянских РОДных Богов, начался в 6467 Лето от Сотворения Мира в Звёздном Храме. Людям было предначертано, прожить одно тысячелетие Сна, без помощи Всевышних. Именно в это время, на Русь пришло Крещение, которое всколыхнуло волны протестов. Все восстания, ради сохранения великого Сна, были бесполезны, под натиском Князей. Разин, Пугачев, Косолап, Болотников, Булавин – эти имена запорошены прахом ложной истории. Треть вырезанного населения Руси – забыто. Что могло спасти память о Богах и великих знаниях, в самое тяжелое тысячелетие, когда планомерно, убивали прошлое, сжигая Летописи и книги. По мнению Волхвов, это могли сделать Ведающие Матери, своими сказами! Колобок, Репка, Гуси-Лебеди, Теремок – тайны наших предков, откроются с абсолютно новой, научной стороны, о которой вы даже не подозревали! Старые берестяные рукописи, познакомят Вас с улыбкой матушки Йогини, которая вовсе не баба Яга, а Богиня Мудрости!

Глава 2. Дорога домой

Спустя шестнадцать лет, весной 6483 лета, юный Владимир, воспитанный матерью, был послан стажироваться на два Лета в Западную Русь. Однако к наукам точным, его не тянуло, а изучение материнской веры, в Бога единого и святую троицу, виделось, единственным путём к царскому трону, которого его лишил отец-Святослав.

Владимир с головой окунулся в религиозные учения, которые к тому времени в Западной Руси, почти выместили славянскую веру.

Поклоняться РОДовым Богам на западе, стало невыгодно многим царям и правителям, поскольку эта вера не требовала рабовладельческого мышления, подчинения… как и не оправдывала богатств одних людей перед другими.

Славянская, или арийская вера, всегда толковала людям, что они дети Богов, а это совершенно не соответствовало и не поддерживало раболепное мышление, которое является основополагающим в теории управления массами. Чтобы окончательно лишить людей старой веры, были организованы религиозные общины, в которых основную роль несли псевдоязычники. Именно на их плечи, легло убеждение родовых поселений в смене традиций и вероисповеданий, методом привнесения в славянскую веру, никому не нужных кровопролитных и смертельных жертвоприношений…

По их словам, Богам не нужны были дары в виде продуктов, рукоделия и танцев… что это устаревшее мнение, и нежелание людей давать всевышним, сакральные и дорогие сердцу приношения. Псевдоязычники, настаивали, что Богам требуется в качестве дара — жертва… самое дорогое для РОДа… продолжателя, а именно мальчика до десяти лет.

Взамен кровопролитного, смертельного и зрелищного жертвоприношения, Боги, якобы, даруют людям больше своей любви, внимания и вечную жизнь во благе.

Юный бастард Владимир, впитывал новые методы избавления от старых Богов, как губка, наполненная ненавистью к отцу, изгнавшему его с матерью из Киева…

В это же время, где-то в Южной части Руси, маленькая Даная смотрела своими небесно-голубыми глазами на старшую сестру Велеоку, которой недалече исполнилось двадцать два лета, и она уже сама стала матушкой для маленького Ярослава. Однако племянник интересовал Данаю, гораздо меньше, чем засуха, обрушившаяся на их селение.

— А почём Бог Ситиврат так долго спит? Давеча все-все пели ему, а он так и не проснулся! И даже самого маленького дождика не дал!

— Зимушка была тёплая, — Велеока прибирала избу, в ожидании супруга Тихомира и бати, который должен был, возвращаясь с поля, забрать у неё Данаю домой. — когда зима тёплая, Ситиврату не спится, он переживает… что снега мало… что земля весной сухая останется, вот и засыпает крепко, после первых дождей.

Даная в свои шесть лет, отлично вышивала, поэтому и сегодняшним вечером, сидя у окна, расшивала рубаху для Ярика:

— А Додола?

— Благодатный дождь Ситиврата, никогда не сравнится с дождём, грозой и молниями Богини Додолы. — снисходительно улыбнулась Велеока.

— А Перун? Он же может его разбудить?

— Конечно может! Вот поэтому, сегодня, мы всем селеньем обращались к Богу грома и молний, чтобы он разбудил своего сына, и тот одарил поля животворящим дождём.

— А как он выглядит?

— Перун?

— Нет, Перуна я знаю! Ситиврат!

— Ведьмы тебе всё расскажут! — Велеока радовалась, что Даная так стремится к знаниям.

— Ну, сестрица!!!

— Он темноволосый, как батя… кудрявый, высокий, с голубыми как небо глазами…

— Как у меня?

— Как у тебя! Ещё он вечно сонный и зевающий.

— А одевается как Перун?

— Нет! Ситиврат очень любит пёструю одежду с полотняными брюками и синими сапожками… а на голове всегда носит повязку из берёзовых веток, коры и листьев.

— Как Волхв Радомир!!! — воскликнула маленькая Даная.

— Точно!

— Да уж. — вздохнула Даная. — Радомир говорит, что такого сухого лета, не было тыщу лет!

— Ну, как тыщу? — засмеялась Велеока. — Если нынче 6483 Лето от Сотворения Мира в Звёздном Храме.

— В Звёздном Храме?

Даная ещё не ходила обучаться истории к Ведьмам, поэтому при малейшем удобном случае, старалась выпытать побольше знаний из сестрицы.

— А какой Мир сотворили? Вот этот?

— Нет, милая, что ты… тогда наши предки, Великая Раса Славян, подписали мирный договор с Великим Драконом, и было это 6483 Лета назад.

— У нас есть друг Дракон? — удивилась девочка.

— Конечно!!!

— А он красивый?

— Очень! Тебе всё про него расскажут Ведающие Матери!

— А когда я пойду к Ведьмам?

— Скоро, моя девочка, скоро…

Велеока с грустью посмотрела в окно… как ни крути, а Даная была права, сколько можно спать? Почему Перун молчит? Почему Жива, не отзывается на песнопения? Оставаться без урожая, было не с руки и Богам… ведь благо-дарили их в конце Лета, тем, чем Лето было богато: овсяная каша, хлеб, сыр, мёд, просо, борщ, пироги, варёная мука, творог, яйца, масло, кисель, рыба, молоко, творог, яйца, сыр, ягодное вино, овсяный хлеб, оленина, говядина… а в это Лето что получается? Даров будет крайне мало?

***

Когда Улька обернулась, первое что она увидела, это маленького старичка с бородой до самой земли и в огромной шапке, который недовольно смотрел на Болотника.

— Добрый день. — прошептала девочка… ведь то что надо со всеми здороваться, даже если ты в глухом лесу… и даже если тебе больно, страшно и голодно, бабка Дуся приучила её с пелёнок. — А вы кто?

— И тебе всех благ. — кивнул ей старик с улыбкой и злобно спросил у Болотника. — Чаго орёшь в голосину? Потчевать не даёшь.

— Так вот. Она жеж меня топтала по вые, лаптями своими. Блуданула в моих болотах, да забедовала на всю округу.

— Чаго забедовала? — Леший грозно глянул на девочку.

— Я не знаю. — она недоуменно смотрела на обоих старичков и не понимала, что они от неё хотят. — Я не забедовала…

— Ну как не забедовала, коли весь лес слышал. Вон глянь на вые у меня, ащё следы твоих лаптей остались. — Болотник нагнулся к Лешему и приспустив мох на шее, показал доказательство своих слов.

— Надо жеж. Решила утопнуть и Болотнику по вые потопталась. — засмеялся лесной старик. — А я-то вам зачем нужон?

— Так ты сильник по лесу! Я жеж с болота не могу ристать. Она блуданула. В селение ей надобно, поди матушка потеряла её. Вот. Я с болотины вывел. Знамо теперь ты, по лесу-то.

— Чой-то я-то? Сама пусть ристает.

— Так малая она совсем. Старый… Набъдети надобно. Пропадёт одинёшенька-то.

Леший с недоумением оглядел сначала девочку, потом Болотника:

— Базыга ты, Болотник! Слов на тебя, нет иных!

— Она добрая.

— Я злой.

— Пропадёт дивчина-то! Без твоей набъдети.

— Дедушки!!! — робко влезла в спор старичков Ульяна. — Я кушать хочу, пожалуйста…

— Окаянные! — раздался звонкий, строгий и властный голос за спиной Лешего. — Вы ребёнка потчевать будете?

Все трое, как по волшебству, резко посмотрели в сторону говорящего, пробиравшегося через чащу, и невольно отступили назад.

— Йогиня? И ты проснулась? Али не спала? — Болотник ещё раз протёр свои глаза, чтоб точно быть уверенным, что не померещилось.

— Поспишь тут с вами.

На полянке между болотом и лесом, появилась стройная женщина, в красивых сапожках, и с длинной косой из белых волос:

— Чего разгалделись старые?

— Да вот, Матушка. — Болотник опять ткнул в Ульяну своей палкой. — заплутала она…

— Слышала! — перебила его Йогиня. — Кой будешь ты? — обратилась она к девочке.

— Добрый день. Я — Уля.

— А я Йогиня.

— Я девочка из деревни. Я бежала, бежала… там огонь!!! А потом я упала этому дедушке вот сюда… — Ульяна показала на свою шею. — и он встал, и сказал, чтоб я не забедовала.

— Вот! Сразу всё понятно стало… а ты плакала? — уточнила она на всякий случай, погрозив старикам пальцем.

— Да. Я плакала.

— Леший, ристай за ягодами, негоже девочку голодом морить. Болотник, собери-ка мне мха, сухого да мягкого. Ребёнок совсем продрог и промок.

Переглянувшись между собой, и не смея противоречить хранительнице границы Миров, дедушки исчезли.

— Спасибо большое Ягиня. — сказала тихим голосом девочка.

— Вот и ты туда же!!! Ну какая я Ягиня??? Сейчас Ягиня, а что потом? Бабка Яга?

— Ты баба Яга? — удивлению девочки не было предела.

— Это по-вашему, неразумному языку… я бабка… да ещё и Яга. Надо же так испоганить имя Богини Мудрости.

Женщина присела на кочку, около Ульяны, и поглядев на неё с лукавством спросила:

— А сможешь мне достать грибочек, красненький, вооон тот. — она указала пальцем на огромный мухомор, который одиноко торчал метрах в двадцати.

— Конечно. — девчушка кивнула головой и забыв про боль в ногах и руках побежала что есть мочи за грибом.

— Ох, какая молодчина. — улыбнулась Матушка Йогиня. — Смелая. Ничему жизнь не учит… Сейчас опять нырнёт в болото… ан нет… глянь-ка, в обход пошла… Надо же…

— Вот. — Улька вернувшись обратно, радостно положила в руки Богини, красивый гриб.

— Молодец. — ещё раз улыбнулась Йогиня. — Смышлёная!

Она аккуратно сняла с ног девочки опалённые сандалики, и обернув ступни какой-то травой, накинула ей на плечи свой расписной платок.

— Так теплее?

— Да.

— А вот и твои горе-спасатели.

Через пару минут, девочка уже обнимала лукошко из травы, до краев наполненное отборными ягодами черники, земляники и голубики, а Матушка Йогиня, заканчивала переодевать её, в тёплый и мягкий костюм из мха.

Старики, молча, стояли каждый в своей стихии… Болотник в болоте, Леший у дерева.

— Итак, — заключила Богиня. — Ты… — она ткнула пальцем в Болотника. — просыпайся окончательно, подними мне всех духов болот и водоёмов, особенно всех Игоши, и достучись до Кикиморы… а ты… — направление пальца переместилось на Лешего. — Проводишь нас с Улей, до границы леса, и займёшься духами лесов.

— Святобора тоже будить? — нехотя спросил Леший.

— А то!!! Его в первую очередь!

Старички кивнули и переглянувшись между собой опять вопросительно глянули на неё.

— Ну чего уставились? Всех будим. Чудится мне, что Сон Сварога пришёл к концу. Устала я сотню лет, одна в Нави бродить, выхода не видя.

— Это ты всё время в Мире Нави была? — ужаснулся Болотник.

— Да уж. Врагу не пожелаешь, проснуться в Мире мёртвых, и разучиться находить дорогу в Мир живых… — Йогиня протянула свою руку Ульяне. — Видишь, как ты удачно заплакала… и я тебя услышала, и ты Болотнику шею намылила.

— Простите меня, пожалуйста… — Уля виновато опустила глаза.

— Это тебе спасибо. Когда бы я ещё прозрела и снова могла легко шагать из Нави в Яви… — она по-доброму потрепала девчушку за плечо, и разъяснила. — Прости… тебе, наверное, не понятно… Нави, это Мир мёртвых… а Яви, Мир живых. Мы с тобой в Яви.

— А моя мама?

— Твоя мама в Нави. — Йогиня прижала к себе девочку. — Не переживай, ей там уже спокойно и хорошо.

— Правда? — глаза девочки наполнились слезами. — Она ещё придёт ко мне?

— Прости, милая. Мама там останется надолго.

— Но вы же вернулись в сюда!

Леший, дёрнул Ульяну плечо:

— Она Богиня, тем более Богиня трёх Миров… а тебе надо лапти переменять с ноги на ногу.

— Зачем? — девочка посмотрела на сандалики. — Они правильно одеты!

— Если идёшь с Лешим, надо наоборот одевать. — Йогиня присела на корточки, чтоб помочь перекинуть сандалетки.

— А почему?

— Потому что он Леший! Так положено! Видишь у него тоже так одеты?

— Не правильно?

— Для Лешего именно так правильно… но только для Лешего!

— А потом правильно оденем? — Ульяна очень беспокоилась, что баба Дуся увидит, её в таком виде и опять отругает.

— Обязательно! Пойдём, он покажет короткий путь.

— А он тебе помогает?

— Он всем помогает! Кто к нему за помощью обращается, и хорошо себя в лесу ведёт.

— Я хорошо себя вела!

— Ты забедовала на весь лес! — Леший шёл впереди, на ходу проверяя беглым взглядом лесные угодья. — Всё, всё надо чистить! Сякый кал по всему лесу! Ой, ой, ой… — не успевал причитать он, как натыкался на новую кучу мусора и сухих веток. — Лихое всё, как много кала, как много…

— Почему он ругается? — спросила Ульяна у Йогини.

— Ну, посмотри, как грязно вокруг. Для Лешего это непорядок.

— А почему он говорит так непонятно? Столько много непонятного…

— Всё очень даже понятно, он говорит старыми словами, новых-то не выучил ещё. Спал.

— А ты?

— А я уже лет сто не сплю.

— Бессонница? Как у бабы Дуси?

Йогиня рассмеялась так искренне, как не смеялась тыщу лет…

— Наверно, милая. Когда все легли спать, я была в Мире Нави, а там крепко не поспишь…

Когда Леший высказал все свои ругательства, и уже немного посинел от подсчёта количества работы, которое ему предстоит в лесах, показалась граница с полем.

— Вовремя. — Йогиня прибавила шагу. — Пошли скорее… Дух леса сейчас не выдержит, будет громко причитать, старыми некрасивыми ругательствами… нам бы к этому времени выйти на поле. Коли попадём ему под горячую руку, он нас и в пень обернёт, да так быстро, что ойкнуть не успеем.

Улька, кое-как поспевая за своей новой знакомой, успевала вертеть головой по сторонам:

— А я тут не бежала! Я не бежала по полю! Мы не туда идём!!!

Она застопорилась и вырвала руку у Йогини.

— Как это не туда? — Богиня посмотрела на Лешего, цвет кожи которого уже отливал тёмным фиолетовым оттенком.

— Всё туда! — буркнул он. — Там за полем есть селение! Так короче. Если хотите длиннее, вон вдоль гая по полю идите! Всё! Я своё деяти сделал. Дальше сами!

Он тут же развернулся и пропал с глаз долой, словно его и не было никогда.

— Куда он? — спросила Уля.

— Таки всё. — Йогиня огляделась по сторонам. — Нельзя ему за лес выходить, а нам по полю и вправду короче будет.

***

Расчёсывать лес мелкой гребёнкой, в поисках Ульки, начал не только участковый с Мухтаром и Кириллом, но и вся деревня… и если в первые часы, казалось, что вот, где-то тут, под пенёчком они её найдут, то Мухтар единственный из всех, был уверен, что Ульки поблизости нет.

Игорь Сергеевич, Кирилл, и бывший одноклассник Игоря Виталик, последовали за Мухтаром, который вроде взял след, но потом зачем-то его снова потерял… ну или делал вид что потерял. Петляя между деревьями туда-сюда, возвращаясь и кружась по полянкам, он периодически садился, фыркал, и тянулся к курточке Ульки, которую Кирилл таскал в пакетике.

— Этак мы весь лес перепашем мелкой гребёнкой. — Виталик, устал, бегая за собакой… всхуднул, и переживал за потерянные кило триста, из честно нажитых ста пятнадцати…

— А какие ещё варианты? — участковый прикурил сигарету и пыхнул дымом на молодую ёлку.

Мухтар нюхал куртку, и осматривался по сторонам.

— Сколько мы уже бегаем? — Кирилл устало глядел в сторону деревни, мечтая упасть в стог сухого сена и проспать пару дней.

— Часа три. — Виталик всё ещё не мог отдышаться.

— Ага, три часа… — Игорь Сергеевич засмеялся. — Шутники. Мы двадцать минут назад в лес зашли. Кирилл, пинай Мухтара, чего он расселся?

— След потерял.

— Опять?

— Дай ему время! Чего ты его всю дорогу пинаешь?

— Вот смотри. Впереди болото, там мы Ульку никогда не сыщем. На запад — поля… там на несколько километров пшеница да сенокос. На восток тьма-тьмущая из буреломов, куда нога человеческая тыщу лет не ступала. Туда даже грибники не ходят. Там мы ребёнка точно не найдём, ну если только спилить все ёлки с соснами, под пахоту… Пихни Мухтара посильнее. В нос ему эту куртку засунь. Сейчас куда двинется, так и ясно будет, в какую сторону весь основной отряд деревенских сопереживающих гнать. Ну… только если не в болото, иначе и нас потом не найдут.

— Да Муха сам уже запутался. Она видимо бежала не по прямой.

— Ясно дело, что не по прямой, попробуй тут прямо бежать.

— Все следы перепутаны.

— Тыкай в нос, тыкай. Муха! — Игорь Сергеевич погладил Мухтара. — Давай мужик. Девку-то найти надобно, иначе баба Дуся всю деревню на ремни порежет, и одеяльце сошьёт.

Мухтар, судя по взгляду, представил неперспективную картину из собачьего одеяла, и понюхав траву под ногами, вдруг побежал прямо.

— Круто. — Виталик чертыхнулся. — Болото…

— Считай пропала она… — Сергеич с Кириллом побежал за Мухтаром, и на ходу оборачиваясь, успел выкрикнуть Витале. — Тащи всех сюда!

Однако, метров через сто, уткнувшись в трясину, пёс, замер. Идти дальше никому не хотелось.

Сломав первую попавшую под руку ветку, Игорь Сергеевич начал тыкать в трясину, пытаясь нащупать твёрдое местечко для ноги.

— Туда полезешь? — спросил его запыхавшийся Виталик, местный плотник, перебивавшийся мелкими заработками, помогая по хозяйству. — Гиблое место…

— Конечно гиблое, но Муха сюда прибежал… Палка маловата, найди чё по толще и по длиннее.

— Щас срубим вон ту берёзку. — Виталя был мужик рукастый, потому всегда при себе имел небольшой топорик, и набор отвёрток.

После недолгих манипуляций, деревце было убито, ветки обструганы, а один конец, превращён в заострённый кол.

Сергей, стоя одной ногой на вальсирующей кочке, а второй на более-менее твёрдой земле, схватился за этот шест, и тут же стал искать кочку поустойчивее. Вот только Мухтар, словно почуяв опасность, вдруг взъерошился весь, начал оглядываться по сторонам и рычать на всё без разбору.

Кирилл, потянув на себя поводок собаки, хотел было его успокоить, но пёс, резко рванув вдоль болота с лёгкостью вырвал поводок из рук кинолога… игнорируя все возможные команды, он испуганно побежал по извилистой «береговой» линии.

Бросив свою новоделанную дубину, Сергей рванул за Кириллом, по пути обгоняя обалдевшего Виталю.

Сколько продолжалась эта погоня «паровозиком», сказать сложно, но потеряв из виду собаку, Кирилл остановился первым.

— Всё. Приехали…

— Куда он ломанулся?

— Да поди пойми… Самый воспитанный пёс в службе, никогда такого за ним не наблюдал…

Пока участковый и кинолог переводили дыхание, подоспел, ещё более похудевший Виталя.

— И чо встали?

— А чёрт знает, куда он сиганул. Я потерял его. — Кирилл, стоял прислонившись к дереву, и обречённо поглядывал в стороны.

— Может вернётся?

— Я никогда не видел его таким испугавшимся.

— Может померещилось чаво?

— Что ему померещится среди ёлок? Он сто раз бывал на отработках потеряшек в лесных зонах.

— Ну кто его знает… — Виталя пожал плечами. — Бабка Дуся говорит, что Леший животину пугает, коли беду в лесу делаем.

— Какую ещё беду, какой Леший? Виталя, ты вчера пил? — Игорь Сергеевич поправил фуражечку и строго посмотрел на мастера-золотые-руки. — Ты пять с Агафьей по душам говорил, без закуси?

— Зря ты, Сергеич…

— Так, иди домой, трезвей, мы тут сами с Мухтаром разберёмся.

— Ничего вы не разберётесь.

— Виталик. — Кирилл тоже с недобрым взглядом, осмотрел носителя железного топора. — Иди Виталик домой. Народ собери у болота… можете Ульку там покричать… повнимательнее.