Тень за кадром

Евгений Новицкий, 2022

Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей. Автор настолько реально описывает атмосферу эпохи и внутреннее состояние героев, что веришь ему сразу и безоговорочно. Середина шестидесятых. У известного кинорежиссера Романа Воронова похитили дочь. Случай неслыханный и возмутительный! Не менее нелепо выглядит и требование преступника. Чтобы получить девочку назад живой и невредимой, Воронов должен к определенному сроку… экранизировать повесть Гоголя «Нос». И – ни в коем случае не сообщать в милицию. Понимая, что имеет дело с опасным психом, Роман скрепя сердце принимается за работу. Он еще не знает, что предстоящая премьера потребует новых жертв… Уникальная возможность на время вернуться в недавнее прошлое и в ощущении полной реальности прожить вместе с героями самый отчаянный отрезок их жизни.

2

Азия

Когда Азия впервые очнулась в незнакомом месте, то нисколько не испугалась. Страх был ей не свойствен — так воспитала ее мать.

Вместо того, чтобы предаваться ненужным страхам, Азия спокойно спустила ноги со старой кушетки, на которой лежала, и огляделась.

Она в просторной комнате, довольно уютной. Но что-то здесь не так… Что именно? Ага, точно: ни одного окна нет. Как странно… А что это там, в дальнем углу? Как будто лестница!

Азия встала, подошла поближе. Деревянная лестница в семь широких ступеней вела наверх и упиралась в потолок. То есть нет, кажется, не просто в потолок, а в прямоугольный люк.

Все ясно: она в каком-то подполе. Это, видимо, чей-то загородный дом…

Азия поднялась на несколько ступеней и изо всех сил уперлась руками в люк. Тот не поддался. Нет, так она отсюда не выйдет. Надо поискать другой способ…

Но сначала нужно понять, что вообще произошло.

Азия вернулась на кушетку и обхватила руками голову. Немного побаливает. С чего бы это?..

Может быть, все это ей снится? Не похоже. Все слишком реально — во сне так не бывает. Во сне можно верить, что ты в реальности, но эта снящаяся реальность не может быть такой кристально отчетливой, она всегда расплывчата… А здесь все прекрасно видно — лучше, чем в кино. Вот горящая электрическая лампочка наверху, хотя и темноватая. Вот кушетка. Вот лестница. Вот стол, рядом стул. Вот холодильник… Кажется, все. Нет, здесь еще ее ранец!

Азия приподнялась и потянула за лямку своего ранца, прислоненного к ножке стула.

И в ранце все на месте! Нет, это, конечно, не сон. Можно отбросить эту мысль.

Но что все-таки произошло?.. Сегодня утром она, как обычно, вышла из дома и пошла в школу. А дальше?..

А дальше Азия пока не помнила, но это ее не остановило. Она обхватила руками все еще побаливающую голову, облокотилась на колени и сосредоточилась.

Сегодня четверг. Двадцать… да, двадцать пятое марта. У нее намечалось пять уроков. Первый — русский, потом — литература. Дальше — история, география и физкультура.

Но в школе она сегодня вообще не была. Это точно. Она спокойно шла обычной дорогой, но не дошла. Почему? Вспомнила: потому что ее кто-то схватил! Да-да… То есть не схватил, а просто что-то с ней сделал… Азия припомнила, как услышала приближающиеся сзади шаги, но, прежде чем успела обернуться, чья-то рука зажала ей рот…

И что дальше? Дальше она, кажется, потеряла сознание. Впервые в жизни. Азии часто попадалось это выражение в книгах — «потерять сознание». И только сегодня она поняла, что это такое на самом деле.

Непонятно лишь, почему она вдруг потеряла это самое сознание. Точно не от испуга. Она ведь никогда ничего не боится. Может, ее усыпили? Про такое Азия тоже где-то читала… Человека можно искусственно усыпить, причем моментально. Видимо, с ней сделали именно это.

Оставалось понять, кто это сделал и зачем, но Азия отложила решение этого вопроса на потом. Сейчас ей нужно попробовать поискать выход отсюда.

Азия встала и медленно обошла всю комнату по периметру. Никакого выхода, кроме верхнего люка, здесь явно нет.

Стены твердые и, видимо, толстые. Бетонные вроде бы…

Никаких инструментов нет. Даже перочинного ножичка… Так что выбраться отсюда будет затруднительно…

Но даже эта догадка нисколько не устрашила Азию.

Вдруг девочка почувствовала легкий голод и подошла к холодильнику. Тот работал, но был абсолютно пуст.

Азия закрыла дверь холодильника и призадумалась. Что ж, если ее замуровали здесь навсегда, она не протянет и нескольких дней. Без еды она, вполне возможно, прожила бы неделю или больше, но вот без воды…

Азия облизала сухие губы. Что ж, это даже интересно — умереть от жажды и голода. По крайней мере, она узнает, что это такое. Не каждому из ее современников выпадает такой опыт…

Азия припомнила, что, кажется, писатель Гоголь умер от голода. Причем не потому, что ему нечего было есть, а потому, что он попросту не хотел ничего есть.

«Ну а если умереть от голода можно даже по собственной воле, то, пожалуй, это не такая уж непереносимая смерть», — оптимистически заключила Азия.

И в этот миг она услышала, как с громким звуком открылся люк в потолке над лестницей…

Вниз спускался мужчина.

Азия снова села на кушетку и спокойно посмотрела на незнакомца.

— Здравствуй, — как-то смущенно произнес тот, когда подошел поближе.

— Здравствуйте, — отвечала Азия. И тут же спросила: — Это вы меня усыпили?

— Да, — сказал мужчина и развел руками, словно сожалея о сделанном.

— Зачем? — спросила девочка.

— Чтобы удобнее было привезти тебя сюда, — сознался мужчина.

— А где мы?

— На моей даче.

— И здесь больше никого нет?

— Нет. Только я и ты.

— А как вас зовут? — спросила Азия после паузы.

— Можешь называть меня дядей Ваней, — произнес мужчина.

— Очень приятно, — кивнула девочка. — А меня зовут Азия.

— И мне приятно, — сказал дядя Ваня. — Ты очень спокойная девочка.

— Я всегда спокойная, — согласилась Азия.

— Это хорошо, — пробормотал мужчина.

— А зачем вы меня сюда привели? — поинтересовалась Азия.

— Ты просто можешь считать, что ты у меня в гостях, — успокаивающе сказал дядя Ваня.

— Считать я могу все что угодно, — возразила девочка, — но мне хотелось бы знать настоящую причину.

— Боюсь, ты меня не поймешь, — робко проговорил мужчина.

— Не беспокойтесь, понять я тоже могу все что угодно, — сказала Азия. — Я не по годам развита. Все так говорят… Хотя при всем при этом я еще девственница.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь? — спросил потрясенный дядя Ваня.

— На всякий случай, — пожала плечами Азия. — Я слышала, что есть взрослые мужчины, которые любят спать со школьницами.

— От кого же ты это слышала? — вконец растерялся дядя Ваня.

— От одноклассниц, от кого же еще…

— Азия, я не такой, — серьезно сказал мужчина и усиленно замотал головой. — Ты можешь быть уверена, что я не хочу и никогда не захочу… спать с тобой.

— Может быть, вам вообще не нравятся женщины? — невозмутимо уточнила Азия. — Я слышала, бывают и такие мужчины…

— Нет, женщины мне нравятся, — счел нужным подчеркнуть дядя Ваня. — Только ты ведь не женщина, поэтому…

— А в каком, по-вашему, возрасте девочка становится женщиной? — перебила пленница.

— Ну, я даже не знаю, — замялся дядя Ваня. — В восемнадцать лет… или, может, в двадцать…

— Ну а мне двенадцать, — сказала Азия. — Следовательно, уже через шесть лет я смогу называться женщиной. Ведь так?

— Допустим, — неохотно, словно ожидая какого-то подвоха, согласился дядя Ваня.

— И вы думаете, я вам не понравлюсь? — продолжала девочка. — Через шесть лет?

— Я… не представляю, — похититель беспомощно развел руками.

— А все уже сейчас говорят, что я очень похожа на маму. А она — настоящая красавица.

— Ты тоже очень красивая девочка, — с усилием выдавил дядя Ваня. — Но все равно никаких таких мыслей в твой адрес у меня нет и быть не может. И не будем больше об этом!

— Хорошо, не будем, — согласилась Азия.

— Пойми, я совсем не за этим тебя сюда привел! — все не мог успокоиться мужчина.

— Я уже поняла, — кивнула девочка. — А зачем тогда? Для чего вы меня сюда привели?

— Видишь ли, — несмело начал дядя Ваня, — дело в том, что твой папа — известный кинорежиссер. На мой взгляд, лучший из наших режиссеров…

— И на мой, — кивнула Азия. — Если, конечно, учитывать только наших режиссеров.

— А ты знаешь и не наших? — удивился дядя Ваня.

— Конечно. Мой самый любимый кинорежиссер — Мидзогути.

— Кто-кто?

— Мидзогути. Надо сказать, что папе, какую бы любовь я к нему ни испытывала, до Мидзогути далеко.

— Возможно, ты и права, — осторожно сказал дядя Ваня. — Но я рад, что ты разделяешь мое мнение, что среди советских режиссеров твоему папе нет равных. Значит, я правильно сделал, что поставил именно на него…

— Что значит «поставил»? — не поняла Азия.

— Понимаешь, — робко улыбнулся дядя Ваня, — мне очень нужно, чтобы была снята одна кинокартина…

— Какая?

— «Нос».

— Картина про нос? — недоуменно хмыкнула Азия.

— Да. По одноименной повести Николая Васильевича Гоголя.

— А, вот оно что, — протянула Азия. — Знаю такого писателя. Мы его проходили. Но мне он не очень понравился.

— Почему же? — казалось, обиженно спросил дядя Ваня.

— Честно говоря, мне вообще не очень нравится русская литература, — пояснила девочка.

— А какая нравится?

— Японская. Мой любимый писатель — Акутагава.

— Я о таком и не слышал, — покачал головой дядя Ваня.

— А о каком-нибудь японском слышали?

— Кажется, ни о каком не слышал…

— Ну вот если бы вы их прочитали — хотя бы Акутагаву, вам тут же разонравился бы Гоголь!

— Нет, этого не может быть, — уверенно возразил дядя Ваня.

— Хорошо, может, и не разонравился бы. Но Акутагава бы точно понравился.

— Не исключено, — уклончиво согласился мужчина.

— Кстати, я сейчас вспомнила! — воскликнула Азия. — У Акутагавы тоже ведь есть рассказ под названием «Нос»!

— Что-то не верится, — пробормотал дядя Ваня.

— Честное слово, есть! Почему вы мне не верите?

— Ладно, пусть так, — нехотя согласился дядя Ваня. — И о чем он?

— Ой, я вам сейчас расскажу, — охотно начала девочка. — Там у одного монаха был очень длинный нос. И он мечтал от него избавиться, то есть сделать так, чтобы нос стал коротким. Ему сказали, что для этого надо обварить нос в кипятке. Монах обварил, и его нос значительно укоротился. Но уже через несколько дней он стал жалеть о своем бывшем длинном носе… И когда нос вдруг снова вернулся в прежнее длинное состояние, монах очень этому обрадовался.

— И это все? — разочарованно спросил дядя Ваня.

— Это все, — подтвердила Азия.

— Какой-то сомнительный рассказ, — поежился мужчина. — Даже неприятный в чем-то.

— Мне он тоже не особенно, — созналась Азия. — Но у Акутагавы очень много рассказов. Мой самый любимый называется «В чаще». Хотите, я его тоже расскажу?

— Лучше потом как-нибудь, — поморщился дядя Ваня.

— Тогда расскажу потом, — не стала спорить Азия. — А о чем вам сейчас рассказать?

— Даже не знаю, — пожал плечами дядя Ваня. — Может, расскажешь о своих родителях?

— Конечно, — охотно согласилась Азия. — Мама у меня очень хорошая. И красивая. Папа тоже хороший… Что еще сказать? Мама снималась в первом папином фильме «Бэла»…

— Да-да! — подхватил дядя Ваня. — Отличная картина! Во многом из-за нее я, так сказать, и поставил на твоего отца. Я подумал, что тот, кто столь замечательно экранизировал Лермонтова, не менее замечательно экранизирует и Гоголя…

— А на мой вопрос вы можете ответить? — вдруг спросила Азия.

— Это на какой? — растерялся было дядя Ваня.

— Нет, вы сначала пообещайте, что ответите!

— Ну хорошо, — сдался мужчина. — Отвечу.

— Зачем вам нужно, чтобы мой папа снял картину «Нос»?

— Мне нужно, чтобы такая картина появилась, — как будто стыдливо сказал дядя Ваня. — Не обязательно в постановке твоего папы, но ведь он, как мы уже выяснили, самый лучший из наших режиссеров…

— Ладно-ладно, — перебила Азия, — ну а зачем вам нужно, чтобы такая картина вообще появилась?

Дядя Ваня поморщился:

— Это уже второй вопрос…

— Вы не хотите говорить?

— Честно говоря, не хочу… Может быть, потом… Я просто боюсь, что не смогу объяснить…

— Хорошо, — неожиданно смирилась девочка. — Значит, объясните, когда будете готовы… Дядя Ваня! — вдруг позвала она.

— Что такое? — вздрогнул задумавшийся о чем-то мужчина.

— Я есть хочу, — сказала Азия. — И пить. Раз уж я у вас в гостях, то…

— Конечно-конечно, — забеспокоился дядя Ваня. — Я сейчас все принесу…

Он двинулся к лестнице, но Азия крикнула ему:

— Погодите!

— Что? — обернулся мужчина.

— Разве ваши гости обедают здесь, в погребе? — спросила девочка, глядя ему прямо в глаза.

— Я бы не называл это погребом, — пробормотал дядя Ваня. — Это нормальная комната. Со светом, с отоплением… Разве здесь плохо?

— Очень неплохо, — согласилась Азия, — но все-таки не для обедов и ужинов. И даже не для завтраков. Почему бы нам не подняться вместе и не поесть наверху? Я бы помогла вам приготовить… Я умею. Японскую кухню и не только…

Дядя Ваня замялся:

— Видишь ли, если ты поднимешься, тебе там очень легко будет сбежать…

Азия захлопала ресницами:

— Зачем же мне сбегать? Я ведь у вас в гостях — вы сами сказали…

— Да, но… ты должна быть у меня в гостях, покуда твой отец не снимет картину.

— И сколько времени это займет? — спросила девочка.

— Ровно полгода, — был ответ.

— Значит, вы хотите, чтобы я пробыла у вас в гостях полгода?

— Да, — сокрушенно ответил дядя Ваня.

Азия призадумалась. Полгода не видеть родителей, одноклассников, учителей. Полгода не гулять, не ходить в кино, в бассейн, на каток… Это определенно не нормально.

С другой стороны, впервые в жизни ей выпала возможность пережить уникальное приключение, незнакомое абсолютному большинству людей… Получить «экзистенциальный опыт», как выразился бы ее папа.

И Азия сказала:

— Ладно, я согласна.

Оказалось, что у дяди Вани наверху был уже приготовлен обед. К тому же он оказался неплохим поваром.

Досыта наевшись, Азия попросила у хозяина разрешение осмотреть его дом. Тот не возражал.

Скромная обстановка дяди-Ваниного жилища Азию вполне устроила, но огорчило то, что в доме, как она быстро убедилась, нет ни одной книги.

Услышав об этом, дядя Ваня слегка покраснел и спешно пообещал Азии в скором времени разжиться теми книгами, которые она сама ему назовет.

— Тогда уж достаньте и учебники для шестого класса, — попросила девочка. — А также тетради, ручки и все остальное… У меня в ранце кое-что есть, но этого недостаточно. А я не хочу отстать в учебе на целых полгода. То есть на три месяца, потому что летом каникулы…

— Да-да, конечно, — закивал дядя Ваня. — Напиши мне список, я все куплю.

— Сейчас и напишу, — сказала Азия, после чего вытряхнула на диван содержимое своего рюкзака. — Так, история не нужна, география не нужна… — забормотала девочка, складывая в отдельные ровные стопки учебники и тетради.

Дядя Ваня подошел поближе и с интересом наблюдал за действиями своей гостьи.

— А это что? — вдруг удивился он, показывая на книжку с иероглифами на обложке. — Можно посмотреть?

— Да, пожалуйста, — не возражала Азия.

Дядя Ваня пролистал книгу и с еще большим удивлением убедился в том, что и внутри не было ничего, кроме иероглифов.

— Что же это такое?

— Новая книга, — пояснила Азия. — Из Японии. Я ее только начала читать…

— Ты читаешь на японском?

— Да. Японский я знаю так же, как русский. Благодаря маме, конечно… Ой, а хотите, я вам почитаю эту книгу? — вдруг загорелась девочка.

— К сожалению, я не знаю японского, — развел руками дядя Ваня.

— А я буду читать вам на русском! То есть я буду просто переводить ее вслух.

— Ты и так можешь? — совсем растерялся мужчина.

— Да. Так вы хотите?

— Ну давай.

Азия с азартом принялась за дело. Она взяла книгу и стала пролистывать ее с самого начала:

— То, что я уже прочитала, я вам так расскажу, ладно? Книга называется «Женщина в песках». В начале там про то, как человек пришел в какую-то пустыню искать насекомых…

— Зачем ему это? — хмыкнул дядя Ваня.

— А вам зачем картина про нос? — посмотрела на него Азия.

Дядя Ваня смутился и отвел взгляд.

— Так вот, — продолжала девочка, — искал он, искал этих насекомых, а тут наступила ночь. Человек устал, но тут ему как раз попалась деревня…

— Что, прямо в пустыне? — снова не выдержал внимательный слушатель.

— Да, в пустыне, — невозмутимо отвечала Азия. — И там ему сказали, что можно переночевать у одной женщины. А эта женщина жила в глубокой яме. То есть у нее там ее дом находился, в этой яме…

Тут Азия отвлеклась от книги и выразительно посмотрела на дядю Ваню, вновь ожидая от него недоуменного вопроса. Но слушатель на этот раз сдержался.

— И вот он спустился в эту яму по веревочной лестнице, — продолжила девочка. — До этого места я дочитала. Продолжим читать отсюда или вы хотите сначала?

— Нет-нет, — любезно отвечал дядя Ваня. — Что было сначала, я уже понял.

— Тогда слушайте с этого места, — сказала Азия. — «…Женщина принесла ему поесть — суп из моллюсков и вареную рыбу… Когда он стал есть, она раскрыла над ним зонтик из бумаги…»

Читала девочка довольно бойко. Учитывая, что она еще и переводила на ходу, эта бойкость поразила дядю Ваню.