Логово бессмертных

Евгений Николаевич Курской, 2020

Центр нетрадиционной медицины, как первый симптом болезни, появился в городе незаметно. Также незаметно с улиц исчезли сначала бездомные, потом начали пропадать молодые люди и девушки. Лишь жуткие слухи ползли по городу о загадочном медцентре и кровавых экспериментах в его лабораториях. Понять, что город болен, и попытаться его спасти предстоит частному детективу. Он немолод, нечист на руку и далек от любых идеалов, но только он умеет кардинально решать неординарные проблемы. Даже если придется бросить вызов всемогущей медицинской корпорации и из охотника превратиться в жертву.

Вызов

Ростов встретил меня дождем. Вода стеной, полумрак, раскаты грома, заполненные мутными потоками улицы, парализованный дорожный трафик и ощущение подступающей безнадеги.

Такая погода была мне на руку. Никто не обращал внимания на сутулого типа с опухшим лицом, исполосованным корками порезов, в растянутой рваной футболке, выцветших трениках и галошах. Я напоминал бездомного алкаша в хроническом запое. От меня не только редкие прохожие шарахались, но и бездомные псы сторонились.

Недолго поплутав среди заплесневевших девятиэтажек спального микрорайона, который по уму давно пора было снести, я юркнул в подъезд одной из них и поднялся на седьмой этаж.

На стук в дверь обитатель нужной мне квартиры отреагировал необычно:

— Опять ты? — агрессивно рявкнули из-за двери. — Пшел вон!

— Экстази, это я.

Пришлось чуть отступить и дать себя разглядеть в дверной глазок. Экстази всегда был излишне подозрителен, но на сей раз превзошел даже самого себя.

— Да я это, я! Открывай!

На весь подъезд лязгнул замок, однако дверь приоткрылась лишь на длину цепочки и в щель одним глазом просунулась заросшая многодневной щетиной толстая репа Экстази. Вид у него был озадаченно-испуганный.

— Ты?!! Ну и морда! Опять забухал, что ли?

— Ты собираешься меня впускать? — я настороженно оглянулся на лестницу, откуда несколькими этажами ниже донеслись голоса.

— Вообще-то, я занят!

— Открывай!

Экстази нехотя приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы я мог протиснуться, и тут же быстро и с сотрясшим весь подъезд грохотом захлопнул, затем прильнул к глазку.

— Слушай, ты хоть и хороший айтишник, но мозгов у тебя все равно как у курицы, — я усмехнулся и тут же скривился от пронзившей лицо боли. — Если бы за тобой следил я, то засел бы этажом выше и слушал твою дверь. Дурень, меньше шума и возни — больше толку.

Я глянул на него и от отвращения желание усмехаться сразу улетучилось. Последний раз мы виделись больше полугода назад и за эти шесть месяцев Экстази превратился в образцовую скотину. Смердящий, косматый, небритый, здоровенный увалень в обтягивающем жирные телеса засаленном до зеркального блеска халате неопределенного цвета, в дырявых тапках с торчащими, словно когти, черными нестриженными ногтями выглядел переходным звеном между человеком и свиньей в луже грязи.

— Выглядишь хреново, — не без злорадства сказал я. — Что случилось?

— Что случилось? Что случилось?! Да уроды какие-то приходили. Я уже три дня не сплю!

— Какие еще уроды?

— Да про тебя спрашивали!

Я заглянул в его глаза — чистые, трезвые, вменяемые. Да и судя по владевшей Экстази раздражительности, сегодня никакой дурью он не закидывался. Это вселяло оптимизм.

Грубо оттолкнув его с пути, я прошел в единственную жилую комнату квартиры. Торя путь через скопища компьютерного хлама, я пробрался к столу, смел со стоявшего рядом кресла какое-то тряпье и, с сомнением посмотрев на бурую от подозрительных разводов обивку, все же сел.

— Эй! — тут же заголосил сзади Экстази. — Я просил?

— Завали! — рявкнул я и он тут же втянул голову в плечи, отпрянув. При желании он мог бы легко меня в бараний рог скрутить или просто раздавить, усевшись, но кроткий овечий нрав даже мысли о подобном не допускал.

Порывшись в недрах штанов, я из секретного кармана на молнии извлек подаренную бывшей женой пластиковую карточку.

— Вот, полюбуйся. Это по твоей части.

От одного взгляда на пластик Экстази чуть не взвыл.

— Охренел? Убери! Говорю же! По твою душу приходили какие-то уроды. И еще бомж какой-то подозрительный крутится, пожрать просит, а у самого зубы золотые. Кстати, на тебя похож.

— Менты?

— Не, не похоже. Уж больно вежливые. И не блатные.

— Уж точно не блатные. Будут они о тебя мараться.

— Ну чего ты начинаешь! — обиделся Экстази.

— А ты чушь не пори.

У меня вдруг закружилась голова, комната заметно шатнулась и чуть просела, как при землетрясении. Боясь упасть, я схватился за подлокотники кресла.

— Открой окно! Ты когда-нибудь проветриваешь? Ну и вонь.

— Не нюхай, раз не нравится, — пробурчал Экстази, но все же пролез мимо меня к окну и со второй попытки распахнул лязгнувшую форточку.

— Так кто заходил-то?

— Они не представились! — съязвил Экстази. — Трое. Здоровые. В дорогих костюмах. Вежливые. На крутой тачке прикатили.

— И так уж прямо про меня спрашивали?

— Ну, не то чтобы про тебя, хотя может и про тебя.

— Не юли!

— Имен они не называли, — поспешил уточнить Экстази. — Но я сразу про тебя подумал. Вот прямо с первой секунды разговора. А мы ведь с тобой несколько лет вообще не виделись.

— Не гони. В начале года пересекались.

— Да? А мне казалось… Короче! Я сразу про тебя подумал. Они с порога спросили, оказываю ли я незаконные услуги частным детективам? А кроме тебя, у меня среди сыщиков клиентов нет. Да и зачем вообще такое спрашивать? Ясно же, что припугнуть хотели. Не намекали, а прямо сказали, что знают о наших шашнях.

Он принялся рыться в хламе на столе, пока не нашел белый прямоугольник визитки.

— Вот. Сказали позвонить по этому номеру, если вдруг ко мне обратится такой частный детектив. Обещали хорошие деньги.

— Хорошие? — с прищуром спросил я, зная чрезмерную любовь Экстази к наличности.

— Ну я же не крыса, ты знаешь!

На безликой визитке кроме телефонного номера ничего не было.

— Пробивал этот номер?

— Конечно, первым делом. Какой-то санаторий или госпиталь, я так и не понял. Лажа, короче.

— Не парься, — я вернул ему визитку. — К тебе пришли потому, что ты занимаешься левым пластиком и каждая собака в городе об этом знает. Уверен, что они обошли всех твоих белых, серых и черных коллег с тем же предложением.

— Уверен или знаешь?

— Если бы знал, то сказал бы прямо. Перед приходом я твою квартиру целый час пас. За тобой не следят.

— Да сейчас в кустах никто не сидит, — стоял на своем Экстази. — Поставят камеру размером с муху или спутник направят.

— Ты ври, да не завирайся! Тоже мне, спутник!

— Ну, со спутником я может и перегнул, но направленным лучом из соседнего дома…

— Короче! — перебил я его. — Твоя жирная персона пока никому не интересна, можешь спать спокойно и бомжей ни в чем не подозревать. Вот если позвонишь по этому номеру и расскажешь о моем визите, тогда на твою вонючую тушу и слетится туча трупных мух.

— Не позвоню, — проворчал Экстази, все еще оставаясь при своем мнении.

— Мы уже полчаса шкуры трем. Если бы квартира была под колпаком, в дверь уже ломились бы те самые типы в дорогих костюмах.

Экстази заметно расслабился, успокоенный моими доводами. На самом деле он был прав. Настоящие профи никуда бы не ломились, а спокойно ждали бы меня на выходе из квартиры. Просто за Экстази действительно никто не следил, пока за ненадобностью.

— Дай-ка гляну на этот кусок дерьма? Хочется понять, из-за чего весь кипиш.

Я снова протянул ему карточку. На ее осмотр потребовалось не больше пяти секунд.

— Ты ничего не перепутал?

— А что?

— Да это же дешевка!

Сначала я удивился и заподозрил Экстази в лукавстве ради доказывания правоты, любил он до последнего свою линию гнуть. Но потом вспомнил бланк с золотыми каемками и загадочными латинскими словечками, свою бывшую вспомнил. Действительно дешевка.

— А эти голограммы, объемные фото?

— Конечно, для динозавров вроде тебя это выглядит дорого и богато, но на самом деле не стоит вообще ничего. При печати от ста штук рентабельность без вариантов уходит в плюс. Заказывай хоть голограммы, хоть шелкографию, хоть какую фактуру. А если есть время подождать доставку пластика из Китая, то такую забаву себе может позволить даже безработная домохозяйка.

— Ну что-то же эта карта содержит? Чип или магнитная полоса? Это же не просто кусок пластика с фотографией бабы?

— Чип тут какой-то есть, но обычный, можно сказать примитивный. Это самый обыкновенный пропуск. Прокси-карта. Чип — для электронной системы, морда лица — для живого охранника. Хотя, — Экстази брезгливо покрутил карточку в руке, — по идее, здесь должна быть еще инфа. Фамилия, должность и так далее.

— Скопировать и слегка изменить сможешь?

Экстази аж подпрыгнул и заметался по комнате, как медведь в тесной клетке — яростно топоча, сметая все и вся.

— Спятил? Да тут такие дела творятся! Ты бы слышал, что мне наобещали! И что отрежут, и что отстрелят, и где утопят!

— Ты же говорил, что те уроды были вежливыми, — с улыбкой напомнил я.

— Ну!.. — Экстази от бессилия засопел. — Я просто предположил, чем все закончится.

— Ничем для тебя не закончится. Если языком трепать не будешь.

Я достал несколько крупных купюр в местной и европейской валюте. При виде денег Экстази сразу присмирел и не отрываясь смотрел на вожделенные бумажки в моих руках. Боясь, что его от перевозбуждения удар хватит, я протянул ему деньги.

Трясущимися руками пересчитав несколько раз, при этом млея от удовольствия, он вдруг спохватился и принялся прятать сокровище в недра изодранного халата.

— Я так понял, ты принимаешь заказ, — не столько спросил, сколько констатировал я.

— Принимаю.

Он полез в ящик компьютерного стола, извлек ювелирный монокль и, воткнув его в складки жира на месте век, принялся более тщательно изучать пластиковую карту.

— Не просто дешевка. Халтура, — заключил он. — Даже желтые братья в каком-нибудь Тянь-Пяне провинции Сунь делают лучше. Наверняка клепают где-то здесь.

Он швырнул монокль на стол и, потирая переносицу, сказал:

— А теперь конкретно и подробно о том, что ты от меня хочешь.

— Есть некая организация с сетью филиалов, разбросанных по нескольким городам. Вряд ли для каждого филиала существуют уникальные ключи. Но если ключи универсальные, но именные, то должна быть база данных с персональными сведениями на каждого сотрудника, владеющего таким ключом. Даже я понимаю, что связь с этой базой осуществляется через интернет. Скачай эту базу.

— Ни хрена ты не понимаешь. Может в каком-нибудь кино так и работает, но в жизни все проще и надежнее. Есть контролер-считыватель, в его память занесены номера таких карт-пропусков. Подносишь карту — открывается замок, турникет, лифт и тому подобное. Иногда связь осуществляется через сеть, бывает, но опять же передаются и проверяются на допуск к системе номера карт. Никаких баз данных, никаких личных сведений. Только номера карт из списка. Есть карта в списке — дверь откроется, нет — не откроется. Все просто.

Экстази развел руками и одновременно пожал плечами, как будто извинялся.

— Этот кусок дерьма нет смысла копировать. Он уже наверняка мертвый. Достаточно просто заблокировать привязанный к карте номер. Скорее всего это сделали через минуту после того, как ты ее спер.

Я строго посмотрел на него, а потом примирительно улыбнулся:

— Нет. Я не спер. Мне ее подарили. Это рабочий пропуск в КУБ.

— Что за КУБ?

— Условное название того предприятия. Не люблю безликости, — уклончиво сказал я. — Мне нужно, чтобы ты его скопировал. Несколько раз.

— Ну, — Экстази почесал затылок. — Я уже давно таким не занимаюсь. Ты же знаешь, я в основном по части банковских карточек. С прокси-картами я давно дела не имел.

— Не тяни кота за мошонку!

— Ну ладно, — махнул он рукой. — Попробую. Вдруг в этом твоем КУБе бардак. Покопаюсь в нем, проверю. Если окажется, что список имеющих допуск номеров бесконечен, тогда попробуем запилить парочку левых карт.

— Ничего не понял, — признался я.

— А я еще и не объяснял. Скорее всего в системе задействован протокол «Даллас Тач». Это надежно и недорого. Но работа централизованной системы, управляющей контролерами контролеров считывателей карт, требует тонкой настройки, которая уже стоит дорого и поэтому многими заказчиками игнорируется. В систему с тонкой настройкой влезть нельзя. Но если она работает с настройками по умолчанию, то там есть огромная дыра. Тонкая настройка подразумевает внесение в память устройства конкретных разрешенных и заблокированных ключей. А система с общими настройками работает с кластерами номеров. В кластере содержится до биллиона 48-битных ключей. Смекаешь? Если на предприятии работает тысяча человек, есть кадровая текучка и привлечение временных сотрудников извне, то из биллиона задействуется максимум десять тысяч номеров. При увольнении работника номер его пропуска блокируется, а новому работнику автоматически присваивается следующий в очереди, а очередь длиной в биллион номеров. Смекаешь? Мы можем сделать хоть миллиард прокси-карт и присвоить им номера из середины этого списка и система их пропустит. В теории, конечно.

— Я понял одно. Ты мне сделаешь ключ, который мне откроет нужную дверь.

— Сделаю, — кивнул Экстази, довольный собой. — Но если не получится, деньги не верну!

— Само собой. Но если получится, ты получишь еще.

Его глаза загорелись сальным огоньком.

— Так когда к тебе наведаться?

— Давай денька через… — Он замялся, комично играя мимикой пухлого лица. — Через недельку. А еще лучше через две. Чтобы наверняка.

— Договорились, — сказал я и потянул ворот футболки, было нестерпимо душно. — Мне тоже время нужно, чтобы раны зализать. Залягу на дно.

— До хрена же тебе зализывать придется! Одна морда чего стоит!

Я собрался было уходить, но вовремя спохватился:

— Забыл совсем! В качестве бонуса нарой мне статистику по пропавшим без вести. Желательно ментовскую.

Конец ознакомительного фрагмента.