Моторокеры. Сборник рассказов

Евгений Николаевич Корпачёв, 2008

В книге описана эпоха моторокерского движения в Советском Союзе с 1987 по 1992 год. Интересные, захватывающие истории из жизни мотоциклистов полны опасностей и приключений, романтических встреч. Книга формирует яркое впечатление и не оставляет равнодушными никого, кто любит скорость, свободу, путешествия, развлечения и романтику. Предназначена для широкого круга читателей.

Мопед. 1985 год.

В детстве у меня была любимая игрушка — пластмассовый конь на колёсиках. Но я считал, что это «Моцоцыкыл», подходил к нему, ударял по левой подножке и кричал громко: «Р-р-р-р!!!». После этого садился на него и мчался по длинному коридору коммунальной квартиры, отталкиваясь ногами от пола. При этом громко рычал, пытаясь воспроизвести звук мотоцикла с коляской ИЖ-Юпитер-2, на котором ездила наша семья — папа, мама и я. По двору я катался на велосипеде. У меня было нехитрое приспособление: с помощью бельевой прищепки к велосипеду прицеплялась почтовая открытка или плотный картон так, чтобы его край задевал за спицы. Велосипед при движении издавал характерный звук, похожий на звук работающего мотоцикла. Спицы при этом расшатывались, но это заботило меня уже меньше.

О мопеде я мечтал лет с десяти. Кто-то из моих друзей в конце лета записался в мотокружок на Станции Юных Техников. Брали туда, если возраст был не менее двенадцати лет. Достигнув этого возраста, я пришёл в СЮТ записываться. Приняли меня без проблем. Но там таких желающих было много, и спокойно покататься было невозможно. На десять-двадцать человек приходился один мопед. Мы не столько катались, сколько делили его между собой.

Тем не менее, впервые я сел за руль мопеда именно там. Это был мопед Рига-10. Односкоростной, с педалями. Тормоза на заднем колесе по какой-то причине не работали. Как сейчас, помню свою первую поездку. На двух мопедах нас собралось кататься около сорока человек. Катались мы на асфальтированной площадке, огороженной металлическим забором. Водительские способности каждого, кто садился за руль, подвергались жесточайшей критике. И если он допускал грубую оплошность — например, глох при старте или двигался непрямолинейно — его беспощадно высмеивали. Вот дошла очередь и до меня. Я никогда до этого не ездил на мопеде. Лишь в своих детских мечтах я лихо откручивал газ, резво разгонялся и дерзко маневрировал. Теперь появилась возможность реализовать свои мечты.

И вот, сажусь в седло после очередного покатавшегося мопедиста.

Чувствую себя объектом пристального внимания. Оглядываюсь на других. Вижу ухмылки. Волнуюсь, переживаю. Только бы не опозориться. Трогаюсь. Слава Богу, не заглох. Еду. Неужели свершилось! Вот оно, счастье. Я еду на мопеде! Ура!!

Но площадка маленькая, и забор приближается подозрительно быстро. Понимаю, что открутил полный газ и еду, не управляя им, как на велосипеде. Сбрасываю газ. Мопед замедляется. Опять добавляю. Он резко дёргается и устремляется вперёд. Кое-как, рывками, совершаю разворот, подъезжаю к стоящей толпе. Отжимаю сцепление, пытаюсь тормозить, вращая педали назад. Они беспомощно проскальзывают. Вспоминаю про передний тормоз, использую его. Естественно, на меня обрушивается шквал замечаний мопедистов, мнящих себя бывалыми. В общем, мопед очень быстро сломали, и в тот день мне больше не удалось покататься.

Но, тем не менее, я понял, что всё, на чём я ездил до этого, было несерьёзно.

Первое время, занимаясь в мотокружке, я был под сильным впечатлением. Авторитетом пользовались ребята старшего возраста — лет по пятнадцать. Для них наши мопеды были детской шалостью, они катались уже на мотоциклах.

Конечно, когда у казённого мопеда несколько хозяев, это не езда. И я стал просить отца купить мне собственный мопед. Он прекрасно меня понимал. Но на дворе уже стояла осень, и отец обещал мне, если я буду учиться без троек, то весной будет у меня мопед. Зима тянулась мучительно долго. рассматривая картинки в журналах, мы вместе с мальчишками мечтали о мопедах. Мне снились сны, будто я катаюсь. Помня условие отца, я учился старательно и его условие выполнил. Ближе к весне стал теребить отца. Семья наша была не из богатых. В магазине новый мопед «Верховина» стоил сумасшедших денег — двести сорок рублей. Папа нашёл вариант немного дешевле — «Рига-12», с документами, за две бутылки водки стоимостью по десять рублей.

Мопед был разобран, детали ссыпаны в мешок, рама отдельно, колёс не было вообще. Дело в том, что его прежний владелец решил сделать из него трактор для огорода, а из колёс тележку. Тележку он сделал, на трактор уже не хватило терпения.

Отец покупку хранил от меня в тайне. Раздобыл где-то колёса, собрал мопед. И, наконец, сообщил мне о покупке.

Ярким весенним днём, в середине апреля, мы с отцом на машине приехали в гараж. Там я увидел мопед и расстроился. Я хотел «Карпаты» или «Верховину». Эти мопеды имели кикстартер (рычаг для запуска двигателя ногой) и бак спереди. И вообще были очень похожи на мотоцикл. Мой же мопед был педальный, и бензобак имел плоский, над задним крылом. Рама красная, бак и крылья кремовые. Спереди вместо бензобака была пустота. Рама в этом месте имела большую впадину, как у велосипеда для девчонок. Я обиделся на отца и заявил, что на этом керогазе кататься не буду. Он был весьма раздасован моей реакцией.

Но перед тем, как обидеться окончательно, решил всё же прокатиться немного. Один разок только. Сел и поехал. Сначала потихоньку, неуверенно. К своему огромному удивлению, заметил, что езда доставляет мне колоссальное удовольствие. Несмотря на то, что мопед совершенно не нравился мне внешне, я буквально влюбился в него. Любовь зла. Гордость не позволяла мне кататься долго, и я с горьким чувством подъехал к отцу в гараж. Глубоко сожалел о том, что сделал поспешные выводы относительно мопеда.

Отец в это время вместе с соседями по гаражу горячо обсуждал какую-то проблему с автомобилем одного из них. Увидев меня, он повернулся и махнул мне рукой:

— Ну, катайся, катайся пока. Далеко не езди. — И опять отвернулся, не желая отвлекаться от интересной полемики. Я постоял немного, потом плюнул на свою гордость, развернулся и радостно понёсся кататься по «Парусинке» с восторженным лицом.

«Парусинка» — это комплекс гаражных кооперативов. Расположен на дне гигантского песчаного карьера, где когда-то добывали песок для строительства. Потом здесь располагался посёлок строителей, которые какое-то время жили здесь в палатках из парусины. Посёлок впоследствии исчез, название осталось.

В тот день я с упоением катался до темноты. Домой я ехал возбуждённый, рассказывал отцу, как катался и какие эмоциональные переживания испытывал. Как здорово ехать, когда не нужно крутить педали, а достаточно лишь лёгкого движения рукояткой газа, и мопед послушно разгоняется. Мне нравилось объезжать препятствия и маневрировать, наклоняя мопед в стороны. Отец был весьма доволен. Дома я рассказал маме, какое это чудо — мопед. Когда лёг спать, долго не мог заснуть. В школе весь следующий день рассказывал всем о своём сокровище. Некоторые говорили мне, что мопед мой не так уж и хорош, так как с педалями ездить не престижно, и вообще модель устаревшая. Уже потом, позже, я понял, что мне повезло, и что этот мопед — одна из наиболее удачных конструкций.

По достоинству оценил я и педали, когда, по различным причинам, не хватало тяги двигателя. Кстати, соревнуясь наперегонки с другими мопедами, я имел перед ними неоспоримое преимущество. Также, прокатившись на мопеде товарища, у которого бензобак вплотную примыкал к сиденью («Карпаты»), я сильно стукнулся об него и сразу оценил преимущество впадины на моей раме. Впоследствии отец где-то взял бензобак от какого-то мопеда похожего цвета, и приделал мне его спереди. Мопед сразу стал смотреться как-то солиднее. Причём, даже оригинальнее, чем обычные мопеды. Бензин впоследствии я заливал только туда. Между седлом и баком, тем не менее, ещё оставалось пустое пространство. Двух баков ни у кого вообще не было.

Впоследствии на своём мопеде я катался по деревне Виленке, где у нас был мичуринский участок.

Минуло несколько лет, и мои друзья-мопедисты стали обзаводиться мотоциклами. К мопедам они уже относились свысока.