Псыгыпский душитель

Евгений Кузнецов, 2023

Тихий и спокойный горный поселок Псыгып не видел более нелепых изуверств на своем веку: девушка-нудистка доставлена в больницу с размозженным носом, супруги-дачники ни за что ни про что пострадали в результате ночного нападения на их дом прямо во время исполнения ими супружеского долга, до полусмерти избит владелец нутрии, которая подверглась «ритуальному удушению» прямо на его глазах… да еще этот чертов лось, найденный со сломанной шеей на дне Кушхэтского ущелья…Пока участковый «сбивает подметки» в поисках «маньяка», таинственный преступник совершает очередное немыслимое злодеяние – похищает у пиратов спирт капитана Флинта…

Глава 2

Спасаясь от дымовой завесы, Ляпин поспешно покинул свой участок и громко постучал кулаком в металлические ворота дачи Кривцева. Он уже достаточно взвинтил себя, чтобы высказать новым соседям все, что он о них думает, однако, будучи культурным человеком, хладнокровно держал себя в руках, не давая воли расшалившимся нервам.

На его стук дверь в воротах открылась. На пороге стоял крупный мужчина лет пятидесяти, холеный и лоснящийся, аккуратно подстриженный, одетый в удобные трикотажные штаны и майку с коротким рукавом. В одной руке у него был шампур с жареным мясом, а в другой пенилась открытая бутылка пива. Он не замедлил приложиться к бутылке.

Выпив, мужчина громко рыгнул и без лишних церемоний спросил:

— Вам чего, уважаемый?

Он пережевывал мясо, отчего вопрос прозвучал невнятно.

— Добрый день, — вежливо поздоровался с ним Ляпин. — Я по делу… — он не успел договорить.

— А-а, ну раз по делу, то заходите. Я-то думал, что гости пожаловали. Вы, надеюсь, уже завтракали? А то я как раз шашлык пожарил, — мужчина непринужденно рассмеялся.

— Разумеется, позавтракал, — сухо ответил Ляпин — он не привык к подобного рода юмору.

Ляпин вошел во двор:

— Разрешите представиться, меня зовут Тихон Степанович Ляпин, я председатель нашего садоводческого товарищества…

Улыбка не сходила с лица мужчины:

— Так вы за членскими взносами? Какое счастье, владельца дачи как раз нет на месте.

— Я знаю владельца, — терпеливо ответил Ляпин. — Позвольте узнать вашу фамилию?

— Моя фамилия слишком известна, чтобы называть ее, — снова пошутил мужчина, смеясь. — Поэтому зовите меня просто Иваном Петровичем.

— Хорошо. Иван Петрович, скажите, пожалуйста, когда прекратится это безобразие… я имею в виду шашлык… точнее то, что вы называете шашлыком?

— Мой шашлык? — Иван Петрович округлил глаза и непроизвольно покосился на дымящийся мангал позади себя. — Он только начался, а что?

— Видите ли, Иван Петрович, то, что приятно вам одному, может доставлять дискомфорт всем окружающим вас людям.

— О! Я как раз знаю отличное средство от дискомфорта, — доверительно поделился Иван Петрович, — детская присыпка отлично помогает от дискомфорта в любых местах. Я и сам пользуюсь, и жена моя…

— Я говорю вам о том, что шашлык крайне вреден для здоровья, — заученно произнес Ляпин назидательным тоном, перекрывая смех. — Канцерогены, образующиеся при попадании жира на угли, провоцируют онкологические заболевания не только у тех, кто ест это, прямо скажем, сомнительно прожаренное мясо. Эти крайне вредные вещества также наносят непоправимый урон здоровью и окружающим людям.

Иван Петрович обернулся и громко выкрикнул:

— Мань, ты что, заставляла кого-то есть наш шашлык?

Из-за угла дома показалась дородная женщина с вытянутым лицом, обвислыми щеками, скошенным подбородком и задранным носом-пятачком. Она одарила Ляпина критическим взглядом и без малейшей заминки ответила:

— Ага, а когда отказались, то заталкивала в рот насильно.

Оба супруга дружно загоготали во все горло:

— «Ха-ха-ха!»

Глядя на своих новых соседей, Ивана Петровича и Марию Сергеевну Вась-Васькиных, приличных с виду людей, Ляпин остро осознал, что эти двое смеются вовсе не над плоской шуткой, а над ним самим. Но как можно насмехаться над тем, кто несет добро? Кто способен на такую низость? Только глубоко невежественный человек.

— А может, наш заботливый председатель имеет в виду ребятню? — продолжал измываться над ним Иван Петрович.

— Де-ети-и! — громко позвала Мария Сергеевна, повернувшись в сторону сада.

Ляпин неприязненно поморщился. Слова сыпались из ртов Вась-Васькиных, как козий горох из задницы животного. На каждую остроту они ржали, как лошади от противоглистной клизмы, хотя юмора в том не было и в помине, лишь злая насмешка слышалась буквально в каждом слове.

Из-за дома, вразвалку, вышли двое ребятишек. У обоих в руках было по шампуру жареного мяса, их щеки были оттянуты, а рты перепачканы, и они безостановочно жевали.

— Максимилиан, Валериана, — обратился к ним Иван Петрович, давясь от смеха, — вы никого не подкармливали шашлыком?

— Да, пап, — охотно согласилась белобрысая Валериана, — но кошка его есть не стала…

— И собачка, — громко чавкая, вставил конопатый Максимилиан.

–…Поэтому мы отдали его дяде с тетей с соседнего участка, — продолжала Валериана.

— Они еще сказали, какие мы хорошие и добрые детки, — поддержал сестру Максимилиан.

— «Ха-ха-ха!» — взрыв смеха, раздавшийся сразу из четырех распахнутых глоток, как одновременный залп артиллерийских орудий, оглушил Ляпина.

Онемевший, он стоял и не знал, куда бы вставить хоть слово, да и не понимал, что именно сказать и нужно ли вообще что-либо говорить в подобном случае. Действительно, Вась-Васькины были необыкновенно бескультурными людьми, что позволяло им не замечать своих недостатков, а отсутствие самокритики делало их абсолютно неуязвимыми перед любыми упреками в их адрес.

Бунт или смирение — это все, что оставалось Ляпину в сложившейся ситуации. Вообще, смирение — вещь хорошая, когда дело касается чего-то неизбежного или малозначительного вроде сезонной простуды и насморка. Однако не со всем в этой жизни можно и нужно мириться. С шашлыками Вась-Васькиных мириться было категорически нельзя. Ляпин во всей полноте ощущал на себе груз ответственности: на нем как на избранном председателе садоводческого товарищества лежала обязанность по поддержанию старых добрых традиций, сложившихся в «Судомеханике» за многие-многие годы. Разве можно было спокойно смотреть на то, как прямо на твоих глазах происходит нечто чудовищное? Ведь с приездом невежд-Вась-Васькиных рушилась сама основа основ совместного проживания — добрососедские отношения. Но как вразумить двух невозмутимых эгоистов, нежелающих даже слышать доводов здравого разума?

Не проронив больше ни слова, осмеянный, униженный и оскорбленный, Ляпин порывисто развернулся и, намеренно сильно давя пятками брошенный на земле поливочный шланг, вышел за ворота.

В спину ему так и несся безудержный смех победителей:

— «Ха-ха-ха!»