Шрамы

Евгений Киреев

Цель повествования – не только и не столько рассказать о судьбе главных героев, сколько заставить задуматься о многообразии оттенков людских характеров, об отсутствии белоснежно-нежных и идеально-чёрных персонажей, их косвенном или прямом воздействии на окружающих, а также о колоссальных последствиях, абсолютно каждого нашего поступка и помысла.

Глава I Измена

май, 2006 г., г. Мелучинск

Игорь проснулся на полу кухни: «Хорошо, хоть стола нет, иначе как бы я поместился на двух квадратных метрах? Господи, что за вселенский праздник вчера был? Почему выбор пал именно на кухню? В зале намного уютнее и, как минимум, мягче». Отбросив идею вскочить или хотя бы встать с пола, он перевернулся на спину и вытянулся во весь рост: «Чёрт, какие только не приснятся сны, в полукаматозном состоянии, даже страшно». Но во сне-то всё может быть?! Там может быть даже то, чего не может быть никогда… Вся повседневная рутина может слететь во сне, как надоедливая пыль; его любят, он лучший, им гордятся, дышат его существованием и он, с наслаждением, возвращает ответным чувством, всё ей… одной ей. Всё то, о чём он, казалось, забыл, что было так давно, а последние несколько лет кажется сном.

Это было давно, уже почти десять лет назад, как Игорь с женой и годовалым сыном перебрались из небольшого городка Краснодарского края на Крайний Север. Только там, казалось, существовала надежда найти свой райский уголок, где можно было бы спокойно жить и работать. Жажда семейного гнёздышка превратилась в борьбу за выживание и существование, а четыре официальных места работы Игоря окончательно приземлили все желания и стремления. Быт, который с таким трудом налаживался и приобретал формы уютного жилища, всё меньше казался ценностью, так как с каждым приобретением, чего бы то ни было, улучшением, он всё меньше и меньше хотел здесь жить — в доме пропала Любовь… Там было почти всё: уют, забота, сопереживание, поддержка и даже отдельная уборная, но Любовь настолько незаметно, что он совсем того не ощутил, ушла. И даже сегодняшняя ситуация косвенно связана с преждевременной кончиной пылавшей некогда страсти между Игорем и его женой — Надеждой.

Игорь вспомнил, что именно сегодня он должен забрать Надежду из больницы, в которую она легла на пластическую операцию — липосакцию. Вторые роды дались ей нелегко — генетическое расположение к полноте, в которое Игорь не верил до последнего, тяжёлые условия труда на городском рынке, привели к тому, что некогда стройная девочка весила больше, чем сам Игорь, причём на росте это никак не сказалось — как была ниже плеча, так и осталась. Накопив нужную сумму и договорившись с врачами, Игорь пытался вернуть ту, в которую когда-то влюбился, ту что которую носил на руках. В тот момент казалось, что ещё ничего не потеряно и можно вернуть и былые чувства, и страсть, нужно только вспомнить, как все было, когда они были счастливы. Но для того чтобы вспомнить, нужно стать привлекательной, желанной, в первую очередь, и обязательно для него, для него одного! Очень многие воспринимают желания партнёра, в буквальном смысле, в штыки. Такой была и Надя: «Я такая, какая есть и любить меня нужно такой, какая я есть». Подобный бред Игорь слышал ещё очень много раз в жизни, но в то время это было открытием, откровением, которое не принимала ни одна клеточка головного мозга, формулируя своё возмущение и неприятие одной фразой: «А как же я?» Немногим позже, его чуть не вырвало от слов, сказанных довольно симпатичной молодой особой, которую он взялся подвезти в соседний город, а времени было предостаточно для «послушать и поговорить». «Я — самодостаточная», — так выразилась девушка, объясняя свой переезд в соседний город от молодого человека. «Господи, дай этим людям ума», — подумал Игорь и, мысленно бросив руль, обхватил руками голову. Самодостаточность, выраженная фразой «какая есть» это, на взгляд Игоря, верх эгоизма, а общение с приверженцами данного культа бессмысленно, деструктивно и вредно, для психики.

Верите ли вы, что сможете любить безногого или безнадёжно больного? Здесь никого нет — только вы и эта повесть — можно ответить абсолютно искренне! Отдавать долг, заботиться, ухаживать, быть опорой и поддержкой, возможно? Безусловно — да, но это — не Любовь! Настоящая Любовь — это не только дарить счастье, но и получать его. Все мы созданы для того, чтобы быть счастливыми — читай — получать Любовь. Что же такое Любовь? — это костёр, в который необходимо постоянно подбрасывать дрова, дрова счастья. Костёр будет гореть столько времени насколько хватит сил и желания обоих — это труд, причём труд обоих! Стоит одному зазеваться, отвлечься, или уверовать в то, что костёр уже никогда не погаснет, как случается неизбежное — довольствоваться угольками, а впоследствии пеплом. Кто может с этим не согласиться? Представьте на минуточку, что вы по-настоящему любите парализованного человека, такое возможно — безусловно! И день, и месяц, год, два… Вы счастливы? Любовь ли это? Ведь именно она должна приносить счастье! Что же произошло? Может, вы устали поддерживать огонь в одиночку? Горит ли костёр или это уже угли — привычка?

Игорь считал, что раздуть угли ещё возможно и у него есть шанс! Причём этот шанс он давал в первую очередь себе, при этом помощь Нади была обязательна. Цель оправдывала любые вложения и трудозатраты — спасти отношения. Деньги, не главное — они зарабатываются, воруются, находятся, тратятся, теряются, — это не тот жизненный ресурс, о котором стоит так переживать, как о потере Любви, именно поэтому и было принято решение о пластике. Супруга поддержала идею, и даже сама приняла активное участие в поиске хирурга. Были ли одни и те же цели у него и у Надежды — теперь остаётся только гадать…

Страх сменился ужасом от одной только мысли, что это мог быть не сон, а всё происходило во сне было наяву, на этой кухне, на не первой свежести линолеуме, и, главное, с кем? Со Светкой, — женой лучшего друга — Сашки! Попытка привести себя в горизонтальное положение увенчалась успехом. Игорь, прислонившись к стене, сел: «Фух, ну и приснится же такое… Слава Богу — это сон». Вспомнил, как культурно сидели с соседями, пили вино, общались, играли на гитаре, а когда стоять стало тяжело, он предложил им переместиться в идеальное для посиделок место — кухню! Конечно, ведь именно там можно курить и сидеть прямо на полу, а в данном случае, отсутствие мебели — большой плюс! Во-первых, это даже удобнее — расположение «на корточках», вносит своеобразный интим, сближает собеседников, так как всем одинаково не удобно, а во-вторых, до пепельницы тянуться совсем недалеко, а если станет и вовсе тяжело, то и необязательно… Хронология вечера восстанавливалась, жизнь налаживалась практически без помощи человека…

«Да, Надя позавчера приезжала, — вспоминал Игорь, — зачем нужно было срываться из больницы и мчаться домой, ночью? Тем более, сразу после операции! Переживала за детей, мол они остались с отцом наедине, и он не справится? Приехала — проверила… Ну да, за болтовнёй, под настойку, с соседями, не услышал телефонного звонка, но с детьми — то всё хорошо, да и не могло быть по-другому. Перезвонил бы я позже, когда увидел пропущенный звонок — очередной скандал, на ровном месте. Потом уехала обратно, на такси, — чего добилась? Успокоилась насчёт детей — как вариант, помотали друг другу нервы — точно. Некрасиво, конечно, с моей стороны, но… Да, это было позавчера, а вчера — то что? Чёрт! — В воспоминаниях вчерашнего вечера выпало имя Светлана, — Да, она мне вчера позвонила, посиделки были моментально свёрнуты, и я пошёл, а дальше…»

Стук в окно многоэтажки потрясёт любого, даже человека с дикого похмелья, пусть трижды привыкшего к своеобразию жизни на первом этаже бывшего общежития, но этот стук Игорь запомнил на всю жизнь — так стучалась новая глава его жизни, тихо, настойчиво, кончиками пальцев. Он поднял голову, увидел детскую шапочку в бело-красную полоску, с красным помпоном — шапка Светы, и услышал: «Игорь, открой, это я!»