Аграфена и тайна Королевского госпиталя

Евгений Гаглоев, 2018

Привет! Это снова я, Аграфена. Вы не поверите, что я расскажу! Я теперь Разрушительница заклятий! То есть, так меня все называют. А все потому, что я победила главную колдунью бывшей Империи, миледи Лионеллу! После совершенно невероятных приключений в Белой Гриве и Чугунной Голове я и мои друзья – Триш из рода леших, механик Пима и кот Акаций – направились в городок Золотая Подкова, чтобы найти старого знакомого. Но оказалось, что он исчез! Вообще здесь творится что-то странное. Ходят слухи, что в лесах недалеко от Королевского госпиталя пропадают люди, а по городку бродит дикая корова и опустошает грядки с кукурузой! Местные жители напуганы, а власти что-то недоговаривают… Хм, похоже, придется здесь задержаться и выяснить, что происходит!

Глава третья,

в которой Акаций преподает этикет и друзья возвращаются в Чугунную Голову

Солнечные лучи приятно ласкали кожу и припекали голову, над зеленой равниной дул теплый ветерок. Аграфена и кот Акаций, щурясь от яркого солнышка, разглядывали проплывающие мимо живописные окрестности и тихо переговаривались, сидя за рулем самоходной паровой машины из блестящей латуни, больше напоминающей гигантский самовар. Колеса, которые конструктор машины Пигмалион стащил когда-то с боевого танка комендантши Коптильды, тихо поскрипывали, нисколько не мешая их разговору.

Слева от дороги тянулись бескрайние зеленые луга, за которыми виднелись далекие заснеженные вершины гор. Изредка на глаза путешественникам попадались небольшие фермы с пасущимися за ограждениями козами и коровами.

По другую сторону блестела зеркальная гладь того самого озера, на берегу которого Аграфена когда-то столкнулась с медведем, из чего потом вышел форменный кавардак. В воде отражались кудрявые белоснежные облака, медленно проплывающие высоко над землей.

— Красота какая! — Аграфена встряхнула густыми рыжими волосами. — Все-таки у нас очень живописная природа. Раньше я как-то не обращала на это внимания.

— Немудрено, — согласился кот. — Мы только и делали, что удирали от врагов, от чокнутых Эсселитов и их подопечных. Дух перевести и то было некогда! Только вспомни обо всем, что случилось за последние пару месяцев!

— Лучше и не вспоминать. От всего этого рехнуться можно!

— Рехнуться?! Что за лексикон? — Акаций с возмущенным видом упер лапы в толстые черные бока.

— А что не так с моими словами? — не поняла Аграфена. — Раньше они тебя не слишком беспокоили.

— То было раньше! Как там тебя зовут на самом деле? Полина, дочь бывшего первого королевского министра! А если ты теперь у нас великосветская придворная дама, значит, и говорить нужно соответствующе, — важно заявил кот. — Слыхала, как во дворце разговаривают все эти напыщенные фрейлины и богатые господа? Вот как надо говорить! А ты? «Рехнуться можно»! Деревенщина!

— Слыхала я, как они разговаривают, но мне ни за что так не научиться. Их-то учили говорить такие же напыщенные мадамы из всяких институтов благородных девиц. А нас — злобная комендантша Коптильда, которая чуть что принималась палить по нам из своих пистолетов! Как вспомню, так вздрогну.

— А я тебе на что? — подбоченился Акаций. — Уж тактично изъясняться я умею.

Аграфена от смеха едва не свалилась с сиденья.

— Такта в тебе, как в портовом грузчике! — заявила она. — А иногда и они куда вежливее.

— Ну не скажи, рыжеволосая нахалка! Вот как надо говорить! — Кот громко прокашлялся. — Милая погодка, не правда ли, высокоуважаемая госпожа Аграфена? — произнес Акаций елейным голоском, подставив щекастую морду солнечным лучам.

— Вы правы, достопочтимый брат Акаций, — давясь от смеха, кивнула девочка. — Путешествовать в такую погоду — одно сплошное удовольствие! А уж в вашей-то компании… Я и мечтать не могла о лучшем обществе!

— То-то же! Можешь ведь, если захочешь!

Аграфена протянула коту жестяную кружку с теплым молоком, которую только что наполнила из небольшого дорожного термоса. Вторую кружку она взяла себе.

— Птички щебечут, — отметил кот, обхватив кружку лапами. — Ветерок ворошит шерстку. Молоко… Не жизнь, а сказка!

— Что верно, то верно, господин Акаций, — манерно проворковала Аграфена. — Кто бы мог подумать, что все так обернется?

Они с котом переглянулись и, не выдержав, громко захохотали, едва не расплескав молоко. Снизу послышалось возмущенное фырканье и приглушенные ругательства.

— Вот теперь ты говоришь как настоящая придворная дама! — со знанием дела заявил Акаций. — Продолжай в том же духе!

— Знал бы ты, чего мне это стоит, — покачала головой Аграфена. — Наверное, я никогда не стану похожей на одну из дворцовых фрейлин.

— Рано нос повесила. То ли еще будет! — Кот выхлебал все молоко за пару секунд, громко икнул и потребовал добавки. — Акаций еще научит тебя уму-разуму!

Аграфена молча кивнула и отпила немного молока.

Девочка никак не могла привыкнуть, что теперь она не сирота без роду и племени, а дочь самого главного министра Империи! Пусть и бывшего. Это выяснилось лишь недавно, как и то, что по-настоящему ее зовут Полина. Теперь она была не только знаменита, но и богата. Не об этом ли она мечтала всю свою жизнь?

Но Аграфена все же предпочитала, чтобы друзья звали ее более привычным именем. Ведь это именно Аграфена, а не Полина, выросла в приюте чокнутой комендантши Коптильды, что стоит в далекой деревушке Белая Грива. Именно Аграфена участвовала в захватывающих приключениях, билась с имперскими Эсселитами и помогла наследному принцу Рексу вернуть себе престол. Именно под этим именем она нашла столько новых друзей и получила славу девочки, над которой не властны заклятия колдунов из Эсселитского Ордена. Разрушительница заклятий, так теперь ее называли в народе.

— А не прибавить ли нам ходу? — спросил вдруг Акаций, допив вторую кружку молока. — А то плетемся, понимаешь, как черепахи! Так мы до глубокой ночи не доберемся.

— Я не против немного ускориться, — кивнула Аграфена.

Акаций поставил кружку на панель управления с рычагами, вытер лапой свою пушистую морду, затем резво перепрыгнул на облучок паровой машины.

— Эй, вы! — крикнул он, распушив хвостище. — Сосиска и Котлета! Что-то вы там совсем уснули, а ну шевелите кочерыжками! Мы тут с Аграфеной уже со скуки все локти изгрызли! Десять раз помрем, пока вы дотащите нас до Чугунной Головы!

В ответ снизу послышались возмущенные вопли Триша и Пимы.

Аграфена так и покатилась со смеху. Дело в том, что паровой двигатель машины не работал. Не издавал своего обычного грохота и тарахтения, поэтому Аграфена с Акацием и могли так спокойно вести свою светскую беседу.

Машина была неисправна уже несколько часов и двигалась по дороге лишь потому, что спереди ее тащил Триш, а сзади толкал Пима. С обоих градом лил пот, но им приходилось мужественно терпеть. Ведь в поломке машины были виноваты оба.

Этим утром Пигмалион, юный изобретатель и механик, способностям которого Аграфена не переставала удивляться, решил научить Триша управлять своим паровым транспортным средством. Но Триш абсолютно не разбирался в технике и все делал наперекосяк. Когда они неслись по дороге, Триш то и дело дергал не те рычаги. Пима нервничал и ругался, полукровка тоже не оставался в долгу. Пару раз они даже обменялись смачными подзатыльниками. В некоторых вопросах Триш соображал, конечно, туговато, но язык у него был подвешен что надо. По качеству ругательств он мог переплюнуть самого кота Акация. Аграфена даже устала слушать их перебранку.

Да еще Акаций постоянно в нее встревал. Этот кот просто не умел держать язык за зубами, за что уже неоднократно получал на орехи.

Когда паровая машина достигла очередной развилки, Пима приказал приятелю повернуть налево, но Триш его не расслышал и дернул совершенно другой рычаг. Разозлившийся Пима решил исправить положение и резко крутанул руль влево.

Как оказалось, одновременно повернуть в две противоположные стороны нельзя. В механизме машины что-то протяжно заскрипело, защелкало, мощно грохнуло, а затем она просто остановилась. И никакие усилия, крики и пинки разозлившегося Пигмалиона не могли заставить двигатель снова заработать.

Акаций тут же сказал мальчишкам, что это они во всем виноваты. На этот раз Аграфена его поддержала. Вот и пришлось им толкать машину до самой Чугунной Головы, ведь отремонтировать ее можно было только в специальной мастерской, но никак не на равнине под открытым небом.

Триш тянул машину за длинную брезентовую лямку. Высокий, стройный и мускулистый, он был на пару лет старше Аграфены. За рост и стройность Акаций звал его Сосиской, и это было еще не самое худшее из прозвищ, которые давал всем наглый кот. Низенький и толстенький Пима всегда злился, когда Акаций звал его Котлетой или Пончиком, но коту было на это чихать.

— Лучше бы спустился и помог! — пыхтя от усердия, заявил Пима. — Я уже взмок как ломовая лошадь!

Он снял с головы свой пилотный шлем с очками и рукавом утер пот со лба. Затем поправил пояс с множеством накладных карманов, где он прятал различные инструменты и хитрые технические приспособления, а еще всякие гайки и болтики.

— Вот уж дудки, — ответил сверху Акаций. — С какой стати? Это же не я крутил руль куда ни попадя. К тому же тебе полезно немного поработать мышцами. Растрясешь свой жирок!

— Что ты сказал?! — Пима обиженно запыхтел. — Да я тебя задушу!

— За что? — невозмутимо поинтересовался кот.

— За шею! Назвать меня толстяком!!!

— А будто я неправду сказал!

— Мог бы как-то поделикатнее выразиться!

— За деликатностью — это не ко мне, — отмахнулся Акаций.

— Тебе не надоело издеваться над людьми? — рассмеялась Аграфена.

— А разве такое может надоесть? — взглянул на нее кот. — Нет уж, если набедокурили — пусть отрабатывают свою повинность!

— А мне-то какая польза от этих физических нагрузок? — выдохнул Триш. — Я худой, как стручок!

— А ты мышцы подкачаешь! — ответил ему кот. — Будешь нас защищать, если кто вдруг нападет. Мозгами тебя судьба обделила, так хоть силой возьмешь!

— Что?! — разозлился Триш, резко остановившись. — Это я-то дурак?! Да я тебя сейчас в порошок сотру! В зубной!

Он отбросил лямку в сторону и подпрыгнул, пытаясь дотянуться до кота.

— Стручок разозлился, — констатировал Акаций, на всякий случай забираясь повыше. — Не любит, когда ему правду в лицо говорят.

На этот раз Аграфена от смеха едва сама не свалилась с машины. Нет, Триш ей нравился, она любила его как брата. Немудрено, ведь она знала его с самого детства, как, впрочем, и Пигмалиона. Они вместе выросли в сиротском приюте у деревушки Белая Грива, где жили дети, оставшиеся без родителей во время последней войны, и с тех пор не расставались. Но вредный болтливый кот так смешно подтрунивал над мальчишками, а они всегда так злились, что Аграфена просто не могла сдержать смех.

Триш был очень симпатичным парнем, и иногда ей казалось, что она относится к нему не просто как к обычному другу. Внешне он выглядел вполне нормально, вот только имел остроконечные ушки. Триш относился к расе леших, или, как их называли в народе, лешаков. Лешие жили где-то в дремучих лесах на задворках Империи и славились своей нелюдимостью и крутым характером. Толком о них никто ничего не знал, да и встретить лешего в каком-либо городе было попросту невозможно. Они сторонились других граждан Империи и жили очень обособленно. Никто не знал, как именно Триш попал в сиротский приют и кем были его настоящие родители. Но кто-то из них точно относился к этому странному лесному народу.

— Да хватит вам, — сказала Аграфена, когда Тришу наконец удалось поймать Акация за шкирку, а Пима уже готовился ухватиться за пушистый черный хвост. — Осталось совсем чуть-чуть. Можно и потерпеть.

— Потерпим, — заверил ее Триш. — Но сначала я всыплю как следует этому прохвосту.

— Караул! — завопил Акаций. — Издеваются над беззащитным животным! Куда смотрит полиция?!

— Хочешь в полицию? — рассмеялся Пима. — Потерпи! До города осталось всего ничего!

Действительно, вдалеке уже были видны крыши домиков Чугунной Головы.

В этом городке издревле располагались крупные промышленные заводы, на которых строили корабли и дирижабли для военных и транспортных нужд Империи. А много лет назад тут производили больших шагающих боевых роботов на паровой тяге. Железные великаны, обвешанные пушками и пулеметами, использовались военными еще до того, как появились куда более маневренные танки и броневики.

Производство роботов давно прекратилось, но их запчасти до сих пор валялись по всему городу. Многие дома Чугунной Головы были построены с их применением: тут повсюду виднелись гигантские ржавые головы, увитые декоративным плющом, руки и ноги, части огромных чугунных туловищ с дверями и окнами. Поэтому поселение и получило такое необычное название.

Аграфена и ее друзья направлялись сюда по очень важному делу. Недавно, во время революции и дворцового переворота в столице, Аграфена, которая ненароком оказалась в самой гуще событий, повстречалась с господином Артемиусом, бывшим инженером из Чугунной Головы, а ныне — узником тюремных подземелий дворца. Ребята освободили его, и эту встречу Аграфена запомнила на всю свою жизнь.

Высокий худой старичок с изможденным лицом лишился дара речи, едва только услышал ее настоящее имя.

— Полина?! — потрясенно воскликнул он, когда первый шок прошел. — Дочь Иллурии?! Так вот почему ваши лица показались мне такими знакомыми!

— Вы знали мою маму? — удивленно спросила Аграфена.

— Еще бы! Конечно, я знаю ее! А ты так на нее похожа!

— Вы, наверное. хотели сказать, что знали ее? Ведь она погибла, когда Велдор и Лионелла пришли к власти.

— Что за глупости?! — отмахнулся господин Артемиус. — Ведь я видел Иллурию всего несколько лет назад, и она была жива и здорова!

А затем прогремел взрыв, в замок ворвалась толпа, и Артемиус затерялся среди множества вооруженных людей.

Во время суматохи и последующей битвы они потеряли друг друга из виду, и инженер Артемиус не успел рассказать больше. Из столицы он исчез, но Аграфена догадывалась, что старик решил вернуться в свой родной город.

И вот теперь они ехали в Чугунную Голову в надежде отыскать беглого инженера, поговорить с ним и узнать больше о пропавшей маме девочки.