Андреевское братство. Зигзаги судьбы

Евгений Владимирович Соколов, 2023

Дорогие друзья, наверняка многие из вас читали романы писателя-фантаста Василия Звягинцева, объединённые одним большим циклом книг под общим названием «Андреевское братство». К сожалению 7 лет назад Автор ушёл от нас в лучший мир. У меня давно появилась мысль продолжить этот цикл книг, и вот недавно я закончил роман, на страницах которого читатели смогут вновь встретиться с уже полюбившимися, а также с новыми героями Андреевского братства…

Глава 3

Александр Иванович сделал паузу, налил в стакан воды из графина, отпил и продолжил:

— И если по истечении этого времени скажешь, что хочешь продолжить жизнь в своей реальности, то мы легко всё отыграем назад — ликвидируем труп, который сейчас лежит на твоей госпитальной койке, тебя здорового и невредимого вернём в палату, спустя пару дней будешь выписан из госпиталя, наверняка получишь заслуженные награды, почёт и уважение, ведь ты совершил воинский подвиг, задержав на том самом перевале большой отряд моджахедов. Так что и ты, и капитан Ляхов настоящие герои!

— Я же с ума сойду — знать, что существует действенный способ мгновенного исцеления безнадежных больных, — повторил я фразу, сказанную когда-то майором Столяренко Александру Шульгину, а потом добавил от себя, — знать о вашем загадочном братстве, об установке совмещения пространства и времени, о которой только что поведал мой брат, о молекулярном дубликаторе. Я сегодня прикоснулся к самой настоящей тайне! И вы серьёзно думаете, что после этого я добровольно откажусь от шанса, который, наверное, получает один из сотни миллионов жителей нашей планеты?

Шульгин с любопытством посмотрел на меня, оценивая первую часть моего монолога, сопоставляя её со словами военврача Столяренко, но посчитал это обычным совпадением, поэтому одобрительно кивнул, хитро улыбнулся и произнёс:

— Так и всё перечисленное тобой легко решаемо! Немножко подправим тебе память, удалим некоторые ненужные эпизоды, вот и будешь жить спокойно, не думая о каких-то установках СПВ, молекулярных дубликаторах и прочих гомеостатических браслетах, ведь всё это выдумки писателей-фантастов, не правда ли, Сергей? А можем и ничего не менять в твоём сознании. Мы тебя вылечили, на сегодняшний день проблем со здоровьем ты не имеешь, вот и живи дальше со всем тем, что ты узнал за последние пару часов.

— Кстати, спасибо вам большое, Александр Иванович, я уже абсолютно здоров! — поблагодарил я Шульгина, снимая с запястья браслет и передавая инопланетное устройство его хозяину. — А в продолжение нашего разговора ещё раз повторю — я с вами! Конечно же, я благодарен всем членам братства за оказанное доверие и за то, что приняли меня в свои ряды! И тем не менее хочу спросить, а вы не боитесь, что если бы я отказался от такого предложения, а вы не подправили бы мне память, то офицер Сергей Тарханов мог бы рассказать компетентным органам обо всех этих тайнах?

Шульгин от души посмеялся, а потом с серьёзным выражением лица ответил новому члену Андреевского братства:

— Каждый день на нашей планете в разных странах находятся люди, которые рассказывают этим самым компетентным органам всякие ужастики о том, что их якобы похищали инопланетяне, возили на своих космических кораблях к далёким звёздным системам. И что? Вот, к примеру, ты тоже поведаешь кому-то о подобном приключении и даже предъявишь свой абсолютно здоровый череп в качестве неопровержимого вещественного доказательства. Дескать, смотрите люди добрые, вот здесь был шрам от проникающего ранения в голову, а сейчас от этой очень неприятной для моего драгоценного организма травмы даже след простыл. А потом, заламывая руки, задашь компетентным органам волнующий тебя вопрос, разве это не есть самое, что ни на есть, лучшее подтверждение твоим словам о существовании установки СПВ, о дубликаторе и прочих инопланетянах? Как ты думаешь, что они ответят тебе на весь этот бред? Мне кажется, что в лучшем случае с почестями проводят офицера Сергея Тарханова на заслуженный отдых. И кстати, правильно сделают! Пусть он, сидя за столом во дворе многоэтажного дома, рассказывает все эти глупости своим напарникам по игре в домино, а серьёзным людям нечего морочить голову.

Александр Иванович снова улыбнулся, посмеялись и мы с братом, представив себе так красочно нарисованную им картину.

— Уместно спросить, мил человек, а с чего ты взял, что о нашем братстве не знают сильные мира сего? — спросил он спустя несколько секунд. — Те, кому положено, уже причастны к этой великой тайне. Ведь и ты через пару-тройку месяцев поедешь в Россию времён Петра Великого. А там для начала мы познакомим тебя с нашим дорогим другом светлейшим князем Александром Даниловичем Меншиковым, а он, как ты знаешь, самый приближённый к императору российскому человек. Вот и будешь представлять Андреевское братство в том мире.

— Круто! — весело ответил я. — То есть совсем скоро совершу головокружительную карьеру — из обычного армейского офицера стану чрезвычайным и полномочным послом нашей России в России другой реальности?

— Эк тебя, парень, понесло! — засмеялся Шульгин. — Скромнее надобно быть! Сказано ведь — будешь представлять в той Петровской эпохе наше Андреевское братство. А ты сразу на должность чрезвычайного и полномочного посла замахнулся. Впрочем, скажу откровенно — то, в каком направлении пойдёт развитие России в той реальности, будет зависеть намного больше от тебя, нежели от всех заморских посольств вместе взятых. Так что не в названии должности дело, а в том, чем именно ты будешь там заниматься. Но об этом и о многом другом мы с тобой ещё не раз поговорим в последующие пару месяцев. А то, что проблем у тебя в том мире будет выше крыши, в этом не сомневайся. Зато такая работа будет очень интересной! Мне даже немножко завидно, сам бы с превеликим удовольствием поехал поработать с Петром Алексеевичем, но другие не менее важные дела не пускают, так что придётся тебе одному отдуваться за всех нас. Впрочем, не один ты будешь переправлен на ту сторону. Как уже знаешь со слов брата, с тобой рядом будет военврач Иван Васильевич Столяренко. А кроме того в эту командировку отправятся две симпатичные девушки, а также их брат, то есть будет у вас с военврачом в подчинении и рядовой личный состав, а как же без этого. Ага, вижу, в глазах сразу появился интерес. Но об этом парне и о девчатах пока ничего больше говорить не буду. Вот закончите с Иваном обучение в наших университетах, тогда и познакомитесь с ними.

— Так разве они не будут вместе с нами ежедневно бегать по всем этим полосам препятствий? — поинтересовался я. — Не будут осваивать всевозможное оружие, приёмы рукопашного боя, не станут водить всё то, что может ездить?

— А ещё, курсант, добавь сюда и непростую теоретическую подготовку! — улыбнулся Александр Иванович. — Кстати, вам со Столяренко предстоит в совершенстве освоить русский язык той эпохи. Да-да, не удивляйся! Пусти тебя сейчас в те времена, так ведь с трудом сможешь общаться с тамошним народом. А упомянутые девушки и парень владеют всем вышеперечисленным намного лучше тебя, я уж не говорю о нашем докторе, который в лучшем случае на первых порах сможет пробежать от силы полкилометра, а потом упадёт почти бездыханный. Помнишь, как пел Владимир Семёнович Высоцкий?

«Воля волей, если сил невпроворот! А я увлёкся.

Я на десять тысяч рванул, как на пятьсот, и спёкся.

Подвела меня — ведь я предупреждал! — Дыхалка.

Пробежал всего два круга и упал… А жалко».

Как не помнить? Конечно помнил! Посмеялись. Да, из мыслей Шульгина я уже знал, что все выпускники спецшколы инопланетянки Дайяны имеют превосходную подготовку во всём, что может пригодиться резидентам в той или иной стране, но, конечно же, не подал вида, что владею этой информацией, наоборот, посмотрел на Александра Ивановича с вопросительным выражением лица, и на нём даже присутствовало некоторое сомнение. Дескать, куда уж тягаться какому-то парню, а тем более девчатам с опытным офицером?

— Вижу, Сергей, что ты сомневаешься в моих словах, — задумчиво произнёс Шульгин, — когда-то и мы с друзьями не верили, что хрупкая на вид девушка имеет в своём теле мощь чемпиона мира по тяжёлой атлетике, причём в самом тяжёлом весе. А ещё эти парни и девушки знают по сотне, а то больше иностранных языков. В общем, они точно не будут помехой в вашем с доктором путешествии в эпоху Петра Первого. Такие, брат, дела.

А сидящий рядом брат-близнец с самым серьёзным выражением лица кивнул в знак того, что Александр Иванович не шутит, а говорит истинную правду. Я тоже нахмурил брови, всем своим видом показывая, что проникся его словами. Но Шульгин опять улыбнулся, хлопнул меня по плечу и заявил, чтобы я не дрейфил, а потом добавил:

— Ну что, сейчас мы с Сергеем тебя покидаем, но ты не скучай. Видишь, вон там в сотне метров от нас длинное одноэтажное здание? Это общежитие для курсантов. Иди туда, занимай любую комнату, ты пока один на всём этом полигоне, не считая трёх инструкторов, которые и будут вас с Иваном натаскивать. Кстати, не пытайся поговорить с теми парнями за жизнь, им это абсолютно не интересно, поскольку они роботы. Да-да, не удивляйся! Они самые настоящие биороботы, андроиды, внешне ничем не отличимые от обычного человека. И в зависимости от обстановки могут выполнять практически любую работу, будь то вождение танка, управление самолётом или проведение сложнейшей хирургической операции на теле человека. Привыкай, курсант Тарханов, ещё и не такое узнаешь и увидишь!

Я снова сделал удивлённое выражение лица и даже всем своим видом показал, что у меня появились вопросы, но Шульгин опередил меня, сказав следующее:

— Кстати, звать этих парней очень просто: Иван Иванович, Пётр Петрович и Николай Николаевич. У каждого из них на униформе вышито имя, так что не ошибёшься, и по всем вопросам можешь смело обращаться к любому из этих терминаторов. Один сейчас находится как раз в столовой, сегодня он и обеспечивает кормёжку единственного курсанта этого учебного центра. Другого найдёшь в общежитии, а третий во внеурочное время обычно обитает на КПП. Ну, про терминатора это я так, для красного словца приплёл, а на самом деле эти парни абсолютно безобидны. Во всяком случае для членов нашего братства, а также для тех, кто не покушается на их жизнь.

На этом краткий инструктаж был закончен, Александр Иванович и мой брат из другой реальности пожелали мне удачи, и вскоре я остался предоставлен сам себе. Вышел на улицу, осмотрелся, для начала решил прогуляться по аккуратным дорожкам, посыпанным крупным кварцевым песком и расходящимся от столовой в трёх направлениях. Почему-то подумал, что в этом месте не хватает большого камня, на котором написано: «Направо пойдёшь — коня потеряешь, прямо пойдёшь — голову потеряешь, налево пойдёшь — меча лишишься». Ну да, как на известной картине «Витязь на распутье». Впрочем, тут же сам себя поправил, поскольку откуда-то из глубин памяти всплыло, что на том камне были написаны другие слова: «Как пряму ехати — живу не бывати — нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному. Направу ехати — женату быти. Налеву ехати — богату быти». Старинный текст из русских былин про Илью Муромца преследовал художника Виктора Васнецова всю жизнь. Странно, ведь до этого я никогда не интересовался историей живописи, а вот поди ж ты, откуда-то знаю и такие подробности. С чего бы это? Ну да, наверное, из-за травмы мозга что-то случилось с моим сознанием. А может быть, как сказал тот мальчик из моего, то ли сна, то ли бреда, пусть у этого дяденьки, то есть у меня, появятся некоторые суперспособности, которые пригодятся в другой реальности.

Ладно, с ними, с этими новыми способностями я ещё буду разбираться, а пока что нужно пройтись по пустынному городку, изучить, где и что расположено. Впрочем, я уже знал из мыслей своих новых друзей всё об этом учебном центре Андреевского братства. Но прогулку решил не отменять, тем более, что погода была прекрасной. Снова вернулся к мыслям о картине «Витязь на распутье». И чуть было не рассмеялся, поскольку вспомнил другой подобный шедевр, как-то увиденный мною в интернете. Там умельцы нарисовали своеобразную карикатуру на известную картину: витязь на коне и с копьём в руках стоит на распутье. Довольно широкая дорожка ведёт прямо, а узкая тропинка резко уходит влево, и на камне надпись: «Налево пойдёшь — убью!». А ниже подпись: «Жена».

Улыбаясь своим мыслям и рассуждая на тему, почему всегда так мучительна проблема выбора, я, особо не заморачиваясь, неспешно направился по дорожке, идущей по периметру полигона, на котором мне предстояло в ближайшие пару месяцев исполнять роль солдата-новобранца. Ну, что же, вспомним курсантские годы, когда нас, семнадцатилетних юнцов, сержанты и старшины гоняли в хвост и в гриву по полосе препятствий, заставляли подтягиваться на перекладине и отжиматься на брусьях, бегать с полной выкладкой кроссы по пересечённой местности. Ну да, чтобы служба мёдом не казалась! Кстати, некоторые маменькины сыночки в этот непростой для себя период жизни писали слёзные рапорта с просьбой отчислить их из военного училища «на гражданку». И командование с лёгким сердцем удовлетворяло эти прошения, понимая, что из таких хлюпиков офицеров не вырастишь. То есть, как говорится, происходил естественный отбор.

Вот примерно за такими рассуждениями я и закончил обход территории полигона. А ещё почти каждые пять минут возвращался мыслями к своим новым способностям. Ладно там, умение читать мысли! Так ведь ещё получил возможность считывать из памяти человека всю информацию за его жизнь и всё это запоминать. Говорят, что гипнотизёры умеют погружать человека в сон, или особое состояние и после этого подчиняют себе его волю и даже могут что-то ему внушать. Но мне на память пришли лишь несколько имён тех, кого можно каким-то образом отнести к людям с такой редкой способностью: Вольф Мессинг, Анатолий Кашпировский, Алан Чумак, Франц Месмер, Жан Шарко. Первые трое наши, из советских времён, а ещё двое заграничные, да к тому же жившие в далёкие 18 и 19 века. Впрочем, о некоторых из этих экстрасенсов писали в различной прессе, что они самые настоящие шарлатаны. Ну, не буду ничего утверждать, поскольку сам лично ни с одним из этих товарищей не пересекался.

Теперь о телепатии. Тот же всезнайка Гугл говорит, что это не имеющая надёжных экспериментальных доказательств гипотетическая способность мозга передавать и принимать мысли, образы и чувства другому мозгу или организму на расстоянии, без использования каких бы то ни было известных средств коммуникации. А современная наука вообще отрицает подобное явление, говоря, что нет ни одного документально подтверждённого факта телепатии. То есть прочесть мысли другого человека невозможно — это тайна, недоступная для восприятия.

И снова задал сам себе вопрос: «Так кто же владеет телепатией?» И тут же ответил: «Сама Смерть может без проблем прочитать мысли любого существа. А ещё Архангелы владеют этой способностью на высоком уровне». И вот почему-то такой способностью наградили меня какие-то высшие силы. Да и вообще, награда ли это? А может быть, наказание за грехи мои тяжкие в прошлой жизни? Чего уж там, ангелом я точно не был. И водку пил, и наорать на подчинённых мог, используя самую что ни на есть ненормативную лексику, и с девчонками с удовольствием кувыркался в койке до ранних петухов, а потом подскакивал, как по тревоге, и бежал в воинскую часть, чтобы успеть к команде дежурного «Рота, подъём!». Впрочем, а у кого из обычных людей имеются ангельские крылышки за спиной? Лично я таких не встречал. Хотя и видел несколько часов назад, как девочка летала над парком, имея такие крылышки. Но ведь это же был сон! Или бред? А ещё вспомнил прочитанную в интернете фразу: «Даже если ты ангел, всегда найдётся тот, кому не понравится шелест твоих крыльев». Вот-вот! Человек такая сволочь, что на всех людей не угодишь.

Всё, Серёга, хватит комплексовать и заниматься самобичеванием! Ещё несколько часов назад ты загибался в реанимации военного госпиталя, и шансов на выздоровление у тебя было ноль целых, хрен десятых. Зато сейчас ты жив и здоров! Кстати, опять аппетит разыгрался. Так об этом и Александр Шульгин говорил — моему организму сейчас требуется много строительного материала, поскольку он, организм, сильно отощал в том самом госпитале. Как там звать человекообразного робота, ждущего своих клиентов в столовой? Иван Иванович? Да хоть Пётр Петрович! Сейчас наведаюсь к нему в гости, вот и узнаю имя своего кормильца. А пока шёл к столовой, решил, что в ближайшие дни не буду ломать себе голову по поводу приобретённых суперспособностей. Это сегодня я такой весь из себя расслабленный, могу побездельничать, а сейчас плотно покушаю и пойду завалюсь в свою кроватку. Зато завтра с утра по команде «Рота подъём!» начнётся второй в моей жизни курс молодого бойца. Выдержу? А куда ж я денусь!

* * *

Шёл пятый день моих «университетов» в школе Александра Шульгина. Конечно, я догадывался, что никто меня здесь щадить не будет, об этом же говорили мысли, как моего брата Сергея Тарханова из другой реальности, так и братьев Ляховых. Эти парни в своё время тоже прошли самые настоящие круги ада на этом полигоне. Ну, может быть, так и надо! Вон, в одном из помещений общежития, где я имел персональную комнату, бросал там свои кости на кровать и сразу же проваливался в сон, висел плакат, на котором чёрным по белому были приведены словами Александра Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою». Так кто же спорит, всё правильно! Сам в своё время натаскивал подчинённый мне личный состав, и в этом деле я тоже никого не жалел, ибо знал, что все навыки, приобретённые на учениях, обязательно пригодятся в бою. А то, что бой рано или поздно состоится, в этом военный человек не должен сомневаться!

Вот и меня по очереди гоняли по полигону то Иван Иванович, то Пётр Петрович, то Николай Николаевич. Сложнейшая полоса препятствий, силовые упражнения, рукопашный бой, стрельба из всевозможных видов стрелкового оружия, вождение различной техники. Да что там говорить, проще привести слова самого Шульгина, сказанные другому члену братства несколько раньше, но по такому же поводу.

« — Необходимый минимум общебоевой подготовки. С этим трудностей я не ожидаю. Мужчина вы крепкий и тренированный. Так, лёгкая шлифовка навыков рукопашного боя, владения огнестрельным оружием и, конечно, знание тактико-технических данных хотя бы основных систем, состоящих на вооружении армии и полиции тех же «цивилизованных стран». Вождение существующих здесь автомобилей и мотоциклов для начала. Восемь часов физподготовки, восемь часов теории, остальное — личное время. Подворотничок там подшить, сапоги почистить, в самодеятельности поучаствовать, дров ротному напилить… Ты что, советским солдатом никогда не был, что ли?»

— Запомни, парень, — говорил Шульгин незнакомому мне Ростокину, — никогда не станет хорошим руководителем тот, кто не научился подчиняться. В очень многих случаях — безоговорочно. Уставы, братец, надо учить не потому, что этого хочется твоим начальникам для самоутверждения. Все уставы написаны кровью, и их знание необходимо, чтобы в бою освободить мозги для более нужных вещей.

Да, эти слова, как и многое-многое другое я не так давно прочитал в сознании Александра Ивановича, и теперь всё это легко извлекал из своей памяти. Про «лёгкую шлифовку» всевозможных навыков Шульгин, мягко говоря, пошутил, поскольку инструкторы в лице андроидов не давали никаких поблажек, гоняли меня с утра до ночи, невзирая на чины и возраст. Впрочем, что для них какой-то там офицер Тарханов? По воинскому званию ко мне никто из них не обращался, да и курсантом не называли, а только вежливо: «Сергей», или «вы». А ещё я довольно быстро, как говорится, на своей шкуре прочувствовал их методику, изматывающую человека физически почти до предела. Ладно бы там, имелись какие-то конкретные нормативы. Допустим, сотку курсант должен пробежать за столько-то секунд, кросс 10 километров с полной выкладкой преодолеть за конкретные часы и минуты, на перекладине подтянутся, например, 15 раз — это тройка, 20 раз — соответственно четвёрка, ну, и 25 — пятёрка.

Так ведь нет! Весь учебный процесс был построен таким образом, что подопечный этих садистов (я имею в виду себя и роботов) каждый день соревновался сам с собой. Принцип такой: сегодня ты должен быть лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня. И так до самого крайнего дня пребывания в школе Шульгина. А в результате после очередного дня, изматывающего тело и душу, я с трудом добирался до кровати, почти сразу отрубался и дрых до утра, как говорится, без задних ног. Да, мне хотелось подумать наедине с самим с собой и о резком повороте судьбы, и о загадочных суперспособностях, полученных мною непонятно за какие заслуги, и об Андреевском братстве, и об инопланетянах агграх с форзейлем, и о странных способностях Шульгина уходить в астрал… Но на всё это просто не было ни времени, ни моральных и физических сил.

Примерно через неделю ко мне присоединился новый курсант. Это мой лечащий врач майор Столяренко закончил все свои дела в нашей с ним реальности, то есть он написал рапорт на увольнение, и Александр Иванович каким-то образом поспособствовал тому, чтобы эта бумага прошла по всем инстанциям без задержек и привычного всем нам бюрократизма. Но я бы не сказал, что и мне, а тем более доктору стало легче от того, что теперь нас стало двое. Да мы почти и не виделись с Иваном! Оказалось, что роботы натаскивали обоих курсантов по индивидуальным программам, но результатом было то, что каждый из нас к ночи был выжат, как лимон, поэтому каких-либо задушевных разговоров между нами не происходило. Максимум, на что хватало сил, было то, что мы могли натянуто улыбнуться друг другу при встрече, например, в столовой, или в общежитии. Но ни он, ни я не жаловались ни на судьбу, ни на почти невыносимые тяготы и лишения службы.

Раз в неделю нас с доктором навещал Александр Шульгин. Он, как всегда, был бодр и весел, много шутил, рассказывал к месту тот или иной анекдот, общался с роботами, по всей видимости получал от них информацию о том, каковы успехи у их подопечных курсантов. И во время каждого визита он давал нам по очереди поносить на руке тот самый гомеостатический браслет. Вот, действительно, замечательное инопланетное устройство! После того, как этот браслет 15-20 минут был пристёгнут на запястье, ты уже не чувствуешь усталости и снова готов бежать многокилометровый кросс, проходить полосу препятствий, поднимать тяжести, по много раз подтягиваться на перекладине, в общем, преодолевать почти запредельные нагрузки. Но я уже знал, что таковой браслет не поддаётся копированию в молекулярном дубликаторе Олега Левашова, а их количество очень ограничено, и далеко не все члены Андреевского братства имеют ежедневный доступ к этому изделию инопланетной цивилизации.

Зато, как я уже рассказывал, какие-то высшие силы наградили меня абсолютной памятью! Да, именно так! В первый же день пребывания в школе Шульгина я решил проверить насколько хороша моя память. Проверил и обалдел! Запоминаю абсолютно всё. Для начала я зашёл в библиотеку, взял с полки первую попавшуюся книгу и неспешно пролистал её от корки до корки. А потом попробовал воспроизвести текст по памяти. Сам себе называл страницу, тут же зачитывал вслух пару абзацев, открывал книгу на этой странице и убеждался в том, что запомнил всё вплоть до запятой. Усложнил себе задание. Пролистал примерно треть одного тома энциклопедии. Отложил этот фолиант в сторону, закрыл глаза и теперь уже мысленно пролистал те страницы. И здесь абсолютное запоминание! Причём в данном случае имелось превеликое множество имён, названий, дат и цифр. И тем не менее я легко доставал всё это из памяти.

Затем порылся на полках библиотеки и в итоге нашёл сборник нот известных композиторов классической музыки. Пролистал примерно половину этой книги и понял, что без проблем запоминаю все эти закорючки. Для чистоты эксперимента нашёл пачку чистой бумаги и карандаш, попытался неторопливо начертить нотный стан и на нём воспроизвести по памяти композицию с первой страницы этого сборника. Через 15 минут обомлел от того, что увидел. Передо мной лежал лист бумаги, на котором были изображены ровные линии нотного стана, а на них размещены аккуратные, я бы даже сказал, написанные каллиграфическим почерком различные музыкальные символы — ноты, ключи, линейки, всякие диезы, бемоли и прочие бекары.

Мне в детстве не пришлось долго и нудно учиться в музыкальной школе или в музыкальном училище, поэтому я понятия не имел обо всех этих премудростях, хотя и неплохо играю на гитаре, но вот поди ж ты, откуда-то знал такие названия. Но даже не это меня удивило! Я всегда писал довольно грамотно, однако почерк у меня был ужасным. А сейчас смотрел на дело рук своих и улыбался от полученного эстетического удовольствия. Создавалось впечатление, что все эти музыкальные символы изобразил на листе чистой бумаги очень хороший художник — так всё было ровно, аккуратно, изящно и красиво. А потом у меня мелькнула новая шальная мысль.