Чувства

Евгений Владимирович Сивков, 2018

Вам никогда не приходила в голову мысль, что нашими чувствами кто-то управляет? Что кто-то по своей прихоти может вызывать в нас любовь или ненависть, страх или голод, стыд или радость. Мне приходила и не раз. Причем, отрицательные чувства для них гораздо интереснее, или, как я говорю, «калорийнее». Я даже нарисовал в своем воображении некую фантастическую картинку. Вот представьте… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Паша Волков, мелкий предприниматель, владелец нескольких небольших кафе, стал в своё время жертвой разведывательной деятельности Даши. Она, поработав на Пашу три недели, выявила массу нарушений трудового законодательства. Эта информация позволила Антону выиграть дело в суде и добиться восстановления незаконно уволенной кассирши. Но Паша не держал на помощницу адвоката зла. Ему понравилась эта милая, спокойная девушка. После суда он подошёл к Даше и сказал: «Надоест пахать на этого придурка — приходи ко мне. Будешь как сыр в масле кататься, такие девушки работать вообще не должны, ты себе просто цены не знаешь».

Поэтому настрадавшаяся от садистских наклонностей своего первого мужа Даша ни минуты не сомневалась, куда ей сбежать на этот раз. Она пришла в Пашино кафе. Тот, увидев, в каком она состоянии, хотел поехать к Антону и хорошенько с ним разобраться. Даша отговорила его от этой затеи: «У него тормозов нет, не стоит с ним связываться. Зачем нам это, смотреть друг на друга, как в зеркало?» Паша поиграл желваками, но спорить с девушкой не стал.

Следующие два года стали для Даши настоящим отдыхом от треволнений прежних лет. Паша слово своё сдержал. Всё это время Даша не работала. «Занимайся собой и домом», — сказал ей новый муж на ступенях ЗАГСа. На практике это означало следующее: утром она готовила завтрак (чёрный кофе и овсянка на воде), затем сорок минут проводила в ванной, заполненной до краёв душистой пеной. Потом макияж (ещё сорок минут). Поездка по магазинам на такси (два часа, за это время уборщица приводит в порядок квартиру). Обед в престижном кафе. Массаж, тренажёрный зал, маникюр — всё по мере необходимости. Вечером ужин с мужем в ресторане. Сексом Паша её почти не утомлял. Пашино либидо не шло ни в какое сравнение с аппетитами Антона. Ему хватало двух раз в месяц, а причуды у него были самые безобидные: ему нравилось употреблять супругу на капоте своей иномарки. Летом это делалось где-нибудь в укромном уголочке на природе, осенью и зимой — в тёплом гараже. «Понимаешь, Дарёнка, я как бы одновременно занимаюсь любовью со своими самыми любимыми девочками», — немного смущаясь, объяснял жене Паша. Той, впрочем, было всё равно: три минуты сопения и неуклюжих телодвижений — и всё, супружеские обязанности исполнены. Свободна на целых десять дней. Никакого сравнения с тем кошмаром, в который превратил семейный секс Антон.

А ещё Паша свозил её на море. Даше так понравилось в Турции, что она взяла с него слово: поездки такие они будут повторять ежегодно. Но мечтам этим сбыться было не суждено. Паша разорился. Как это произошло, в силу каких причин — Даша так и не поняла. Судя по всему, Паша ввязался в непродуманную аферу, попытался вложить деньги в сомнительную торговую операцию. Он просчитался и в результате лишился всего: у него отняли бизнес, судебные приставы описали имущество, начиная с любимой иномарки и кончая шикарной квартирой. Супруги переехали к Пашиной матери, полубезумной восьмидесятилетней старухе, где ютились в небольшом закутке малогабаритной двухкомнатной квартиры и постоянно натыкались на одну из пяти обитавших здесь кошек.

Паша оказался слабаком, неудачи сломали его. Вместо того чтобы взять себя в руки и организовать новое дело, этот лузер сначала запил, а потом и вовсе подсел на наркотики. Даша попыталась что-то с этим сделать, но быстро поняла, что реабилитация наркоманов — не её призвание. Чтобы чем-то себя занять, она пошла на краткосрочные курсы бухгалтеров. Там она познакомилась с Львом Михайловичем Ившиным, к которому вскоре и ушла от Паши. Что стало с этим бедолагой — она так и не узнала. Видеть человека, с которым она прожила два года, у Даши не было ни малейшего желания.

Так закончился ещё один эпизод в жизни этой барышни. Работа над блюдом шла полным ходом, а Игорь Александрович все о чём-то думал, отматывал события назад, просматривал графики. Порой казалось, что он уже не хочет готовить по этому рецепту. Ему определённо что-то мешало. И это что-то крылось за пределами понимания педантичной секретарши. Иногда она задавала ему вопросы наподобие:

— Вам это не кажется странным, уважаемый Игорь Александрович, что девушка бросила человека, с которым прожила два года, абсолютно без сожаления? Нормальные люди так с собакой обращаться не станут.

Он отвечал, охотно растолковывая психологические тонкости:

— Так то, дорогая Маргарита Терентьевна, нормальные люди — и с собакой. А здесь женщина, жертва зверского сексуального насилия — и с мужчиной. Откуда взяться эмпатии? Барышня вообще не представляет, что такое сопереживание. О ней никто никогда по-настоящему не заботился, поэтому она и не научилась думать о чувствах других людей. Ей недоступны материнские чувства, поскольку мать её жестоко предала, она не выносит мужчин за всю их грубость, примитивность, слабоволие. Самое большее, на что она способна, — терпеть их, если они не причиняют ей слишком сильных страданий. Вычеркнула из жизни второго мужа? Ну и поделом ему.

— То есть ему досталось за весь его пол?

— Этот ещё легко отделался. Расплачиваться придётся следующему. Как его там… Лев Михайлович Ившин, пятидесяти двух лет от роду, предприниматель, почти разведён, двое взрослых детей.

Это означало, что история дала новый виток. Оказывается, в первый раз программа зафиксировала Дашу как раз в тот момент, когда она направлялась к Льву Ившину — новому избраннику и, соответственно, очередному действующему лицу этого марлезонского балета.

Характер Льва Михайловича представлял собой сочетание весьма противоречивых качеств. С одной стороны, он обладал недюжинной деловой хваткой. Свой бизнес — торговлю металлоинструментом и метизами — он вёл успешно. Его уважали партнёры и побаивались конкуренты. Налоговая инспекция к нему серьёзных претензий никогда не имела. Но в семейной жизни он был мягок, как воск. Его супруга Диана не ставила мужа ни в грош и вила из него верёвки. Она была настоящим семейным деспотом, но при этом особым умом не блистала. В один прекрасный день свирепая Диана сделала роковую ошибку. Она выставила мужа за дверь. Просто так. От дурного настроения.

— Пошёл вон, олух! Чтобы духу твоего здесь не было! — проорала она через порог их стопятидесятиметровой квартиры, которая была приобретена супругом в престижной новостройке всего полгода назад. Диана думала, что муж погуляет пару часиков и вернётся к ней с извинениями за её дурное настроение, за то, что она обнаружила сегодня ещё несколько новых морщин на своём лице. «Куда он денется!» — думала мегера, потягивая из чашечки свежесваренный эспрессо. Но тот всё-таки делся. Куда? Это Диана выяснила довольно скоро. Ей позвонила приятельница, служившая в офисе мужниной компании.

— И как ты только терпишь, Дианка? Такой кобелизм спускать нельзя!

— Не поняла. Что я терплю? Какой кобелизм? — поинтересовалась утомлённая отсутствием объекта для нападок стерва.

— Ты чё, не в курсе? Весь офис на ушах стоит. Слушай, твой благоверный принял на работу новую бухгалтершу, молоденькую девчонку. И самое главное — совсем мужик оборзел, даже не скрывает, что она его любовница. А эта хороша, подскунячивает, в жопу ему задувает. Только и слышно: «Лёвушка, Лёвушка». Тьфу ты, прости Господи, придумала тоже имечко, аж тошнит, когда слышу.

— Что-о-о-о?!!! — заорала Диана, швыряя в стену свою любимую кофейную чашечку из севрского фарфора.

— А твой-то тоже хорош, то в щёчку эту сучару чмокнет, то по попке погладит. При всех, представляешь? Каждый день у неё на столе — свежий букет. И с работы уезжают вместе. Ты принюхайся, в салоне её духами должно пахнуть. Он ей купил что-то такое душное, сладенькое. Ну, помнишь, у нас лет пять назад одна дама работала, Алла Филипповна, полная такая брюнетка, так вот, точно такой же парфюм…

Диана, не дослушав собеседницу, бросила трубку и стала лихорадочно собираться. Уже через пятнадцать минут — для Дианы это был рекорд по скорости сборов — она села в такси и назвала водителю адрес Лёвушкиного офиса.

А ещё через полчаса ошарашенная Диана снова сидела в такси (уже другом) и ехала домой. Её щёки украшали несколько полосок кровоточащих царапин. Эти ранения были нанесены Лёвушкиной супруге в честной борьбе. Даша неожиданно даже для себя проявила жёсткий характер. Диана начала истошно вопить на одной ноте, как только вошла в кабинетик, выделенный новой бухгалтерше.

— При живой жене… Ах ты, потаскушка дешёвая, бл…ина обнаглевшая! — Диана, угрожающе размахивая увесистой сумкой «Луи Витон», приближалась к девушке.

Даша была морально готова к чему-то подобному. Лёвушка подробно охарактеризовал ей свою супругу. Решение созрело мгновенно: Даша выскочила из-за стола, сблизилась с соперницей и молча вцепилась ногтями в её ботоксные щёки. Диана тут же заткнулась, сумела как-то оторвать от своего лица Дашины пальцы, развернулась и бросилась вон из комнаты. Но Даша ещё успела влепить смачный пинок в расплывшийся зад Дианы.

— Он теперь мой! А квартира — твоя! — крикнула она вдогонку.

Просмотрев это срез, Игорь Александрович довольно заметил:

— А девушка у нас с характером оказалась. Но всё-таки что-то не так… Не пойму.