Драконов много не бывает

Ева Ночь, 2019

Он соврал отцу, чтобы вырваться на волю и жить так, как ему хочется. Она – скромная студентка, в голове которой лишь учёба. Никакой личной жизни! Что получится, когда они столкнутся? Искры полетят? Контакты закоротит? Одна маленькая встреча и… очень большая ответственность! Но унывать не стоит, потому что драконов много не бывает!

Глава 11

Алла

И снова то самое дурацкое чувство, будто в целом мире нет девушки краше, чем я. Он ласкает меня взором. Рука у него тёплая, та, которой Драконов удерживает мою озябшую ладонь.

— Кажется, мы не с того начали, — от хрипло-интимного голоса — мурашки по коже, и хочется нырнуть в драконовские объятия и остаться в них навсегда. С трудом прихожу в себя, выдёргиваю за шкирку из ощущений, таких желанных, но ненужных, потому что всё это — иллюзии, игра воображения, девичьи фантазии, когда ты — нежная принцесса, а он герой, твой принц, что защитит и поможет. Протянет руку, если ты в беде, и успокоит, если на душе поселились кошки с острыми когтями.

— А мы разве начинали? — мне удаётся сказать эти слова спокойно и почти доброжелательно.

— Я хочу извиниться. И за своё дурацкое поведение, и за друга, что наворотил дел. Я знаю, что тебя уволили.

Вот лучше не нужно об этом. Какая разница, если ничего нельзя ни исправить, ни изменить?

— Считай, что ты извинился. Это всё?

Делаю шаг, чтобы обойти Аркадия, но он не спешит отпускать мою руку.

— Может, познакомимся? — продолжает упорствовать он, а моё бедное сердце рвётся наружу, навстречу его улыбке. Сердце хочет быть обманутым хоть на несколько жалких мгновений.

Зачем Аркадию весь этот цирк? Он ведь и так знает, как меня зовут?

Но задавать вопросы я не стала. Хочется ему поиграть? Ладно. Но недолго. Возможно, если я ему подыграю, он быстрее от меня отвяжется.

— Алла, — произношу своё имя и добавляю с иронией: — Жалейкина.

Но он не ведётся.

— Аркадий Драконов. Можно просто Арк, — и лицо у него серьёзное, он и глазом не моргнул на мою подначку. — После всего, что было, ты вполне можешь звать меня так, как позволительно только близким и друзьям.

Царь. Очень приятно познакомиться. Царь.

Вот эта подачка и отрезвила, и помогла в себя прийти. А то развесила уши, как лопоухая крольчиха.

— А что, что-то было разве? — вру и слежу за его реакцией. — Ничего не было, не фантазируй.

На какое-то мгновение в лице Драконова такая беспомощность промелькнула, что захотелось горько рассмеяться. Он не помнит. Иначе не стоял бы с таким выражением, не замер, соображая, шучу я или говорю правду.

— Но ты можешь звать меня Жало, — доверительно выдыхаю я слова вместе с морозным паром. — Так я позволяю обращаться ко мне только самым преданным и верным адептам.

О, чтобы увидеть такие глаза, стоило смолоть чушь! Драконов на миг леденеет. Черты лица становятся жёстче, словно он сосульку проглотил, и она колет ему во все стратегические места сразу, а затем фыркает и смеётся.

— Я буду звать тебя Оса! — заявляет он безапелляционно. — Потому что жало у тебя, что надо! Жалейкина Алла — Жало, — крутит он головой, не в силах поверить, что я способна на подобный троллинг. — Признайся, ты на ходу это придумала?

— Нет, что ты, — я само терпение и вежливость, — это очень почётное интимное прозвище, произносить которое позволительно не всякому смертному. Надеюсь, на этом всё? Не хотелось бы замёрзнуть навек. Нужно ещё как-то пережить и переварить наше знаменательное знакомство постфактум.

Драконов мимолётно смотрит на часы.

— Ладно, беги уже. Завтра встретимся и договорим, Оса.

Он нехотя отпускает мою ладонь.

— Три дня руку мыть не буду! — потрясаю я конечностью и быстро скрываюсь за дверью общаги. Перевожу дух.

— Ну как? Дождался тебя жених?

Марь Иванна смотрит на меня выжидательно, а я от неожиданности закашливаюсь.

— Какой жених? — она же это не серьёзно?

— Какой, какой, — ворчит наша вахтёрша, — Аркадий. Ты присмотрись, Аллочка, очень хороший молодой человек. Вежливый, обходительный, красивый.

— С лица воду не пить! — в сердцах выпаливаю я.

— Может, и не пить, — соглашается старушка, — но я жизнь прожила, в людях хорошо разбираюсь. Шалопай ещё, согласна, но есть в нём что-то такое… Стержень! — сжимает Марь Иванна кулак. — Такой, если нужно, и в огонь, и в воду!

— И по медным трубам протянет, — язвлю, не сдержавшись.

— А с таким и не страшно!

Вот кто умеет вербовать на свою сторону. Страшный человек, этот Аркадий Драконов. Сколько он тут с бабулькой нашей проторчал? Минут пятнадцать-двадцать? Но ему хватило, чтобы бабке мозги набекрень вывихнуть. Надо бы подальше от него держаться, чтобы потом себя по осколкам не собирать.

— Ладно, пойду я, — вздыхаю тяжело, понимая, что этот разговор может длиться бесконечно. Это Марь Иванна с Аркашей поладила быстро, а нам, как я понимаю, консенсуса вовек не найти.

— Иди, иди, Аллочка.

Марь Иванна провожает меня взглядом, а я ныряю поскорее в лифт.

Драконов действительно гонялся за мной по всему городу, чтобы прощения попросить? Что-то в моей голове не сходилось никак. Хотя, конечно, друг его по-свински поступил. О работе в клубе я жалела, что ни говори и как себя ни утешай. Но лучше думать об этом поменьше, тогда не лезут все эти сожаления, разбитые надежды и… полутёмная комната, где мне крышу снесло.

В комнате тихо и пусто. Люда что-то сегодня задерживается. Я сижу на стуле прямо в одежде, отогреваясь. Я настолько полна сейчас собой, что не хочется шевелиться.

Телефон в полной тишине звонит слишком резко. Я морщусь от громкого звука, когда достаю его из кармана. Эти несколько цифр я выучила наизусть, пока тряслась в маршрутке. Я почему-то думала, что он перезвонит после моего позорного отключения.

Я ошиблась. Драконов не стал размениваться на телефонные звонки. Он сразу же приехал в общежитие. А если так, значит, он заранее узнал у кого-то мои данные. Да и я не из тех, кто номером телефона налево-направо разбрасывается.

После девятого гудка, который почти потонул в грохоте моего сердца, я всё же жму на «приём».

— Да? — голос мой звучит как-то испуганно, хотя вроде бы я настроилась на разговор.

— Слушай, Жалейкина, — зато у Драконова с голосом всё в порядке. От его тембра не то что мурашки, а стадо бизонов по мне потопталось, — самое главное хотел спросить: ты там мне ничего в клубе не подсыпала?

— В смысле? — голова совершенно отказывается работать, когда его голос в ухе бархатным полотном стелется.

— Афродизиаков, кровь девственницы, приворотное зелье?

— Нет, что ты. Фантики от конфет, мусор с пола, использованные презервативы. Ты идиот?

— Да, использованные презервативы, — произносит он задумчиво, а я ругаю себя последними словами: кто за язык тянул?! — Не знаю, что происходит, — отмирает на том конце зависший Драконов, — но я хотел сказать, что думаю о тебе постоянно.

И отключился, гад такой!

— Об этом невозможно не думать, — говорю я в мёртвую трубку. — Какое счастье, что ты всего не помнишь, Драконов.

Я встаю со стула как столетняя старуха — кряхчу и стону, снимаю обувь и куртку. Меня снова знобит и надо бы выпить что-нибудь от простуды, но вместо этого я кое-как раздеваюсь, натягиваю толстый махровый халат, тёплые носки и падаю в постель, укрываясь почти с головой одеялом и толстым пледом. К чёрту конспекты, всё подождёт.