Драконов много не бывает

Ева Ночь, 2019

Он соврал отцу, чтобы вырваться на волю и жить так, как ему хочется. Она – скромная студентка, в голове которой лишь учёба. Никакой личной жизни! Что получится, когда они столкнутся? Искры полетят? Контакты закоротит? Одна маленькая встреча и… очень большая ответственность! Но унывать не стоит, потому что драконов много не бывает!

Глава 5

Аркадий

Просыпался я трудно.

Башка раскалывается на части, как гнилая дыня — разваливается, можно сказать. Состояние не стояния — мягко сказано.

— Очнулся? — Паша, словно сварливая жена, тут как тут. Свеженький, благоухающий, прекрасный — так и хочется его убить или в грязи извалять, чтобы не светился так здоровьем и хорошим боевым настроением. — И как оно? Почувствовал вкус свободы?

— Ладно тебе, — чувствую вину, а поэтому пытаюсь говорить примирительно, несмотря на противоречивые чувства по отношению к другу, который похмельем не страдает. — Кажется, я действительно вчера выдал.

— Выдал? — не унимается Паша, почувствовав мою слабину, — Да ты начудил, накуролесил, отмочил, отчебучил, Чебучилло хренов!

О, майн готт, я понятия не имел, что Паша такой интеллектуал и подобные слова легко в ряд строит. Как выстрелы в мою достаточно потрёпанную голову.

— Что на тебя нашло? Ты же не пьёшь никогда!

— Да вот… сам не знаю, — мне и сказать нечего.

Последний раз я помню себя прилично пьяным на выпускной вечер. Мне тогда тоже казалось, что всё, свобода! Наивный дурачок. Так меня и отпустили. Но я тогда маленький был и глупый. Правда, судя по вчерашнему вечеру, не очень-то и поумнел, но что сделано, то сделано. Какой смысл рвать волосы, изображая бурное раскаяние?

— Я что, сильно буянил? — спрашиваю осторожно, пытаясь вспомнить подробности вчерашнего рандеву.

— А ты не помнишь? — поднимает брови Паша.

Если откровенно, то не очень, но лучше притвориться партизаном.

— Местами отчётливо, а временами — так себе.

— Ну, почти терпимо, если закрыть глаза на тот факт, что угомонить тебя не было никакой возможности.

— Значит, переживём.

Паша смотрит на меня пристально, по его фигуре я вижу, что он порывается мне что-то сказать, а потом пожимает плечами, руками всплёскивает и пытается ретироваться.

— Паш? — друг мой замирает на пороге. Плечи его напряжены. — Там девушка была.

Паша оборачивается медленно. Слишком медленно.

— Да? — мямлит он, тянет эти два звука, как жвачку.

— Я целовался с ней, — напрягаюсь, чтобы восстановить всю цепочку событий. Я выбрал её якорем. Это я где-то начитался психологической дряни. Мол, если выбрать якорь, то всегда сможешь контролировать себя. Я до этого ни разу не применял. А вчера вспомнилось почему-то. Глаза у неё красивые — помню. Запах ягод — помню. Губы — помню. Поцелуй — слишком реалистично. А дальше — чехарда. Осколками вылезают воспоминания. Комната, темно. Наслаждение. Кровать. Но я не уверен, что было.

— Я не следил за тобой, — дёргает Паша плечом. — И не видел, чтобы ты целовался. Я вообще тебя домой увёз в состоянии «отрубился». Мне мальчики-секьюрити помогали тебя вытащить и в машину посадить. Спасибо им огромное за это!

— Ладно! — хлопаю я себя по голым коленям. — Разберусь. Спасибо, Паш!

Чуть помедлив, друг кивает с достоинством английской королевы. Ноздри его подрагивают. Он всё ещё обижается, но через время его отпустит. Ползать на коленях я не собираюсь.

Душ. Крепкий кофе. Полдня — долой. Я ещё пытаюсь вспомнить всё, но в «знаниях» у меня существенные пробелы, как говаривала моя любимая учительница биологии.

Девчонка. Я даже имени её не знаю. Не спросил. Студентка. Третий курс, судя по учебнику. Чувствую, что должен увидеть её. В глаза посмотреть. А ещё неплохо бы вспомнить. Какие-то эротические бредни во мне всплывают, и неуютно от этого.

Вскакиваю и лихорадочно шарю по карманам.

— Что-то потерял? — Паша тут как тут. Следит за мной, что ли?

— Таки, наверное, было, — бормочу я.

— Что было? — Паша какой-то нервный и дёрганный.

— Презервативов нет, — смотрю ему в глаза.

— Ой, да ты такое вчера вытворял, выронил где-нибудь. На танцполе или в туалете.

И чем дольше он меня убеждает, тем сильнее растёт уверенность, что я начудил. Я же не мог принудить её или заставить? Вообще-то я очень целеустремлённый и убедительный. А если чего-то хочу, то добиваюсь любыми способами.

Речь не идёт о грубости или применении силы. Есть и другие способы, очень действенные. Ещё на первом курсе я на спор любую девушку кадрил, пока не надоело. И после этого стал очень разборчивым и привередливым, а также очень хорошо научился скрывать свои предпочтения, похождения, личную жизнь. Может, поэтому легко удалось отца вокруг пальца обвести. Он бы и проверить мог, но гомофобия сработала на «отлично». Нужно лишь и дальше придерживаться выбранной линии поведения.

Девчонка спутала все карты. Повело меня не на шутку вчера. И внутри ворочался какой-то непроваренный ком вины. Воскресенье. Лучше разобраться во всём самостоятельно, чтобы убрать «белые пятна» на карте совести, а потом уж решать, что делать дальше.

Вечером я Паше ничего говорить не стал. Сам поехал в «Лагуну» незадолго до открытия.

— У нас ещё закрыто! — встретили меня неприветливо. Но я не из тех, кто пасует или сдаётся сразу.

— У вас тут девушка работает. Уборщица. Мне бы поговорить.

— У нас работает много девушек, — хрен двухметровый смотрит на меня холодно и загораживает широченными плечами вход. Я тоже не из маленьких, но не драться же с ним, чтобы девчонку выудить?

Ладно, я не гордый. Могу и подождать. Всего-то час убить.

Я сидел в машине и следил за каждым, кто входил в эту гавань. Ничего похожего. Я был убеждён: её я узнаю из тысячи, как в дурацкой песне.

Сразу после открытия жизнь клуба инертна. Посетителей мало, персонал, словно сонный. Люди движутся, как при замедленной киносъёмке. А может, мне всё это кажется, потому что сегодня я трезв, энергичен, и могу свернуть горы. К сожалению, никто не разделяет моего энтузиазма и более чем бодрое настроение.

Я подсаживаюсь к бару. Там круглолицый бармен неспешно натирает стойку мягкой салфеткой ярко-жёлтого цвета. Вчерашний. Я его тоже помню.

Что-то заказываю, но пить не собираюсь. Бр-р-р, меня мутит после вчерашнего и от запаха спиртного воротит. Это теперь надолго.

Наблюдаю за залом. Меня ждёт крутое разочарование: вместо девушки сегодня бодрая старушка столики убирает. Не повезло.

— Вы не скажете, здесь девушка вчера… — спрашиваю я у бармена, но договорить не успеваю. Морда у него топориком становится. Того гляди и тюкнет в темя.

— Конфиденциальная информация, — цедит он сквозь зубы. — Вы пьёте? Вот и пейте дальше. У нас не принято рассказывать о персонале.

Мне кажется, или он злится? Что случилось-то? В чём дело? Хотел бы я знать, но никто не хочет со мной информацией поделиться.

Я заказываю всякую дрянь и сажусь за столик. От меня отделаться почти невозможно. Так я и сдался. Нужно лишь выждать. И мой звёздный час настаёт: старушка таки добирается до моего столика. Прикольная такая, модная. Браслет на запястье поблёскивает широкий, серьги в ушах переливаются, брошку она к униформе прицепила. Похожа на празднично украшенную витрину.

— Вы не подскажете, вчера столики девушка убирала, — иду в атаку сразу с шашкой наголо, а то потом второго пришествия можно и не дождаться.

— А сегодня столики убираю я! — жизнерадостно заявила бабулька, сверкая фарфоровой улыбкой и споро справляясь со своей работой.

— А не подскажете?..

— Не подскажу-у-у! — пытается упорхнуть она резво, как феечка.

— А может, всё же подумаете? — ловлю её за руку и оставляю мзду.

Старушка опускает руку с уловом в фартук и притворно вздыхает.

— Нет её. Меня вызвали не в свою смену. А что и почему — я не спрашиваю, молодой человек. Заболела, уехала, уволилась — мне дела нет.

— А зовут-то её как? — спрашиваю, понимая, что бесполезно.

— Конфиденциальная информация, — тарабанит заученно, а потом, словно сжалившись, добавляет: — Ты лучше у начальства спроси, раз приспичило. А так ничего не узнаешь.

Провал. Полный, но не окончательный. Начальство? Да запросто. Теперь бы найти это неуловимое начальство.