Новая Эра: Восстание отверженных

Ева Домбровская, 2021

XXIII тысячелетие. Александра Арефьева живет в мире, где право на рождение доступно не каждому. Ей говорили, что остаток жизни она проведет за стенами закрытой агломерации, где рожденные вне закона отдают долг обществу, пребывая в унынии и серости. Ей внушали, что тяжелая работа и постоянная необходимость выживать – это всё, на что она может рассчитывать. В её голове пульсировала мысль, что свобода – это то, чего она никогда не получит. И это было правдой. Ровно до тех пор, пока девушка не достигла самого дна и там, стоя на обломках прежней жизни, среди хаоса и произвола, вдруг не осознала, что в её жизни всё может быть совсем по-другому. Надо лишь рискнуть и совершить прыжок в неизвестность… Комментарий Редакции: Леденящая кровь антиутопия о пределе человеческих возможностей, которую фрагментами можно наложить и на сегодняшнюю реальность. Книга Евы Домбровской позволяет зацепиться за мысль о том, действительно ли мы проживаем ровно ту жизнь, которую хотим сами?

Глава XI

Вернуться к обычной жизни для жителя гетто означало вернуться к рабочей рутине, предсказуемой и выматывающей. Арефьева могла добавить ко всему этому горящие производственные сроки и ночные тренировки.

Она уже смирилась с тем, что потерпела неудачу в истории с соревнованиями, но терять место в команде Сергей Сергеевича она не собиралась. Отстояв смену возле монотонно жужжащих конвейеров, она приезжала в Лешин тир и, преодолевая усталость, тренировалась хотя бы в пол силы, чтобы окончательно не выпасть из режима и не растерять с таким трудом наработанные навыки. Затем Александра еле живая добиралась до дома, падала на кровать, а утром снова отправлялась на работу.

Арефьева совсем перестала следить за тревожными новостями, поступающими с улиц города. О Никите она и думать забыла. Сейчас ее больше беспокоило физическое выживание, и в голове совсем не оставалось места для чего-то другого.

Девушка с большим нетерпением ожидала двадцать пятого декабря. В этот день команда рабочих планировала отгрузить последнюю партию экипировки и обмундирования на склады, а цеха должны были вернуться к прежнему графику работы.

«Завтра, наконец, все закончится», — воодушевленно думала Арефьева. Двадцать четвертого она вышла на смену чуть ли не в праздничном настроении.

«Немного отдышусь и сразу же вернусь на занятия в спортивную секцию. Главное, чтобы сегодня день прошел без приключений», — только эта мысль пронеслась у нее в голове, как в цехах внезапно вырубило свет.

— Какого хрена?! — вырвалось у Саши Арефьевой вслух.

Вокруг послышалось растерянное ворчание и ругань. Рабочие замерли на своих местах в недоумении. Через минуту между конвейерами замелькала фигура начальника цеха.

Несмотря на свой невыдающийся рост, Михалыч напряженными размашистыми шагами в считанные минуты пересек огромный зал, по ходу движения успевая раздавать молниеносные распоряжения. Начальник цеха изо всех сил старался изъясняться сдержанным языком, как того требовали регламент и его должность, но терпения на весь этот официоз у него едва хватало. Поэтому частенько разговор он начинал сосредоточенно и деловито, а уже к концу фразы совершенно естественно переходил на ядреный мат.

Сегодня Михалыча, по-видимому, еще не успели раздраконить, поэтому он на удивление спокойно огласил, что дополнительные генераторы вот-вот запустятся и можно будет возобновить работу. Затем он отозвал в сторону несколько человек, среди которых были представители вспомогательных служб, ключевые мастера производственных участков. Позвал он и Арефьеву.

— Мы запустили генераторы, — торопливо сообщил Михалыч присутствующим. — Но полную нагрузку они не потянут. Мощностей не хватает. Нужно будет на сегодня отключить как минимум четвертую часть из всех конвейеров. И при этом сделать так, чтобы наш цех не сорвал производственные сроки. Жду ваши предложения.

В узком кругу совещающихся воцарилась тишина. Как выполнить работу в срок, лишившись двадцати пяти процентов конвейеров, никто из присутствующих не знал.

— А что вообще случилось? — прозвучал чей-то вопрос.

— Во всем Промышленном округе отключили электричество. Возможно, произошла авария на станции. Дозвониться туда мы не смогли, поэтому информации, когда дадут свет, нет. Ситуация дерьмовая, оптимизма не внушает. Предлагаю не ждать чуда и начинать быстро думать, как продолжить работу на тех мощностях, что дают генераторы, — коротко ответил Михалыч.

— За те годы, что я живу в Агломерации, ни разу в Промышленном округе не отключалось электричество, — почесал затылок один из мастеров. — Удивительно даже…

— Все бывает впервые, — бросил в ответ начальник. — Меня больше интересует, что́ каждый из вас может предложить или сделать, чтобы мы продолжали работать по плану.

Пока велась эта беседа Саша стояла чуть поодаль и думала о том, чем для них может обернуться такой неожиданный поворот. Осознавая важность заказа, который они выполняли, Арефьева смело могла предположить, что за всякий простой и задержку потом с них затребуют вдвойне, и придется наверстывать упущенное независимо от того, сколько они работали без выходных до этого.

«Ну, и сколько тогда все это будет длиться?», — спросила она сама себя. — «Придется торчать что ли тут безвылазно до конца месяца?»

— Можно? — внезапно вклинилась в беседу Александра.

Михалыч сделал знак, что внимательно слушает.

— Чтобы снизить нагрузку на двадцать пять процентов, нужно отключить две линии, верно? То есть до конца смены в течение шести часов они не будут работать. Затем у нас технический перерыв, так?

Михалыч кивнул головой.

— Давайте тогда технический перерыв для этих двух линий как бы «сместим», он начнется сейчас. У техников будет время проверить исправность систем, а затем в полночь мы вырубаем все конвейеры, рабочие уходят домой, а на этих двух линиях начинается производство. При необходимости можно даже подключить третью линию. Тогда до утра есть шанс нагнать упущенное время.

— А кто будет работать на конвейерах ночью? — резонно заметил кто-то из присутствующих. — У нас график был составлен с таким прицелом, чтобы сегодня к полночи закончить производство последней партии экипировки. Людей для работы в дополнительную ночную смену нет. Все и так перерабатывают.

— Ну, давайте я выйду в ночь как рабочая, — предложила Александра. — На конвейере работать я умею, рука набита. Главное — не уснуть, а утром придет новая смена, свежая кровь.

— Арефьева, продержишься ли столько времени на ногах? — спросил Михалыч. — Ведь смена в таком случае для тебя продлится почти сутки….

Саша и сама не знала, осилит ли такой марафон. Но готова была попробовать, если это позволит закрыть вопрос одним махом.

Через полчаса были запущены генераторы, производство частично возобновилось. Вечером, когда основная смена у рабочих закончилась, техники запустили линии, которые вынуждены были простаивать из-за нехватки мощностей, и тогда на ночное дежурство заступила Арефьева.

Павильоны опустели, свет в большинстве залов погас. То и дело щурясь, Александра воспаленными от недосыпания глазами следила за датчиками и показателями. Роботы-машины однообразно жужжали, убаюкивая. Иногда девушке казалось, что она спит, а датчики и монотонно движущиеся конвейеры снятся ей. Тонкая грань между сном и реальностью постепенно стиралась.

В пять утра наступил рассвет. Лучи солнца, проскользнув через высокие панорамные окна семнадцатого этажа, осветили зал. Саша смотрела на великолепие зимнего утра и чувствовала умиротворение. Непонятная эйфория охватила ее, на мгновение она даже забыла, как сильно устала.

Работа была сделана. Сдав через несколько часов свой пост, Александра с облегчением выдохнула: впереди — долгожданные выходные, а за ними — новогодние праздники. Появилось тонкое, едва уловимое ощущение свободы, которым Арефьева наконец-то могла насладиться, хоть ненадолго.

Саша направилась в раздевалку, однако вскоре поняла, что домой не доберется, если хотя бы немного не отдохнет. Переодевшись, Арефьева прилегла на одну из лавочек, что тянулись вдоль рядов со шкафами. Как только ее спина коснулась горизонтальной поверхности, веки будто сами собой тяжело сомкнулись, и она тут же провалилась в сон.

Открыв глаза спустя какое-то время, Александра подскочила на месте: сознание ее было настолько спутанным, что она не сразу смогла вспомнить, что сегодня за день и где она находится. В голове даже промелькнула мысль, что она пропустила начало своей рабочей смены.

Расстегивая на ходу спецовку, в раздевалке появилась знакомая Саши. Вместе они трудились в одном цеху.

— О, Арефьева! — заприметила она Александру, потирающую сонные глаза. — Ты чего не дома? У тебя вроде рабочий день давно кончился…

— Уснула, — обескураженно ответила Саша. — Сейчас уже поеду домой… Как там дела? Электричество в итоге дали?

— Какой там! — махнула рукой рабочая. — Утром запустили еще один дополнительный генератор. Но на нормальное освещение помещений все равно не хватает. Видишь, переодеваемся на ощупь в темноте?

Арефьева оглянулась и заметила, что в раздевалке действительно царил непривычный полумрак. Разве что одинокая лампа тускло светила на входе.

— А что Михалыч? Он не говорил, отгрузили ли последнюю партию экипировки? Все нормально?

— Не, — отозвалась знакомая Арефьевой, — Михалыч нам ничего не говорил. Мы его не видели еще. Он сейчас на утренней планерке.

Саша встряхнула головой и сон как будто бы отступил. С удивлением она отметила, что домой ее почему-то не тянет. Видимо, за последний месяц она слишком привыкла проводить на работе все дни напролет. Зато уже через минуту Александру разобрало любопытство. Она подумала: «Раз уж я здесь, неплохо бы метнуться в конференц-зал и послушать, уместилась наша команда в сроки или нет».

Взглянув на часы, Арефьева решила поторопиться, так как утреннее совещание уже десять минут как началось. Перепрыгивая через ступеньки, она взобралась по лестнице на нужный этаж, пробежалась по коридору, но, минуя холл перед конференц-залом, притормозила. Ее внимание привлекли новости, которые мелькали на голографическом экране:

Конец ознакомительного фрагмента.