Миры Отверженных. Метаморфоза

Кирилл Андреев, 2023

Это вторая книга из саги «Миры Отверженных». Несколько цивилизаций продолжают борьбу за своё право жить там, где они хотят. Группа землян, родом из пятого века н.э., и один подросток народа талан с Таураана, в результате вооружённого вторжения на Землю, оказывается на девственно нетронутой планете пространства Запретных Территорий. Оказавшись там, они предпринимают попытки вернуться домой. Но они ещё не знают, что весь этот конфликт это не просто столкновение между цивилизациями, которые давно отверг Создатель, поместив их на краю вселенных. Кому-то очень надо, чтобы этот конфликт стал гораздо большим, и тем самым привлечь к нему внимание обитателей Небесных Чертогов. Пятеро подростков, оказавшихся среди этой группы, чьи родители враждуют, сталкиваются с совершенно неведомым для них доселе явлением.

Глава 1. Новая Надежда.

Запретные территории.

Ночь после странного явления детям их собственных отражений прошла неспокойно. Ко всему прочему прошла сильная гроза с рассекающими небо ослепительными молниями, отчего в лагере никто не спал. Юные поселенцы думали о встрече с двойниками, а взрослых тревожила мысль о находящемся неподалёку Трире.

Лидия, пользуясь бессонницей, умудрилась достать Леонтия разговорами о строительстве алтаря, на котором так настаивал священник, и в течение первой половины наступившего дня возвели подобие алтаря, отдалённо напоминающее кафедру, откуда Дарион мог вещать проповеди.

К обеду возле импровизированной кафедры собрались все поселенцы, включая вандалов и степняков.

За кафедрой встал святой отец. Неподалёку от него стоял Леонтий.

— Надеюсь, нас не будут здесь насильно обращать в другую веру, — насмешливо и нарочито громко, произнёс Хильдебальд.

— Вот-вот, и я такого же мнения, хозяин! — воскликнул Лисипп. — Мне уже поздно изменять греческим богам. Да и не нравится это мне. Они меня всю жизнь охраняли, вот и мне не стоит предавать их.

Цэрэн, которой всё старательно переводила внучка, громко рассмеялась.

Леонтий перебил священника. — Никого здесь к чему не принуждают. Воспринимайте это как трибуну, с которой вы хотите обратиться с обращением.

— Никак ты хочешь сделать подобие римского сената? Не так ли, римлянин? — сдвинул брови Хильдебальд.

Начинавшийся вскипать градус обсуждений решил повысить и сам священнослужитель. — Какое публичное место? Какая трибуна? Это моя кафедра, её строили для меня, — еле сдерживаясь, чтобы не перейти на откровенный крик, чуть не завопил Дарион.

Леонид бросил быстрый взгляд на вандала. — Откуда такие выводы, Хильдебальд? Как я говорил, решения принимаем только мы вместе. Я тебе дал слово лично, а теперь повторяю при всех. Никто не покушается на твоё право верить в своих богов. Хочешь, можем сесть у костра и обсуждать наши дела.

— Ну смотри, римлянин — смягчился вандал. — Только запомни, если я почувствую, что ты начнёшь нарушать соглашения, даже через такие вот мелочи, считай, что я отзываю своё слово назад. И да, ты будешь мне должен. Потому что я тоже хочу внести сюда свои обычаи. Позже скажу какие.

— Ладно, — махнул рукой римлянин. — Договорились. А вы, Дарион, тоже успокойтесь. Сначала со своей паствой разберитесь. А не то останетесь один на один со своей кафедрой в пустующем зале.

Леонтий усмехнулся. — Господь же призывает нас к смирению. Вот и вы смиритесь. Условия здесь другие, вот и приспосабливайтесь к ним.

Дарион почувствовал, что опять дал волю эмоциям, и постарался взять себя в руки, превратив всё в шутку. — Да я пошутил, Леонтий. Ведь это и алтарём, по существу, назвать сложно. Здесь даже ризницы нет, где я бы мог переодеться. Да и во что мне переодеваться? Я и так, как все, хожу в одном и том же.

Священник смиренно улыбнулся, стараясь превратить все в самоиронию.

Присутствующие заулыбались.

— И то верно, — воскликнул Ольдих. — Здесь планета вся неправильная, а мы хотим этот мир под себя переделать. Это нам скорее самим приспосабливаться надо.

Хильдебальд повернулся к толстяку и громко хлопнул того по плечу. — Да ты мудреешь, мой друг. Эта планета просто положительно влияет на тебя. Если ты только не ешь слоновьи фрукты, вот тут из тебя философ никакой.

Тут уже рассмеялись все. Священник, почувствовав, что атмосфера раскрепостилась, решил взять всё в свои руки. — Ну что ж, позвольте мне тогда начать. Хотелось бы выработать некий свод правил, которого все будут придерживаться. Нет-нет, — быстро заговорил Дарион, увидев опять нахмуренные брови вандалов, — мы это примем только после общего обсуждения. Скорее всего, как ни страшно нам это признавать, мы здесь, наверное, навсегда. И домой мы уже никогда не вернёмся.

Священник увидел, как быстро погрустнели лица у поселенцев.

— Вот это ты зря разбередил раны, святоша, — буркнул Хильдебальд. — Я и так каждое утро просыпаюсь с этой мыслью, и от неё прямо выть хочется.

— Не ты один, — горько вздохнул Лисипп.

— Да вы хоть при детях это не говорите! — воскликнула Лидия, увидев лица детей, готовых вот-вот расплакаться.

— Ничего Лидия, — обречённо махнул рукой Леонтий. — Они уже взрослые, пусть привыкают. Нечего мечтать о том, чему невозможно сбыться.

— Так, талан, вроде бы так твоё племя называется, — Леонтий повернулся в сторону, где, поодаль от всех, сидел Ид. — А скажи-ка нам, у нас что, действительно нет шансов отсюда выбраться? Только говори честно, без утайки. Нам это важно понимать.

Ид понял, что в данной ситуации ему придётся быть максимально правдивым, но при этом не злить и не сильно расстраивать этого большого человека, которого он искренне боялся.

Мальчик нерешительно кивнул. — Думаю, что да, просто у нас нет достаточно топлива для нашего модуля, чтобы отправить его назад, туда, откуда мы прибыли. А где его здесь найти, и есть ли оно на этой планете, я не знаю. Наш шанс только в том, чтобы нас кто-то искал.

Ид грустно вздохнул. — Но ведь никто не знает, где мы. Хотя вот вчера видение мне сказало, что меня ищут папа и мама. — Лицо маленького талана озарила робкая улыбка.

Леонтий горько усмехнулся. — Видение, видение. Как вы, дети, меня уже достали с этими видениями. С ними идите прямо к старухе-жрице. Она вам их лучше растолкует. А как по мне, это вам со страху всё кажется.

— Ну и что, что застряли, зато мы живы, и еды здесь просто вдоволь, — неожиданно произнёс среди повисшей тишины, Ольдих.

— Ну вот, кто о чём, а твой толстяк только о еде, — насмешливо произнёс Леонтий, обращаясь к Хильдебальду. — Ему точно здесь рай.

Все заулыбались. Ольдих был рад, что поднял всем настроение, и тоже заулыбался во всю ширь и потрепал за вихры сидевшего рядом Промиуса.

— Ладно, продолжайте, святой отец, что вы там хотели сказать, — кивнул римлянин Дариону.

Священник благодарно кивнул. — Да просто хотелось бы сначала понять, как нам называть это место, где мы сейчас. Раз мы уж тут живём, неплохо бы дать этому название. Я до сих пор в смятении, как воспринимать всё происходящее. С одной стороны, здесь есть всё, чтобы нам прожить, не нуждаясь в плотской пище, а с другой, все эти видения, которые преследуют детей, и это странное существо, передавшее послание, что нам здесь не рады. Не говоря уже о странном поведении животных, которое вызывает у меня тревогу. Вот это всё точно не похоже на рай, о котором некоторые тут говорят. Но всё равно, нам надо как-то всё это назвать.

Хильдебальд расплылся в улыбке. — Так, Леонтий, ты же обещал мне уступить? Вот я и хочу быстро возвернуть долг. Значит, назовём это место Новый Карфаген.

— Ну, ты это хватил через край, вандал, — возмутился Леонтий. — Не слишком ли высокая цена за свою уступку? Тогда я снимаю свою поддержку этого места как места собраний.

— А не слишком ли ты быстро отказываешься от своих слов? — насмешливо и обидно бросил вандал.

— Но это же явно неравноценно, — набычился Леонтий.

— Мне кажется, кое-кто здесь не умеет держать своё слово, — продолжал напирать Хильдебальд.

Римлянин и вандал стояли напротив и готовы были схватиться в драке.

— А давайте назовём эту планету Новая Надежда, — подала голос Эрдэнэ. Все обернулись к ней.

— Это ты сама, что ли, придумала? — удивлённо спросил грек.

— Не, это бабушка так говорит. Хоть и надежды мало, но она должна быть. Без неё нельзя. Всегда должна быть надежда. То, что хочет вандал, как понимает Цэрэн, это видеть всё это, как своё старое место. Да и вы, наверное, тоже. Так что пусть останется слово Новый. И пусть будет Надежда. У каждого она будет своя.

— Леонтий, а ведь жрица права, — вступила Лидия. — Простите, Дарион, но жрица правильно говорит, и я поддержу это название. Пока живёт надежда, всё легче жить.

Хильдебальд, уже сильно смягчаясь после размолвки с Леонтием, произнёс — Соглашусь с твоей женой, римлянин. Ни тебе, ни мне. Но ты всё ещё должен мне.

Леонтий кивнул. — Согласен и я, вандал. Хорошо. А старуха в который раз нас выручает.

— Девчонка, — сказал римлянин, обращаясь к девочке, — а скажи…

— Эрдэнэ, меня зовут Эрдэнэ, вы что, забыли? — с ехидцей парировала девочка.

Леонтий недовольно замотал головой, — Хорошо, Эрдэнэ, скажи тогда своей бабке…

— Цэрэн, её зовут Цэрэн, пора уже запомнить того, кто вас постоянно спасает, — продолжала насмешничать девочка.

Римлянин заиграл желваками под хохот окружающих. — Вот же дрянная девчонка, весь настрой сбила. — Леонтий выдохнул, — Ладно, передай Цэрэн, что мы очень благодарим её за помощь.

Довольная девочка перевела всё бабушке. Шаманка слегка улыбнулась и кивнула.

Дарион, понимая, что опять теряет свою аудиторию, постарался направить разговор в нужное ему русло. — Ну вот, и славно. Новая Надежда так Новая Надежда. Теперь хотелось бы обговорить, скажем, один деликатный вопрос. Отношения между женщинами и мужчинами. Как я вижу, между ними у нас происходят греховные отношения до заключения брака. Мало того что это страшный грех, так и просто хотелось бы избежать в дальнейшем столкновения между мужчинами, поэтому может нам сразу обозначить пары между мужчинами и женщинами и совершить обряд бракосочетания. Тем самым мы избежим грехопадения и исключим в дальнейшем конфликтных ситуаций, ибо сами понимаете…

— Так, римлянин, — резко вскочил Хильдебальд, отряхиваясь от песка. — Я же говорил, что не буду присутствовать на ваших проповедях. Тем более, когда тут за меня будут решать, где и с кем мне удовлетворять свои инстинкты. Давайте предоставим самой природе решать этот вопрос за нас. И вообще, я жутко проголодался на этом вашем Совете, плюс у нас нерешённые проблемы с Триром, а вы предлагаете обсуждать какую-то ерунду. Не, всё это точно без меня. Так, парни, нам здесь точно не место.

Хильдебальд махнул своим людям, чтоб те тоже поднимались и уходили с ним.

Леонтий повернулся к Лидии — Это быстро не решить, да и прав вандал, нечего нам соваться в дела естественные. Так что прости, я помочь ничем не могу.

Женщина взглянула на священника и развела руками с сожалением.

Дарион никак не хотел, чтобы его первое обращение к соплеменникам было похоже на поражение, поэтому быстро заговорил в спины всем расходившимся поселенцам. — А ещё я хотел бы обсудить вопрос со временем, как нам здесь его отмечать.

Но его уже никто слушал. Люди разбредались по своим делам.

Священнослужитель быстро проговорил. — Ну что ж, не всё должно у нас получаться гладко, но уже хорошо, что мы вместе собрались и выслушали друг друга. А с временем я сам позабочусь.

На пляже остались только дети.

Тэсия, ни на секунду не расстававшаяся с Виолой, увидела приближающуюся к ним Эрдэнэ и нарочито громко крикнула. — Ты там одна или со своей злобной птицей? Может, в следующий раз, он нападёт на Бруно или на кого-то из нас? Когда нам ждать его злобной выходки? А он слушается только приказов твоей бабки или это ты его наслала на мою Виолу?

Эрдэнэ побледнела, и у неё заметно задрожали губы. — Зачем ты так говоришь? Разве я похожа на ту, которая способна на такое? Я ведь и сама не понимаю, почему Октай бросился на неё.

— Откуда мне это знать — говоришь ли ты правду? Ты, возможно, такая же, как и твоя бабка. Никогда не знаешь, на что она способна, — не унималась Тэсия.

Эрдэнэ, еле сдерживая слёзы, резко развернулась и ушла прочь от компании.

Среди детей повисла неловкая пауза.

— Тэсия, наверное, ты зря обидела Эрдэнэ, — робко заметил Неро.

— Ты что, за неё? — резко обернулась в его сторону беловолосая девочка. — А я думала, что ты мой друг! А вы что молчите? Вы тоже так считаете? — Тэсия с вызовом посмотрела на Ида и Промиуса. Мальчики отвели глаза.

Девочка хмыкнула. — Ага, ну раз так, тогда чтоб больше не просили у меня поиграть с моей Виолой. Она единственная, кто здесь меня понимает. Пошли, моя кошечка, отсюда. О тебе здесь никто не позаботится, кроме меня. — Тэсия встала, взяла котёнка в руки и быстро пошла в сторону своего навеса.

— А, эти девчонки, они всегда такие. Вечно ссорятся, — махнув рукой, сказал Промиус. — Может, лучше пойдём купаться?

— Пошли, — горестно кивнул Неро, который явно был расстроен тем, что обидел Тэсию.

— А я и сам давно хотел это предложить, — сказал радостный Ид, — а то мне жару тяжелей переносить, чем вам, землянам.

Эрдэнэ подошла к своей палатке. Бабушки здесь уже не было, зато сидел Тургэн, издалека наблюдавший всю размолвку друзей.

— Они что, обидели тебя? — участливо спросил мужчина.

— Отстань, не до тебя, — отрезала, вся в расстроенных чувствах, девочка.

Тургэн покачал головой. — А я давно твоей бабушке говорил, что они другие, и нам не нужно с ними общаться. Неискренние они какие-то.

Эрдэнэ бросила на него презрительный взгляд. — Ой, я смотрю, ты прям такой весь правильный. Молчал бы уже, а то и без тебя тошно.

Тургэн изобразил на лице сожаление и обиду. — Зря ты так, Эрдэнэ. Я уже другой. Я лучший помощник для твоей бабушки. Я её во всём слушаюсь. Мы же одной крови, ты с бабушкой и я. Вот зря ты мне не веришь. Может, конечно, я не стал ещё вашим другом, но очень хочу им стать. Я хочу искупить свою великую вину перед вами. Можешь даже проверить меня. Ради тебя и Цэрэн всё сделаю. И я никогда не буду унижать тебя, как эта белокожая светловолосая девочка.

— Это не твоё дело, и вообще, ты многого не понимаешь. — Эрдэнэ уже не смогла сдержаться и разревелась навзрыд, уткнувшись в колени.

Тургэн подсел поближе к девочке и осторожно провёл по волосам. Девочка недовольно повела плечом, но мужчина продолжил утешительно гладить её по волосам. — Поверь, я теперь совсем другой. Мы все потеряли свой дом, и я такой же сирота, как и ты. Мы одни на этой планете, и у тебя не будет лучшего защитника, чем я.

— Октай мой лучший защитник, — шмыгнула носом девочка, уже готовая перестать плакать.

— Ну да, и Октай тоже. — Тут Тургэн внезапно коснулся цепочки на шее девочки.

Девочка тут же отпрянула от Тургэна. — Ааа, я знаю, чего ты хочешь. Я же не слепая. Я ведь вижу, как ты всё время смотришь на мой кулон. Чего он тебе так дался? Это мой камень, мой оберег. И нечего тебе на него пялиться. Не достанется он тебе.

Мужчина неожиданно побелел и отстранился. — Ну что ты, что ты. Это твой оберег. И в мыслях даже не было. Зачем он мне? Он не принесёт мне пользы. Он охраняет только тебя.

— Тогда чего ты пялишься на него? — Эрдэнэ уже перестала всхлипывать и вытерла слёзы с лица.

— Понимаешь, — Тургэн замялся и посмотрел на лицо девочки, — просто этот кулон очень похож на тот камень, который я видел когда-то давно на…

— Вижу, тебе мало одного кривого глаза, тогда Октай тебе сейчас быстро это дело подправит. Из кустов неожиданно появилась Цэрэн. — А ну, быстро отсел от девчонки.

Старуха явно не шутила, и у нее был крайне рассерженный вид.

Тургэн тут же отскочил, как ужаленный от Эрдэнэ и забормотал. — Ну что ты, Цэрэн, я, наоборот, защищаю её от этих иноземцев.

Старуха хмыкнула. — От тебя её надо защищать. А с другими моя внучка сама разберётся. Не маленькая уже. И вообще, я за тобой. Давай собирайся, нам надо срочно решить одно дело. Быстро не мешкай.

— Бабушка, что-то произошло? — Внучка с тревогой посмотрела на бабушку.

— Не сейчас, Эрдэнэ, не сейчас. Позже объясню. Ну что ты там копаешься, давай живей, — старуха носком сапога ткнула под зад Тургэна, стоявшего на четвереньках и собиравшего сумку.

–Да, — старуха повернулась к внучке. — Мне также нужен твой друг-лягушонок. Найди мне его, он пойдёт с нами.

У Эрдэнэ вытянулось лицо. — А я что, останусь одна здесь? Зачем он тебе нужен? Не, бабушка, так нечестно. Или я иду с вами, или иди сама ему всё объясняй, почему он тебе понадобился.

Цэрэн недовольно скривилась. — Ладно, тоже пойдёшь с нами. Только быстро тащи своего друга.

— Да бегу уже, бегу. Только скажи, куда мы идём? Эрдэнэ просто разрывало от любопытства.

— Ты ещё здесь? Или мне передумать? Шаманка грозно сдвинула брови.

Эрдэнэ что есть духу помчалась на пляж.

После собрания Мэчесса зашла в навес Абебы. — А Хайле где?

Абеба пожала плечами. — Да он ушёл вместе с Самаксом и греком. Они там пошли что-то строить. Новую печь вроде, не знаю, не стала долго расспрашивать.

Мэчесса улыбнулась и уселась рядом с подругой на лежанке. — Вот и хорошо, а я вот что пришла сказать. Ну что, подруга, всё идёт так, как я тебе и говорила. Это я про речь святого отца. Всё-таки как же я вовремя тебя определила к Хайле.

— Ой, не знаю, он такой какой-то, слабохарактерный, — замялась Абеба.

Мэчесса выпучила глаза. — Ты это брось, подруга. Вот увидишь, скоро будут драки между мужчинами за нас. Так что слушай мой совет — не мешкая, прямо бегом к священнику, чтобы вас обвенчали. Иначе будет ждать тебя судьба этих танцовщиц. Я видела, как на них засматриваются вандалы. Да даже старый грек, смотрю, тоже с ними заигрывает. Нет-нет, ты даже и не думай. Хайле это твой билет в свободный мир. Ты сможешь им сама управлять. А если попадёшь к вандалам, так они вообще сделают тебя общей женой. Нет уж, хватит с нас, побыли рабынями. Пора начинать новую жизнь на новой планете.

— Возможно, ты и права, Мэчесса, — задумалась Абеба. — Ну, а ты что? Ты-то сама с кем будешь?

Мэчесса сделала удивлённое лицо. — С кем, с кем? Конечно, с Самаксом.

Теперь пришёл черёд удивляться Абебе. — Каким Самаксом? Ты что не видишь, что он, как очарованный, ходит за Луцинией? Брось ты эту затею. Ты сама можешь выбрать, кого захочешь. Ты же вон какая видная.

Мэчесса горделиво улыбнулась. — Я себе цену знаю. И если я что-то решила, то будет по-моему. И я знаю, как сделать, что Самакс будет мой, можешь не сомневаться. Моё венчание с ним будет сразу после твоего с Хайле. Так что пойду и найду эту старуху жрицу, есть тут у меня одна идея.

После собрания Хильдебальд был не в духе. Осознание того, что они все здесь уже навсегда, уже полностью овладевало всеми. Вандал также не был исключением. Называй ты эту планету, как хочешь, хоть трижды Надеждой, но разумом понималось, что всё это тщетно.

— Командир, я пойду с греком жечь кирпичи для новой печи. Я тебе ведь сейчас не нужен? — под навес заглянул Ольдих.

— Нет, не нужен. Иди. — Хильдебальд внимательно посмотрел на толстяка. — Что-то ты больно радостный сегодня. Или тебя новость о том, что мы тут навечно, совсем не гнетёт?

Ольдих был явно позитивно настроен. — Командир, мы бывали и не в таких переделках. Ничего, выдержим. А если нет, то и здесь можно неплохо устроиться. Тут есть всё. А чего нет, то сами построим и сделаем.

— Ладно, иди уже. Не тошни меня своей довольной рожей. — Хильдебальд отмахнулся от него. Вандал посидел ещё немного под своим навесом, и решил пройтись и посмотреть, что за строительство печи там идёт, но тут же столкнулся с Леонтием.

— О, я тебя как раз и ищу. Слушай, ты на меня не в обиде после утреннего спора? — Римлянин явно искал примирения.

Вандал скривился. — Вот ещё, помнить всякую чепуху, не до этого. И так настроение испорчено.

— Это понятно. У всех оно такое. Чему уж тут радоваться. Давай зайдём к тебе. Есть разговор. Не хочу, чтоб посторонние уши слышали.

Мужчины зашли обратно под навес и сели.

— Вот о чём я хотел с тобой поговорить, — продолжил римлянин. — После слов зеленокожего о том, что, возможно, нас всё-таки будут искать, я вот что подумал. Знаешь, вероятность этого, конечно, маленькая, но, думаю, надо оставить какую-то отметку, куда мы ушли с места падения. Иначе они не будут знать, где нас искать.

Хильдебальд хмыкнул. — Ага, а пока они эту отметку найдут, её найдёт Трир, и вместо того, чтобы мы накрыли его, он нас первым обнаружит.

— Об этом я тоже подумал. — Леонтий ткнул пальцем в грудь вандала. — Мы должны оставить весточку там, где её найдут его зеленокожие соплеменники, но не найдёт твой бывший помощник.

— А где ты это место там найдёшь? Стоп, — Хильдебальд задумался. — А пусть это будет запиской от этого лягушонка. Точно, ведь Трир и его кампания не смогут ее прочитать.

Римлянин улыбнулся. — Ещё раз в правильном направлении копаешь. Но есть ещё один нюанс. Трир эту записку может просто уничтожить.

— Да, — нахмурил брови вандал. — Но тогда надо её спрятать в таком месте, чтобы эти как их, чёрт бы их побрал, таланы, смогли это найти, а он не смог.

— Абсолютно точно, вандал. — Римлянин хитро прищурился. — И это место… Леонтий специально сделал паузу, чтобы фразу закончил его оппонент, всматриваясь в лицо Хильдебальда.

— Это место… это место… — насмешливо произнёс вандал. — Да не знаю я, про какое ты место говоришь. Прекрати говорить загадками, не тяни уже, — Хильдебальд уже начинал злиться, что сейчас он выглядит нелепо перед римлянином, который, казалось, выставлял его в невыгодном свете.

— Да ладно, не злись ты. Это место на том самом корабле, внутри него. — Римлянин широко улыбнулся. — И мы закроем его. Вернее, его закроет наш лягушонок. Он же умеет как-то разговаривать с этой железякой.

Хильдебальд согласился, — Ну ладно, наверное, так и сделаем. Надо будет как-то на днях туда сходить и провернуть всё это дело.

— Нет, Хильдебальд, — ответил серьёзно римлянин. — Надо делать это сегодня. Прямо сейчас. Трир наверняка видел, как мы раскрыли его прошлое жилище, и наверняка будет искать другое укрытие. А пока он найдёт достаточно надёжное, ему надо будет где-то пересидеть. И где, как ты думаешь, он будет это первое время крутиться? Так, чтобы это было проверенное место. И куда, как он думает, могут прибыть зеленокожие за своим детёнышем. А вдруг он этот момент пропустит, и его оставят здесь одного с их жалкой кампанией? Ведь он пока не знает, что шанс, что нас отсюда заберут, ничтожно мал.

— Точно, там, у скалы. — Хильдебальд зло улыбнулся. — Мы устроим ему там ловушку. Может, мы здесь и навсегда, но, по крайней мере, я по этой планете буду ходить спокойно, зная, что этот предатель кормит червей.

— Именно, вандал. Поэтому нельзя мешкать и надо срочно туда идти.

— Я готов, римлянин. Ты прав, нельзя тянуть. Идём же скорее. Стоп, а нам ещё нужен этот мелкий талан.

— Знаю, я ещё до нашего разговора послал Тэсию найти его. Но что-то она запаздывает, уже должна быть здесь.

— Ты хочешь сказать, что ты уже заранее знал, что я со всем соглашусь? — Хильдебальд прищурился.

Леонтий миролюбиво улыбнулся. — Вандал, я могу сколько угодно ёрничать над тобой, как и ты надо мной, но я никогда не отказывал тебе в умении трезво и расчетливо мыслить.

— Отец, — в проёме навеса показалась запыхавшаяся Тэсия. — А Ида нигде нет.

Леонтий грозно сдвинул брови. — Что значит нет? Он же всё время игрался вместе с вами, с мелюзгой. Он что, куда-то мог пропасть?

— Мы уже не мелюзга, — надула губы девчонка. — Просто мы сегодня поссорились, и я пока с ними не общаюсь.

— Это твоё дело, дочка. Как поссорились, так и помиритесь. Мне надо срочно найти этого Ида.

Девочка обиженно топнула ножкой. — Ну не знаю я, где он. Говорят, что он ушёл куда-то с этими, ну со всей семейкой этой жрицы. Причём, они как будто очень спешили.

Римлянин с вандалом переглянулись.

— А с чего бы это старухе вдруг именно сейчас срочно понадобился этот мелкий? — Лицо Леонтия выражало крайнее недоумение.

— Брось, римлянин, чего тут гадать? Нам надо сейчас опередить Трира. Пора выдвигаться на место, — встал Хильдебальд.

— Да я сам тебе об этом с самого начала разговора твержу, — римлянин также резко вскочил с лежанки.

— А куда вы идёте? — с нескрываемым любопытством спросила Тэсия. — Я как раз сейчас совсем свободна, могла бы тоже пойти.

— А ну бегом к маме, чтоб духу твоего здесь не было! — Леонтий сделал грозное лицо.

Вандал отвернулся, чтоб скрыть улыбку. Хоть что-то его сегодня порадовало.

Римлянин почувствовал, что сейчас над ним втихую смеётся вандал, и отрывисто бросил. — Жду тебя на пляже, — после чего вышел из-под навеса, таща за локоть упиравшуюся дочь.

Спустя несколько часов римлянин и вандал достигли скалы прибытия. Подкравшись к ней, они решили попасть в пещеру с тыльной стороны, со стороны ручейка. Светило уже начинало катиться к закату, и в пещере было уже достаточно темно.

— Чёрт, мы забыли взять с собой те штуки, которые светят как маленькие солнца, — посетовал Леонтий.

— Естественно, ты же так спешил сюда попасть, что забыл главное. Ну и как мы теперь попадём на вершину в такой темени? Пока залезем наверх, будет уже совсем темно, и мы только ноги переломаем, когда надо будет забираться на площадку, — скривился от досады Хильдебальд.

-Кстати, ты сам тоже мог бы об этом подумать. У тебя в твоём навесе тоже есть эти, ну как их, светляки железные, разрази меня гром, не помню, как они называются, — Леонтий тоже начинал злиться. И, само собой, злость надо было вымещать на компаньоне.

— Но ты же сам пришёл ко мне со своим планом, уж, наверное, было время всё обдумать. Я же только доверился тебе.

— А вы не могли бы говорить потише, а то шуму от вас на все окрестности, — раздался детский девичий голос.

Мужчины испуганно развернулись на звук и в тот же миг им в лица ударил свет от двух фонарей. В углу пещеры сидели Эрдэнэ и Ид.

— А вы что тут делаете? — спросил опешивший Леонтий.

— А я почём знаю? Нас тут оставила бабушка и сказала сидеть тихо, а она сама ушла с Тургэном, буквально перед вашим приходом. Вернее, она увидела, как вы сюда крадётесь, и тут же ушла. А нам сказала, чтобы мы сидели тихо, как мыши.

— Что за балаган тут происходит? — Хильдебальд был вне себя. — Мы что, должны слушаться какую-то старуху?

Тут в просвете пещеры мелькнули две чьи-то тени.

— Ну вот, и бабушка пришла. Сейчас нам всем попадёт, — хихикнула Эрдэнэ.

— Сейчас ей от меня достанется, пусть попробует только не объяснить, что здесь происходит! — загремел голос вандала.

Старуха резким рывком подскочила к нему, закрыла ему рот ладонью, и приложила указательный палец к своим губам.

Снаружи раздавались глухие мужские голоса.

Глава 2. Атилон.

Таураан.

Поздней ночью группа шаттлов незаметно подлетела к одной из станций ретрансляторов, недавно оборудованной под службу небольшого гарнизона.

Они остановились неподалёку и спрятались за ближайшим песчаным холмом, за которым их не было видно со стороны станции. Из одного шаттла вылезла компания вооружённых бойцов и ползком забралась на вершину песчаной дюны.

— На, держи. — Ерек передал бинокль Долгоону.

Землянин поднёс его к глазам, внимательно осмотрелся и покачал головой. — Ну, и как ты представляешь всё это провернуть? — Долгоон повернулся к талану. — Мало того, что там на вышках охрана, так ещё и эти прожектора так слепят, что мы у них будем, как на ладони. Плюс тут же объявят тревогу, как только нас обнаружат. И даже если мы сюда приведём всех парней с шахты, то через час-другой здесь будет их подмога. А ещё нужно будет время, пока перенастроят кодировку, чтобы перехватить управление. И пускай мы сможем кое-как держать оборону, но ты представляешь, сколько моих людей здесь погибнет? Да и смысл это делать сейчас? К кому мы ночью будем обращаться?

Ерек согласно кивнул. — Всё так, Долгоон, только я и не собирался сейчас атаковать. И, кстати, не надо считать меня кровожадным и чёрствым. Поверь, я также не меньше твоего, не хочу убивать своих временно запутавшихся соплеменников. Запутавшихся и запуганных. Мы сделаем это рано утром. Пока все земляне ещё не вышли на работы в шахты и пока не начнётся перекличка между базами. Пока все будут сонные, пока очухаются, мы успеем переподчинить сигналы, и ты успеешь выступить. И мы успеем смотаться до того, как они спохватятся и поотключают ретрансляторы. Главное, чтобы ты успел свою речь сказать.

— За меня не беспокойся, ты, главное, обеспечь мне заход в рубку ретрансляции, а там уж несложно будет. — Долгоон наморщил лоб. — Вопрос только в том, чтобы нам поверили. И земляне, и таланы. Не знаю, как у вас, а у нас на Земле к тем, кто соврал, отношение уже совсем другое.

Ерек положил руку на плечо Долгоону. — Вот в этом у нас точно отличий нет, землянин. У нас тоже лгунов не любят. К тому же, ты ведь не соврал, тебя просто подставили. И подставил известно кто. Миртаан. Он вообще всех нас предал. Обе наши планеты. Я понимаю твои сомнения, землянин, но у нас нет другого выхода. И Земля и Таураан надеются на тебя. Кроме тебя, это сделать некому.

Долгоон поморщился. — Не дави, Ерек, и так всё понятно. Ладно, ждём утра. Теперь расскажи, всё же, как ты собираешься незаметно попасть на станцию.

Ранним утром подул сильный песчаный ветер. У ворот ретрансляционной станции остановился шаттл. Из него выскочило два талана в военной форме с плотно натянутыми на головы накидками. С ними из грузовой части шаттла вышли двое землян, тащивших громоздкий ящик.

С вышки станции раздался сонный окрик. — Кого это ещё принесло в такую рань? Вы совсем там, что ли, ополоумели? Никто провизию так рано не привозит. Даже и не подумаю вас впускать, ждите, пока проснётся начальник станции. У меня жёсткий приказ насчёт допуска сюда.

Один из талан снял накидку с головы и поглядел вверх. — Ты что, болван, себе позволяешь? Как ты разговариваешь с боевым генералом? Или ты разучился различать воинские нашивки? Ты, смотрю, захотел в шахты, к этим презренным людишкам?

Сторожевой ещё раз сильнее протёр глаза и всмотрелся в прибывших. — Простите, виноват, генерал, сослепу не разглядел. Сейчас быстро доложу начальнику станции. Хотя, возможно, он уже не спит. У нас вообще всю ночь что-то непонятное творится.

Генерал по-прежнему был недоволен и в его голосе сквозило раздражение. — Само собой, доложи. Но ты для начала открой нам. Или ты хочешь, чтобы мы наглотались этого мерзкого песка?

Охранник затараторил, — Конечно конечно, входите. Вы сейчас пройдёте по главному коридору и там, в конце, будет большая комната. Ожидайте начальника там. Я уже включил сигнал прибытия.

Створки станции раскрылись, впустив прибывших. Компания зашагала по длинному коридору, в конце которого было видно помещение, мерцающее вдалеке.

Вошедшие сняли головные накидки. Это были Ерек и Бруск, бывший адъютант Этирея, а рядом с ними стояли двое — Долгоон и ещё один светловолосый землянин.

Долгоон тихо обратился к генералу. — Ерек, что-то мы чересчур легко сюда попали. Не нравится мне это. Никакой серьёзной охраны, полусонный часовой. Разве так должны охранять важный объект?

Ерек хмыкнул. — Не тебе одному это кажется. Хотя сейчас везде бардак творится. Никто ничего не понимает. Думаю, повсюду так. Ладно, дождёмся начальника станции. Вы с твоим другом берёте его в заложники. А мы с Бруском получаем доступ в аппаратную и займёмся перенастройкой оборудования. Ты, главное, речь свою не забыл?

Долгоон был явно напряжён и недовольно кивнул. — Да, помню, помню.

Как только компания вступила в мерцающую комнату, тут же раздался вой сирены, включились прожектора, и в помещение из разных дверей выскочила пара десятков вооружённых талан, которые наставили на вошедших оружие.

— Попрошу не дёргаться. — Вперёд выступил один из талан, всматриваясь в пришедших. — Вас приветствует полковник Рикаат, начальник этой станции. Ну и с каким визитом к нам пожаловали такие гости, причем, я вижу, даже в целом генеральском мундире? С каких славных сынов Таураана вы его сняли, с трупа, что ли…

Говоривший внезапно осёкся, внимательно разглядев вошедших. — Генерал… Генерал Ерек… и вы, Бруск. Вас же объявили предателями и виновниками смерти главнокомандующего Этирея! Вы что, совсем мозги потеряли, так явно подставляться? Мы, кстати, ещё вчера засекли, как вы копошились от нас неподалёку. Я так и понял, что вы что-то замышляете. Мы тут уже привыкли к нападениям. Только на нас раньше нападали земляне, а тут свои. Хотя какие вы свои, убийцы Этирея.

Ерек дёрнулся. — Убийцы? И кто это тебе сказал? Ты про меня до этого что-то дурное слышал, чтоб поверить в такую чушь?

Полковник ухмыльнулся. — Ну, предположим, раньше не слышал. Только время сейчас такое, не поймёшь, кто враг, а кто друг. Всё перемешалось.

Генерал кивнул. — Это да, есть такое. А про Бруска, адъютанта Этирея, ты тоже слышал что-то, что могло бы тебя заставить поверить в услышанное? А про славного землянина Долгоона, который стоит сзади меня, тоже можешь сказать плохое? Того самого землянина, чья речь объединила нас всех. И землян, и талан. Тот самый, который уже успел себя проявить в боях с гефестианами. Они тоже все предатели? Неужели ты не видишь, что с логикой не бьётся? Поверь, мы не враги ни тебе, ни нашему Таураану. Но решать тебе. Или ты захочешь узнать всю правду, или ты можешь нас сдать твоим хозяевам, гефестианам, и этому мерзавцу Миртаану.

Полковник густо покраснел, насколько это позволяла его зеленоватая кожа. — Они такие же хозяева мне, как и тебе, генерал. Я не меньше твоего их ненавижу. Только я военный и я обязан подчиниться. Тебе ли это не знать? Да и Миртаана я, как и всякий уважающий себя военный, а не как эти штабные крысы-лизоблюды, тоже презираю. Только приказ есть приказ. Хотя сейчас вообще непонятно кому подчиняться. Пропал ваш Миртаан.

— Как исчез? Куда? — воскликнул Бруск.

Полковник пожал плечами. — Да никто этого не знает. Ещё вчера днём. Мне друзья, близкие к штабу, по секретной связи передали. Говорят, что очень много чего грузили из стратегических запасников, а потом Миртаан улетел с ними на орбиту, и вскоре пара больших шаттлов улетели в неизвестном направлении. Больше его не видели. Краснокожие держат под полным контролем центральный узел связи и гасят исходящие сигналы, и теперь мы не можем никому послать весточку о нашем положении. Ни на Землю, ни куда-либо вообще. Хорошо хоть, что гефестиане не знают, что мы можем до сих пор отслеживать их околоорбитные передвижения. Вот так вот и получается, что говорить не можем, но, по крайней мере, всё видим. А также, но это не точно, говорят, что то ли исчез, то ли отбыл куда-то представитель главного гефестианина. Видимо, отправился вслед за своим хозяином и теперь у краснокожих какой-то другой присматривающий за нами.

Рикаат грустно усмехнулся. — Эх, сейчас бы вернуть наш флот с Земли сюда. Мы бы мигом разбили флот краснокожих. А так мы просто беспомощны.

Полковник внезапно нахмурился. — Ладно, что-то я отвлёкся. Говори, генерал, какую такую правду ты хочешь мне открыть?

Генерал усмехнулся. — Ну, если ты хочешь знать правду, то тогда слушай, полковник. Главнокомандующего Этирея убили не мы с Бруском, это сделал сам Миртаан. Это происходило на наших глазах, и именно Миртаан впустил сюда гефестиан, в то время, когда Этирей был настроен на борьбу с ними. Ну как, тебе интересно узнать, что происходило на самом деле или нет? — Лицо Ерека было крайне выразительно.

Полковник внимательно обвёл глазами пленённых. — Хорошо, я слушаю тебя, генерал. Я велю своим опустить оружие, ведь ты же не станешь делать никаких глупостей?

Ерек и Бруск рассказали обо всех обстоятельствах смерти Этирея, а также о планах последующей борьбы с флотом гефестиан. Свою лепту внёс и Долгоон, рассказавший о поведении Миртаана и последней встрече с ним.

Полковник тяжело выдохнул и нахмурил лоб. — Теперь многое становится понятным. Непонятно только, что теперь дальше делать.

Он вытянулся в струнку. — Простите, генерал Ерек и вы, лейтенант Бруск, тоже простите, что отнёсся к вам недостаточно подобающе.

— Оставьте, полковник, — примиряюще сказал Ерек. — Вы лишь только исполняли приказ. Вы были в неведении, как и весь таланский народ. Только мы хотим исправить всё это. Мы хотим снова объединить наши народы.

— Но как мы это сделаем? — удивлённо спросил Рикаат. — Мы сейчас настолько разобщены, что даже таланы друг другу не верят. В моём подчинении было втрое больше парней. Те, что остались рядом со мной, не думайте о них плохое. Это такие же порядочные таланы, но мы все здесь поневоле. Просто заложники существующего порядка. Их семьи ещё здесь, на Таураане. И они обслуживают инфраструктуру Таураана. Был бунт на одной насосной станции, так гефестиане разбомбили её всю, вместе с находящимися там работниками. Так что, если бросить на произвол судьбы все коммуникации, умрём мы все, находящиеся на этой планете. От жажды, от отсутствия еды, от отсутствия ремонта увлажняющих кондиционеров. Так что не судите нас строго. Это я могу рисковать, потому что моя семья уже там, на Земле. А у этих всех бедолаг, которые ещё здесь остались, — полковник показал рукой на своих подчинённых, — семьи работают на таких объектах.

Генерал положил руку на плечо полковнику. — Я всё это прекрасно понимаю, мой друг, и я пришёл не обвинять вас. Поэтому я попросил Долгоона удержать землян от штурма, чтобы здесь не пролилась кровь ни в чём ни повинных талан. А цель нашего визита вот в чём. Мы сейчас перенастроим все вышки планеты на эту и сделаем её главным ретранслятором. И Долгоон выступит с обращением к жителям Таураана.

Землянин вступил в диалог. — Я думаю, Ерек, ты тоже выступишь со мной. Оба народа должны знать правду. И народ Земли, и народ Таураана. И когда нас увидят вместе, нам больше поверят.

Полковник снова вытянулся во весь рост. — Приказывайте, генерал. Мои связисты в полном вашем распоряжении. Только у нас нет кодов для такой задачи.

Ерек хитро улыбнулся. — Зато они есть у Бруска. Лейтенант утвердительно кивнул.

Полковник довольно улыбнулся, но улыбка тут же слетела с его лица. — Позвольте, генерал, но есть ещё один нюанс. У нас после начала трансляции будет всего лишь минут десять-пятнадцать, не более, пока с центральной вышки не пробьют, откуда идёт сигнал и нас не отключат. А потом здесь будет не только отряд спецназа из числа предателей талан, но и нас, скорее всего, отбомбят гефестиане. Поэтому, если мы не уложимся в положенное время, нам всем придётся отсюда уходить, да и семьи наши будут под угрозой.

Ерек понимающе кивнул. — Я всё понимаю, Рикаат. Верю, мы уложимся в отведённое время. А сейчас нам надо не мешкать ни минуты. Скоро народ потянется в шахты и там он уже ничего не увидит. Нам надо их всех перехватить, когда они будут выходить из дома на улицы городов.

Полковник развернулся ко всем подчинённым.

— Все слышали приказ? Тогда бегом по рабочим местам. Максимальная собранность и отдача. Давайте, братцы, не подведём таланский народ и не подставим наши семьи.

Часом ранее.

На орбите, на флагманском корабле, в капитанской каюте, где находилось трое гефестиан, вальяжно развалившихся в креслах, раздался сигнал. Один из сидевших нажал светящуюся кнопку на приборной доске. — Слушаю.

В динамике раздалось. — Лейтенант Терлиск, разрешите обратиться? Есть важное сообщение.

Слушавший насмешливо скривился. — Ой, да перестаньте вы так высокопарно обращаться. Какой я вам лейтенант? Это наш Фалькур любит подобными званиями оперировать. А какие мы, к чёрту, солдаты? Мы ловцы удачи, как нас ещё называют, пираты космических морей. Да, парни, или я не прав? А поскольку здесь нет ни Фалькура, ни его верного пса Биорга, который умотал прятать куда-то добычу, причём неизвестно, когда вернётся, то и к чёрту тогда всю эту мишуру. Ну ладно, говори, чего у тебя там, раз сегодня я как бы за главного. Надеюсь, вы, парни, не в обиде, — говоривший посмотрел на двух своих соплеменников.

–Не, ни в коем случае. Сдалась нам эта обуза. Тяни сам лямку старшего. Главное, ты нам не забывай подкидывать баллончики с нашим любимым газитом, — блаженно ответил один из лежавших. — Не понимаю эти планеты, на которых пьют всякую гадость, да и вообще пьют. Нам, гефестианам, вода просто лютая смерть. Вот то ли дело наши газовые смеси. Вдыхаешь любимые углекислые ароматы с добавками и чувствуешь, будто сам летишь.

— Любишь же ты смешивать чистый газит со всякими гадостями. Я лично завсегда предпочту чистый продукт, без всяких добавок, — лениво ответил ему второй.

Терлиск миролюбиво протянул. — Парни, парни, я согласен с обоими. Сейчас закажу ещё по порции каждому. Лейтенант хотел приподняться, но вышло это так неловко, что он снова плюхнулся в кресло.

— Терлиск, так вы слушаете меня? — снова послышалась из динамиков.

— Ой, прости, конечно же, слушаю. Что там ещё стряслось? — постарался собраться гефестианин.

— На орбиту прибыли два гефестианских корабля.

Лейтенант вскочил. — Это что, Биорг вернулся? Вскочили также и оба его собеседника, еле держась на ногах.

— Нет, это корабли от Фалькура.

Терлиск нервно сглотнул. — А что, он тоже прибыл? — испуганно спросил гефестианин.

— Пока не знаю. Так мне давать им добро на стыковку к вам?

Лейтенант замахал руками. — Ты в своём уме? Ещё спрашиваешь! Давай, конечно. Я лично их встречу.

— Принято. Через пятнадцать минут они будут у вас.

Спустя некоторое время в рубку управления вошли несколько гефестиан.

Терлиск узнал входящих, стараясь при этом быть максимально учтивым. — Капитан Атилон, приветствую вас. А почему я не вижу командующего Фалькура?

— Его с нами нет, — холодным тоном ответил прибывший.

— Почему? — Терлиск непонимающе замотал головой.

— Есть нюансы, которые вам не положено знать, — отрезал Атилон. — Слишком много задаёте вопросов, лейтенант. И почему здесь такой устойчивый запах газита? Капитан наклонился к Терлиску, принюхался и тут же отстранился.

— Делаю вам предупреждение, лейтенант. Если ещё раз я увижу, что вы на посту злоупотребляли дыхательными смесями, тут же будет доложено Фалькуру. Я покрывать вас не собираюсь. И почему я не вижу здесь Биорга? Разве не ему было поручено следить за всем в отсутствие главнокомандующего?

Терлиск вытянулся в стойку перед Атилоном. — Простите, капитан, больше такое не повторится. А Биорга здесь нет, ведь он исполняет приказ Фалькура о складировании запасов таурания в укромном месте.

— Чего? Какой ещё приказ? — Лицо капитана выражало полное недоумение. — Когда он его получил? И откуда он знает, куда надо всё спрятать? Кто вам передал этот приказ? И откуда у вас связь с нашим флотом?

Лейтенант еле выдавил из себя. — А мы и не связывались. Фалькур же сказал, чтобы мы здесь сидели тихо, и не лезли в эфир, лишь следили за порядком на планете и сборкой таурания.

— Всё правильно. И я летел сюда также в режиме полного эфирного молчания. Но кто тогда вам сказал это сделать? Кто отдал такой приказ? Кто посмел так своевольничать? — Атилон был в состоянии крайнего бешенства.

Лейтенант, чувствуя, что произошло что-то нештатное и, возможно, его сделают за это виновным, забормотал. — Так это всё Биорг и организовал. Он сказал, что получил приказ по секретной связи от Фалькура, и потом вместе с этим, ставленником от талан, Миртааном, погрузил таураний на два корабля и улетел. Причём корабль с Миртааном полетел в одну сторону, а Биорг в другую. И сразу на обоих кораблях были отключены поисковые маячки. Мы подумали, что он это специально сделал, чтобы исключить всякую слежку за ним, ведь секретное место на то и секретное, чтобы не все знали о нём, оттого так и запутывал следы. Мы думали, что это всё по приказу Фалькура, — лейтенант заканчивал свою речь, еле бормоча.

— И вы, конечно, сами не потрудились отследить их маршрут, как того требует должностная инструкция? Вопрос капитана, заданный очень тихо, прозвучал для Терлиска как грохот орудия.

— Нет, — еле удерживаясь на дрожащих от страха ногах, прошептал лейтенант.

— То есть вы хотите сказать, что вступили в преступный сговор с изменником Биоргом и способствовали похищению запасов таурания у главнокомандующего Фалькура? — зло улыбнулся Атилон.

— Нет, я тут совершенно ни при чём! Я бы не посмел, я и в мыслях такого держать не мог. Да и разве я мог подозревать в этом Биорга? — Лейтенант упал на колени.

Вид Терлиска был настолько жалок, что капитан с отвращением отвернулся. — Встаньте, лейтенант. Не позорьтесь, у нас есть более срочные дела, чем выискивать тех, кто помог предателю Биоргу с кражей таурания. Я потом с этим лично разберусь.

— Я готов искупить вину. Что надо сделать? — Терлиск почувствовал, что вроде как избежал наказания, тут же вскочил с колен и изображал полную готовность услужить капитану.

Атилон брезгливо взглянул на Терлиска. — Ладно, слушайте тогда. У нас немного меняются планы. При подлёте к этой самой Земле мы обнаружили там не только большой флот талан. И он, кстати, реально большой. И если бы он был здесь, когда мы сюда прибыли, то вряд ли бы мы справились с ним.

— Откуда у этих талан такой большой флот? Ведь они воевали против нас таким нелепым оружием? — Терлиск был в недоумении.

— Откуда, откуда? Оттуда. Это уже неважно, — недовольно повёл плечами Атилон. — Главное, что мы их здорово недооценили. Но и это не главное. Мы там встретили флот его императорского величества Геронта под предводительством генерала Морона.

— Что, действительно императорский флот Солора? — Лейтенант был в состоянии крайнего удивления.

— Ага, весь флот с самим Геронтом, — передразнил капитан Терлиска. — Нет, конечно. Я же чётко сказал, часть под предводительством Морона. Но и её вполне хватает, чтобы устроить нам взбучку. Ты же в курсе, что мы давно не платили налоги в казну Солора. Вот и понимай, что дальше будет, если про эту планету узнает Геронт, а также то, что мы не доложили об этой находке?

Нас как минимум лишат всех процентов с этой находки, а если смотреть реально, то второй раз Геронт Фалькура уже не простит. И, скорее всего, бросят нас в ближайший водоём, чтобы мы подохли в страшных мучениях, покрывшись язвами и струпьями.

— Так и что же в итоге? Морон прознал про нас, про этот Таураан? — Терлиск никак не выходил из ступора, мало понимая, что говорит капитан.

Атилон помотал головой. — Да вроде как пока нет. Фалькур, кажется, убедил его, что здесь ничего интересного нет, и потому он полетел туда, на Землю. И Морон вроде как поверил.

А меня как раз послали за тем, чтобы я выполнил то, что по итогу сделал этот предатель Биорг. Чтобы сделать как можно больше запасов и перепрятать их в другом месте, потому что рано или поздно Морон об этом узнает. А Биорг взял и кинул всех нас.

Капитан повернулся к иллюминатору и замолчал.

— И какие наши действия сейчас? — участливо спросил Терлиск.

— Какие? — Атилон повернулся к лейтенанту. — А что, у нас есть варианты? Максимально наращивать объёмы добычи таурания. Максимально. Не щадить никого из местных. Ни талан, ни землян. У нас на Земле с ними скоро война. К этому всё и идёт. Только пока об этом не болтать. Надеюсь, это понятно? И да, кто там сейчас у местных может заменить Миртаана? Нам нужно быстрее найти того, кто его заменит.

Внезапно в рубке раздался сигнал.

Капитан вздрогнул. — Ну что там ещё? Ответьте, лейтенант. Что стоите как вкопанный?

Лейтенант нажал на кнопку. — Терлиск слушает.

— Лейтенант, — раздалось в динамике, — тут такое творится, такое! Сейчас включу вам картинку.

В это время на мостике у главнокомандующего Морона. Генерал смотрел в иллюминатор на Землю.

— Главнокомандующий, — обратился к генералу вошедший. — Вам сообщение по зашифрованному каналу от нашего разведчика, которого вы послали проследить за кораблями Фалькура.

— Ну и что там? Зачитайте скорее.

— Он прислал координаты той планеты, про которую говорил Фалькур. Пока он не может туда приблизиться, чтобы не быть замеченным. Постарается побольше разузнать, когда представится возможность. И вот ещё, там гасятся сигналы с той планеты.

— Интересно. Очень интересно. — Морон развернулся от иллюминатора лицом к вошедшему и хитро улыбнулся. — Осталось только узнать, что так тщательно скрывает Фалькур? Передайте, чтобы наш разведчик и дальше был осторожен. Необходимо, чтобы этот проходимец подольше не догадывался, что мы знаем о нём больше, чем ему бы этого хотелось. Пока мы хорошенько не узнаем, что там творится. Пусть пока записывает все перемещения с орбиты той планеты, раз на её саму пока не попасть.

Спустя некоторое время на ретрансляционной станции, в рубке видеосвязи.

Напротив камеры для трансляции стояли генерал Ерек и Долгоон. В наушниках у генерала раздалось: — Генерал, как только будете готовы, махните рукой. Я сразу замкну все ретрансляторы на нас, и через паузу пойдёт и картинка, и звук. Помните, у нас на эфир без помех максимум не больше десяти-пятнадцати минут, а возможно, и того меньше.

— Ты готов? — Ерек внимательно посмотрел на землянина.

Долгоон в ответ также прямо посмотрел тому в глаза. — Я тут подумал, что должен начать ты. Это твоя планета. Как очевидец смерти Этирея и предательства Миртаана, ты говоришь со своими, а я буду говорить со своими.

— Наверное, ты прав, Долгоон. — Генерал тяжело выдохнул и махнул головой. — Полковник, мы готовы.

Глава 3. Озар.

Земля.

Где-то в северных землях. Обоз из нескольких десятков повозок растянулся в длинную ленту, тянущуюся по бескрайнему полю. Дул северный ветер, лошади грузно переступали, застревая в раскисшей от постоянных дождей промерзающей земле, таща за собой повозки.

Люди шли с ними рядом, с опущенными головами и наглухо запахнутой верхней одеждой, которая не спасала от пронизывающего ветра. Озар, глава этого родового племени, ведущего переход, взобрался на ближайший пригорок и оглянулся.

— Озар, ну что? Сколько нам ещё идти? — к нему обратился подошедший мужичок в облезлой заячьей шапке и латаном полушубке. — Почитай, которую неделю всё идём и идём. А осень смотри, какая короткая, не сегодня-завтра холода пойдут. Люди устали, да и скотина плетётся уже еле-еле. Надо бы ей отдохнуть, иначе поляжет вся, горемычная. Да и мы тут же, рядом с нею.

Озар нахмурился. — Потерпеть еще надо. Еще немного. Сам вижу, что люди устали, Миролюб. Только пока мы на открытом месте, я не буду спокоен. Почитай, только три дня прошло, когда мы в последний раз видели летающие штуки с этими странными тварями. Хорошо, что мы были тогда в лесу, а то пришёл бы нам всем конец. Как вспомню об этом, так дрожь всего пробирает.

— Ну вот, ты же сам говоришь, что ужо три дня как их не видел. Да не сунутся они сюда, Озар. Сказывают, что не любят они погодку зимнюю, суровую. Так что можно подумать и о становище.

Глава рода согласно покачал головой. — Наверное, соглашусь с тобой, но только не в чистом же поле нам останавливаться. Давай дотянем до леса, там встанем и подумаем.

Только под вечер удалось всем разместиться на первой удобной широкой поляне, вместившей в себя весь обоз. Лошадей и коров согнали внутрь, а вокруг себя кругом выставили повозки. Кругом горели костры, люди восстанавливались от тяжёлого перехода.

Озар собрал вокруг большого костра всех взрослых мужчин рода. — Ну что, мужики, что делать-то будем? Дальше пойдем, или будем здесь останавливаться?

Мужики стали наперебой высказывать свои мысли. — Озар, устали уже все неимоверно, да и чем дальше идём, тем всё скуднее и скуднее поля, чем тогда скотину кормить будем?

— Пора останавливаться, Озар, пора. Нет за нами никакой погони. Вот зиму здесь перезимуем, а весной уже решим, — сказал высокий мужик, хлопая себя по плечам, пытаясь согреться.

— А я считаю, что зря мы с родных мест ушли. Переждали бы, возможно, и не тронули бы нас. А если бы тронули, то мы бы им показали, — молвил неказистый мужичок.

Озар обернулся в сторону говорившего. — Вот когда будешь отвечать за весь род, вот тогда и будешь дурь всякую нести. Тебе что, мало было странников, которые сказывали, что их племена целым скопом забирали в эти летающие штуки и больше их никто не видел? Или может, ты думаешь, что нас пронесёт? Показать он им что-то собирался. Да ты никак умом, Третьяк, тронулся? Что супротив их мы можем поставить? Вон, у Миролюба спроси, как на его глазах эти зеленокожие испепелили огнём всю его родню, когда они решили им отпор дать.

— Да чего я должен верить Миролюбу, чужой он нашему роду, прибился недавно. А может, он вообще врёт, только для того, чтоб пожалели его? — визгливо крикнул мужичок.

— Да заткнись ты уже, Третьяк, верно, говорят, что язык у тебя, что у змеи ядовитой, — загалдели мужики. — Озар дело говорит, перебили бы они нас всех. А Миролюб, хоть и не нашенский, но мужик правильный, свою лямку тянет исправно и от тяжёлой работы не отлынивает, в отличие от тебя. Озар, не слушай ты этого пустозвона, всё правильно делаешь, только может, и правда, остановимся здесь до весны? Пока земля промерзать не начала, мы землянки на зиму быстро сделаем, да и кое-какой травы, пока её снегом не укрыло, для скотины припасём, а то через неделю придётся нам её забивать, ибо просто её не прокормим. Здесь как раз очень удобно, хорошо, что мы возле этого кургана с подветренной стороны стали, ветра меньше докучать будут. Да и зверьё здесь вроде как водится, почитай, сколько их следов сегодня повидали.

Озар, придавленный аргументами, нехотя кивнул, — Хорошо, мужики, значит, становище здесь делаем. А весной посмотрим, если понравится, может, и что-то капитальней поставим, а может и того, сгинут эти проклятые зеленокожие. Как появились, так и исчезнут. Значит, завтра с утра и начнём обустраиваться. Но сторожевых всё равно на ночь надо поставить. От зверья, да и от всякого люда лихого местного аль залётного. Может, мы ненароком на чью-то территорию зашли, мало ли. Так что, на том и порешили, остаёмся здесь.

Озар хлопнул себя по коленям и встал. — А я, пожалуй, пойду, пройдусь, ещё раз осмотрюсь, мало ли чего ускользнуло с первого взгляда.

Миролюб вскочил, — Дозволь с тобой прогуляться вместе?

— Главное, расспросами особо не доставай, — шутливо усмехнулся Озар.

— Постараюсь, — по-доброму усмехнулся Миролюб.

— А это действительно правда, что ты рассказывал про огонь из рук зеленокожих? А то я всем говорю так, как будто это сам видел.

— Истинная правда, говорю. Иначе зачем мне, Озар, бросать своё племя и метаться по свету в поисках своего угла? Или я один такой блудный? Ты же сам видел таких же, как я, десятками. Но ты не всех брал. Далеко не всех. И я никак в толк не возьму, зачем ты мне разрешил быть с вами?

— Не знаю. — Озар улыбнулся. — Наверное, увидел, что не будешь нам обузой, да и панику и нытьё разводить не будешь. Её у меня и так хватает. Того же Третьяка возьми, одна головная боль от него. Не будь он дальней роднёй моей Лепаве, давно бы жил на отселении от нас. Да и сейчас неплохо бы его подальше отселить, чтоб народ дурными разговорами не путал. Но ты не обращай на него внимания, он хоть и говорливый, но дальше разговоров не пойдёт, трусоватый больно. А если серьёзно, то взял я тебя, потому что ты первый из них, кто не помочь меня попросил, а сразу сказал, кто такой, и что умеешь делать и спросил, нужна ли нам твоя помощь. Вот этим ты меня и купил.

Озар одобрительно похлопал по плечу идущего рядом собеседника. — А вообще, Миролюб, вижу, что ждут нас тяжёлые года. Ой, неспроста к нам эти твари заявились. Думаю, они к нам надолго. Как только там на наших землях освоятся, так и сюда пойдут. Не дадут они нам спокою. Как только тепло пойдёт, так они и здесь появятся, и придётся опять нам кочевать в ещё более холодные места. Но не стал я такими мыслями с мужиками делиться. И так все встревоженные. Пускай лучше делом займутся, а то от мыслей горьких совсем рассудком тронуться можно. Дело, оно завсегда от дурных мыслей отвлекает. А ты как считаешь?

— Озар, ты у меня с языка как будто всё снял. Насчёт того, что здесь мы ненадолго. И твоя правда, конечно, что лучше пусть будут заняты руки, а не головы. Я рад, что судьба меня к вам направила, родных уже ведь не вернёшь, — лицо Миролюба исказила скорбная гримаса, — а с вами-то, я надеюсь, что не сразу пропаду, ещё поборюсь за свою жизнь никчёмную.

— Ну-ну, только обсуждали, что не дело в панику впадать, а сейчас сами с тобой на ту же дорожку и свернули. Ничего, Миролюб, мы ещё постоим за наше место под солнцем. Ну вот, у нас тобой уже и беседа пошла, а я хотел спокойно в своих мыслях побыть, — Озар рассмеялся. — Ну, если мысли не пришли, значит надо ложиться спать, может, во сне что-то умное придёт. Пойду я уже к Лепаве и детям, посмотрю, как они там на ночлег устроились.

Прошла почти целая неделя после того, как Озар со своими людьми обосновались на новом месте. За это время не было замечено ни одного появления зеленокожих. Народ как-то уже поуспокоился, и теперь на первый план стали выходить проблемы не безопасности, а простые проблемы выживания и обустройства на новом месте. Выпал первый снежок, и морозы стали очень сильно беспокоить скот, не привыкший к такому климату. Для себя люди уже понастроили полуземлянок и не беспокоились за своё выживание, но заготовить достаточно травы и корма для того, чтобы прокормить скотину, уже не удалось. Вчера на вечернем собрании люди чуть не передрались, когда Миролюб предложил резать скотину, ибо она зиму не протянет. Озар еле-еле остановил их, попросив дать ему день на принятие решения.

Вот день уже прошёл, и надо было собираться на вечерний собор и оглашать соплеменникам решение. Для себя-то Озар решение уже принял, но как его воспримут другие, не согласные с ним? Ему нравилось их новое жилище. Просторное, удобное, тёплое. Печка, которую ему помог сложить Миролюб, очень хорошо обогревала их землянку. Озар и сам умел класть печи, но у Миролюба это получалось гораздо лучше, и теперь пришлый был у всех нарасхват, бескорыстно помогая их складывать, чем ещё больше заслужил авторитет среди его новой общины. Рядом с Озаром крутились дети, гладя их старую псину с недавно родившимся щенком, которая, к удивлению Озара, мало того, что родила так поздно, но и хорошо перенесла длительный переход и разродилась прямо в их землянке.

— Прямо как подгадала, — подумал про себя Озар.

В дверь постучали. — Озар, ты готов? Тебя уже все ждут.

— Да-да, уже иду — сказал он, вставая.

Лепава, хлопотавшая в это время возле печки, повернулась и подошла к нему. — Озарушка, пойди, успокой ты их. Всё будет хорошо. Нам главное эту зиму пережить. А если люди будут верить в тебя, то и переживать меньше будут. Знаю, не понравится им это всё, но главное, чтоб они бояться перестали. Это сейчас им нужнее всего.

Озар обнял жену, поцеловал в лоб, отстранил от себя и вышел из дома.

Всё мужское поселение уже собралось вокруг большого костра. — Давай, Озар, не тяни, говори уже о решении. Видишь, народ уже весь истомился, тебя ждёт.

Озар оглядел всех. — Ну что, знаю, что многим моё решение не понравится, но его надо принимать. Вся скотина у нас зиму не переживёт, да и холода здесь скоро наступят совсем не чета тем, где мы раньше жили. В общем, только скотину измучаем, да и погибнет она, корму всё равно на всех не хватит. Так что надо бить скотину, я так считаю, мужики. Всё поголовье мы не прокормим.

— Вот ты своих и бей, — вскочил Третьяк. — А я моих всю дорогу берег, досюда их довёл, и что теперь, под нож? Не дам её бить!

Озар пожал плечами. — Твой выбор, Третьяк, только тебе и думать о том, как её дальше прокормить. Каждый может забрать себе по одной корове или лошади. И ту траву, что мы успели собрать, поделим ровно на всех, из расчёта на одну единицу на каждую семью. Так что, кто хочет прокормить всех своих, пусть сам заботится об этом. Это моё решение, и я думаю, что оно справедливое.

— Ну какое оно справедливое? — запричитал Третьяк. — Может, вернемся уже? Поди, наверное, исчезли эти черти зелёные. Ведь смотри, уже как две недели от них ни слуху, ни духу.

Озар развёл руками. — Ну, Третьяк, я тебя не держу, можешь идти сам. Ты человек вольный. А если кто-то думает, что мне легко досталось это решение, идите, посмотрите моей Лепаве в глаза, и сами все поймёте.

— М-да, — протянул один из мужиков. — Вот только как нашим бабам это всё объяснить?

Мужики загалдели. — А что, у нас есть выбор? Помрёт же скотина, вся отощав. И всё равно придётся её забить, только будем тогда жевать кожу да обгладывать кости. А тут есть выгода, на всю зиму будет у нас мяса вдоволь. На таком морозе мясо-то хорошо сохранится.

— Я тоже поддержу Озара, — поднял руку один из сидевших вокруг костра. — Только меня мучает такой вопрос. Кому-то ведь придётся и пару бычков оставить. Чтобы после зимы было кому поголовье-то восполнять. А то ведь все себе бурёнок молочных захотят оставить, а это не дело. И о весне подумать надо.

— Думаю, оставим на это дело Третьяка, вот он бурёнками нашими и займётся. Уж больно он прыткий, — бросил со смешком высокий крепкий мужик. Мужики громко и дружно расхохотались.

Миролюб подошёл к Озару. — Ты всё правильно сделал, лучше это сделать сейчас. А одну из животин Третьяка я могу взять под свою долю.

Озар усмехнулся. — Ты это лучше ему сам скажи, а то он, поди, тебя за вражину какую-то считает, мол, это ты подбил меня на это решение.

Ночью становище разбудил гул и слегка задрожавшая земля. Озар выскочил из землянки. Тут же из всех землянок повыскакивали другие поселенцы.

Он заметил неподалёку Миролюба. Тот обернулся к главе рода. — Никак, зеленокожие что-то вытворили? Как думаешь?

— Не знаю, но думаю, что вряд ли они сунутся сюда в такие холода. Или мы всё же мало что знаем про этих зелёных чертей. — Озар сильнее запахнулся в шубу. — Думаю, скорее на сильный гром это было похоже. Только разве возможно это в такое время года? Не понимаю. Хотя, знаешь, а вдруг в этих землях это норма? Так что всё может быть.

Неожиданно пошёл сильный снег крупными хлопьями.

Озар прокричал, обращаясь ко всем. — Идите все по домам! Нету здесь зеленокожих! Снег, что ли, в первый раз увидели?

Волны от сейсмотолчков застали Саава с Тааной и дочкой, когда они летели на шаттле в процессе выбора какого-нибудь удобного укромного места на южной стороне Земли.

— Ой, что это, Саав, смотри? — Таана испуганно показала вниз, где по глади океана прокатывались большие волны.

Саав остановил шаттл. — Не знаю, но подозреваю, что это как-то связано с гефестианами.

Таана посмотрела на Саава. — Как, уже? Они уже тут, на планете?

Саав задумчиво покачал головой. — Это вряд ли. Щит на этой планете вряд ли позволит им сюда спокойно зайти. Да и наш космофлот стоит на орбите. Но думаю, всё же это как-то удалось гефестианам. Возможно, у них есть такое оружие, про возможности которого мы не знаем. Что ж, тогда наши планы меняются.

Саав запустил шаттл и развернул его в обратную сторону. Таана схватила его за руку. — Куда мы летим? Ты можешь мне всё внятно объяснить? Мы столько летели сюда, почти ведь уже долетели, а теперь летим назад. Я тебя вообще не понимаю.

— Да как я тебе объясню, если я сам тоже ничего не понимаю. Мне нужно встретиться с Амун. Поэтому мы летим к ней на её остров.

— Ты с ума сошёл! Ты думаешь, сейчас ей будет до тебя? Ты о нас подумай. Не смей этого делать!

— Милая, — Саав нежно прижал ладонь к щеке жены. — Вот именно об этом я сейчас и думаю. Сейчас такое начнётся, что не хочется это вслух произносить. Поэтому я должен понять, куда можно понадёжней спрятать вас. У Верховного Правителя наверняка есть план эвакуации в таком случае и подготовленные места, куда спрятать мирное население.

Саав нахмурился, — И ещё, Таана, я просто обязан позаботиться и о своей группе тоже.

Таана оттолкнула его руку и отвернулась. — Ты говорил, что будешь заботиться только о нас. И что теперь? Ты патологически неисправим. — Она крепко прижала к себе Косеану.

Саав старался успокоить жену. — Дорогая, ну я же не могу бросить на произвол судьбы моих ребят. Поверь, я сейчас своих соберу, и всех вместе спрячу в надёжном месте.

Таана усмехнулась. — А зачем мы тогда сейчас летим к Амун? Разве там сейчас твои работники? Эх, Саав, Саав. Не считай только меня дурой. Я же вижу тебя насквозь. Ты летишь, чтобы спросить Амун, нужна ли ей твоя помощь. Тебе же мало спасать свою семью и своих коллег. Ты же привык спасать целые цивилизации.

Саав покорно опустил голову. — Прости, но я не могу поступить иначе. Я просто не смогу простить самого себя, если я трусливо спрячусь от всего этого. Да и ты же сама всё понимаешь.

— Больно ты там сдался сейчас, вояка. Ладно, твою натуру не переделать. — Таана надула губы, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться, и обречённо махнула рукой. — Только давай по-быстрому к Амун, а потом выберем уже, наконец-то, какой-нибудь укромный уголок, и ты спрячешь нас там.

Шаттл подлетал к резиденции правительницы. У ворот её дворца стоял одинокий стражник.

Саав спрыгнул с шаттла. — Ждите меня здесь, я быстро.

Подбежав к охраннику, профессор хотел было пройти мимо, но охранник выставил руку. — Сюда нельзя.

— Скажите Амун, что я здесь. Возможно, она искала меня, — нетерпеливо произнёс Саав.

— Её здесь нет. Верховная правительница Амун была арестована час назад по подозрению в измене таланскому народу. — Голос охранника был холоден.

— Как арестована? Что вы несёте? — залепетал изумлённый Саав. — Этого не может быть. За что? Какая измена?

— Бывшая правительница Амун заключена под стражу и будет ожидать решения суда.

— А кто сейчас исполняет роль Правителя? — Профессор всё ещё пребывал в прострации.

— Сейчас власть перешла к Военному совету, и всем руководит главнокомандующий Аркенаар.

Стражник чуть расслабился, и зашептал. — Профессор, я вас узнал. Лучше идите отсюда быстрее, а то ходят слухи, что сейчас хватают всех талан, кто был с нею связан. Только я вам это не говорил. Уезжайте отсюда, Саав, скоро здесь будет большая заварушка.

Профессор начинал приходить в себя. Он согласно кивнул. — Спасибо, мой друг, спасибо.

Профессор развернулся и бегом помчался к шаттлу. Таана встревоженно взглянула на бледное лицо мужа. — Ты чего такой? Что, неужели ещё хуже, чем мы себе представляли? Объясняй скорей, а то я не выдержу.

— Да, случилось, — шумно выдохнул Саав. — Амун арестована. Сейчас заправляет всем Аркенаар. И меня, как друга Амун, скорее всего тоже ищут, чтобы арестовать.

Таана закрыла рукой рот, чтобы не напугать криком дочку, заснувшую у неё на коленях. — И что нам теперь делать?

Саав закрыл лицо руками. — Пока не знаю, что надо делать, но знаю, что нам точно не стоит делать. Нам никак нельзя оставаться здесь.

Внезапно на руке пискнул коммуникатор, сигнализируя о пришедшем сообщении.

— О, ну наконец-то. Хоть кто-то вышел на связь. Надеюсь, это от Гриндаала. — Саав начал судорожно тыкать на сообщение, но от волнения не сразу попадал в нужное место.

Выскочила голографическая картинка. «Профессор, наберите побольше тёплых вещей и как можно скорее прибудьте в эту точку. Вот её координаты. Это ради вашей безопасности. Все подробности по прибытию. Ситуур»

Шаттл, спасший Амун от ареста, медленно снижался над землёй.

— Какая темень за окном, — прошептала Правительница. — Ещё этот снег повалил. Интересно, а какая температура сейчас за бортом?

— Некомфортная, Правительница, — откликнулся пилот. — Для нас, талан, уж точно, а вот для местного народа это вполне рядовые условия. Скажу больше, это только начало их здешнего холодного периода. Но не переживайте, вы не успеете простудиться. В вашем специализированном бункере очень комфортно.

— Надеюсь, мой друг, надеюсь, — с тревогой в голосе ответила Амун.

— Пристегнитесь, мы сейчас будем садиться. В такой темноте я не гарантирую вам мягкой посадки. Ого, а это откуда? — Пилот всмотрелся в мерцающие огоньки вдалеке.

— Так нас уже, оказывается, встречают, а вы лукавите, что будете сажать в полной темноте. — Амун тихо рассмеялась, глядя в иллюминатор.

Пилот нахмурился. — А это не нас встречают. Вот это да, это, видимо, какое-то становище людей. Ещё неделю назад его здесь не было. Пожалуй, я сейчас отключу огни.

— Так вы что, постоянно сюда наведывались? Откуда вы могли знать, что всё произойдёт, как произойдёт? Ведь это невозможно, — Амун не переставала удивляться.

— Терпение, Правительница, терпение. Через пару минут вы все узнаете.

Шаттл сел на поверхность, обильно застилаемую крупными хлопьями снега. Створки открылись. Пилот спрыгнул на землю, и подал руку Амун, чтобы помочь ей спуститься.

— Благодарю вас. Ну, и куда дальше?

— Сейчас узнаете. Нас уже ждут. — Неожиданно в покатой стене холма разошлись в стороны двери, искусно замаскированные под земляную насыпь. Изнутри заструился яркий свет. Свет осветил женскую фигуру, стоящую в дверном проёме.

Правительница прикрыла рукой глаза и, всмотревшись в силуэт, тут же радостно воскликнула. — Ситуур?! Ты! Ну наконец-то! Куда же ты пропала, негодница? А ну быстро отвечай мне, что здесь происходит!

Ситуур слегка улыбнулась и поклонилась. — И я приветствую вас, моя Правительница. Рада вас видеть живой и невредимой. Идёмте быстрее внутрь, я вам всё объясню.

— Всё-всё-всё, и непременно немедленно. Я хочу всё знать. То, что ты сделала, меня интересует не меньше, чем армия гефестиан на орбите.

Фалькур продолжал неподвижно смотреть в иллюминатор, созерцая объединённый флот гефестиан. Рядом с ним стоял лейтенант.

— Как думаешь, наши посыльные уже добрались до Таураана?

— Если смотреть по времени, то, наверное, уже да. Останется ждать, когда они свяжутся с нами по зашифрованному каналу, — ответил капитан.

Фалькур замотал головой. — Нет, это опасно. Я доверяю Атилону. Я ему сказал, что надо выполнить, и они с Биоргом тихо провернут операцию. Пусть сделают всё как надо, и только потом мы отсюда улизнём и встретимся с ними в условленном месте. А пока мы верные союзники Морона.

— Но как, командующий? Как мы сможем покинуть место боя? Как Морон позволит нам это?

Фалькур усмехнулся. — Надеюсь, ты не возомнил себе, что мы здесь за всеобщую победу гефестиан против этих заморышей землян и их зеленокожих друзей? Всё, что завоюет Морон, он, как дурак, поднесёт к трону Геронта. А мне что с этого? Мне простят мои долги, почти всё забрав на Солор, а то, что достанется нам, обложат такими налогами, что мы останемся с носом.

Нет, это война Морона, а не моя. И тем более, мне не нужна его молниеносная победа. Пусть он подольше завязнет в ней, а мы тем временем наберём как можно больше таурания в свои запасники. И, как только представится возможность, слиняем отсюда, и больше он нас не увидит в этих галактиках.

— Но как мы незаметно со всем своим флотом сбежим отсюда?

Фалькур насмешливо фыркнул — С каким всем флотом? Со всей этой кодлой дармоедов и тупых потребителей нюхательных смесей газита? — Командующий рассмеялся. — Этот расходный материал нужен был до поры до времени. Нужны были для грабежа слабеньких планет. Но это было всё не то. И вот сейчас, наконец, мы нашли то, что искали десятилетия.

Я не знаю, сколько таурания здесь, на этой планете Земля. Видать, больше, чем на Таураане. Но про эту планету знают уже на Солоре. Значит, нам здесь поживиться нечем. А вот про богатства Таураана никто, кроме нас, не знает. Морон вряд ли подумает, что мы бросили ту планету и примчались сюда, если бы там было чем серьёзным поживиться. Да ведь и сами зеленокожие недаром сами сюда приперлись. Значит, этот Таураан никому и даром не сдался. Поэтому Морона волнует только эта планета. Вот и славно. Пусть этот амбициозный дурак и обломает здесь свои рога. Мы-то уже знаем, как тяжело бороться с планетой под защитой энергетического щита. А еще у этих талан тоже свой флот. Не такой мощный, как у Морона, но для оборонительных действий очень даже сгодится. Исповедующие принцип «В обороне всегда потерь меньше, чем в атаке» много чего достигают.

Фалькур покачал головой. — Честно говоря, даже и не думал, что у талан такой приличный флот. Зная это заранее, возможно, я бы и не сунулся сюда. Но как об этом можно было догадаться, когда я видел своими глазами, чем против нас они сражались на Таураане? Хотя и довольно умело и отважно. Ну да ладно, что сделано, то сделано.

— Командующий Фалькур, вас срочно вызывают на флагманский корабль Морона, — раздалось в динамике.

— Ну что, пойдём изображать надёжных союзников, — Фалькур ухмыльнулся.

Спустя некоторое время на капитанском мостике флагманского корабля флота Морона.

— Ну что, компаньон, готов послушать, что нам поведают зеленокожие? — с усмешкой сказал Морон. — Думаю, они будут гораздо покладистей.

Фалькур замотал головой. — Морон, а вот это навряд ли. Они весьма упрямые, эти таланы. Тебе, ой, прости, нам придётся очень сильно постараться, чтобы сломить их волю. Как я говорил раньше, с их энергетическим щитом и космическим флотом нам придётся очень туго, и боюсь, тебе твоего флота не хватит.

— Ты сомневаешься в мощи передового флагманского флота Солора? — Краснокожий главнокомандующий аж побагровел от злости. — Ты сомневаешься в воинских умениях генерала Морона? Да на моём счету уже не один десяток разбитых флотов разных цивилизаций! Если у тебя не сложилась воинская карьера, и ты сейчас влачишь жалкое существование, пиратствуя и грабя только беззащитные планеты, то не стоит так откровенно завидовать более успешным полководцам. Скажи прямо, что ты просто струсил, когда увидел их оборону. Те две планеты ты взял без особых усилий, когда почти все жители покинули их. Вот ты и примчался сюда, думая, что одержишь здесь очередную лёгкую победу. Лучше тебе было довольствоваться тем, что ты уже достиг там. Но ты мало того, что трусливый, так ещё и жадный. Вот жадность тебя и сгубила.

Фалькур неимоверным усилием воли заставил себя не ответить резко этому напыщенному и самодовольному типу, и он успокоил себя тем, что в принципе всё и так идёт по его плану. Морон точно ввяжется в бойню за эту планету. Ни на что другое он отвлекаться не будет. Так что терпи, Фалькур, терпи.

Фалькур выдавил из себя виноватую улыбку. — Вовсе не стоило так отзываться о своём гораздо менее удачливом компаньоне. Не все смогли построить такую великолепную карьеру, может, стоит великодушно не напоминать ежесекундно об этом.

Морон понял, что перегнул палку. — Ладно-ладно, прости. Просто меня взбесило такое неверие в наш победоносный космический флот. Ничего-ничего, рядом со мной ты одержишь великую победу, и весь Солор узнает о твоём триумфальном возвращении. Геронт очень ставит на эту планету. Сейчас мы свяжемся с этими зеленокожими. Брр, меня охватывает дрожь и омерзение, когда я их вижу. Более неприятного соперника мне еще не доводилось встречать, разве что на Гонгаре. Нация, которая любит воду и готовая быть в ней всю жизнь. Давай, давай, Фалькур, мы сейчас покажем этим мерзким созданиям, кто такие гефестиане.

Морон нажал кнопку на приборном пульте. — Соедините меня с этими землянами, тьфу, земноводными. Генерал принял мужественную позу, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

На голографической картинке появился Аркенаар.

— Та-ак, а ты ещё кто? — Морон искренне удивился. — И где эта, ваша правительница, Амун? Что это ещё за игры?

— Я теперь за неё. — Талан с нескрываемым презрением смотрел на двух гефестиан. — Я, Аркенаар, главнокомандующий таланским космофлотом. И теперь ты будешь говорить со мной.

Фалькур согнулся пополам от смеха. Морон с недоумением посмотрел на своего компаньона. Фалькур не смог нормально говорить сквозь душивший его смех. — Талан, только не говори сейчас, что ты её убил. Меня вот-вот разорвёт сейчас. Это что, такая традиция у вас? Вы что, по-другому сдаваться не умеете?

Аркенаар презрительно скривился и сплюнул на пол. — Мне плевать, что там говорит твой подчинённый, краснокожий. Что касается Амун, то она сейчас под арестом. Мы ещё разберёмся с ней. С тем, что она столько лет лгала своему народу. Но это вообще не ваше дело. Мы сами разберёмся у себя в своём доме.

И вот что я скажу вам, незваные гости. Вы не запугаете нас вашими жалкими землетрясениями. Мы, таланский народ, и не такое видывали. И слушайте наш ответ. Убирайтесь отсюда, пока целы. Вам на этой планете делать нечего. А если сунетесь, то очень-очень пожалеете.

Морон прищурился и усмехнулся. — Ну что ж, вы свой выбор сделали. Прощайте, глупцы. Ещё одна погибшая цивилизация. Мы внесём вас в свою славную летопись.

Глава 4. Оливковый.

Яблоневый сад.

Оливковый ангел Начала пятой ступени в крайне задумчивом настроении и в расстроенных чувствах лежал под раскидистой яблоней. Рядом в воздухе, размахивая крылами, материализовался его собрат, тут же опустившись на ветку дерева прямо над ним.

— Привет, Оливковый. Чего ты такой напряжённый? Неужели произошло что-то любопытное в череде серых будней моего друга? Неужели я пропустил что-то интересное? — Появившийся ангел с ехидцей смотрел на лежавшего.

— А, это ты, Изумрудный, — Оливковый, словно очнувшись, обратил свой взор на приятеля, потом нехотя привстал и сел, прислонившись к стволу дерева. — Да так, есть кое-что.

— Ого, у него, оказывается, есть кое-что в этой звенящей пустоте, а он молчит. — Изумрудный спрыгнул вниз. — Я тут, понимаете, просто-таки умираю со скуки, до долгожданного отпуска вообще нескоро, а лучший друг ведёт себя так, как будто скрывает что-то ну очень интригующее. А ну, быстро выкладывай, что случилось? Меня интересует любая подробность. Сколь угодно малая. Давай давай. Хотя нет, стоп, дай я сам угадаю.

Изумрудный прищурился и произнёс насмешливым тоном, нарочно растягивая слова. — Ты опять провалил подготовку к экзамену на шестую ступень? — И он тут же растянулся в широкой улыбке. — Ну как, угадал? Ну угадал же! Ну я же вижу, что угадал. Проницательность моя меня ещё никогда не подводила. Ты умудрился снова всё провалить.

Оливковый не отреагировал на подначку и слегка пожал плечами. — Ну, пока ещё нет, но, кажется, очень близок к этому. Мой проект под угрозой провала.

— Да ты что! Какая невероятная сверхновость! Прям в первый раз у тебя! — Изумрудный глумливо изобразил неподдельное изумление, но тут же увидел, что друг слабо реагирует на его шутки, и примирительно продолжил. — Ладно-ладно, извини, не сдержался. Ну и по чьей вине на этот раз? Ты виноват или это опять напутали красные или оранжевые или, может, жёлтые? Хотя нет, у жёлтых вообще не работа, а круглый отдых. Там же почти невозможно что-то сделать не так. А вот красные и оранжевые вечно портят кровь нам, злёным, да и голубым от их косяков порой немало достаётся. Кучу недоделок и ошибок нужно за ними исправлять. С ними вообще все сословия Начала ссорятся. И не сосчитать, сколько проектов они уже загубили. Как им только Творец это спускает с рук?

Оливковый тяжело выдохнул. — Да вот ты не поверишь, мой глумливый изумрудный друг, но ни Красные, ни Оранжевые вообще тут ни при чём. Они все, на удивление, хорошо сработали. Я тебе даже больше скажу, ты вообще не догадаешься о ком это я. Там вообще целый сговор какой-то. Короче, это всё дело рук фиолетовых. Хотя, судя по всему, там даже высшие чины в этом замешаны. Было зафиксировано грубое изменение условий, а ответственный фиолетовый не отразил это в состоянии баланса.

У Изумрудного вытянулось лицо. — Как фиолетовые? Не может быть! Это же ещё те педанты. Они же скрупулёзны и мелочны до тошноты. Каждое изменение не проходит без их согласования. Ну и что такого случилось, чтобы фиолетовый пошёл на нарушение? Подожди, ты сказал, что замешаны ещё и высшие чины. Вот это да! Голова просто кругом идёт. Совершенно ничего не понимаю…

У Изумрудного внезапно округлились глаза. — Подожди-подожди, ты сейчас хочешь сказать, что готовый проект завалил фиолетовый, да в придачу его прикрыл кто-то из высших сословий? Ты точно ничего не напутал?

Оливковый обиделся. — Ничего я не путаю. Но вообще-то я сказал, что пока ещё не завалили, но мне кажется, что всё идёт к этому.

— А кто, кто из высших там замешан?! Только не говори загадками, я сейчас взорвусь от любопытства. — Изумрудный вплотную приблизился к лицу Оливкового, напряжённо стараясь что-то прочитать по его мимике.

Оливковый всплеснул руками. — Ах, если бы я только знал! В общем, слушай, дело такое. Этот конкретный проект поручили курировать зелёным, и вести его от зелёных доверили мне. Все остальные сословия, понятно, также делают свою часть согласно инструкции. После чего я сдаю предварительный проект на балансировку фиолетовым.

Изумрудный сморщился. — Именем Творца заклинаю, не говори мне банальные вещи, которые и так все здесь знают. Как будто я не занимаюсь этим, как и ты, десятки тысяч лет.

Оливковый кивнул. — Ну да, прости. И вот, фиолетовые предварительно одобрили проект. Потом высший совет херувимов выделил своего представителя для охраны Древа Жизни этой планеты.

Изумрудный насупился. — Ты опять продолжаешь нести банальщину? Ты что, всерьёз решил меня обидеть? Я что, по-твоему, не знаю регламент?

— Не перебивай, это важно. — Оливковый на секунду задумался. — Про что это я? Ах да. Так вот, на этот проект каким-то совершенно невероятным образом попали из заброшенных галактик разумные существа. Ну как разумные? Ну, ты сам понимаешь. — Оливковый насмешливо улыбнулся.

Изумрудный хмыкнул. — Да это понятно. УР. Условно разумные, как мы промеж себя их называем. Хотя там сплошь одно недоразумение. Но громко вслух произносить это нельзя, ибо Творец жутко сердится, когда творения его рук, его гордость, называют как-то неуважительно. Он любит их всех. Поразительно, как это у него только получается? Ну-ну, и что дальше? Действительно непонятно, как они туда попали.

— И вот, — продолжил Оливковый, — эти условно разумные существа попадают на мой проект, на эту абсолютно девственную планету, готовую к стартовому запуску, и начинают там чудить. Перечислять не буду, там много всего намешано. Короче, начинают там жить по каким-то своим законам и уставам, а не по тем заповедям, которые Творец завещал всем нам. В общем, они настолько расшатывают первоначальный баланс проекта, что ещё немного и проект будет осквернённым. И знаешь, что делает синий, который в этом проекте отвечает за небесные сферы, через которые проникли эти существа? И что потом делает фиолетовый? И что, в конце концов, делает херувим, как назначенный хранитель для этой планеты?

Оливковый замолчал и интригующе посмотрел на собеседника.

— Ну, — не выдержав паузы, нетерпеливо выдохнул Изумрудный, максимально заинтригованный рассказом Оливкового.

— А ничего они не делают по должностной инструкции, — с вызовом ответил Оливковый. — Представляешь?! Ничего! Никак не реагируют. Вернее, как ничего. Там очень интересная история. Сначала синий делает отметку в реестре о нарушении границ. Ведь он первый ответственный в нашей цепочке в таких ситуациях. Потом он удаляет эту отметку, как будто её не было. Но я, как ведущий проекта, имею допуск к просмотру всех записей, включая удалённые. И я вижу всё. Я аж замер, когда всё это увидел. Ну, думаю, сейчас возникнет фиолетовый, и как поднимет вселенский шум о вопиющем нарушении. И вот жду я, жду. И тут появляется виза, что фиолетовый одобряет удаление события, как ошибочно внесённое. Ты представляешь? Я сначала не поверил и хотел было обратиться к высшим зелёным, чтобы они по своим каналам обратились к фиолетовым по разъяснению ситуации. А потом подумал, а ведь это на руку мне. После такой шумихи проект-то ведь точно признают неготовым, а тут всё идёт к тому, что как будто ничего и не произошло. Типа всё нормально.

И вот, как я только успокаиваюсь, так меня добивает этот назначенный херувим, который вместо того, чтобы жестоко покарать незваных пришельцев и выдворить их с планеты, просто бездействует и молча взирает на то, что творят эти «условно разумные». Правда, в оправдание этого херувима можно сказать, что он совсем молодой и это его самый первый проект. Мне кажется, он просто растерялся. Но это же не оправдывает его, и тогда возникает резонный вопрос, а почему тогда бездействует Совет херувимов? Ты знаешь, мне кажется, что там какой-то сговор.

Изумрудный встал и активно замахал крыльями. — Ну-ну, ты особо тут не зарывайся с хулой херувимов. Посмотрите на него, распалился праведным гневом. Того и гляди, загоришься зелёным огнём. Остынь. Это, скажем, синего ты можешь критиковать сколько угодно, ну красного там, жёлтого или голубого, прям сколь душе твоей угодно. А херувимов ты не трожь. Прости меня, но я тебе напомню, если ты забыл. Это ангелы высшего порядка, чем мы, и ты не вправе хоть как-то обсуждать их дела. Это могут делать только сами херувимы из их сословия. Ну или, само собой, серафимы. Этим парням вообще всё можно. Ради Творца эти всё превратят в пепел. Они же самого Творца видят. В отличие от таких, как ты.

Оливковый разозлился, и свою злость перенёс на Изумрудного. — Слушай, давай ты не будешь указывать мне моё место. А то как тебя послушаешь, то создаётся впечатление, как будто ты сам Творца видел.

Изумрудный приосанился и придал своему лицу серьёзное выражение. — Ну, можно сказать, что видел. Так, слегка, краешком глаза.

Оливковый насупился. — Изумрудный, а ты, случайно, не заболел? Что ж ты за ахинею несёшь? Я тебе не малахитовый первой ступени, чтоб раскрыв рот, твои небылицы слушать. Где ты его мог видеть? При каких таких обстоятельствах? Его видят только ангелы Начала двенадцатой ступени. И то только в особо исключительных случаях. А нам до этой ступени ещё так далеко, что даже мечтать невозможно. Как мне, так и тебе, хоть у тебя она уже шестая.

Изумрудный постарался превратить всё в шутку. — Да пошутил я, пошутил, успокойся. Смотри на него, разошёлся тут, крыльями машет. Шуток, что ли, не понимаешь? Уж и помечтать нельзя?

— Можно. — Оливковый опять сник и прислонился к дереву. — Только мне сейчас не до веселья. Мало того, что я опять, скорее всего, пролетаю мимо испытания на шестую ступень, так ещё и пропущу отпуск. А ведь в отпуске, как ты знаешь, хорошо сдавшим экзамен на следующую ступень разрешается одна экскурсия с серафимами. И сейчас опять придётся начинать сначала.

— Ну погоди ты так раскисать. Раз ещё не доложили серафимам, следовательно, инициация зачистки проекта пока не запущена. Хотя стоп, — Изумрудный задумался, — а ты прав. Действительно, а почему это Совет херувимов не вмешался и не указал юному херувиму на грубейшие нарушения в его работе?

Оливковый пожал плечами. — Не знаю, но могу только догадываться. Это если отбросить мои дурные догадки в злонамеренном сговоре. И вот какая у меня тогда мысль обо всём этом. Думаю, это пресловутая сословная солидарность. Скорее всего, Совет не хочет губить молодому херувиму его первый проект, вот, видимо, и щадят его психику. И наверное, поэтому они и попросили фиолетового не указывать в реестре произошедшие изменения. Но тогда, видимо, я зря упрекаю фиолетового. В такой ситуации никто бы из ангелов Начала не смог отказать херувимам в их настоятельной просьбе. Так что, вот так вот, сижу в итоге и жду, чем всё это закончится. А меж тем срок испытания скоро назначат.

— Так, друг мой, — Изумрудный похлопал по плечу Оливкового, — долой уныние и тревогу. Давай подождём. Будем надеяться на лучшее. Совет Херувимов найдёт выход из ситуации. Они и не из таких ситуаций выходили. Правда, есть одно «но». Если только эти новоприбывшие совсем не расшатают баланс сил планеты. Или про это прознают Серафимы. Вот тут точно осквернённый проект никто защищать не будет.

Изумрудный взлетел и всмотрелся в сияющее отражение яблока, внимательно осматривая себя. — А если честно, я не понимаю тебя. На что ты жалуешься? Чего сопли распустил? У тебя хоть проект есть. Ты самым настоящим делом занят, хоть и проблемным. А я вот мой следующий, настоящий серьёзный проект, почитай, уже вторую сотню лет жду. Пока салатовые всё себе не разберут, нам, младшим ступеням, остаётся только ждать и ждать. И в итоге кидают нас на всякие мелкие задачи, то помоги там, то помоги сям, помоги тому, помоги этому. Со скуки совсем можно зачахнуть. Так что ты радоваться вообще-то должен.

— На, вот, перестань хандрить. — Ангел сорвал яблоко и кинул его вниз Оливковому. — Кушай, там витаминов много. — Изумрудный рассмеялся своей шутке и растаял в воздухе.

Оливковый подбросил яблоко и словил его. — И он думает, что у него великолепное чувство юмора.

Глава 5. Друзья поневоле.

Сивания.

Гефестианский торговец Форесто последние дни был словно на крыльях. Наконец-то его дела скоро пойдут в гору, и он сможет летать не на этой арендованной развалюхе, давно требующей ремонта, а вообще купит новый, более мощный и вместительный торговый корабль.

А судя по всему, всё должно сложиться как нельзя более хорошо. Его беспутный двоюродный братец, Калиан, ещё пару лет назад сбежал из лавки Форесто, прихватив с собой всю кассу, и устроился в космофлот, в частную военную кампанию под командованием скандально известного командора Фалькура.

Подавать в розыск или судиться с братом, который был уже под опекой грозного и могущественного Фалькура, было бы себе дороже, поэтому Форесто скрепя сердце, счёл благоразумным замять это дело.

Но вот буквально неделю назад от подлого братца поступило странное сообщение. Что, мол, он извиняется за всё произошедшее, и в качестве возврата долга даёт наводку на место, где можно очень выгодно заработать. Но при этом его речь была довольно путанной и туманной, и он очень просил не упоминать его имя, поскольку распространяться об этом было запрещено под страхом смертной казни.

Форесто сразу усомнился в том, что его бестолковый братец говорит правду. Но после долгих размышлений он пришёл к выводу, что Калиан, видимо, не безнадёжен, и его таки замучили угрызения совести. И поскольку дела в лавке шли с каждым днём всё хуже и хуже, то что он тогда вообще теряет, если отправится в ту точку, которую ему скинул братец?

Поэтому, когда его, специально перед отлётом, подремонтированный и красочно расписанный в алые цвета торговый модуль вошёл в околоорбиту Сивании, Форесто был исключительно на позитиве. Торговец запросил разрешение на посадку.

— Я не понял, какого чёрта тебя сюда занесло? Откуда ты здесь появился, гефестианский торгаш? Кто тебя сюда подослал? — раздался крайне раздражённый хриплый голос в динамике.

Форесто не мог скрыть свою обиду. — Это что, так встречают своих соплеменников в такой глуши? А я наивно был уверен, что мне тут обрадуются.

— Ага, так рады, что сил нет. Торгаш, ты не ответил мой вопрос, как ты здесь очутился? Или ты быстро отвечаешь, или мы сейчас расстреляем твою ржавую посудину, так аляповато раскрашенную, словно это какой-то детский рисунок.

— Ну почему аляповато, — обиделся Форесто. — По-моему, очень стильно, в гефестианских тонах.

В динамике раздался громкий смех. — Так у тебя ещё и со вкусом плохо. Так же, видимо, как и со слухом. Так вот, я считаю до трёх, и лазерная пушка превратит твою дешёвую поделку в оплавленный кусок дерьма. Надеюсь, ты меня сейчас слышишь. Раз, два….

Форесто понял, что с ним не шутят, и тут же быстро забормотал.

— Нет, нет, не надо. Я сейчас всё расскажу. Я бедный торговец Форесто, прибыл сюда с мирными намерениями и исключительно в торговых целях.

На том конце раздался смешок. — Видимо, кроме отсутствия слуха и вкуса, ты ещё и тупой. Как ты узнал про это место, глухой, абсолютно лишённый вкуса, тупой торгаш? Я продолжаю… три….

— Стойте-стойте, — завопил торговец. — Мне сказал об этом мой двоюродный братец Калиан, который служит во флоте у командора Фалькура.

На том конце замолчали.

Форесто охватила сильная паника и он заорал что есть силы в микрофон. — Вы слышите меня, не стреляйте, умоляю! Ответьте, как слышно меня!

— Не ори, идиот, чуть перепонки из-за тебя не лопнули.

Говоривший глубоко вздохнул. — Ну, допустим, что ты не лжёшь. Честно говоря, я вроде как припоминаю, что есть такой, с таким тупым именем в нашем флоте. И если это тот, про которого ты говоришь, то он тоже такой же недалёкий, как и ты. Ты же понимаешь, что его ждёт после твоих слов? Его же Фалькур подвесит за одно место. И это в лучшем случае.

Кстати, ты что, первый раз слышишь о втором гефестианском манифесте, говорящем о том, что неразведанные места принадлежат открывшим их. Сначала мы оформим все необходимые документы, и только потом подадим заявку на Солор, и уже тогда будем открывать торговые лицензии для таких недоразумений, как ты. Насколько я знаю, информация об этом месте на данный момент ещё не раскрыта и на Солоре об этом, соответственно, никто не уведомлен. И тогда, спрашивается, почему ты оказываешься здесь? Ты что, надеялся, что знакомство с братцем позволит тебе занять здесь местечко получше?

— Да-да, понимаю, это было наивно, — примирительно забормотал Форесто, поняв, что его убивать не будут, по крайней мере, в эту минуту. — Но просто мои дела идут так плохо, и я подумал, — Форесто замялся, — что, возможно, вам понадобятся проверенные люди, которые смогут в обход закона проворачивать ваши…так сказать… дела.

В динамике опять раздался смех. — А то ты думаешь, что мы тут все законопослушные, и без тебя не знаем, как надо уметь работать. — Смех резко оборвался. — Так что давай, не юли, и лучше прямо ответь на мой вопрос. Это в твоих интересах. Об этом месте знаешь только ты один? Или, надеюсь, у тебя всё же хватило ума никому об этом не рассказывать.

— Что вы, что вы? Зачем мне делиться выгодной информацией с другими? — стараясь быть более убедительным, Форесто деланно рассмеялся.

Собеседник довольно хмыкнул. — Ну да, в это верю. — В динамике явно слышались саркастические нотки. — В этом мы, гефестиане, все одинаковы. Только спешу тебя огорчить, тут уже делать нечего. Даже не знаю, зачем твой братец тебе посоветовал именно это место. Наверное, хотел посмеяться над тобой, мой туповатый и наивный соплеменник. Это настолько малоинтересная планета, что я даже не знаю, зачем мы сами здесь торчим.

Говоривший опять громко рассмеялся.

Форесто явно приуныл. И как он мог только поверить этому лживому Калиану, и с чего такая глупая мысль, что его братец терзаем угрызениями совести, могла прийти в его голову?

На том конце связи, видимо, почувствовали крайне расстроенные чувства торговца, и решили подбодрить. — Ладно, не кисни. Пожалею я тебя, бедолагу. Ведь столько пёрся в такую даль. Странно, что Калиан не всё тебе разболтал о нашей экспедиции и скрыл от тебя самое вкусное.

Говоривший хмыкнул. — Так вот, слушай. Есть тут неподалёку, ну как неподалёку, просто гораздо ближе, чем отсюда до Солора, одна планета, а вот там есть очень много чего интересного.

— А с чего я должен доверять тебе? — настороженно произнёс торговец. — Вдруг ты, как и мой братец, решил посмеяться надо мной? Форесто уже овладевала злость, в первую очередь на самого себя, и второй раз он не мог допустить, чтоб над ним так надсмехались.

А у его собеседника, видимо, было уже совсем благодушное настроение.

— Резонно, — рассмеялся собеседник Форесто. — Я бы тоже об этом сначала подумал. Но мне ты можешь верить. Я, капитан Вегран, законный представитель Фалькура на этой планете. Правда, далеко не на всей её части, на южную и восточную часть наша власть не распространяется, там как раз скрылись в свои норы местные обитатели, некие карлики. Они себя называют сивусы. Они там копошатся у себя в подземных городах, и пока нам особо не докучают. Но зато мы полностью контролируем орбиту этой планеты. Вернее, у нас около сотни кораблей, но и этого вполне хватает, чтобы мы полностью господствовали в воздухе. Эти карлики, по сути, не имели военного флота как такового. И мы на поверхность спускаемся по мере необходимости, за исключением охраны наших аэродромов. Там, на поверхности, не очень благоприятная атмосфера для нас. Постоянные ветра, песочные бури, и из-за этого большей частью тёмное небо. Хорошо хоть, что мерзких дождей здесь почти не бывает. Иначе это была бы самая ужасная планета, которую я когда-либо видел. Кстати, и карлики тоже, видимо, так думают, оттого и переселились в подземные города.

Так вот, к чему это я? Наш основной флот подался на ту планету, о которой я тебе говорю. Местные называют её Таураан. И знаешь, почему она так называется? Не просто ведь так. Я тебе прямо подсказку дал. Ну же, включи остатки мозга, торговец. Почему?

— Потому что там… — Форесто лихорадочно соображал.

— Ладно, не тупи, — оборвал его капитан. — Потому что там богатые залежи таурания.

— Не может быть! — Форесто охватила радостная дрожь от предвкушения, но он тут же осёкся. — Но почему, почему вы всё это мне говорите? Зачем вам всё это раскрывать?

Вегран снова заговорил тоном, от которого у Форесто прошёл холодок по спине. — А вот почему, мой недогадливый друг. Во-первых, потому что я знаю, кто тебе раскрыл это место. И если ты выдашь меня, твоего братца ждёт ужасная смерть. Поверь, Фалькур скор на расправу с предателями. Да и твоя участь тоже будет крайне незавидной.

–А во-вторых, — собеседник сделал паузу, — мне совершенно не нравится, что сейчас происходит на этом самом Таураане. До нас доходят вести, что там идёт какая-то грязная делёжка за нашей спиной. Фалькур оставил здесь наш отряд, потом отправился на этот Таураан, а после того как взял его приступом, и с него исчез куда-то, прихватив с собой все основные силы. И вот уже долгое время с нами уже никто почти не связывается. Создаётся впечатление, что все решают какие-то свои задачи, а мы тут как будто не при делах. Оттуда лишь присылают скудные пополнения, видимо, чтобы мы тут не подумали, что о нас совсем забыли.

И вот какое я тебе предлагаю дело. Раз на Таураане сейчас неразбериха, то побудь-ка ты моим представителем. Нас всё равно снабжают с этого Таураана, и топливом, и провизией. Так что оформлю я тебя как курьера на ту планету. И вот как мы это представим для всех. Поскольку у нас и так здесь мало кораблей для охраны, и вследствие этого будет большой роскошью использовать военные транспортники для перевозок, ты так и скажешь, что тебя наняли специально для таких рейсов, а по сути будешь отдельно контрабандой привозить для меня таураний. Потом ты поможешь нам выгодно сбыть его на Солоре. Мне всё это противно, но мне нужно как-то подбодрить своих парней. Ну, как тебе моё предложение, торговец? Не струсишь? Ты сможешь много заработать на нашей сделке. Гораздо больше, чем ты мог даже себе представить.

— Да-да, я согласен, — ответил Форесто, еле сдерживая себя, чтобы не завопить от счастья. — Только как это возможно будет сделать незаметно?

— А вот за это ты не переживай, это уже моя забота. Есть у меня на Таураане один проверенный дружок. Он сам с тобой свяжется. А сейчас я отправлю сообщение на Таураан временно заменяющему Фалькура, чтобы он принял тебя….

Вегран внезапно прервал свою речь. — Стоп, кто это прёт сюда на такой скорости? Да это же наш корабль, только почему он не включил торможение? И куда его, чёрт побери, несёт? Он что, сдурел, и не знает, что на южные территории соваться нельзя? Приём-приём, я капитан Вегран, ответьте, что у вас случилось?

— Так, торговец. — Вегран снова переключился на торговца. — Как тебя там зовут, Форесто, что ли? Стой пока там, не дёргайся. Я попозже с тобой… — и связь тут же оборвалась.

Транспортник флота гефестиан на полной скорости вошёл в верхние атмосферные слои Сивании, после чего, сделав крутой вираж, устремился к южным областям планеты.

На капитанском мостике стояли Миртаан и Деондам. — Сивус, а лихо мы мимо этих краснокожих проскочили.

Деондам буркнул что-то нечленораздельное, не разжимая плотно сомкнутых губ.

Миртаан сделал вид, что не заметил этого. — Деондам, а ты точно знаешь, куда мы летим?

Сивус произнёс холодным тоном. — Не мы, а я. Как только мы прибудем на место, мы разойдёмся в разные стороны.

— Да-да, конечно, но чуть попозже. Ты же обещал, что вначале представишь меня, как талана, который помог тебе спастись. Ты же дал слово, сивус. Ты же обещал.

Деондам повернулся к талану. — Я сдержу своё слово, потому что я Деондам, преданный сын народа сивусов, и мы всегда держим его. Но клянусь тебе, что я готов уже стать клятвоотступником, потому что в жизни у меня не было большего желания, чем задушить тебя вот этими руками. Сивус медленно протянул руки к горлу Миртаана и изобразил, как он сжимает их на шее талана.

— Эй, эй, полегче, парень. — Миртаан отшатнулся от сивуса. — Не переживай, я здесь ненадолго. Как мы и договаривались, большую часть таурания ты забираешь для своего народа. А меньшую часть я заберу вместе с кораблём. Мне просто здесь надо побыть некоторое время, подумать и осмыслить, куда мне тронуться дальше.

Деондам презрительно бросил, — Да нигде тебе не будет места, предателю своего народа. Ни на Таураане, ни на Земле, куда отправилась твоя нация.

Миртаан покачал головой. — Ну, это мы ещё посмотрим. Мне главное встретиться со своим дядей. Я ему всё объясню, и он всё поймёт. Я просто был в безвыходной ситуации.

Деондам хмыкнул. — Поверь, мне это уже неинтересно, и мне наплевать, что с тобой будет дальше. Лучше бы ты, конечно, сдох, но если ты будешь скитаться бездомным и неприкаянным по просторам вселенных, то это меня тоже устроит. А теперь по существу. Мы с тобой договорились, и я поддержу твою легенду, и забираю свой груз, и после этого на этой планете мы больше с тобой не пересекаемся. Ты меня понял?

— Куда уж яснее, — усмехнулся Миртаан.

— Ну тогда всё, я и так много сказал, и больше обсуждать это я не намерен. Деондам кивнул в сторону кресла. — Мы почти уже на месте. Скоро посадка, так что устраивайся. Приятной посадки не обещаю.

Деондам не зря так беспокоился о трудной посадке. На поверхности Сивании бушевала песчаная буря. Из-за сильных порывов ветра корабль удалось посадить лишь с третьей попытки. Сквозь иллюминаторы почти ничего не было видно, но всё равно сивус решил покинуть корабль.

— Куда ты? Там же не видно ничего. Уж на что у нас на Таураане бури, но такую я никогда не видел.

Деондам пробурчал, — Вот именно, вы слишком были изнеженны на своей планете, а здесь это обычная буря, и я не хочу больше ни минуты находиться с тобой под одной крышей.

Миртаан раздражённо бросил, — Да прекрати ты повторять одно и тоже. Я уже понял. Талан всматривался сквозь смотровое окно. — Только куда ты сейчас пойдёшь? Ты уверен, что это то самое место?

— Да, уверен, это место входа в Тибор, мой родной город. Уж поверь, я этот вход знаю как свои пять пальцев. — Сивус снова тщательно всматривался в иллюминатор, пытаясь что-то разглядеть, — Правда, раньше здесь была приветственная арка, приглашающая путников и торговцев в наш славный город, вот только сейчас её почему-то нет.

— А может, ты что-то перепутал?

— Ничего я не перепутал, — Деондам нахмурился. — Это точно здесь.

Сивус раскрыл двери шлюза и вступил на трап, ведущий к поверхности.

Но не успел он сделать и шага, как его повалили на пол. Через открытую дверь в переходной шлюз с криками ввалилось около дюжины сивусов.

— Ага, проклятые краснокожие, сейчас вы у нас за все поплатитесь! Будете знать, куда не следует совать свой нос!

Нападавшие внезапно остановились и растерянно осмотрелись по сторонам. К удивлению нападавших, пред их взором предстал зеленокожий талан и их соплеменник сивус.

Деондам вскочил с пола и тут же расплылся в широкой улыбке. Он расставил руки в стороны, обращаясь к самому крикливому из сивусов, — Терафос, друг мой! Как же я рад видеть тебя!

Сивус, к которому было направлено обращение, на секунду остолбенел, а потом набросился на Деондама. — Брат мой, Деондам, ты жив?!

Он стал жарко обнимать друга, после чего отталкивал его от себя, внимательно рассматривая, будто не веря своим глазам, после чего снова заключал Деондама в объятия.

— Ты жив, ты жив, — радости сивуса не было предела. Потом на лице Терафоса неожиданно изобразилось непонимание. — Подожди, а где краснокожие? Это же их корабль. Подожди, ты что, их всех перебил? Не может быть! Ты сейчас же расскажешь мне, как ты сумел расправиться с ними. Да я просто горжусь тобой, брат мой.

А, кстати, кто это рядом с тобой? Это друг или враг? — Терафос недоверчиво посмотрел на талана.

Миртаан выразительно глянул на Деондама. — Ну что, Деондам, ты, наконец, представишь меня своему другу? — прервал талан его молчание.

— Да, простите, — Деондам тяжело выдавливал из себя слова. — Это Миртаан с планеты Таураан, откуда мы получаем таураний и он спас… ну, в общем, он помог мне сбежать из плена гефестиан.

–Ааа, я так и думал. Меня не проведёшь. Я хороших парней сразу вижу. — Терафос расплылся в улыбке, подскочил к Миртаану и протянул ему руку. — Терафос, лучший друг вот этого славного сивуса. Отныне знайте, за то, что вы сделали, теперь у вас на этой планете есть ещё один верный друг.

Миртаан посмотрел на Деондама, который ценой неимоверных усилий старался не выказать свои истинные чувства, и вдруг почувствовал, что это можно обратить в свою пользу. Талан ответно улыбнулся и пожал руку сивусу. — Миртаан, представитель народа талан. Это честь и для меня, познакомиться с ещё одним славным представителем народа сивусов.

Терафос рассмеялся. — Да, вижу, у тебя глаз намётанный. Мы такие. Мы все, сивусы, такие. Ты убедишься в этом, когда побываешь в нашем чудо-городе Тиборе.

Деондам с недоумением и ненавистью уставился на талана, не понимая, откуда тот так хорошо знает язык сивусов. — Терафос обернулся в сторону друга. — Деондам, что с тобой? Тебе нехорошо? Ты нездоров? Солнце чужой планеты опалило тебя? — Терафос опять подскочил к Деондаму, схватил его за плечи и начал пристально рассматривать.

— Да всё нормально, друг мой, — Деондам попытался улыбнуться.

Терафос хлопнул себя по лбу. — Ах я болван, ты же, наверное, устал с дороги. Идём же скорей, мы накормим тебя настоящей пищей сивусов. Ты, видать, крепко уже соскучился по ней. Но ты обязательно должен рассказать, как это ты сбежал от краснокожих. Я очень хочу это знать. Да что я, это захотят услышать все тиборцы, не говоря уже о нашем старейшине Яртоге. И как это ты только умудрился похитить корабль гефестиан? Ну пойдём же, пойдём, чего же ты встал как вкопанный, пойдём скорее, обрадуем весь Тибор.

— А куда идти? Мы насколько далеко от него?

Терафос изумлённо уставился на друга. — Ты, мой друг, совсем плох. Ты что, не узнаёшь знакомые рельефы?

— Нет. Я нигде не вижу приветственной арки, — смущённо проронил Деондам, оглядываясь по сторонам.

Терафос недоумённо наморщил лоб, но тут же улыбнулся. — Точно, ты же этого не знаешь. Мы специально её демонтировали и спрятали, чтоб эти красные черти не прознали о нас. А вход в город мы замаскировали. Ну ладно, идёмте, друзья. Давай мы поведём твоего друга, чтоб он не заблудился. Только глаза сивуса могут хоть что-то разглядеть в такую погоду.

Деондам освободился от рук Терафоса. — Нет-нет, мой друг, я сам поведу нашего дорогого гостя. А вы идите вперёд, мы сразу за вами, я только сейчас возьму кое-какие вещи и мы вас догоним.

Деондам приблизился вплотную к талану и прошипел. — Для чего ты так хорошо выучил язык сивусов? Ты что, надеешься осесть здесь надолго? Это очень плохая идея, очень.

Миртаан наигранно улыбнулся. — Ну, должен же я знать точно, что именно про меня ты расскажешь. Вот и хорошенько выучил его за прошлую ночь.

Миртаан замахал вслед уходящим в песочную бурю. — Мы идём за вами, Терафос, идём!

Спустя недолгое время сивусы подошли к одной из скал. Терафос постучал палкой по стене. Стена раздвинулась и открыла взору Миртаана то, что он вообще не ожидал увидеть.

Талан был уверен, что пещеры, в которых живут сивусы, будут такие же, как шахты на его планете. Длинные перекрещивающиеся коридоры, кое-где переходящие в некие залы, освещённые кристаллами таурания.

Но то, что увидел Миртаан, поразило его до такой степени, что он издал возглас восхищения. Зрелище действительно поражало воображение. Не узкие коридоры, не норы, а целый небольшой город открылся его взору. Он был внизу на глубине, и небосводом ему служил внутренний купол скалы. Сотни самых разнообразных строений, зелёные пастбища для домашних животных, пара речек, стекающихся в большое озеро в центре города. И всё это было освещено с купола таким мягким, ненавязчивым светом, что его хватало настолько, как будто всё это происходило на поверхности в какой-нибудь лёгкий пасмурный день на Таураане.

— Ну что, талан? Правду я тебе говорил про наш чудо-город? — Терафос весь светился от гордости.

— Но как, почему? Как вам это всё удалось построить? И почему вы всех вводите в заблуждение, что вы живёте на всем обделённой планете? — Миртаан никак не мог прийти в себя от шока от всего происходящего.

— Всё это тебе лучше всего расскажет Яртог, старейшина нашего города. А теперь давай, проходи вперёд, все сейчас садятся в лифт, и он нас спустит на поверхность. И мы пойдём вон к тому жёлтому дому, к дому старейшины. — Терафос показал пальцем в сторону дома с высокой острой крышей возле озера.

По мере следования к домику старейшины, благодаря крикам Терафоса, что вернулся Деондам, маленький отряд обрастал радостными сивусами и, когда они подошли к домику Яртога, это была уже толпа внушительных размеров.

Привлечённый шумом, недовольный Яртог вышел на крыльцо своего дома и вдруг увидел в толпе Деондама. Старец тут же удивленно выпалил. — Деондам, мой дорогой и любимый племянник, ты жив?

Деондам бросился к дяде и обнял его. — Дядюшка, ну как же я вас брошу? Я не мог иначе.

Яртог отвернулся, чтоб протереть намокшие глаза. — Ну как, как ты смог вернуться сюда? После того, какие здесь бесчинства и преступления творили эти краснокожие порождения зла, я уже думал, что не увижу тебя. И грешным делом подумал, что тебя постигла ужасная участь бедного Бирина…

— Дядя, я всё знаю про него. Я тоже сожалею о нём. — Деондам снова обнял старика.

Яртог похлопал племянника по плечу. — Судя по всему, твой поход за оружием сложился неудачно. И, скорее всего, таланы, видимо, тоже, как и мы, в тяжёлом положении.

Старейшина тяжело вздохнул. — Ну ладно, ладно, не сердись на старика, я тебя не виню. Главное, что ты прибыл живой.

Тут Яртог приметил в толпе талана. Хотя трудно было не заметить высокого иноземца среди уступавших ему в росте чуть ли не на три головы сивусов. Яртог отстранил от себя племянника, и голос его приобрёл ледяные нотки. — Кто позволил чужестранцу вступить на священные внутренние земли? Куда смотрела стража? Кто посмел нарушить многовековой постулат Сивании?

Терафос, радостный от возбуждения, выскочил из толпы навстречу старейшине. — Это Миртаан, он с планеты Таураан, он спас нашего Деондама. Они перебили всю охрану этих краснокожих, похитили их корабль, и примчались сюда. Старейшина, прости, ну не мог я не впустить сюда спасителя моего лучшего друга.

Яртог недовольно нахмурился. — Терафос, ты всегда был неблагоразумным сивусом. Я знаю, какой народ представляет этот чужеземец. И хотя у нас с ними многовековой договор о дружбе, но мы даже для талан никогда не делали исключения. На внутренние земли Сивании не должна ступать ничья нога, кроме сивуса. Никто не должен знать правду о нас. Поэтому мы никогда не содержали армию, ибо не было нужды в ней, и все наши силы и ресурсы мы тратили на процветание наших городов и поселений, живя в мире и согласии с душой нашей планеты, гостеприимно распахнувшей свои недра.

Старец вынул из-под платья кулон и поцеловал его. Потом снял кулон с шеи и вскинул его вверх — Во имя мира и единения! — Толпа громким хором подхватила призыв старейшины и трижды повторила, — Во имя мира и единения!

Яртог дождался, когда стихнут крики и продолжил. — Пусть чужеземец не обижается, но я не могу пока отпустить его. Так поступил бы любой другой старейшина на Сивании. Он свидетель нашей главной тайны. И я не могу отпустить его, пока не буду уверен, что тайна сивусов не покинет эту планету. А сейчас он будет здесь самым дорогим гостем. И пусть ни в чём не нуждается, и пусть будет здесь, сколько хочет.

Миртаан посмотрел в сторону побелевшего от злости Деондама и издевательски пожал плечами, словно поясняя, — Прости, но это не моё решение.

Яртог увидел расстроенное лицо племянника и расценил это по-своему. — Не сердись, Деондам, что я так несправедливо поступаю с твоим спасителем. Но я не могу поступить иначе. Да, я знаю, что нет смысла сейчас цепляться за это правило, когда у нас на северных территориях хозяйничают краснокожие. Но эти законы придумали наши предки, и мы обязаны их блюсти. Попозже, когда все разойдутся, зайдёшь вместе с ним ко мне. Я очень хочу знать, как вы смогли увести корабль краснокожих. А пока, — Яртог обернулся к Терафосу, — накормите наших гостей как следует.

Несколько позднее, после сытной трапезы, подходя к дому дяди, Деондам толкнул локтем шагающего рядом Миртаана. — Не вздумай болтать чересчур много, и не принимай всерьёз то, что тебе наговорили сегодня. Ты недостоин такого приёма от моих соплеменников. Мне очень не нравится, как меня всё больше затягивает та ложь, в которую я погружаюсь, поддерживая твою легенду о моём спасении. Но больше меня всего бесит, что ты играешь роль эдакого хорошего талана. Меня просто тошнит от этого.

Миртаан картинно развел руками. — Ну, я разве виноват, что твои так хорошо нас встретили?

— Вот это меня и бесит. Прекрати, а то я уже устал притворяться. И ты особо не рассиживайся тут. В моём городе тебе нет места. Завтра я подумаю, как переправить тебя в другой город. Так что сейчас ты так и скажешь моему дяде, мол, у тебя дел полно. В общем, придумай сам что-нибудь.

— Ну почему же, Деондам. Мне здесь очень нравится. Зачем мне врать? — Миртаан не упустил возможности поддеть сивуса, но увидев вскипающего от негодования лицо сивуса, тут же поспешил его успокоить. — Стоп, стоп, остынь, вон твой дядя уже стоит на крыльце. Так что улыбайся, мой друг, улыбайся.

На орбите Сивании.

— Форесто, вы слышите меня? — раздался голос Веграна в динамике.

— Да, я здесь, — послушно ответил торговец.

— Отлично. Видимо на этом Таураане полный бардак, если стали так легко угонять гефестианские военные корабли, то и нам надо действовать решительней. Итак, давайте проработаем легенду, с которой ты и отправишься незамедлительно. А я сейчас отправлю послание для моего друга на Таураане. Только не суетись, он сам тебя найдёт.

Торговец немного замялся. — А здесь точно ничего нет интересного для мирного торговца? Возможно ли мне спуститься на поверхность, чтобы осмотреться? Вдруг окажется, что то, что неинтересно вам, будет интересно мне? Или, может, я смогу предложить наши гефестианские товары местным жителям?

Вегран рассмеялся. — Всё-таки ты торгаш по своей сути, до самых кончиков ногтей. Не знаю, чем ты сможешь здесь торговать, с этими местными злобными карликами. Но это только после нашей первой операции. Я не хочу терять зря время. И да, контактировать здесь ты сможешь только с несколькими городами, которые мы можем контролировать. А вот туда, куда сбежал наш похищенный корабль, тебе лучше не соваться. Итак, записывай и запоминай.

Глава 6. Новые горизонты.

Новая Надежда.

Мужские голоса, что так встревожили воинов, принадлежали матросам Трира, которые не подозревали, что за ними могут следить, и оттого вели себя громогласно и расслабленно.

— Ну чего ты так долго? — крикнул матрос своему другу, неспешно пробиравшемуся к нему сквозь густые заросли. — Я устал уже здесь попусту стоять. Давай, сменяй меня скорее. А то чего-то совсем в сон клонит.

Гулкое эхо в пещере позволяло спрятавшимся отчётливо слышать все звуки, производимые снаружи.

— Ой, можно подумать, ты так от этого устал? — с ухмылкой бросил подошедший. — Ты бы для начала стёр с лица куски персика. Ты опять, что ли, с поста уходил? Смотри, доиграешься ведь, вот узнают об этом Трир или Ульрик, они же с тебя живого шкуру спустят.

Часовой отмахнулся. — Не узнают, если ты не проболтаешься. Только лично тебе это ничего не даст. Мы с тобой птицы другого полёта. Видишь, пока мы с тобой тут, они там резвятся, наверное, с танцовщицей. А мы что, не люди? Вместо этого посылают нас сюда дежурить. Хорошо, что мы хоть сменили место обитания. И теперь не надо так далеко переться сюда. А смысл-то какой в этом? Приходи сюда, сиди и жди. Жди, а вдруг прилетят за этим зелёным гадёнышем его соплеменники, и заберут его и всю эту компашку римлянина и его верного подпевалы Хильдебальда, а нас даже искать не будут. Можно подумать, что сдались им, что мы, что римляне. Заберут своего мелкого детёныша и помашут нам ручкой.

Хильдебальд, услышав про себя обидные слова, вскипел от негодования, и хотел уже выскочить наружу, чтобы наказать наглецов, но римлянин успел его ухватить за руку и притянул к себе.

— Не дёргайся, вандал. — Леонтий зашептал ему на ухо. — Слышь, они скоро будут меняться, а мы проследим за тем, кто будет возвращаться к их лагерю. Так мы и узнаем, где Трир. Или тебе принципиально наказать этих мелких шавок, но при этом упустить главную добычу?

Хильдебальд резко отдёрнул руку, но остался на месте, скрежеща зубами.

Матросы продолжали переговариваться между собой. — Да, я тоже не вижу смысла в этом стоянии здесь. Мне кажется, что надо поступить, как говорит Ульрик. Надо выкрасть у римлян этого зелёного поганца и держать его подле себя. И когда появятся его сородичи, мы предъявим им ультиматум. Или они получают своего выродка живым, и они нас отправляют домой, или пусть ищут, где его могилка.

Эрдэнэ, также внимательно слушавшая этот разговор и переводившая его бабушке, испуганно вздрогнула и повернулась в сторону сжавшегося от страха Ида. — Ты не бойся, мы тебя им не отдадим.

Меж тем матросы продолжали болтать.

— Ну что, я тогда пойду, теперь твоя смена.

— Да подожди ты. Давай поболтаем, а то скучно одному совсем.

— Ну ладно, ещё немного побуду. О чём тогда болтать будем?

— Ты вот сказал о Хильдебальде. А знаешь, что я подумал? Как ты считаешь, а могут он и Трир помириться? Ну так, предположим, создать временный союз, чтобы захватить здесь власть. Тогда не надо будет нам прятаться, и мы спокойно будем ждать этих иноземцев на их воздушном корабле.

— Да как ты себе это представляешь? Трир смертельно обидел Хильдебальда. Мало того, что он ослушался его как командира, он же его предал. Не, такой вариант маловероятен. Хотя, если Трир придёт с повинной, возможно, ради такого союза Хильдебальд и может временно изменить принципам.

Леонтий понимал, что если и дальше так пойдёт разговор, то, вполне вероятно, такие мысли могут зародиться и в голове Хильдебальда, и тогда вероятный союз всех вандалов сможет захватить здесь власть. Римлянин решил пресечь это дело сразу. Он выхватил нож и с криком устремился наружу. Теперь Хильдебальд хотел остановить его, но было уже поздно, и Леонтий устремился к просвету наружу.

В сокрытии своего присутствия уже не было никакого смысла и все остальные также устремились вслед за Леонтием.

Понявшие, что их раскрыли, матросы в ужасе бросились врассыпную. И если одному повезло, и он тут же успел юркнуть в высокую траву, то второму повезло меньше. Он зацепился за толстые коренья лианы и, поскользнувшись, мигом распластался по траве. Римлянин одним рывком догнал его и занёс над ним нож.

Внезапно поляну огласил сильный рёв и послышался тяжёлый топот. Через секунду сквозь траву выскочил огромный мускулистый бык, который одним движением головы отбросил Леонтия далеко в сторону. Бык развернулся ко всем опешившим поселенцам.

Бык был в ярости. Передние копыта были широко расставлены, глаза его были налиты кровью, большие ноздри с шумом исторгали из себя воздух. Бык поднял голову и снова издал невыносимо мощный рёв, который был мало похож на быка, скорее это был рёв какого-то хищного зверя.

Лежавший матрос решил воспользоваться ситуацией и потихоньку начал отползать в сторону. Дёрнувшегося за ним Хильдебальда бык одним прыжком прижал к скале. Вдруг, словно что-то почувствовав, бык повернулся к застывшей Эрдэнэ, и начал шумно вбирать в себя воздух, словно учуяв исходящие от неё некие запахи, после чего отпрыгнул в сторону. Потом он неторопливо сделал несколько кругов по поляне, периодически останавливаясь, нетерпеливо бил передним копытом по земле, издавая хищный рёв, и вдруг также неожиданно исчез, как и появился.

— Что это было? — еле вымолвил, потирая грудную клетку, закашлявшийся Хильдебальд. — Эта большая корова чуть не переломала мои рёбра. Да, и где эти изменники матросы, кто-нибудь видел, куда они побежали? — Его взор упал на застывших в безмолвии Эрдэнэ и Ида.

— Не знаю, — прошептала девчонка.

— А где этот дурак Леонтий? — Хильдебальд завертел головой по сторонам. — Какого чёрта он нам всё испортил? Теперь этих трусливых псов не видно, и мы не узнаем, где прячется вся эта шайка.

— Эрдэнэ, а ну быстро иди сюда, — раздался откуда-то глухой голос шаманки.

Девочка побежала на голос. За ней устремились Ид и вандал. В десятке метров она увидела бабушку, приникшую ухом к лежавшему на земле римлянину.

— Бабушка, что с ним?! — испуганно закричала Эрдэнэ. — Он что, умер?!

— Не ори так громко. Шаманка встала на ноги. — Этот воин, конечно, помрёт не своей смертью, но это будет точно не сегодня. Скоро он придёт в себя. Так, а где Тургэн? Внучка, ты его не видела?

Внучка словно не слышала её вопрос, продолжая неотрывно следить за лежащим Леонтием. Шаманка недовольно махнула рукой и, приложив пальцы ко рту, издала призывный свист, после чего исчезла в ближайших зарослях.

Эрдэнэ, словно очнувшись, вздрогнула и повернулась к Иду, — Ну, ты как? Девочка участливо заглянула в глаза талана. — Тебя не ушибло? Ты сильно испугался?

— Да вроде как ничего, — неуверенно пожал плечами мальчик. — Нет, он меня даже не задел. И знаешь, я сейчас больше боюсь тех людей, которые прячутся от нас в лесу.

Хильдебальд, вначале не обращавший внимания на детей, теперь остался один. Никого из взрослых, с кем он мог пообщаться на одном языке, здесь не было, и его разозлило, что дети говорят на каком-то другом, только им понятном языке.

— Так, мелкота, а ну разговаривайте на языке вандалов, или на худой конец, на языке римлян, — рявкнул вандал.

— Мы не мелкота, — сухо отрезала Эрдэнэ. — И вообще, это наш разговор, и мы разговариваем на моём языке. И мы не вмешиваемся в ваши взрослые разговоры, — передразнила девочка вандала. — Найдите себе другого собеседника.

Хильдебальд от возмущения всплеснул руками. — Да где ж я его найду? Этот идиот-римлянин лежит без чувств, старуха со своим слугой тоже куда-то исчезла. А я хочу понять, что за чертовщина тут происходит. Ну и с кем мне теперь обсудить, чтобы хоть что-то понять? Этот бешеный бык нас чуть не убил. Появился из ниоткуда и также непонятно как пропал. Он же был само сумасшествие. И такого громадного быка я никогда не видал. Даже не думал, что такие бывают. Нам всем дико повезло, что он нас не растоптал.

— Он и не хотел нас убивать, — ответил Ид, перейдя на язык вандалов.

Хильдебальд насмешливо посмотрел на него. — И с чего это ты взял, мой маленький зелёный друг?

Талан пожал плечами. — Не знаю, но мне показались очень знакомыми его глаза. Мне кажется…

Эрдэнэ схватила мальчика за руку. — Ты тоже это увидел?

— Да о чём вы тут все галдите? — Хильдебальд переводил глаза с одного на второго подростка. — Вы можете говорить понятней?

— Ид хочет сказать, что вы, взрослые, нам не верите. Вы не поверили нам, когда мы все говорили, что видели свои отражения. Да и когда Ида спасли от утопления, его тоже спас его двойник. Такой же, как он. Вы, взрослые, говорите, что мы всё выдумываем. А мы ничего не выдумываем, — с обидой произнесла девчонка.

— Ну ладно обижаться, рыжеволосая. Продолжай, что именно ты хотел этим сказать? — Хильдебальд перевёл глаза на талана. — Я не буду тебя перебивать.

Ид продолжил. — Я случайно встретился взглядом с этим быком. И они мне показались знакомыми. Как у того мальчика талана, который меня спас в нашем озере. И они были скорее печальными, чем бешеными. Он словно был очень несчастен.

Вандал изумлённо взглянул на мальчишку. — Ну у тебя и железные нервы, лягушонок. Как по мне, так свирепее глаз, как сегодня, я в жизни не видел.

Хильдебальд повернулся к Эрдэнэ. — Тогда ты что видела, рыжая, если ты ему всё время поддакиваешь? Тоже глаза, полные печали?

Вандал насмешливо покачал головой. — Это что получается, что дети оказались храбрее взрослого воина, повидавшего много чего на своём веку?

— Нет, я не видела глаз. — Эрдэнэ слегка покраснела и запнулась. — Я сама сначала закрыла глаза от страха. Но это только от неожиданности. А потом я вдруг почувствовала, что от быка идёт какое-то необычное тепло, и мне стало понятно, что этот бык мне точно ничего плохого не сделает.

Вандал аж подпрыгнул от злости. — Да что вы всё время какую-то ерунду несёте! Этот лягушонок непонятно что лепечет, уж не знаю, стоит ли верить детёнышу моего врага, а у тебя сумасшедшая бабка, от которой никогда не знаешь, что ожидать. Ну и как мне вам верить?

— А вашему сыну вы не верите? — в запальчивости вымолвила Эрдэнэ. — Уж Промиусу поверить-то можно?

Хильдебальд опешил от неожиданности и замотал головой. — Ну да, он ведь тоже, как и вы, несёт такую же чушь. Пока я понимаю лишь то, что я ничего не понимаю. Где ложь, где детские вымыслы, а где реальная правда. На этой ненастоящей планете меня всё это реально достало.

— И меня тоже, но я знаю, что делать, — из кустов вышел Леонтий.

— Ну, наконец-то, проснулся. Ну что, навалялся вдоволь, пока мы тут быка прогоняли, — нарочито вызывающе произнёс Хильдебальд. — Ты не хочешь объяснить, почему решил действовать не по плану, и из-за тебя мы теперь не знаем, где скрываются эти трусы?

Леонтий потёр голову, — Не кричи, голова раскалывается. Во-первых, вини во всём этого быка, а во-вторых, все вопросы завтра. Я слышал почти весь ваш разговор. И меня также достало, что мне всё пересказывают с чужих слов. Я хочу сам понимать реальную картину того, что здесь происходит. Будут ли действительно искать нашего лягушонка или нет, и как далеко от нас наш дом, и насколько наши надежды обоснованы. И я знаю, что мы должны для этого сделать.

Римлянин выдохнул, закашлялся и потёр грудную клетку. — Уже скоро темнеет, так что быстрее лезем наверх, к кораблю. Лягушонок откроет нам эти штуки, в которых мы прилетели сюда, и мне сделают так, чтобы я понимал язык зеленокожих. И утром я хочу сам послушать, что говорит эта летающая железяка. Я хочу сам всё понимать.

Хильдебальд вскочил. — Не думай, римлянин, что ты здесь самый хитрый. Я тоже хочу это знать, а также понимать то, о чём разговаривает эта рыжая девчонка со своей бабкой. Идёмте же скорей, а то в темноте мне совсем не улыбается взбираться по скале.

Ид тронул Эрдэнэ, — А как же твоя бабушка? Ты не боишься, что она нас потеряет?

— Кто? Цэрэн? Ха, — усмехнулась девочка. — Да это мы скорее все потеряемся, чем она. Она сама по нашим следам поймёт, куда мы ушли.

Через полчаса компания уже была на вершине скалы. Местное светило уже совсем закатывалось за горизонт и окрашивало его в багряные краски. Мальчик невольно залюбовался закатом.

— Если бы моя бабушка была здесь, то она бы сказала, что скоро польёт дождь, — тронула его за плечо Эрдэнэ.

— Дождь это хорошо, — мечтательно произнёс мальчик.

Рыжая хмыкнула, — Ну это кому как, и смотря в какое время. Давай, пошли, не будем злить этих взрослых. Уж больно они нервные.

— Да-да, пошли, — вздохнул Ид.

Спустя некоторое время, уложив в капсулу римлянина и вандала и заложив в программу сна познание языков и понятий, маленький талан понял, что ему точно сейчас не уснуть.

Ид вылез из незакрытой капсулы и тихонечко, чтоб не разбудить заснувшую Эрдэнэ, подошёл к капсуле, с лежавшим в ней Леонтием. Вот лежит человек, которого до сегодняшнего дня он боялся больше всех. Римлянин на него постоянно ругался и повышал голос. И вот сейчас он в его полной власти, такой большой и в тоже время такой беспомощный. Талан скорчил несколько смешных рожиц и показал язык, после чего сам невольно засмеялся.

Ид открыл входные шлюзы корабля и вышел наружу. Появившийся свежий лёгкий ветерок приятно обдал лицо. Мальчик сел на землю, потом лёг на неё и стал смотреть на звёзды, после чего, незаметно для себя, уснул.

Утром Ид проснулся от того, что ему показалось, что кто-то на него смотрит. Он протёр глаза и увидел смешливое лицо Эрдэнэ. Он рывком сел и тут же понял, что, оказывается, он лежал головой не на земле, а на каком-то плотно сложенном куске губчатой материи.

— Это я нашла здесь, на корабле, — улыбнулась Эрдэнэ. — Я проснулась ночью и увидела, что тебя нет, увидела открытые двери, а потом и тебя, уснувшего. Я хотела тебя разбудить, чтоб ты лёг в капсулу, но было так жалко тебя будить. Вот, пришлось хоть как-то сделать тебе сон поудобней.

— Спасибо, — сказал смущённый Ид. — Раньше обо мне так заботилась только мама.

— Да ладно тебе, подумаешь, просто принесла ему подушку. Тоже мне забота? — вспыхнула от смущения Эрдэнэ. — Жалко мне тебя стало, вот и всего. Такой несчастненький, лежишь сам по себе. Хорошо хоть, что дождя не было, а то всего бы промочило. Вон как грозы сверкали вдалеке. Хотя нет, тебе же наоборот нравится, когда идёт дождь.

Девочка хмыкнула. — Ладно, всё это ерунда. А ты вставать, что ли, не собираешься? Может, пора разбудить этих сонь?

— Да, — мечтательно вздохнул Ид. — Жаль, но я ночного дождя так и не дождался. Нет, не надо. Капсулы их сами автоматически разбудят. Пожалуй, это уже скоро произойдёт. Просто без них здесь так спокойно, что хочется посидеть подольше.

— Это точно, — кивнула Эрдэнэ. — Будь моя воля, оставила бы их здесь на недельку, а то уже совсем утомили борьбой за звание главного вождя клана. Слушай, я уже так дико проголодалась, что хочется побыстрее вернуться. Наверное, там, у озера, уже жарят что-нибудь вкусненькое.

— Ну, раз так, — вскочил на ноги мальчик. — Тогда идём, посмотрим. Может, действительно, уже пора. Кстати, знаешь, а я им обоим включил более углублённое знание языков друг друга. Чтоб они хоть так поближе узнали чужие народы. Может тогда перестанут соревноваться между собой.

Мужчины очнулись почти одновременно. Они ещё некоторое время сидели прямо в капсулах, то держась за головы, то тряся ими.

Ид приветствовал их на таланском языке. — Доброе утро. Это ничего, скоро это пройдёт. Я включил полный цикл восстановления и плавного выхода из гипнотического сна.

Леонтий настороженно посмотрел на мальчика. Эрдэнэ, глядя на взлохмаченного Хильдебальда, не удержалась от смеха, и нарочито громко передразнивая, произнесла, обращаясь к Иду. — Ну что, теперь он, видимо, понимает, что говорит эта рыжая и её бабка. Теперь уже в его присутствии шутить нельзя. Подростки, не выдержав, прыснули со смеху.

Хильдебальд ухмыльнулся и ответил на её языке. — Именно так, дерзкая рыжая девчонка. Теперь я смогу знать о вас всё. Берегитесь меня.

Ребята поняли, что это было больше шутка, чем угроза, но предпочли прекратить смех.

— Хорош галдеть, — видимо, Леонтий уже начал приходить в себя. — У нас нет на это времени. У меня в голове просто какой-то хаос творится. Я теперь имею столько знаний о таких вещах, которые в жизни никогда не видел. Мне надо это хоть как-то упорядочить. Ид, давай, включай этого голосового помощника. У меня тысячи вопросов. И если я не получу на них ответы, моя голова разорвётся.

— И не говори, Леонтий, — воскликнул вандал. — У меня такая же каша в голове.

Мальчик отметил про себя. — Он уже назвал меня по имени. С чего это он так подобрел? Или он, может, что-то понял о моём народе?

Эрдэнэ загрустила. — А я что, одна здесь хочу кушать? Мы же все со вчерашнего вечера ничего не ели.

— А тебя что, кто-то здесь держит? Иди в лагерь сама. Или найди свою бабку, — бросил Хильдебальд.

Эрдэнэ скрестила руки на груди. — Была бы здесь моя бабушка, я вас вообще бы не спрашивала. А одна я не пойду, вдруг там эти, твои бывшие. Вон они вообще Ида хотят похитить.

Вандал рассмеялся, — Ладно зеленокожий, а вот ты зачем им сдалась, рыжая?

— А вот и сдалась. — Эрдэнэ надула губы и демонстративно отвернулась.

— Ид, не испытывай моё терпение. Включай эту машину, — уже на повышенных тонах сказал римлянин.

Спустя пару часов, после сотен вопросов, которые мужчины наперебой задавали голосовому помощнику, все были измотаны до предела.

— Даа, — спустя минуту, в тишине произнёс Леонтий. — Чем больше я задаю вопросов этой машине, тем больше у меня их появляется.

–Ты знаешь, римлянин, одно я понял точно. Мы очень далеко от Земли. И это убивает даже самую маломальскую надежду, — сказал очень уставшим голосом Хильдебальд. — Это самое грустное, что я слышал с момента, когда нас увезли от дома. Хотя, если мы нашли бы немножко этого таурания, то смогли хотя бы запустить этот чёртов корабль. Я правильно всё понимаю, талан?

Вандал хмуро посмотрел на мальчика. — А сейчас нам не то что взлететь, нам даже не подать сигнала о помощи, чтобы нас услышали.

Он замотал головой — Хотя это совершенно бесполезно, потому что невероятно, что его кто-то может услышать через такое расстояние.

— Ну, вы уже, наконец, закончили? Когда мы идем в лагерь? А то я сейчас умру от голода, — жалобно заскулила Эрдэнэ.

— Или мы найдём здесь этот таураний или что-то, вместо него, — тихо произнёс вслух, застывший в раздумьях, римлянин.

— Ну и где мы это здесь найдём? — насмешливо спросил вандал. — Мы тут можем надеяться разве только на чудо.

— А ты знаешь, Хильдебальд, я на него только и надеюсь. Только это нам и остаётся.

Римлянин резко вскочил — Ладно, идём в лагерь, а то у самого уже живот скрутило от голода. Так, а вы, мелкие, не расслабляйтесь, сейчас спокойно и подробно ещё раз по дороге расскажете всё, что было у вас с этими встречами-видениями. С этими странными явлениями пора разобраться.

Последний отрезок пути к лагерю путники были уже настолько измотаны, что шли в полном молчании.

Хильдебальд внезапно нарушил это молчание. — И всё же, римлянин, ты старательно делаешь вид, что вчера ничего не произошло. Ты так и не хочешь мне объяснить, почему ты так резко рванул покончить с моим изменником-матросом. Не думай, что я не понял твоих мотивов. Ты испугался, что я могу объединиться с Триром против тебя. Ведь так? Ох, римлянин, недоверие и жажда единовластия тебя погубит. Если я дал тебе слово, что против тебя я не буду чинить никаких злонамеренных замыслов, значит, так и будет. И последний человек на Земле, с которым я захочу хоть как-то общаться, это изменник Трир. Да и на этой планете тоже. Моя мечта это повесить его, а рядом чтоб болтался его гнусный помощник. И лучше всего, чтоб это было на корабле нашего карфагенского флота. Так что, если эта мысль засела в твоей голове, уверяю тебя, можешь её оттуда выбросить. И да, можешь не извиняться. Я знаю, насколько тебе тяжело сделать это при твоей гордыне. Можешь просто помолчать и ничего мне не отвечать.

Леонтий крепко сжал челюсти и обернулся назад, к подуставшим детям. — Давайте, соберитесь и поднажмите, уже скоро лагерь.

Вернувшись к полудню в лагерь, компания обнаружила, что их особо-то не хватились. Они обнаружили новую печь, уже собранную поселенцами, троих детей, игравших на пляже, да Лидию с отцом Дарионом.

— А что, собственно, случилось? Где все? — удивлённо спросил Леонтий.

— Ага, — обиженно сказала Лидия. — Сам непонятно где отсутствовал больше суток, а потом заявляется с претензией, где, это мол, все. Хорош, нечего сказать.

— Я был там, где надо, — сухо отрезал римлянин. — И всё-таки, где все?

— А я вам говорил, Леонтий, что скоро здесь всё превратится в хаос, — вступил в разговор священник. — Почти все после постройки печи пошли это дело отпраздновать во фруктовый сад, к слоновьим ягодам. Вернулись все пьяными, только под утро. Теперь вот спят. А кое-кто, разбившись на парочки, шляются по укромным местам, и занимаются сами знаете чем.

Дарион смущённо закашлялся. — Мало того, им делаешь замечание, что не стоит грешить до освящения брачных уз, так они в открытую уже не только смеются, но и откровенно угрожают мне, чтоб не мешал жить, как им заблагорассудится.

— Совсем от рук отбились, свободы много почувствовали, а ведь мы тебя предупреждали, — с укоризной заметила Лидия.

— Разберёмся. Со всеми разберёмся, — буркнул Леонтий.

— А мои тогда где? — нахмурился Хильдебальд.

— Так я же говорю, там же, где и все, — ответил Дарион.

— А жрица не появлялась, с этим, всё время забываю, как его, Тургэном?

— Нет, с вчерашнего утра её не видели.

— Плохо, — нахмурился вандал. — Мы с Леонтием хотели организовать общий сбор, чтоб сделать важное сообщение. Да видать, сейчас тут вообще не с кем разговаривать. Всё, Леонтий, я устал и хочу есть. Эти фрукты по дороге только ещё больше разожгли аппетит. Я хочу мяса. У вас осталось что-нибудь?

— Да, в печке полно всего с вчерашнего дня осталось, — резко бросила Лидия. — Решили испробовать печь, так много чего разного наготовили. Голодными вы точно не останетесь.

Увидев возвращающихся Ида и Эрдэнэ, двое ребят вскочили и приветственно замахали им рукой, побежав им навстречу, и лишь только Тэсия сделала вид, что не замечает рыжую подругу, и осталась гладить кошку, с которой она практически не расставалась.

Эрдэнэ, увидев это, притормозила Ида за руку, дождавшись встречи мальчишек так, чтобы это происходило в некотором отдалении от белокурой девочки.

— Ну и где вы так долго пропадали, мы тут со скуки чуть не померли, — затрещали наперебой ребята. — Куда вы ходили, что делали?

Эрдэнэ уселась на песок и придала своему лицу важное выражение. — Ох, вы столько всего пропустили. Даже не знаю, с чего даже и начать. — Промиус и Неро также плюхнулись на песок, с нетерпением ожидая рассказа подружки.

Ид дёрнулся в сторону Тэсии со словами, — Надо её позвать, ей ведь тоже будет интересно, — но рыжая удержала его за руку, — Не иди, сама придёт.

— Ты на неё ещё злишься? — спросил Неро.

— Да уже нет, больно оно мне надо. Просто хочу, чтобы она извинилась, — тряхнула рыжими кудрями девчонка.

В этот момент Виола выскользнула из рук Тэсии и припустила к группе ребят. Тэсия вскочила и помчалась за ней. Добежав, она увидела, как Виола уселась на колени к Эрдэнэ. Девочка её погладила, кошечка довольно замурлыкала. Вдруг откуда-то появился Бруно, подскочил к кошечке и лизнул её в нос. Виола вскочила, чихнула и снова улеглась на колени.

— Вот, даже Виола на меня не злится, понимает, что я не виновата, — сказала Эрдэнэ с явным расчётом на Тэсию.

Маленькую римлянку раздирали противоречия, ей вроде как надо было уйти, продолжая изображать обиду на подругу, и в тоже время ей безумно хотелось остаться, чтобы услышать, о чём здесь будут говорить.

Промиус, видимо, понимая состояние девочки, решил проблему сам. Он силой потянул её за руку, усадив рядом со всеми, — Да садись ты уже. Эрдэнэ расскажет, что с ними вчера приключилось. Гордая римлянка сделала вид, что покорилась грубой силе.

Эрдэнэ слегка усмехнулась и, взяв котёнка рукой, протянула его Тэсии. — Держи свою Виолу.

— Нет-нет, можешь оставить её пока у себя, раз ей там удобно, — горделиво ответила Тэсия.

Эрдэнэ пожала плечами. — Хорошо. Только у меня просьба, притащите что-нибудь пожрать. Очень хочется. Ид как-то умеет терпеть голод, а я вот нет.

Ид улыбнулся. — Да, мы, таланы, гораздо легче, чем вы, переносим голод. А вот жажду мы терпеть не можем.

— Сейчас принесу, — Промиус вскочил и помчался в сторону печки.

Спустя час, когда Эрдэнэ с Идом закончили свой рассказ, ребята сидели с ошеломлённым видом.

— Не, я сейчас упаду, — сказала Тэсия, уже давно забыв про свою роль обиженной подруги. — Мой отец сам добровольно пошёл в капсулу? Никогда бы не подумала, что он сподобится на такое.

— А мой? Я сам удивлён не меньше твоего, — сказал Промиус.

Неро сидел в задумчивости.

— Ну, а ты чего? Чего скажешь? — Эрдэнэ толкнула мальчика локтем. — Рыжая явно хотела, чтобы все высказали свои эмоции после её рассказа.

Неро вздрогнул, словно очнулся. — Да вот думаю, зачем с нами такое устраивают? Спасение Ида, спасение Виолы, спасение того несчастного, который служит у Трира. Кто тогда всё это делает? Мы же помним, Хирос говорил, что он нами очень недоволен, что мы здесь всё только портим, и что нас здесь не ждали. Но почему тогда он делает всё наоборот, защищая нас? Почему он тогда не является взрослым и не говорит всё это им?

— Да, эта планета вся такая странная. Я уже устала по этому поводу думать. И у меня уже язык болит болтать с вами. Всё, я хочу купаться. Кто со мной? — Эрдэнэ припустила к берегу. Все остальные бросились за ней.

Хильдебальд подошёл к навесу Ольдиха и увидел там спящего толстяка. — Хорош дрыхнуть, пьяница, — он слегка толкнул его ногой.

Ольдих тут же вскочил и начал протирать глаза. — А я и не спал, так, слегка прилёг. Потом, жмурясь от солнца, вгляделся в фигуру, стоящую перед ним. — Ой, хозяин, а где вы столько пропадали?

Хильдебальд улыбнулся. — Много где, и много чего случилось. Зови сюда всех остальных наших, есть разговор.

Толстяк вскочил. — Уже бегу.

— И да, — вспомнил Хильдебальд. — Если увидишь старую жрицу или Тургэна, обязательно скажи мне. Мне надо с ней поговорить. Ну всё, иди собирай остальных.

Ребята решили переплыть озеро и доплыть до водопада и назад.

— Кто быстрее всех доплывёт обратно, тот и выиграл! — закричал Промиус.

— А кто придёт последний, тот идёт за фруктами во фруктовый сад, — ответила Тэсия. — Исключая Ида, для него вода, как для нас воздух.

Ид улыбнулся, услышав слова Тэсии. Он просто поплыл самым последним, слегка рассекая воду, следуя за плывущим впереди Неро.

Неро тоже не хотел обидеть девочек, и также плыл не в полную силу, в отличие от Промиуса, который шёл далеко впереди и, уже оттолкнувшись у скалы, плыл назад к берегу.

Неро, подплыв к скале и также немного задержавшись, чтобы дать ещё форы девочкам, хотел было оттолкнуться от неё, но вдруг заметил какое-то странное свечение под водой. Мальчик нырнул под воду и увидел, что из довольно широкой расщелины, которую он раньше не замечал, идёт какое-то лёгкое свечение. Неро дёрнулся, когда до его плеча дотронулся Ид. Талан также с удивлённым видом рассматривал расщелину, после чего показал знаками Неро всплывать наверх.

Неро вынырнул и выплюнул воду изо рта, — Ты эту расщелину раньше видел?

— Да вроде нет, не помню, — покачал головой Ид. — Ты знаешь, после того случая я стараюсь рядом со скалой вообще не плавать.

— Слушай, а ты не хочешь посмотреть, что там? — Неро был очень заинтригован. — Ты же сможешь туда проплыть и поглядеть.

— Я один? Туда? Нет. — Талан решительно замотал головой.

— Ну пожалуйста, ну неужели тебе неинтересно? Ну хотя бы одним глазком! Посмотришь и назад.

Талан заколебался. — Но тогда очень быстро, я только посмотрю, куда она ведёт.

–Ага. А я тебя здесь подожду, — обрадовался Неро.

Ид нырнул в воду.

Глава 7. Побег.

Таураан.

Генерал Ерек и Долгоон стояли в рубке передачи транслятора перед включённой камерой, а полковник Рикаат стоял чуть в стороне. Ерек посмотрел на землянина, тот в ответ одобряюще кивнул и несильно похлопал того по спине.

Ерек нервно сглотнул, в горле от волнения сильно пересохло. — Жители Таураана, я обращаюсь к вам. К таланам и землянам. Обращаюсь я, генерал Ерек. Член Генерального штаба обороны Таураана. Рядом со мной стоит представитель расы землян, Долгоон, и его вы тоже знаете. И вот с чем мы обращаемся к вам, мои дорогие соотечественники. Постарайтесь послушать внимательно всё то, что я вам сейчас скажу. Это касается всех нас, каждого на нашей планете.

Времени у меня очень мало, и скоро эту трансляцию отключат. Миртаан, этот самоназванный полномочный представитель Таураана, вам врал. Всем вам. Наш горячо любимый командующий Этирей не погиб геройски, он был подло убит самим Миртааном. Это всё произошло на моих глазах, когда Этирей отказался впустить сюда гефестиан, и за это Миртаан подло убил его. А на меня и на верного адъютанта Этирея, лейтенанта Бруска, как на несогласных, было повешено обвинение в предательстве. Если кто-то не знает меня, тогда спросите у тех, кто знает, можно ли обвинить Ерека в трусости и предательстве. И я знаю, какой это будет ответ.

А мой главный обвинитель, Миртаан, по последним сведениям, сам удрал с Таураана, прихватив с собой немало чего из стратегических запасников. Он удрал, а я здесь, с вами. И теперь решайте сами, кто на самом деле настоящий предатель и кто говорит вам правду. Я обращаюсь к вам, гордые жители Таураана. Мы здесь, и мы готовы бороться. Нас не сломили. Всех нас, кто не смирился с тем, что здесь хозяйничают гефестиане, мы собираем под нашим флагом, флагом освобождения Таураана. Всех тех, кого коробит только от одной мысли, что мы должны жить под гнётом ненавистных нам захватчиков. Я призываю вас сплотиться и выступить единым фронтом против краснокожих.

Я обращаюсь к вам, разрозненные группы сопротивления, чтобы помочь объединить все наши усилия. Я обращаюсь к тем нашим соотечественникам, которые в силу жизненных обстоятельств вынуждены выполнять волю захватчиков. Я обращаюсь и к землянам. Хотя лучше пусть это скажет сам землянин.

Ерек посмотрел на Долгоона и кивнул ему. — Давай ты.

Долгоон был максимально собран и сосредоточен. — Мой друг талан и так сказал самое важное, и я поддерживаю его, и я ему верю, как поверил в своё время Этирею. Но я также хочу добавить то, за что больше переживают земляне. В опасности не только Таураан, но и наша Земля. Гефестиане теперь уже и там, и мы до сих пор не можем получить оттуда хоть какие-то вести. Но есть и хорошие новости — гефестиане не вернули сюда основной флот. А это значит, что наши, там, на Земле, не сдались и дают им бой. Так почему мы тогда здесь не можем сделать то же самое? Если мы снова объединим наши усилия, то верю, что мы добьемся победы. И пускай сейчас на стороне противника более мощное оружие, но им не сломить нашу волю и крепость наших сердец…

Оператор из студии замахал руками.

Рикаат обратился к генералу, — Надо заканчивать, уже пошли отключения телетрансляторов, ещё минута-другая и нас обнаружат. Не подставляйте моих ребят.

Ерек снова появился перед объективом. — Не сдавайтесь, друзья. Объединяйтесь и ищите нас на северных территориях, мы вам… — Объектив камеры погас.

Рикаат был в состоянии крайней бледности. — Простите, но мы были вынуждены вас прервать, с центрального пункта уже начали отключать ближайшие сектора. Надеюсь, что мы успели и они нас не засекли, потому что ещё немного, и нам пришлось бы отсюда всем уходить.

Генерал положил руку на плечо полковнику, — Рикаат, всё правильно. Думаю, мы успели сказать главное. И мы не будем рисковать вами. Вы очень нужны сопротивлению здесь. Да и если вы сбежите, то тогда все поймут, что трансляция велась именно отсюда и тем самым мы подставим ваших парней под удар.

Полковник обречённо покачал головой. — Увы, это так, так что простите еще раз. А сейчас вы должны бежать, потому что скоро отряды зачистки будут проверять все вышки, а нам надо успеть привести всё в порядок и почистить сегодняшнюю историю событий на коммуникационной терминале.

— Ну, вы сами знаете, что делать, мой друг. Спасибо вам за всё, — Ерек горячо пожал руку полковнику. — Ждите скоро от нас вести, а мы действительно должны как можно скорей убираться отсюда.

Атилон не проронил ни слова во время трансляции. Как только она прервалась, он повернулся к Терлиску. — Надеюсь, лейтенант, мы засекли, откуда велась данная трансляция? Атилон произнёс это тоном, который не предвещал ничего хорошего.

Терлиск, слегка заикаясь, ответил. — Почти. Она велась с территорий, которые мы ещё не полностью контролируем. Точнее пока сказать не могу. Там хозяйничают банды землян.

— А знаете, Терлиск, что вы родились везунчиком? В любое другое время Фалькур незамедлительно отдал бы приказ, чтобы вас заживо посадили в контейнер с водой, где вы медленно умирали от покрывавших вас язв и ожогов, а я бы с удовольствием исполнил этот приказ.

Атилон с отвращением смотрел на трясущегося лейтенанта. — Но на ваше счастье, мы не располагаем здесь достаточными ресурсами, чтобы разбрасываться даже таким недостойным гефестианским материалом, как вы. Генерал Фалькур строго наказал выполнить его задание, а как мы сможем его выполнить, когда у нас на этой треклятой планете творится бардак и хаос? Так вот, Терлиск, слушайте тогда мой приказ. Да соберитесь вы уже и прекратите трястись! Срочно найти ту трансляционную вышку, и я хочу, чтобы всех, кто позволил этому случиться, предали публичной казни. Эти таланы должны знать, кто здесь хозяин. И я хочу также, чтобы разобрались со всей этой ситуацией. Как это могло произойти, чтобы с центральной вышки не смогли сразу загасить сигнал? Думаю, мы имеем зарождающийся скрытый бунт. Поэтому мы будем его гасить в зародыше, и для начала будем жестоко карать всех виновных и, если понадобится, то и невиновных тоже. Все должны склонить голову перед силой гефестиан.

— Слушаюсь, капитан Атилон, — пролепетал выдохнувший Терлиск, до которого дошло, что и в этот раз его опять счастливо пронесло.

Ерек и Долгоон возвращались к своей базе.

— Ну, как ты думаешь, землянин, поверят нам?

— Возможно, и поверят, — вздохнул Долгоон. — Только вот этого мало. Нам недостаточно сплотить оба народа Таураана. Без хорошего оружия нам не справиться против космофлота краснокожих. Нам нужна помощь вашего флота, который сейчас на Земле.

— Думаю, что не стоит особо надеяться на него, он и сам там сражается с краснокожими, — возразил Ерек. — Иначе они давно были бы здесь. Видимо и им там несладко. Но я надеюсь, что, как минимум, наши там ещё держатся.

— Да, воюют, — задумчиво повторил Долгоон. — Но насколько они там продержатся, зависит также и от нас. Мы перестали передавать им таураний, а они без него ведь не долго протянут? — землянин вопросительно взглянул на талана.

— Да, верно. Без него наш космофлот встанет. Да и много чего застопорится. Таураний это наш основной надёжный источник энергии, — покачал головой Ерек. — Мы реально полностью от него зависим.

— Вот и я об этом думаю. Чтобы окончательно расправиться с краснокожими тут, мы должны помочь расправиться вашему космофлоту там, на Земле. Поэтому… поэтому… — Долгоон задумался. — Поэтому мы должны как-то тайно организовать передачу таурания туда, на Землю.

— Долгоон, вы понимаете, о чём вы говорите? Чтобы снабжать нашу армию в том количестве, которое ей необходимо, речь может идти только о постоянных крупных поставках. И как вы себе это представляете?

— Никак, — нахмурился разозлившийся Долгоон. — Я прекрасно понимаю, что это неразрешимая задачка. Но я также понимаю, что если мы не поможем Земле, то сначала придёт конец им, а потом и всем нам. Поэтому решать эту задачу надо.

Спустя несколько дней, в штабе повстанцев.

Генерал Ерек встречал только что прибывшего лейтенанта Бруска.

— Ну, как прошла встреча с независимыми отрядами? — спросил генерал с еле скрываемой тревогой в голосе. — Что, опять тоже самое?

— Да, — обречённо вздохнул Бруск и, сняв накидку с головы, вытер пот со лба. — Позвольте, я сяду, генерал.

— Да-да, конечно, садитесь, мой друг. — Ерек придвинул стул лейтенанту.

— Ну, в общем, везде одно и то же. Что таланы, что земляне говорят одинаково. Что они понимают необходимость объединения, но только никто не понимает, что это даст в итоге. С Земли никаких вестей нет, здесь постепенно всё заполняет хаос, страх и разруха. Гефестиане просто лютуют. Кого-то держат в плену, кого-то держат взаперти в шахтах, заставляя работать без отдыха, кому-то угрожают смертью их родных, и всё это держит талан в полном подчинении. Народ почти готов сломаться. А те, кто не сломлен, сколачивают банды и живут только тем, что нападают на склады с провиантом.

Ходят слухи, что за мелкое неподчинение гефестиане уже несколько посёлков сравняли с песком. Да, у народа есть плазмоматы на руках и кое-какое другое оружие. Но что сделаешь против отряда истребителей, которые просто утюжат поверхность. Вот у всех и опускаются руки. Да, ещё вот что. После нашей трансляции новый ставленник от Фалькура устроил расследование, почему это произошло. И гефестиане вышли на след нашего друга Рикаата, но ему повезло, и он сумел как-то убедить, что это произошло не на его вышке. Тогда всю вину повесили на работников центральной вещательной станции, и их всех сменили на новых талан. Треть из бывших работников гефестиане казнили, а остальных отправили на самые тяжёлые шахты, но говорят, что больше их никто не видел.

Ерек схватился за голову. — Это ведь мы их подставили.

Бруск покачал головой. — Что поделать генерал, это война. Мне тоже жаль этих ребят, но мы должны были сделать то, что сделали. Кстати, а где Долгоон?

Ерек покачал головой. — После нашего последнего с ним разговора я не виделся с ним. Он сказал, что ему надо подумать, и он побудет среди своих друзей-землян.

— Ну и что мы будем дальше делать? — лейтенант с надеждой посмотрел на генерала.

— Я думаю, вернее, я почти уверен, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, нам для этого надо срочно связаться с Землёй. Если наши народы услышат информацию с Земли, хоть какую-то позитивную, то нам будет проще соединить усилия всех сил сопротивления на Таураане.

— И как вы это представляете — связаться с Землёй? Снова подставить Рикаата? — Бруск с испугом посмотрел на командира. — Да и коды уже поменяли, и нам уже не получится связаться с Землёй, с этой вышки. Да и мощностей не хватит. Связь с другими планетами можно осуществить только через центральный узел. Если мы даже попробуем захватить его, что уже само по себе безумие, то никто нам не даст часа. А это время, которое необходимо для выстраивания канала. За час нас всех там уничтожат.

— У нас нет другого выхода, кроме этого, — обречённо вздохнул генерал. — Если надо, то ляжем там все. Но нам нужно связаться с Землёй. Это единственный вариант.

— Ну, у вас может, и нет другого выхода, а у меня вроде как, есть. — В штаб неслышно вошёл Долгоон. — И вот что мы сделаем. Вернее, что мы попробуем сделать.

Несколько ранее. В штабе гефестиан на таураанской орбите Терлиск отчитывался Атилону о прошедшей работе.

— Лейтенант, как выполняется приказ командующего Фалькура? Ты же понимаешь, насколько важно то, что тебе поручено?

Терлиск вытянулся во весь рост. — Да, безусловно. Мы максимально ускорили добычу таурания. Надеюсь, через неделю мы сможем отправить первую партию.

— Неделю? — Атилон мгновенно вспыхнул. — Какую чёртову неделю ты имеешь в виду? Гефестианскую, а может, местную? Ты я вижу, совсем мозги пронюхал этим газитом. Два дня. Слышишь? Я даю тебе два дня. Через два дня первый груз должен быть отправлен до точки назначения, которую я укажу. Ты меня хорошо понял?

Терлиск испуганно закивал головой. — Да-да, капитан. Через два дня мы отправим груз, куда укажете. А куда надо доставить?

— А это, олух, я скажу тебе перед отлётом. Мне не нужно, чтоб эта информация просочилась раньше времени. Я не доверяю тут никому. И твоему болтливому языку, в частности. Я сам вобью координаты в бортовой компьютер.

— Как скажете, — вжал голову в плечи Терлиск.

В динамике раздался голос. — Капитан Атилон, на орбите появился корабль. Шлёт запрос на вхождение.

— Какой корабль? Чей? — Капитан был крайне удивлён и встревожен. — Мы никого здесь не ждём.

— Наш, капитан, наш гефестианский корабль.

— Как гефестианский? Откуда, с какой целью?

Атилон лихорадочно думал, кто бы это мог быть? Ладно, если это от Фалькура. Видимо, что-то случилось, раз командующий решил нарушить своё правило и прислать сюда своего посланника. Но Фалькур ведь категорически сказал, что обрубает с ним все связи, чтобы об этом не прознал Морон. И связаться с ним надо только после того, как ценный груз в достаточном количестве будет транспортирован в нужное место. Тогда надо впускать его. А что, если это от Морона? И он уже всё знает? Тогда тем более надо впускать. Нет смысла скрываться, да и просто не слишком дальновидно гневить такого опасного гефестианина.

Атилон, стараясь не выказывать своего волнения перед подчинённым, ответил твёрдым голосом. — Пусть представится и скажет о цели визита.

— Капитан, это некий торговец Форесто. Он говорит, что прибыл по поручению Веграна с Сивании.

— Веграна?! — глубоко и облегчённо выдохнул Атилон. — Чёрт, совсем забыл про эту Сиванию. Ну, конечно же, впускай, не тяни. Хотя откуда здесь наши торговцы с Солора? Пускай швартуется к нашему модулю. Посмотрим, чего надо этому посланнику от Веграна. И странно, откуда о нас уже прознали торговцы? Весьма любопытно.

— Ну, наконец-то, Долгоон. — Ерек облегчённо выдохнул. — Где ты столько пропадал?

— Думал, мой друг, думал. Землянин хитро улыбнулся. — Задачка очень непростая. Плюс надо было кое-что узнать.

— Ну и что надумал? Не тяни же, давай, выкладывай. — Бруск нетерпеливо вскочил со стула.

— Раз готовы, тогда слушайте. Я уже устал от этих разговоров и обращений. Самим действовать надо. И вот что я предлагаю. Гефестиане же собирают таураний для отправки к этому Фалькуру?

— Ну да, — насмешливо ответил Ерек. — Для этого мы всем Таурааном здесь и работаем.

— Ну вот. Они его же отправляют, наверняка, куда-то к себе.

— Должны были отправлять, — поправил его Бруск. — Но как только Фалькур отбыл отсюда с основным флотом, они сейчас его только складируют.

Долгоон улыбнулся. — У вас несвежие данные. А вот по моим данным, скоро будет отправка одной большой партии.

— Откуда тебе это известно? — недоверчиво спросил Ерек.

— Есть свои информаторы. На той шахте, где работают мои знакомые земляне, их просто загнали со сбором таурания, и надзиратель случайно проговорился, что собирают какой-то экстренный заказ. А раз экстренный, значит, его готовят к отправке.

— Ну и что ты предлагаешь? — протянул удивлённо Бруск.

— Я предлагаю захватить этот корабль. Теперь Долгоон говорил совершенно серьёзно.

— Чего?! Как ты это себе представляешь? Как мы попадём в космопорт? Там же строжайшая охрана, — с неподдельным изумлением уставился на землянина Ерек.

— Мы попадём на этот гефестианский корабль тайком. В контейнерах, в которых грузят таураний. Никто и не подумает проверять их. А как только выйдем в открытый космос, мы захватим корабль и возьмём курс на Землю.

Генерал замотал головой — Ну, хорошо, предположим, мы благополучно долетим до Земли. А что дальше? Как мы сможем проскочить мимо флота Фалькура? А где гарантия, что нас не собьют мои соплеменники, увидев гефестианский корабль, еще до того, как мы сумеем послать им сигнал, что мы это мы?

Долгоон отмахнулся. — Это мы будем решать потом. Сейчас у нас нет времени. Мы просто обязаны связаться с Землёй, и понять, что там на самом деле происходит. И мы должны рассказать им, что происходит здесь. Вместе мы сможем лучше понимать и координировать свои действия. Тянуть больше нельзя, тем более, что второй возможности может уже и не быть. Я, конечно, могу полететь и сам, но есть два но. Я не умею управлять этой машиной и, главное, мне нужен уважаемый талан, которого послушают и которому таланы поверят. Я для ваших на Земле всего лишь землянин.

Ерек посмотрел на Бруска. — А Долгоон прав. Хотя это очень глупо, лететь на верную смерть, но смотреть, как апатия и бессилие пожирает таураанцев, я уже не в силах. Долгоон, мы летим с тобой.

Долгоон улыбнулся. — Я знал, что ты бесстрашный, генерал. Но мест там всего лишь два. Больше нет возможности, иначе будет явный недогруз при погрузке и это заметят. Мы же весим гораздо легче таурания. И второе место, Ерек, не твоё. Извини, но ты нужен здесь. Полетим мы с Бруском. А ты продолжай работу по сплочению талан вокруг себя. Все же таланы охотнее подчинятся генералу, чем лейтенанту. Извини, Бруск, без обид, — Долгоон повернулся к бывшему адъютанту Этирея.

Бруск кивнул. — Долгоон прав, генерал. Вы нужней здесь. А меня там будет вполне достаточно, чтобы рассказать обо всём произошедшем.

— Ну ладно, — нехотя согласился Ерек. — Когда будет этот вылет?

— Скорее всего, завтра. Но это может произойти в любой момент. И мы с лейтенантом должны уже вылететь на ту шахту, откуда будут забирать эту партию. Поэтому, Бруск, у тебя всего час на сборы.

— А чего собираться? Я уже готов.

Атилон пристально смотрел на вошедшего торговца. — Ну, скажу сразу, что не буду лукавить, и я очень удивлён появлению здесь торговца с Солора. Теперь постарайтесь объяснить, почему я должен вас слушать и тем более верить. Мы все прекрасно знаем, насколько лживы наши торговцы.

Форесто сразу же оценил обстановку. Как и говорил Вегран, надо собраться и постараться быть убедительным. Торговец благожелательно улыбнулся. — Простите, я не знаю, как к вам обращаться.

— Зовите меня капитан Атилон.

— Мне очень приятно, капитан. Меня зовут Форесто. Торговец Форесто.

— Это я уже понял. Давайте объясняйтесь, почему Вегран прислал сюда торговца? Почему он решил, что может нарушать приказы Фалькура? С чего это он решил занялся самодеятельностью?

–Нет-нет, что вы, — поспешил возразить Форесто. — Просто у Веграна, там, на Сивании, не самые лучшие условия для выполнения задач, которые поставил перед ним ваш командующий. И ему не хватает боевых кораблей для поддержания порядка. А связь с вами уже как пару недель отсутствует полностью.

–Да-да, знаю, — слегка замялся Атилон. — Просто у нас сейчас некоторые трудности, впрочем, это вас не касается. Но это необходимо для тех задач, которые мы сейчас выполняем. Пусть пока потерпит, всё скоро наладится. Так что, вот как есть. Ладно, а вы тут с какого боку?

— Видите ли, я женат на двоюродной сестре Веграна, и у меня полный раздрай в делах. — Форесто развёл руки в стороны. — Вот Вегран и сжалился надо мной и позволил мне слегка торговать с этими карликами с Сивании. А за это я должен привозить ему отсюда провиант. Местная еда на Сивании не способствует хорошему пищеварению гефестианина. К тому же он не отвлекает на эти мелкие цели столь нужные ему боевые корабли.

Форесто постарался максимально изобразить из себя жалкого и несчастного неудачника. Впрочем, как он подумал в этот момент, это и не было слишком далеко от истины.

Атилон заметно смягчился. — Ладно, я потом сам поговорю с Веграном. Он не имел права разглашать тайну об этой экспедиции. Надеюсь, вам хватило ума не разбалтывать об этом никому на Солоре?

Форесто замахал руками. — Ну что вы, капитан Атилон, здесь и мне еле-еле хватает прокормиться, какой смысл мне трубить об этом на каждом углу.

Атилон кивнул. — Вот только и надеюсь на вашу всем известную торгашескую жадность. Ладно, отдыхайте. Хотя на этой планете отдохнуть-то и негде. Мы и сами туда спускаемся по необходимости, только чтобы поторопить этих лентяев.

Капитан ухмыльнулся. — Завтра я выделю вам провожающего, и вы сможете загрузиться. Только запомните, вам загрузят всё, что необходимо. И не вздумайте совать нос туда, куда не следует. Без этих ваших торгашеских штучек. Я думаю, вы меня поняли.

Форесто согласно кивнул.

— Ну, вот и прекрасно. Веграну, конечно, передайте привет. Но я обязан буду доложить об этом нарушении Фалькуру. Веграна спасает только то, что это давний испытанный офицер, не то что… — Атилон неодобрительно покачал головой. — Ладно, прощайте, Форесто, я и так уделил вам достаточно времени. — Атилон резко развернулся к торговцу спиной.

Форесто вышел.

Атилон нажал на кнопку вызова. — Пригласите лейтенанта Терлиска.

Капитан задумался. — А какое ему, собственно, дело до того, что Вегран хочет мутить свои делишки? По уму, надо было бы, конечно, доложить Фалькуру о произошедшем. Только командующему вообще сейчас не до этого. Да и времени сейчас нет на все эти разбирательства. Надо срочно собрать как можно больше таурания и спрятать в надёжном месте. Потому что, рано или поздно, Морон узнает всю правду о Таураане. И тогда, возможно, флоту Фалькура ничего не достанется. Теперь вот этот торговец припёрся. Значит, скоро припрутся и другие. Тогда слухи дойдут и до Геронта. А уж насколько Морон славен жёстким характером, но до Геронта, любителя жестоких мучительных расправ над неугодными гефестианами, ему ох как далеко. Нет, пускай Вегран обделывает свои мелкие делишки, а собирать таураний надо в самом спешном порядке. И чего обвинять Веграна, если Фалькур намекнул ему лично, что эту добычу будут делить точно не на всех. Тем более делиться с такими идиотами, как Терлиск.

Капитан обернулся и увидел стоящего лейтенанта. Тот, разумно решив, что не стоит беспокоить Атилона, безропотно ждал, когда его увидит капитан.

— А знаете что, лейтенант, я подумал, что, поскольку вы плохо справляетесь с поставленными Фалькуром задачами, отошлю-ка я, пожалуй, вас на Сиванию, к Веграну. Там тихо, спокойно, как на вершине давно потухшего вулкана. Вам там самое место.

У лейтенанта от обиды скривилось лицо. — Обижаете, капитан. Если вы насчёт вашего поручения, то всё готово. Завтра днём корабль будет готов к погрузке и отправлению по вашему адресу.

— Точно, Терлиск? Я не ослышался? — Атилон прищурился, глядя на лейтенанта.

— Абсолютно так.

— Ну, хорошо, я возможно передумаю о вашем новом назначении. Ведь можете, когда захотите. Но это всего лишь первая партия. Мне нужно, чтоб была максимальная отдача круглосуточно. Вы же постараетесь, верно? Ладно, ладно, не надо меня уверять. Вижу, вы стали на путь исправления. А насчёт того, что днём. Нет, днём не надо. Сделайте это лучше вечером. Не нужно слишком много внимания к этой операции. А лучше всего промаркируйте все контейнеры как продуктовые. Да, точно, обязательно это сделайте. И ещё вот что…

Капитан задумался. — Знаете, в это же время будет идти загрузка необходимого провианта для нашей бригады на Сивании. Хочу, чтобы вы проследили и за этой отгрузкой тоже. Отгрузите им таурания тоже. Но только самый необходимый минимум. Им некуда там особо тратить энергию. Разве только попугивать обстрелами этих карликов, забившихся в свои норы.

— Понял вас.

— Идите и выполняйте. Как только закончите погрузку нашего корабля, соединитесь со мной. Я введу координаты места.

— Простите, а корабль полетит без охраны сопровождения на борту? — удивился Терлиск.

— Не будем искушать наших братьев. Робот-разгрузчик сможет самостоятельно сбросить груз. Я больше доверяю машинам, чем нашим соотечественникам, — ухмыльнулся Атилон. — Тем более, после бегства Биорга. А ведь вроде был преданный Фалькуру офицер. Но так уж слаба гефестианская натура. Всё, идите, я вас больше не держу.

Вечером в космопорте шла загрузка двух гефестианских кораблей. Земляне, подгоняемые надсмотрщиками-таланами, и под общим присмотром вооружённых гефестиан, толкали контейнеры на погрузку.

Один землянин, с раскосыми глазами, толкнул другого в плечо. — Слушай, а в какой корабль-то толкать? Говорили же, что будет один корабль.

— Сам не понимаю, — недоумённо ответил ему другой, толкая перед собой другой контейнер. — Давай лучше толкать, а то привлечём внимание. Долгоону и этому талану сейчас и так там жарковато внутри. Хорошо хоть, что им баллоны с кислородом дали, а то бы они там задохнулись.

— Так в какой же из двух везти, вдруг напутаем?

— Ну, чего замерли? — подскочил к землянам надсмотрщик и несильно ударил гибкой палкой по спине одного из землян. — А ну, давай тащи ко второму терминалу.

Талан наклонился с потирающему плечо землянину и прошептал. — Если можете, то не держите на меня зла. Я такой же пленник, как и вы.

Форесто, стараясь не выдавать волнения, прохаживался рядом со взлётной полосой, ожидая разрешения на взлёт. Ещё днём к нему подошёл какой-то военный и сказал короткую фразу. — Передавайте привет нашему другу. Он получит то, что хотел.

Форесто в порыве благодарности хотел пожать незнакомцу руку, но собеседник сделал недоумённое лицо, насколько это позволяло увидеть стекло шлема, и пошёл дальше.

— О, чёрт, это же конспирация, — мысленно выругался на свою несообразительность торговец. Форесто тоже сделал вид, что ничего не произошло, и он просто осматривает грузовые терминалы.

Сейчас он ждал отмашки на старт от какого-то лейтенанта, который очень суетился около загрузки второго корабля. Когда Форесто, которого загрузили ранее, хотел спросить, могут ли ему дать взлететь, лейтенант злобно огрызнулся, что надо ждать своей очереди.

Торговец снова поступил благоразумно и не стал препираться. Наконец, соседний корабль был загружен и лейтенант побежал внутрь корабля. Через минуту он оттуда вышел и махнул рукой. Лестничный трап поднялся, входные шлюзы закрылись и корабль, спустя мгновения, взлетел в ночное небо. После чего лейтенант издалека помахал Форесто рукой, показывая, что он также может взлетать.

Довольный Форесто забрался в кабину пилота, включил двигатели, и замурчал про себя какую-то ему известную песенку.

Спустя некоторое время в грузовом отсеке одновременно откинулись две крышки контейнеров.

Из них вылезли Долгоон и Бруск в надетых на голову стеклянных шлемах. — Ох, и жарища внутри. Чуть не спёкся, — жадно вдыхая воздух, сказал талан.

Долгоон хотел было снять шлем, но его остановил Бруск. — Нет-нет, не снимай, тут воздух специально для гефестиан, он нам не понравится.

— Откуда здесь взяться такому воздуху? Нам же сказали, что корабль летит без сопровождения.

Долгоон всё-таки стянул с себя шлем, но, втянув носом воздух, тут же надел его обратно. — Ой, какая гадость. Они всё-таки сделали здесь свой воздух. Только для кого, говорили же, что корабль будет беспилотный.

Бруск пожал плечами. — Сам не понимаю. Сейчас я отойду и перепрограммирую воздушную смесь. Не лететь же нам до Земли в таком ужасном, спёртом воздухе.

— До какой такой Земли вы здесь собрались лететь? И как, собственно, вы тут оказались? И кто вы такие, раздери меня пополам? — Перед ними стоял гефестианин, торговец Форесто, наставив на них оружие.

Бруск хотел незаметно потянуться за оружием, но гефестиан заметил это и покачал головой.

–Нет-нет-нет, даже и не думай. Иначе это будет твоё последнее движение. Вы даже не представляете, как я не рад вашему присутствию. Вы лишний груз на этом корабле. Пожалуй, я сейчас вас просто выкину за борт, потому что мне сейчас недосуг возвращаться. Или, может, всё же вернуться и сдать вас моим собратьям?

Торговец заколебался, он заметно трусил, потому что ему ещё никогда не приходилось держать всерьёз кого-то на мушке. Он чувствовал, что ещё чуть-чуть и паника полностью им овладеет, поэтому старался максимально собраться.

— Ну, чего же ты ждёшь, краснокожий?! — закричал Долгоон. — Лучше выбрасывай нас поскорее! И тебе мороки меньше, и мы долго страдать не будем, потому что, если ты сдашь нас обратно, смерть не будет такой простой. Давай, чего медлишь, для вас же убийство других живых существ ничего не значит!

Форесто, не выдержав, всё-таки сорвался и закричал тонким голосом.

— Вот только не надо делать из меня убийцу! Я всего-то обычный мирный торговец, и мне до вас нет никакого дела, и до ваших дел мне тоже нет никакого дела! Перестаньте на меня давить!

Гефестианин опять навёл на них оружие. — А знаете что, оставайтесь-ка вы в грузовом отсеке. Только кидайте на пол оружие, от греха подальше и, чтоб меня не искушать. Я вас здесь запру, а потом подумаю, что мне с вами дальше делать.

Глава 8. Друг или враг?

Земля.

После быстрого ужина Амун насильно усадила свою помощницу напротив себя.

— Итак, моя дорогая Ситуур, вначале я очень хотела бы поблагодарить тебя за моё спасение.

Помощница склонила голову. — Не стоит благодарности, моя Правительница. Это моя задача — максимально обеспечить вам комфорт и безопасность, а также помочь с советами, хотя вы и сами без этого всё прекрасно знаете.

Амун улыбнулась. — Ну-ну, не скромничай, ты очень многое сделала для меня. Хотя про комфорт я ещё понимаю, но вот то, что ты должна обеспечивать мою безопасность, про это слышу впервые. И как это ты предусмотрительно догадалась, что нам понадобится потайной бункер и именно в этих, столь безлюдных местах? Меня не покидает ощущение, что ты многое от меня скрываешь.

Амун пристально посмотрела на Ситуур. — Может, всё же стоит, наконец, раскрыть все карты? Кажется, ты играешь в какую-то совершенно другую игру, которую я пока не могу постичь. А может, моё спасение это всего лишь часть этой игры. Я хочу, чтобы ты правильно меня поняла. Я очень благодарна тебе, но, с другой стороны, ты какая-то скрытная. А раз так, то я в совершенном затруднении. Я просто хочу понять, ты мне друг или это часть какой-то неведомой мне сюжета, в котором мною вертят как хотят? Ситуур, прошу, не разочаровывай меня, будь открытой со мной.

Ситуур устало улыбнулась. — Моя Правительница, я понимаю ваши сомнения. И наверняка их бы не было, если бы я раскрылась вам сразу по прилёте сюда, на Землю. Но я никак не могла себе это позволить.

Амун напряглась. — Ну и что тебе помешало?

Ситуур слегка замялась, внимательно следя за лицом Амун, потом глубоко выдохнула. — Ладно, видимо, сейчас можно уже об этом сказать.

— Сказать что? У Амун вытянулось лицо.

— Я не могла вам во всём признаться, потому что не была уверена.

— Ситуур, ты что, специально говоришь недомолвками? Это, наконец, просто некрасиво. Ты не была уверена в чём? — Амун явно начала терять самообладание.

–Не в чём, а в ком. Я не была уверена в вас, — Ситуур прямо смотрела в глаза собеседнице.

Амун буквально замерла, а потом встала и начала нервно ходить из стороны в сторону. — А вот это, знаете, номер. Вот уж чего не ожидала, так не ожидала. И, главное, от кого? От своей верной помощницы, можно сказать, подруги. Значит, ты не была уверена во мне, а сейчас что, уверена? Ну и что тебя навело на такое переосмысление? Что именно тебя натолкнуло на такую мысль? Что такого я сделала, что ты сначала не была уверена, а потом ты поменяла своё решение? Что?! Что я сделала?! — Амун почти кричала, и в её крике были и гнев, и обида.

— Простите, Правительница. Сядьте, прошу вас. Я расскажу вам всё. Вы очень многого не знаете. И не должны были знать. Не обижайтесь. Очень многие-многие поколения до вас, таких же Правителей Таураана, не знали того, что я сейчас скажу.

— Да уж, потрудись объяснить, Ситуур, — села на краешек стула Амун.

— Тогда слушайте. Вы, естественно, знаете, как я стала вашей помощницей.

Правительница наморщила лоб. — К чему это ты? Я не понимаю, ты что, уходишь от ответа?

— Это всё имеет прямое отношение к вашим вопросам. Ситуур, в отличие от Правительницы, была спокойна, не нарушая этикет общения.

Амун явно опешила. — Ну, уж точно не упомню. Это же давно было. А, припоминаю, кажется, тебя рекомендовала твоя предшественница, ушедшая на заслуженный отдых в какую-то службу в аквазоо. Уж на что я не самый молодой житель Таураана, так она просто была в достаточно почтенном возрасте. Поэтому я её почти сразу и поменяла. Так что она совсем недолго была при мне в качестве советницы, поэтому неудивительно, что я её не помню.

Ситуур кивнула. — Именно. Её звали Девантия. Она и рекомендовала вам меня как лучшего вашего советника вместо неё. А вы знаете, кто порекомендовал её саму на место помощницы? Не знаете?

Амун замотала головой. — Нет, конечно. Она досталась мне от моего предшественника. К чему ты это всё?

— Так вот, её также рекомендовал предыдущий помощник, Лезгрок. Мне надо говорить, как попал эту службу он?

— Что, опять также по рекомендации своего предшественника? — издевательским тоном произнесла Амун.

— Именно так, — кивнула Ситуур.

— И что, ты тоже знаешь его имя? Ведь тогда ни тебя, ни даже меня не было.

Ситуур приосанилась. — Я знаю имена тридцати семи предшественников на посту советника до меня. Знала бы и больше, но в то время был сильный метеоритный дождь, и почти вся та библиотека погибла в результате пожара. Так что полное восстановление этих данных было невозможно, поэтому я не буду называть их, из-за боязни что-то напутать в хронологии. В то время, как уверенно назвать Правителей до вас могу лишь с десяток имен.

— Это что получается, что Правители не могли выбрать кого-то другого, кроме того, которого им предлагали их помощники? Это что за тайное сообщество у вас?

— Да, не могли. Предлагалась самая лучшая кандидатура на Таураане. А лучшие могли выходить только из Лиги Советников.

— Что это за Лига Советников? Что за бред? Я ничего о ней не знаю.

— Вот о ней я и хочу вам рассказать. Вы многое знаете о нашем прошлом, но об этом вы сейчас услышите впервые. Лига советников была создана нашими праотцами. Теми, кто вначале прибыл на Таураан во время великого переселения. Теми, кто был искренне не согласен с тем, что Творец нас сослал с Земли. Лига советников изначально и всегда была тайным союзом. Первые правители Таураана хотели начисто стереть память о Земле в умах талан, чтобы наш народ не жил прошлыми иллюзиями, а привыкал к новой жизни, и потому устроили настоящие гонения на сторонников возвращения в будущем на Землю. Для этого и была создана тайная Лига советников. И своей основной задачей Лига постановила, что память о Земле никогда не умрёт, и они положат все силы, чтобы вернуться на свою родную планету.

Все, кто вступал в Лигу, были посвящены в настоящую историю нашего народа. В Лиге ученикам были предоставлены самые лучшие библиотеки и самые лучшие преподаватели. Поэтому из нашей школы выходили самые образованные интеллектуалы на Таураане. В то же время Лига понимала, что главное — это не навредить нашему народу, поэтому, чтобы вернуться назад, должны были сложиться максимально благоприятные для этого обстоятельства. И поэтому нашей главной целью была поддержка тех Правителей, которые ставили перед собой цель — вернуться на Землю, и помогать свержению тех, кто противился этому. Хотя после первых Правителей, впоследствии, уже не было таких ярых противников возврата на Землю, но мы всё равно внимательно за этим следили. Поэтому Правителям всегда казалось, что именно они хранители этой тайны, но это неправда. Именно первые советники аккуратно поддерживали в них эту мысль. Мысль о необходимости возвращения на родную планету. И то, что вы сказали тогда всем присутствующим, что советники знали лишь малую часть всей правды, не соответствует действительности. Это мы, советники, всегда вам внушали, что вы и есть хранители всей тайны. А на самом деле, мы боялись доверить Правителям все знания и тайны народа талан. Простите меня, здесь ничего личного, но это не моё решение, а создателей Лиги. И я, вступая в Лигу, обязана была подчиниться этим правилам. Так создатели думали обезопасить знания от самодурства и прихоти Правителей.

Амун смотрела на советницу взглядом, полным удивления, недоверия и некоторого страха. — Кто ты такая, Ситуур? Как многого я о тебе не знала.

Ситуур продолжила. — Прошу, не демонизируйте меня. Я всего лишь преданный слуга нашего народа и ваш верный помощник. Вы помните, кто вас поддержал в том, что не надо закрывать исследования Саава, когда все говорили, что он полный неудачник и занимается бесполезными исследованиями? А кто подсказал, чтобы живые образцы местной расы были привезены с Земли на Таураан?

Правительница воскликнула. — Точно, это же была ты! Да-да, именно ты так заступалась за эти опыты и советовала поддержать Саава.

Амун нахмурилась. — Так что, получается, это вы всё время мною манипулировали. Стоп, получается, не только мною, но и всеми моими предшественниками. Мы все думали, что это именно мы стояли за идею о возвращении на Землю, а по сути, мы все лишь выполняли волю Лиги. Волю своих верных советников.

— Не совсем так, Амун. Я лишь помогала выбирать правильные варианты. Решения принимали вы. Но вы и так двигались в нужном направлении. От меня требовалось лишь поддержать вас в этом.

— М-да, — Амун грустно улыбнулась, — с одной стороны, неприятно, что ты была ведома, хотя бы из благих побуждений, но с другой стороны, не я одна такая. Все мои предшественники за всю свою жизнь так и не узнали об этом. Ну и сколько же талан в этой самой Лиге советников? И где заседает эта тайная ложа?

Ситуур горестно покачала головой. — От былой мощи Лиги остались одни воспоминания. Сейчас в ней всего пару десятков талан, хоть и занимающих влиятельные посты. Зато, в отличие от наших славных предшественников, именно при нас был выполнен наказ наших основателей, и мы вернулись на Землю. Теперь решайте сами, была ли Лига ненужной, или всё же благодаря нам таланы вернулись на свою настоящую Родину.

— Это не мне решать, пусть это оценят потомки. Возможно, они и оценят Лигу как нашего спасителя. — Амун иронично улыбнулась. — Ну, хорошо, а почему у тебя такое отношение ко мне? Почему тогда ты не поверила мне, а сейчас изменила своё мнение?

— Не обижайтесь Амун, но это так. Общаясь с вами, я слышала нотки сомнения о правильности вашего решения. Вы хоть и были очарованы Землёй, но в вас изредка чувствовалась грусть о покидании Таураана.

— Ну и что в этом плохого? — Амун искренне удивилась. — Разве плохо грустить о том месте, где ты родился, вырос и прожил всю свою жизнь?

Ситуур резко замотала головой. — Нет. В этом плохого ничего нет. Но вы часто повторяли фразу, что нам придётся жить на две планеты. И я подумала, что вы ещё не готовы воспринять Землю, как свой единственный дом для жизни. Что вас не покидает мысль в случае чего вернуться на Таураан.

— Но я имела в виду, что без таурания нам не прожить на Земле. Здесь его физически нет. Его отсутствие отбросит нашу цивилизацию на многие-многие тысячи лет назад.

— Наши предки превосходно обходились без таурания. И были счастливы. И наши предки жили в воде. И в конце концов, они же изобрели топливо, на котором добрались до Таураана. Значит, и сейчас придумают что-то другое. И на Таураане нет воды, а здесь она есть. Вода — это наша жизнь. Настоящая жизнь. И только здесь нам жить, — с вызовом произнесла Ситуур.

— Ну, теперь всё становится гораздо яснее. Вот ты какая, настоящая Ситуур. А ты опасная таланка. Признаться, я тебя даже немного боюсь. Хотя всё равно, я не понимаю, зачем ты спасла меня от тюрьмы, куда хотел меня упечь Аркенаар.

— Мой долг — ваша защита. И потом, я не уверена, что Аркенаар будет так же твёрд в защите нашей Земли, как он это заявляет. Пока он будет сражаться с гефестианами, я буду его поддерживать. Но только в этом, потому что он не слишком гибок в качестве потенциального главного Правителя.

Амун усмехнулась и замотала головой. — Так значит, ты опять играешь нами? Когда нужно, ты поддержишь меня, а когда будет нужно, то его. Эх, Ситуур, Ситуур, ты уже совсем далеко зашла в своей слепой преданности каким-то постулатам этой Лиги советников. Смотри не запутайся с очередным выбором.

— Нет, Амун, я всё та же ваша верная помощница. И я останусь ею. Но мой долг перед Землёй выше меня.

— Да, поняла я, поняла. Ну и что ты собираешься делать дальше? И что, собственно, делать мне?

— Терпения прошу у вас, Правительница, терпения. Скоро вы здесь создадите координационный штаб. Тут вас точно никто искать не будет. Аркенаар сейчас будет сильно занят начинающейся войной и ему будет не до вас. А вам пока необходимо переждать это время здесь.

Правительница развела руками. — То есть, мой народ будет сражаться с наглыми захватчиками, а я буду отсиживаться здесь? Ты точно меня ни с кем не путаешь?

— Простите, Амун, но после того, как весь таланский народ узнает, что от него скрывали всю правду, вряд ли вы будете ходить в тех героях, которыми они хотят гордиться, и кому они захотят доверять.

Амун поникла. — Ты снова права, Ситуур. Что же мне сейчас делать? Сидеть и ждать?

— Простите, Амун, но это единственное, что мы можем себе позволить в нашем положении.

— А что собираешься предпринять именно ты?

— Мне надо как-то связаться с Таурааном. Хотя я пока не знаю, как. Потому что Аркенаар хоть и неплохой полководец, но мы здесь не сможем долго продержаться, если гефестиане захотят нас взять измором.

–Ага, значит, всё-таки нужен Таураан, — торжествующе воскликнула Амун. — А кто только что говорил, что надо от него полностью отречься? Даже ты со своим оголтелым фанатизмом понимаешь, что нам нужен таураний. Без него нас здесь ждёт полное поражение.

Ситуур решительно замотала головой. — Мне нужен не Таураан. Мне не нужна наша тотальная зависимость от таурания. С этим чёртовым тауранием мы как на пороховой бочке. Теперь все головорезы мира будут знать, что мы сидим на куче сокровищ. И отныне не будет нам более покоя с ним. Ещё повезло, что столько тысячелетий прожили, сохраняя это в тайне. А мне на Таураане нужно…

Ситуур внезапно осеклась. — В общем, я знаю, что мне нужно. Простите, но я должна лететь.

— Опять тайны, опять тайны, Ситуур. Как я от них устала. — Амун встала, и у неё внезапно закружилась голова. — Так, я, кажется, совсем разбита. Тут есть, где можно прилечь и отдохнуть?

— Конечно, Амун, этот бункер рассчитан на постоянное проживание и жизнеобеспечение трёх-четырёх десятков талан. Он был построен сразу по нашему прилёту сюда. Строилось на тот случай, если наше совместное проживание с людьми пойдёт не совсем гладко. Как, кстати, и несколько других таких же бункеров в разных местах Земли. К сожалению, нам, в нынешних условиях, пришлось выбрать именно этот вариант. Самый заповедный уголок. Куда не сунутся ни таланы, ни сами земляне. И строилось всё, чтобы существовать на полной автономии. Так что здесь есть всё. И для комфортного отдыха и плодотворной работы.

Пройдите дальше по коридору, и вы попадёте в спальный отсек. Выберите себе там любой номер. А начиная с завтрашнего дня здесь заселятся ещё другие таланы. Верные вам, Правительница. Можете не сомневаться.

Амун покачала головой, развернулась и пошла по коридору. Ситуур тут же села, и застыла в неподвижной позе, положив локти на стол и обхватив голову руками.

В таком положении она продолжала сидеть некоторое время, и вдруг входные двери бункера внезапно открылись. На пороге стоял талан в военной форме, а за спиной его был профессор Саав со своей семьёй.

Ситуур улыбнулась. — Очень рада видеть вас, Саав. Вас и всю вашу семью. Располагайтесь. Попрошу вас без надобности не покидать бункер, и тем более не отправляться в какие-то безумные путешествия. Вы в списке талан, подлежащих немедленному аресту. Так что здесь вы в полной безопасности. Скоро вам принесут поесть. Отныне это будет ваш дом. Всё остальное вам покажут. А мне надо идти.

— Нет-нет, на ваши вопросы у меня нет времени отвечать, — отреагировала Ситуур на немой вопрос, застывший на лице Саава. — Я вернусь через несколько дней. Если вы искали Амун, то она уже здесь. У неё всё и узнаёте. Но лучше её до утра не беспокоить, она отдыхает. У неё был очень тяжёлый день.

На околоземной орбите шло ожесточённое сражение двух космических флотов. После некоторого выжидания гефестиане перешли к активной фазе, начав атаку. Таланы спрятали весь свой флот за энергетическим щитом. Атакующие с переменным успехом пробовали пробить его, а защищающиеся очень умело производили точные и резкие уколы, неожиданно выныривая из-за щита и выводя из строя корабли противника, после чего опять скрывались под его защитой. Противостояние явно выливалось в ничейную ситуацию. Таланы не могли всем флотом вырваться за пределы щита, ибо в простом лобовом столкновении они потерпели бы поражение. А гефестиане никак не могли прорваться за щит, не понеся при этом колоссальные потери.

В штабе Аркенаара шло совещание.

— Ривас, — главнокомандующий нажал на кнопку вызова. — Где сводка за последние сутки? Она должна была быть у меня ещё утром.

— Простите, генерал, только что свели все данные. Слишком поздно получили исходники с мест. Сейчас выведу на проектор.

Аркенаар и весь генеральный штаб внимательно осматривали графики, высветившиеся на трехмерном голографическом экране. Генерал ткнул в изображение и вытащил оттуда светящуюся сферу, после чего начал крутить её в разные стороны.

— Всё же хорошую штуку с этим щитом придумали наши предки, — с удовлетворением заметил один из офицеров, сидевших за длинным столом. — И Таураан спасал, а сейчас и Землю надёжно прикрывает.

— Эта защита простоит столько, насколько нам хватит таурания. Как видно из графиков тающих на глазах его остатков, в таком режиме мы продержимся еще в лучшем случае пару-тройку месяцев, — парировал другой офицер. — Без поставок с Таураана нам не выдержать.

— Прекратить разговоры, — прервал их обсуждение Аркенаар. — И хорош уже мечтать. Сейчас Таураан для нас закрыт, и связи с ним никакой. Да даже если бы и была, что с этого толку. Краснокожие там полностью хозяйничают. Эти твари надёжно нас тут заперли. И кто мог знать, что на Земле нет вообще и намёков на таураний. И нас не спасло, что мы с собой взяли почти все запасы таурания на тот момент, ведь никто не рассчитывал на такой его бешенное потребление. Но при всём при этом есть и некоторый позитив. По крайней мере, я надеюсь на это.

Аркенаар внезапно замолчал. В зале повисла тишина, офицеры ждали, что же именно недоговорил главнокомандующий. Главнокомандующий также внезапно продолжил. — Есть пока один плюс. Я не уверен в этом, но, как мне кажется, гефестиане пока не знают о состоянии наших реальных запасов. И очень надеюсь, что они не догадываются, что на Земле его тоже неоткуда восполнить. Судя по их ослабевающим атакам, они уже сомневаются в своей лёгкой победе. И тут уже непонятно, кто кого. Или они нас, или мы их, издевательски сидя за спасительной сеткой. Но это только до тех пор, пока они об этом не узнают.

— Ладно, — Аркенаар лёгким хлопком ладони по столу прервал перешёптывающихся офицеров. — А теперь слушайте моё решение. Мы все переходим на экономный режим расходования таурания. Весь стратегический запас теперь будет уходить на щит и на топливо для военных кораблей, а также той инфраструктуры, которая будет обслуживать военных. А самому щиту перейти на секторальное потребление. Необходимо разбить щит на сектора, из которых одна пятая часть будет работать в очень экономном режиме, а ещё одна пятая будет работать в половину своей мощности.

— Но, простите, Аркенаар, тогда в этот сектор, при соответствующей мощной атаке, может ворваться флот противника, — прервал его речь кто-то из офицеров.

Аркенаар кивнул. — Может, но противник не будет знать, где этот сектор. Он будет плавающим, он не будет постоянным. Да, это риск, я знаю. Но другого выхода у нас нет. Нашим службам придётся более тщательно отслеживать перемещения соперника на орбите. Плотная броня будет там, где находятся их скопления, а другие сектора, где нет боевых единиц противника, соответственно будут разгружены. Всё, все свободны.

Командующий развернулся в кресле, всячески показав, что не хочет никого видеть.

Офицеры покинули зал. Аркенаар нажал кнопку вызова.

— Слушаю вас, командующий, — раздалось в динамике.

— Ривас, всё время забываю вас спросить, как продвигаются поиски преступницы Амун? Вы обещали мне, что быстро её найдёте. И вообще, как идёт расследование того, что её похитили прямо в военном самолёте? Это не мог сделать кто-то в одиночку. Налицо сговор предателей в моём штабе. Как мы можем воевать, зная, что нам в любой момент могут воткнуть нож в спину?

–Генерал, мы прикладываем все усилия. Но наши поиски затрудняет то, что пока нам даже неизвестно, в какую сторону улетел шаттл, на котором её похитили. На нём не было никаких опознавательных маячков.

— Ничего не хочу слышать. Удвойте и, если надо, утройте силы для поисков. Она нужна мне живой. Нашему народу нужен показательный суд над обманщицей. Это поднимет его дух в борьбе с гефестианами.

Северные земли. В тайном бункере. После последних событий прошла одна неделя.

— Ну и сколько нам сидеть и ждать? — Саав был крайне отягощён этим длительным бездеятельным пребыванием. Он обращался к Амун, которая что-то просматривала на коммуникаторе.

Амун оторвалась от просмотра экрана и взглянула на Саава. — Поверьте, мой друг, я знаю не больше вашего. Вот, сидим, ждём Ситуур. Она нам расскажет последние новости. Теперь она единственный наш источник информации. Правда, хорошо, что наши спецы подключили нас к инфосети Земли. Говорят, что теперь наше вхождение в сеть безопасно. Ну, хотя бы так можно узнавать какие-то новости. Пусть и чересчур бодро пропагандистские. У нас всё хорошо, всё прекрасно. Хотя чего другого можно ожидать от Аркенаара? Но по правде говоря, я бы тоже распространяла такую информацию. Поди, скажи сейчас что-нибудь другое, мгновенно же вспыхнет паника.

Саав удручённо помотал головой. — Да меня очень гнетёт это бездействие. Там наверху наши парни сражаются с краснокожими, а мы тут сидим и ничего не делаем.

— Ну как ничего не делаете. Ситуур пригнала сюда всю вашу исследовательскую группу. Ещё каких-то инженеров. Вроде чем-то занимаются. Хотя я не пойму, чем.

Саав махнул рукой. — Да сидят там на третьем нижнем ярусе, в операционном зале. И не всю группу, а почти всю. Гриндаала никак не могут найти. Ума не приложу, куда он пропал. А занимаются они чем попало, только чтоб со скуки с ума не сойти. К счастью, хоть нужное оборудование им завезли. Вот и балуются опытами. Только никак в толк не возьму, с какой целью Ситуур наших биохимиков с технарями-инженерами объединила. Что она хочет, никак не пойму. Говорит, что, мол, надо подождать, она потом всё объяснит. А чего ждать? Она вообще какая-то странная. Да и вы, Амун, с ней как-то необычно разговариваете. Как-то отстранённо, холодно, что ли, или я ошибаюсь, Правительница?

— Нет, вам показалось, мой друг, — мгновенно улыбнулась Амун. — Это потому, что мы взаперти. Да и война идёт, если вы не заметили. Лучше расскажите, как ваша дочка Косеана.

— Ой, хоть тут меня не достают, — в ответ улыбнулся Саав. — Ей так понравился снег, что её порой с улицы не затащишь в бункер. Хоть и чертовски холодно, но он её так заводит. Мы же на Таураане никогда снега не видели.

— Ну да, снег это же замёрзшая вода. Это вполне понятно. Но в том то и дело, что притягательность эта опасна. Ни в коем случае не обморозьте девочку. Обморожение может дать сонную болезнь. Вон про какие случаи пишут. Достаточно получить охлаждение организма, и таланы впадают в спячку. В зависимости от степени охлаждения порой неделю не просыпаются. Приходится на специальной медицинской аппаратуре прогревать. А у нас тут ничего такого и близко нет, поэтому я и не рискую быть долго на большом морозе.

И да, помните о безопасности. Нас не должны засечь поисковые группы Аркенаара. Ситуур говорила, что они усилили поиск. А тут ещё говорят, поблизости какое-то становище северных людей живёт. Говорят, какие-то угрюмые и суровые. Мало ли чего от них ожидать можно.

— Да, я помню про безопасность, — кивнул Саав. — А за Косеану я не боюсь. От неё буквально не отходит Таана. А в сильный мороз они и не выходят.

Тут раздвинулись двери входного шлюза, и на пороге возникли перепуганные Таана с дочкой.

Косеана с разбегу бросилась к отцу и крепко в него вцепилась. На девочке не было лица, и она вся тряслась от страха.

— Что случилось? Чего она так испугалась? — Саав встревоженно бросил взгляд на Таану.

Таана стянула с головы большую меховую шапку.

— Там это… — Жена с трудом переводила дух. — В общем, Косеана увидела зайца, ну и погналась за ним. Я бегу за ней, кричу, чтоб не бежала так быстро, там снега намело, а то еще провалится. Бегу, а она за деревьями мелькает, и вдруг исчезла из виду. Я кричу, а она молчит. Добегаю, и вижу следующее. Косеана стоит, а напротив неё стоят земляне, человеки, люди, как их там… Трое, кажется, или четверо. Только маленькие. Дети, скорее всего. Я их в этих толстых одеждах плохо разглядела. И вдруг Косеана как заорёт и ко мне. Я от испуга тоже заорала. И эти человечки тоже как заорут, и бегом от нас. Ну, а я хватаю Косеану под мышку и бегом сюда.

— Они не видели, куда вы бежали? — нахмурившись, спросила Амун.

— Да вроде нет. Они, наверное, тоже испугались. Хотя я не уверена, — смущённо ответила Таана.

— Говорила же я вам, Саав, — с укоризной посмотрела Амун на профессора. — Не хватало нам ещё конфликтов с северными людьми.

Морон был страшно угнетён нынешней ситуацией. Победа, о которой он так хотел быстро рапортовать Геронту, уже точно не будет быстрой. А теперь, учитывая всю нынешнюю ситуацию, уже точно не будет лёгкой. Таланы, укрывшись за своим щитом, словно надсмехались над его попытками вскрыть их оборону. Неужели прав был Фалькур, когда предупреждал его о том, что это будет нелегко? Только признаться в этом Морону не позволяло его самолюбие.

Но если выбирать между позором перед Геронтом, что он недостоин возглавлять императорский флот, и обращением за помощью к Фалькуру, которого он никогда не считал за искусного воина, то Морон даже и не знал, что выглядит более унизительней.

Но ведь Фалькур уже имеет опыт борьбы с этими таланами и вполне успешный, надо признать. Хотя с кем ему пришлось там бороться, если почти все таланы покинули ту планету? Нет, всё же надо как-то подробней узнать, что там всё-таки происходит, на той планете. Ведь не зря же Фалькур тайком послал туда своего представителя.

Да и агент Морона, которого он послал следить за планетой, тоже давно не шлёт новостей. Хотя что он может увидеть, если следит издали? Нет, тут надо действовать решительней. Надо спросить его напрямую. А если тот начнёт юлить и изворачиваться, то самому направить туда представительный корпус и пусть они разведают, что там творится.

Морон потянулся к кнопке вызова, но тут его прервал входящий сигнал.

Генерал вздрогнул, — Ну что там ещё? Я же просил меня не отвлекать.

— Простите, главнокомандующий. Но у меня срочное сообщение с Солора, от Геронта.

— С Солора?! И что там? Морон побледнел. Сам Геронт направил ему сообщение. Видимо, он там совсем озверел от злости, ведь от меня давно не было сообщений. А я, идиот, поторопился направить ему сообщение о скорой победе.

— Ну, включайте, раз так, — стараясь не выдавать эмоции, бросил он.

В динамике раздалось шипение, свист, и спустя мгновение капитанский мостик огласил густой бас.

— Генерал Морон, я понимаю, что вы сейчас наслаждаетесь красотами новой планеты гефестиан. Если судить по последним полученным нами отчётам, которые, к сожалению, давно нам не присылают, то вы уже должны были сигнализировать о готовности принятия части Солора на ту планету, и я не понимаю, почему вы тянете с этим сообщением. У нас здесь сложилась крайне неблагоприятная обстановка. Мне пришлось уже подавить несколько бунтов в наших самых густонаселённых районах и, скорее всего, если мы не начнём в ближайшее время их расселение, то мятеж может перекинуться и на весь Солор. Требую немедленного отзыва императорского флота назад, для подавления мятежа и организации переселения. Надеюсь, вы меня хорошо услышали. Жду вас в кратчайшие сроки.

Морон стоял неподвижно, стараясь переварить услышанное. Потом он резко забарабанил по кнопке вызова и истошно заорал. — Фалькура ко мне, быстро! Сейчас же его вызвать ко мне! Незамедлительно!

Глава 9. «Гостеприимство»

Сивания.

Подземный город Тибор, домик главы города.

Яртог слегка улыбнулся, приветствуя своих гостей. — Давайте, проходите в дом.

— Дядя, а может, посидим на улице? — предложил Деондам. — Смотри, какой прекрасный вечер.

— Племянник, не говори глупости, разве у нас бывают другие вечера? Это наверху всегда переменчивая погода. То ветрено, то очень ветрено. — Старик усмехнулся.

— Да я не про себя говорю. Я про нашего друга, — кивнул Деондам в сторону Миртаана. При слове друг сивуса едва не вывернуло, но он сдержался. — Просто он у нас здесь ненадолго, скоро ему улетать, да и сегодня он очень устал. Давайте посидим здесь, мы ненадолго.

Миртаан тут же поспешил возразить. — Ну, в принципе, я не очень-то и спешу. Дела могут и подождать. Да и действительно, здесь очень необычно.

Яртог недоумённо посмотрел на племянника. — С чего ты вдруг гонишь своего таланского друга?

Глава города повернулся к Миртаану. — Простите моего племянника. Он внешне довольно груб, хотя внутри очень неплохой малый. И всё же я прошу вас зайти в дом. У меня к вам серьёзный разговор и я не хотел бы, чтобы он стал всеобщим достоянием. Проходите-проходите, тем более, что у меня уже готов наш любимый напиток из подземных трав «сир-сир». В других городах его тоже умеют готовить, но так, как его готовим мы, тиборцы, этого никто не умеет. Мы добавляем туда секретный ингредиент. И тогда он из просто вкусного становится и очень полезным. Он возвращает бодрость и восстанавливает силы.

Гости зашли в дом. Яртог предложил им сесть на большие подушки, разложенные на полу.

— Ещё раз прошу простить меня за некую резкость, которую я проявил на глазах у жителей нашего города. Но я, согласно нашим законам, не мог поступить иначе. Мы действительно не жалуем иноземцев на своей планете. И тем более не проводим их внутрь своих городов. Единственные, с кем мы поддерживаем постоянное общение, так это с вашим народом, согласно договору, подписанному нашими предками. И вы всегда чётко выполняли это соглашение, не разглашая тайну о нас, в связи с чем наш народ выражает вам большую признательность.

Но сейчас настали тяжёлые времена для обоих наших народов. И мы должны что-то с этим делать. Мы уже настолько привыкли к тауранию, что без него не можем представить свою жизнь. Он для нас и свет, и энергия. Без него не растёт трава на пастбищах, без него мы не можем растить свой скот. Нет, конечно, мы полностью от него зависим, и как-то выкрутиться, наверное, сможем, благо наши изобретатели тоже не стоят на месте, но просто так отказываться от того, что по праву наше, мы не хотим. А к жизни на поверхности, вы сами видели, очень трудно приспособиться.

А на Таураане, кстати, я был однажды, очень давно. Я был ещё совсем маленьким. Меня туда взял мой отец. Он тогда был главным управителем складских комплексов всей Сивании. Он всегда говорил, что я обязательно должен побывать на Таураане. И знаете, что именно я вынес тогда из того путешествия? То, что я хотел обратно на мою любимую Сиванию. Я навсегда запомнил ваше невыносимо палящее светило, которое освещало настолько сильным цветом всё вокруг, что это буквально резало мне глаза. С тех пор мне понятно, почему наши предки не захотели основать там свои поселения. На планете, совершенно не приспособленной для нашей жизни.

Яртог улыбнулся. — Видите, какой сейчас у нас свет здесь. Мягкий, не резкий, и при этом всё отчётливо видно, и для глаз сивуса это в самый раз. Простите за откровенность, Миртаан.

Тут глава спохватился и хлопнул себя по коленям. — Ой, простите, напитка я вам-то ещё не налил.

Яртог резко встал и, достав сосуд с маленького столика, разлил его содержимое в высокие крученые бокалы. — Вот, пробуйте-пробуйте скорее, пока ещё не остыл. Он особенно вкусен, когда он определенной температуры. И давайте, рассказывайте, что там у вас творится на Таураане. И главное, как вам удалось спастись оттуда, захватив при этом чужой корабль? Значит, всё-таки можно бороться с краснокожими?

— Знаешь, дядя, Миртаан не очень любит хвастать. Давай не будем мучить его. Может, сам ещё чего-нибудь расскажешь про Сиванию, или про наш любимый город. — Деондам очень хотел увести разговор в другое русло, ибо он совсем не представлял, какую можно выдумать историю, чтобы она получилась правдоподобной.

— Прекрати молоть чушь, Деондам. Я вовсе не требую от нашего уважаемого гостя, чтобы он хвастал. Я в состоянии отделить хвастовство от истины. Миртаан, прошу вас, не обращайте на моего племянника внимание. Я очень жду вашего рассказа.

Миртаан был готов к подобному разговору. — Нет-нет, что вы, как благодарный гость я просто обязан вам рассказать, что было. И скажу больше, это не я, а наш славный малый Деондам не хочет хвастаться. Потому что именно благодаря ему мы вырвались сюда.

Деондам, выпучив глаза, делал тайные знаки талану, призывая того прекратить. Но талана это только раззадорило. — Ну, слушайте. После того, как гефестиане напали на вас, они вышли и на наш Таураан.

Яртог был весь внимание. — Вот-вот, мне именно это очень интересно. Как они вас могли сразу захватить? Ладно, мы это мы, но на Таураане всегда же был сильный флот. Как так случилось, что они смогли захватить вас так же, как это произошло с нами?

Миртаан покачал головой. — Видите ли, уважаемый Яртог, наш флот, в подавляющем своём составе под руководством Правительницы Таураана, отправился на освоение других планет. Ведь наш Таураан, к сожалению…

Глава города перебил собеседника. — Знаю-знаю вашу многовековую печаль. Вашему народу совсем ведь плохо без воды. Видите, Таураан оказался не очень гостеприимен не только для нашего народа. Нам мешало ослепляющее светило, из-за которого мы становились плохо видящими, а вам критически недостаёт воды. Ну, и что дальше?

Миртаан кивнул. — А дальше получилось так, что та большая часть флота застряла там, на новой планете. Ну а мы, оставшиеся, держались как могли, против превосходящих сил противника и, естественно, пали.

— Что значит «застряли»? — Яртог непонимающе замотал головой. — Они же обязаны вернуться и помочь вам. Их ведь предупредили о том, какая вас постигла беда?

— Видите ли, — обречённо картинно вздохнул Миртаан. — Там, на новой планете, они тоже столкнулись с гефестианами. И до сих пор от них ни слуху ни духу. И мы сами не знаем, что там с ними.

— Вот беда так беда, — на лице Яртога было выражение большой тревоги. Он горестно покачал головой. — Это даже хуже, чем я мог себе представить. А я так надеялся на ваш флот.

Миртаан продолжил. — Сейчас гефестиане так же, как и здесь, полностью контролируют орбиту Таураана, но только с одним отличием. Они полностью поработили мой народ, и теперь все мы работаем над добычей таурания, весь сбор которого гефестиане забирают себе.

— Ох-ох-ох, — схватился за голову старец. — Да наши дела совсем плохи. Я думал, что они просто бандиты и разбойники. Они пограбят нас и уберутся восвояси, когда насытятся. О, как же я был наивен! Они прознали про залежи таурания и теперь, пока не высосут все недра Таураана, не оставят всех нас в покое. Какой ужас, мы все в большой западне! Теперь нам не увидеть нашего спасительного таурания никогда!

Яртог вскочил и начал ходить по комнате. — Но нет, не бывать этому! Мы не имеем права сдаваться! Наши предки выстрадали нашу Сиванию, и что теперь, мы просто безропотно сдадимся этим разбойникам? Надо срочно созывать Совет старейшин городов. По крайней мере, тех, кто сможет прибыть к нам. Мы просто обязаны что-то предпринять.

Яртог вытащил свой кулон, вытянул его вверх над головой и произнёс, — Во имя мира и единения.

Деондам повторил за своим дядей: «Во имя мира и единения».

— Стоп, — Яртог остановился. — А как всё-таки вы попали сюда, если говорите, что эти гефестиане полностью контролируют орбиту, да ещё попутно смогли угнать их корабль? Как это у вас получилось? Плюс, говорят, вы ещё притащили сюда кое-какие запасы таурания.

Яртог быстро переводил взгляд, смотря поочерёдно то на племянника, то на Миртаана.

— Ну, — хотел было заговорить Деондам, опасаясь, что пока гладко выводимая теория Миртаана может разрушиться.

— Это всё благодаря вашему племяннику, — перехватил инициативу таланин. — Деондам работал на шахте, где работал и я, куда нас всех согнали гефестиане. Вот там мы и познакомились, и очень сблизились с вашим племянником за это время. — Миртаан по-дружески ткнул кулаком в плечо Деондаму.

Сивус, увидев, что дядя пристально наблюдает за ним, сдержал себя и через силу согласно кивнул.

Талан продолжил. — Деондам выведал, что гефестиане грузят таураний и куда-то направляют его, видать, в свои тайники. И что в последнее время они очень расслабились и уменьшили охрану. Мы с Деондамом и ещё двумя моими товарищами тайком пробрались в этих контейнерах на борт корабля. Но при погрузке последнего контейнера моего товарища угораздило сильно чихнуть. И тут нас раскрыли. Ну а мы, поняв, что дальше нам скрываться нечего, выпрыгнули из своих контейнеров и бросились на охранников.

И вот тут Деондам мне сильно помог. Я, когда вылезал из контейнера, зацепился накидкой за край. И в меня уже целился гефестианин, но тут его сбивает с ног наш Деондам, и мы вместе забираем у него оружие, и когда до нас добегают другие охранники, мы уже открываем по ним огонь. К сожалению, они в перекрёстном огне убивают двух моих товарищей.

Миртаан горестно вздохнул и склонил голову. — Мне очень будет не хватать моих друзей.

— И вот, — спустя небольшой паузы, продолжил талан, — мы поднимаем корабль в воздух. А поскольку мы были на гефестианском корабле, то при их неразберихе смогли быстро проскочить. А потом мы поменяли курс и вот мы здесь.

Яртог продолжал недоверчиво смотреть на рассказчика, потом резко улыбнулся. — Ну, я же всегда говорил, какой у меня замечательный и отважный племянник. Ещё и скромный.

Деондам еле-еле выдавил из себя улыбку. В этот момент ему хотелось сгореть со стыда.

— А вы знаете, я, кажется, нашёл выход. Но, — Яртог заговорщически подмигнул Миртаану. — Но для этого мне надо собрать Совет старейшин городов.

Яртог снова вытащил кулон и поцеловал его.

Миртаан невольно вытянулся, пытаясь рассмотреть камень, заинтригованный игрой его цвета.

Старейшина заметил это и улыбнулся. — Вы, наверное, хотите спросить меня, что за кулон я ношу на своей шее. О, у этого камня очень интересная история. Подождите, я вам сейчас всё расскажу, только принесу ещё нашего напитка. Вам же понравилось, не правда ли?

Миртаан согласно кивнул. Старейшина вышел из комнаты.

Деондам сжал кулак и показал его талану. — Ты чего тут вытворяешь? Что это ты себе напридумывал? Ты зачем так стараешься понравиться моему дяде? Ты же обещал отсюда скоро уйти. Тебе не место в моём родном городе, даже не надейся.

В комнату вернулся старейшина. — Ну, вот, вы сначала попробовали наш фирменный напиток, а сейчас я вам предложу свой, особенный. Простите старика, но я его готовлю только для себя. Уж очень особенный ингредиент в нём, и его очень трудно достать. Он настолько редок здесь, что я балую этим напитком только себя, ещё раз да простят меня жители Тибора за такую слабость. Деондам, ты тоже отведай, ты такой точно не пробовал. Пей-пей, доставь старику радость, потешь его самолюбие.

— Ну как? — обратился Яртог к уже отпившему пару глотков Миртаану.

Миртаан одобрительно причмокнул. — Какой-то очень необычный вкус. Вроде бы то же самое, но чувствуется какой-то новый оттенок. Очень необычно и очень вкусно.

Яртог улыбнулся. — Такой оттенок даёт наш редкое вещество растительного происхождения. Я очень рад, что вам понравилось.

Миртаан поставил пустой бокал на столик. — Вы обещали рассказать про ваш камень.

Старейшина улыбнулся. — Ну конечно же, не думайте, что я забыл об этом. Так вот, слушайте его историю. Он очень удивительный, этот камень.

Яртог взял камень в руку и покрутил его, разворачивая кулон в разные стороны — Никто не знает, сколько этому камню лет. Как говорил мой отец, не знаю, правда ли это, но этот камень был на Сивании у нашего самого первого предка. Он передавался из поколения в поколение. Менялись только цепочка и сама оправа, которые ювелирные мастера повторяли точь-в-точь, а вот сам камень словно неподвластен времени. Никто не знает природу его происхождения. Его невозможно ни разбить, ни раздавить. На его гранях вы не найдёте ни единой царапины. Он не тускнеет и обладает способностью давать яркие отблески от любого источника света.

Конец ознакомительного фрагмента.