Каждый день

Дэннис Котовали, 2020

Каждого человека частенько раздражает окружающая его рутина. И всегда хочется вырваться из нее и отправится на встречу чему-то новому, правда? Школьная звезда Дэвид Хейли, музыкант и уроженец маленького города на Юге США стал заложником своей рутины и выбраться из нее не может. Дэвид – призрак из далекого прошлого и его единственным другом является неуверенный в себе Глен, непонятно почему обладающий способностью его видеть. И помимо своего заточения в собственной школе, Дэвиду приходится помогать своему другу обрести хоть какую-то уверенность…

Глава III. Неожиданный друг

Может это сон?! Нет….черт возьми, это не сон, это проклятая реальность! И самое обидное, что я даже спать не могу! — мой утренний девиз на еще один понедельник.

Буквально первое время, я понедельники считал, а потом это занятие бросил, посчитав 98 понедельников.

Сегодня совершенно обыкновенный новый день. Школьники как спешили на учебу, так и продолжают спешить. Компания Уильяма Родса, чь фамилию я подсмотрел в школьном журнале как чморила Глена, так и чморит его, а я стою и смотрю на очередные подколы над мальчиком. А те леди и джентльмены, что изволят на уроках прелюбодействовать в моей коморке, предварительно сперев ключ, как они это делают я до сих пор не знаю, как занимались своими делами, так и продолжают.

— Ну вы во всем конечно лучше меня, например тем, что вы можете чувствовать друг друга, а я не могу даже банально ударить себя и почувствовать! Допустим…но то, что я невидимый, это же не значит, что…Я НЕ ВИЖУ ВАС ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — когда я смотрю на такие занятия, я просто кричу, насколько мне позволяет мой рот.

И вот мне интересно, как уборщик позволяет им ключи брать, да и почему собственно это происходит именно в моей коморке. Загадка. Дисциплина в школе страшно хромает.

— И почему у меня нет цепей…или костей…хотя…нет… — вздыхая говорю я, вспоминая, что ремесло пугать не особо доставляет удовольствие после тысячи выходок.

День так быстро прошел, что я не успел и опомнится, как большинство учеников уже сбежали по домам.

Но неожиданно, в мою коморку кто–то залез. А понял я это по звукам, которые исходили из угла, где небрежно лежали старые музыкальные инструменты, включая мою гитару. Отчего–то мой инструмент оказался без надобности, даже моим родителям. Не очень то приятный расклад, обычно вещи умерших принято хранить, да и это не ваза, а инструмент! Но не в этом суть дела, важно то, что посетителем помещения был не член персонала школы, я знаю, как звучит голос уборщика и знаю расписание, когда сюда приходит учитель музыки.

Незаметно подкравшись, я стал наблюдать. И в итоге обнаружил своего недавнего знакомого, Глена Петти. Но самым интересным открытием была веревка в его руках, из который он пытался неумело соорудить петлю.

— Надоело….н…надоело…к чертовой матери. — бормотал невнятные фразы, всхлипывая и вытирая слезы Глен.

— Петля…как смешно, почему не пистолет? Что в наше время негде взять оружие!? — уставившись на паутину в углу около двери, говорил я.

— Ой…простите…это я…я–я–я… — Глен вскочил и стал оправдываться. От неожиданности у меня перехватило дыхание.

— Нет, наверное, показалось… — сказал я себе, испугавшись от неожиданности. Думал, что он меня заметил.

— Простите…и извините…я п…пойду. — парень бормотал это, не скрывая своего стыда, словно я был учителем, который застал ученика с сигаретой.

И тут весь мир перевернулся, я не мог понять, что происходит. Долгое время я находился в шоке.

— Ты…стой, скажи мне, ты что видишь меня? — спрашиваю я, дрожащим от радости голосом.

— Ну…да…а есть варианты? Вы простите я, не знаю, что на меня нашло… это… — пытался сказать свое оправдание Глен.

— А ну стой…меня зовут Дэвид Хейли…скажи это живо!

— В смысле…?

— Мое имя Дэвид Хейли, я из Винсенса скажи быстро!

— Дэвид Хейли…кто? Стоп! А…а…а правда кто?!

Мотаясь по углам коморки, от огромного всплеска радости узнав, что меня кто–то слышит и видит, я ничего умнее не придумал, как сказать — я тень из прошлого, запертая тут за свои грехи…

А в голове были мысли — Вот черт…что я за ерунду сказал?! Не надо было слишком много читать книг из библиотеки и разучивать их перед собой, говорю как какой–то писатель викторианской эпохи!

Даже пафосно сказав эту фразу, я продолжал не сдерживать своей радости. Глен как и минуту назад не понимал моей реакции и моего поведения, он даже начал смеяться надо мной. Хотя я был чуть-чуть доволен, что доставляю ему радость.

— Черт возьми! Ты и в правду меня видишь! Этого не может быть! — схватившись за свою прическу, крикнул во все горло я.

— Да ладно…хватит! Скажи, ты, что участвуешь в съемках? Или какой–то спектакль готовишь? — смеясь, задает мне вопрос Глен. Плюс он явно намекает на мой старомодный внешний вид, успев осмотреть всего меня глазами.

Я посмотрел на самого себя, насколько это представлялось возможным, и слегка был недоволен вопросом мальчика.

— Не такой уж у меня старый прикид…к твоему сведению! — сказал я, гордо подняв голову и закрыв глаза. — Между прочим, так и сейчас ходят, я видел!

— Да…ходят…старики или наш препод по рисованию, Мистер Робсон. — ответил Глен, проводя пальцем вдоль моей одежды.

— Тебе что–то не нравится?!

— Нет, это совершенно отличный учитель…

— Да причем тут учитель…я про одежду!

— Ну знаешь, так не ссобо одеваются сейчас.

Почесав свой затылок, я еще раз удивленно посмотрел на моего собеседника, сказал. — Знаешь…выбирать мне не приходится.

— О чем это ты говоришь…? Я не понимаю тебя совершенно! Ты что, по наркотой? Торчок?Тогда это многое бы объяснило… — уже грубо и упрекая начал отвечать мне Глен.

— Ух…не думал что все будет так сложно. — сказал вслух я, сделав перед этим глубокий, полный безнадеги, выдох.

От моих слов Глен изменился в лице, стал раздражительным и слегка пугливым. Его эмоции мне знакомы, учитывая его роль козла отпущения или же жертвы звездного парня, хулиганов или плохой среды, список бесконечен. У него есть лишь одна причина мне верить, и это, причина я сам. А ведь точно, в мою голову пришла мысль чуть–чуть помочь парню понять, что не все в этом мире так, как говорят люди.

— Я призрак! — резко и открыто заявляю я, не скрывая своих эмоций.

— Ну конечно…а я — Архангел Гавриил! — с сарказмом отвечает Глен на мою фразу.

— Я не шучу мальчишка…я мертв! Меня нет! Давно уже как! — продолжаю я.

— Призраков не бывает! Призраки — это воплощение человеческого воображения, используемое либо в литературе, либо в целях мошенничества! Приведения, души…все это лишь попытки людей вновь увидеть своего умершего друга или родственника! — с уверенностью говорит мне Глен.

— Да чтоб вас всех…что с вами сделало будущее…может вы еще в Бога не верите!?

— Как можно верить в такой же…вымысел.

Я посмотрел на парня с сожалением и упреком, затем опустил голову вниз и сказал томно, но громко — о Боже…

В детстве, нам нередко преподносили далекое будущее, каким будет мир через 50 лет. Какими будут люди, какими окажутся технологии и как все будут счастливы. И знаете, мы так радовались, что в грядущем мы это увидим, а теперь? В космос то, знаю, полетели, но того самого будущего нет.

— Ох парень…как ты ошибаешься! — говорю я, готовясь убеждать моего нового знакомого. — Смотри внимательно.

Я видел, как удивился Глен, когда мое тело взлетело над комнатой и стремительно прошло сквозь потолок, не меньше удивление он испытал, когда я вернулся обратно и показал, как без рук, я открыл крышку старого пианино, дернул струну контрабаса и начал выжимать из них мелодию.

— Я же…это же…вот…тут…гм…крх…что… — Глен пытался как–то прокомментировать эту ситуацию, но вместо этого, он испытывал удивление и страх, эти чувства преобразовали его речь в непонятный лепет.

— Да… — положив руку на плечо, сказал я.

От испуга, Глен не мог даже шевелиться, он стоял на одном месте как пальма, что вот уже сорок лет растет в школьном саду. И не выдержав собственного страха, он вскочил и бросился прочь из помещения настолько быстро, что забыл свою сумку. Догонять я его не стал, на моей памяти проследование людей со стороны потусторонних существ в книгах приводит лишь к тому, что они, либо получают сердчечный приступ, либо падают в обморок, иногда же все это происходит вместе. Так в нашем случае подходит мой план — буду приходить к нему на уроки, в людном месте и не исчезать. И буду надеяться, он меня четко видит и я никуда не исчезаю.

— Черт…неудобно получилось, единственный раз удалось поговорить с человеком, а он чуть не умер от страха… — думаю про себя я, разглядывая содержимое его сумки.

В его сумки обычные школьные предметы приобретали вид ящика с инструментами художника, того самого, что валяется за контрабасом с конца 70–ых, с пришедшими в негодность красками и сломанными и оборванными кисточками. Принадлежности Глена были, правда, заметно новее, но общую картину это не меняло.

— Ух ты…на ловца и зверь бежит! Тут и правда есть чемоданчик художника! Только…он…кокой–то маленький и пластиковый. Ничего интересного, все на пластик заменили. — ворчу тихо, чувствуя себя стариком Брауном, разглядывая вещи моего нового дружка.

Погрузившись в такое времяпрепровождение, я не заметил как наступила ночь, парень за своими сумками так и не вернулся. И понять его можно. Эх… Терпеть не могу это притупление чувство времени, с ним не замечу, как на месте школы вырастит огромный Винсенский Манхэттен, а озеро превратят в большой аквапарк, потому что время слишком быстро идет. В будущем моим друзьям бы понравилось, помню, когда–то Джозеф свои ноты списывал с учебников, или в магазине под копирку. Теперь в школе стоит машина для быстрого создания копий, вот Джо бы это понравилось. Правда он не сказал, зачем ему ноты, он же их не читал, по аккордам играл, вероятно для антуража.

Следующая неделя прошла слишком весело для меня, и слишком пугающе для моего нового собеседника. Я появлялся, он пытался меня отпугнуть, сбежать, что–то сказать, какие–то дедовские использовать. В общем, использовал все имеющиеся у подростков знания для мнимого изгнания призраков.

В первый день я получил угрозу второй смерти от смеха. Потому что, кроме веселья я никаких эмоций не получал. Глен сидел на уроке, внезапно в кабинет сквозь стену вхожу с вопросом — ну что, на перемене поговорим?

Его реакция тут же меня рассмешила, он вздрогнул и уронил свою тетрадь с парты, отшвырнув ее в сторону Палмера.

— Проклятье! Ну почему вы все именно так и реагируете? Я что такой страшный? Или дробовиком угрожаю?! — с сарказмом, задаю громко вопрос я.

Глен ничего не отвечает, только сидит с опущенными в стол глазами, тихо бормоча себе — это все мне кажется, я не вижу его, его там нет…

— Между прочим, не вежливо так говорить в присутствии человека! — иронично с улыбкой говорю я. — Даже мертвого…

Парень старается не реагировать на меня, продолжая писать тему урока в тетрадке. Как я не старался превратиться в павлина, он упорно пытался выкинуть меня и поля зрения.

— Ну нет…так просто ты от меня избавиться не сможешь! — говорю я, сидя на корточках перед партой Глена.

— Глен? Ты какой–то бледный?! Ты не заболел!? А то Кертис на прошлой недели также выглядел… — спрашивает Палмер, глядя на испуганного Глена.

— А–а? А, нет…я в порядке… Так, задумался.

Все время напролет Глен не переставал искать способы как от меня избавиться. Он игнорировал, бросал в мою сторону какие–то молитвы или заклинания, которые вычитал в книге. Дошло до того, что он стал носить с собой крест и вести себя как заправский церковный экзорцист. Как, например он повел себя в среду, когда он притащил с собой огромный деревянный крест и стал размахивать им когда я появился, крича на весь коридор — во имя отца и сына!

— Слушай парень, кроме тебя, меня никто больше не видит! Хватит играть в священника, пока тебя в больницу не отправили! — говорю со своим скептицизмом ему я, параллельно, закатывая глаза. — Друг, ты бы перестал это делать! Я не демон, меня крестом не изгнать! Я вообще баптист!

— Молчи демон! Я изгоняю тебя! Вон! Во имя Христа! — Глен продолжил истерично повторять одно и то же.

Мне это просто уже надоело, и я отвесил ему огромную пощечину, от которой он грохнулся на пол. Разумеется, крест я запихнул подальше в его рюкзак. Я не зверь, чтобы так его подставлять, тем более, его крики могли мертвого разбудить, пусть думают, что он упал. Вдобавок, не стоит накидывать вундерхулигану, как я его за внешний вид прозвал, Уильяму поводов для шуточек и издевок.

Вот пятница, за несколько дней перед моим днем рождения, достигла апогея нелепости по отношения к потусторонним людям. Да и что это за определение, потусторонние? Я еще, к сожалению, на этой стороне, меня просто не видит никто вот и все! Хотя, это более интересно звучит чем банальное «призрак», который меня заклеймили еще в первые дни моего скромного наказания.

Стоп, мы отошли с вами от основной темы. Вечером, когда уроки уже закончились, я смело надеялся, что в школе, кроме уборщика никого нет уже. Может быть персонал школы еще, но они уже расходятся. Я как всегда возвращаюсь в коморку, чтобы продолжить бессмысленное хождения из угла в угол. Но тут меня послышались какие–то шорохи.

— Нет! Наверное, показалось, уборщик в столовой шумит. — прогнав эти мысли из своей головы, я подошёл к двери.

И тут, перед распахнувшим дверь мною, встав на стул, начал кричать на меня Глен, размахивая цветным пластмассовым игрушечным пистолетом. Передо мной возник из неоткуда этот недоэкзорцист, увешанный крестами и с листком бумаги в руках. Вероятно там была какая–то молитва или очередное заклинание.

— Это что такое!? — в недоумении спросил я.

— Призрак! Уйди, быстро! Уходи прочь…! — крикнул в мою сторону Глен, угрожая мне своей игрушкой.

Из пистолета на меня тонкой струйкой стала брызгать вода. От возмущения, я своей силой выхватил пистолет и схватил его, чтобы разглядеть, как следует.

— Какого дьявола!? Погоди…(пауза) святая вода! Да за кого ты меня принимаешь! — с возмущением стал говорить я. — Я порядочный призрак! Может быть и по идиотской глупости, оказавшийся здесь, но не позволю меня стереотипами…обливать!

В ярости, я направил весь поток энергии на Глена, высвобождая из себя все, что я копил в себе последние лет пять. Обезоружив своего мнимого противника, я бросил все его прибамбасы в сторону старого контрабаса и максимально близко приблизился к нему, сосредотачивая на нем весь свой яростный взгляд.

— Что с тобой, приведение увидел? — иронично спросил я.

Парень упал в обморок. Пришлось быстро приводить его в чувство, к счастью сунув свою руку сквозь его голову, я получил нужный эффект — Глен очнулся. Не знаю, что за процессы в мозге затрагивает моя рука, но это дает положительный результат. Один раз я такой трюк провернул с уборщицей.

— Ну что же ты так…Не хватало еще, чтобы ты своей головой пианино портил, я и так только семь лет назад понял, что могу его настраивать! — тихо, максимально иронизируя, говорю я.

— Уйди…изыди…прочь! Это невозможно! — крикнул Глен, забившись в угол.

— Фе…опять тот же сингл…невозможно! Ты только что скакал со своей водной игрушкой и пытался меня прогнать! И кто это из нас еще спятил, а? Хотя у меня были моменты, когда я целый класс сжег на эмоциях, но это хотя бы выглядело зловещи!

— Чего!? Ты еще диалог со мной ведешь! Демон!!!

— Черт возьми…только не говори, что первый раз слышишь, как я с тобой говорю! Зачем ты тогда свой Мулен руж со святой водой делал!

Мальчик долго сидел в своем углу и кричал, пытаясь меня прогнать. Оно понятно, в его глазах я видел ужас. Не каждый день видишь давно умершего человека, и я бы тоже испугался. Заикание можно заработать, или сердечный приступ, а то и вовсе — с ума сойти. Хотя, будь я в такой же ситуации, так бы я и подумал — сошел с ума, болен.

— Ай ладно тебе…знаешь как я тут долго сижу! Ты и понятие не имеешь что такое страх! Как тебя колотит, когда ты понимаешь, что тебя никто и никогда не услышит. А вреда я тебе не нанесу — сказал вслух, я.

Глен снова повернулся в мою сторону и потихонечку перестал трястись, мне кажется, он меня слушает. Затем его страх тал оставлять его, в дело вступает любопытство.

— Ч–т–о т–е–б–е н–надо? — с легким дрожанием зубов спрашивает бедный Глен.

— Твоя душа… — в шутку сказал, используя свой грозный взгляд.

Юноша побледнел еще больше, чем был до этого. Он стал напоминать белый пол в душевой футбольной команды, который уборщик натирает до блеска. А в глазах я заметил явное желание схватиться за свой крест.

— Расслабься! Я шучу! — с улыбкой сказал я.

— И как…т…ебя…зовут? — с частичным облегчением спрашивает Глен.

— Дэвид Хейли, как Билл Хейли, думаю, знаешь. — отвечают я.

— А…как кто?

— Ну Билл Хейли…знаешь, типо, Рок круглые сутки…еху… нет?

–…нет…

Взгляд Глена сменился со страха на любопытство и непонимание, он стоял с открытым ртом и не знал что ответит.

— Ты не знаешь, кто такой Билл Хейли — с явным упреком спрашивал я.

— Нет.

— Ну хоть…кто такой Элвис ты знаешь?

— Элвиса Пресли все знают. — разводя руками говорит он.

— Да уж, проехали. В общем, меня Дэвид зовут. Дэйв, Хейли, мистер Хейли, гитарист…как угодно, на любой вкус.

— Ого…до сих пор поверить не могу…

Мой взор повернулся в сторону окна и с грустными глазами стал смотреть на небо.

Конец ознакомительного фрагмента.