Хроники лечебницы

Дэниел Киз, 2009

Дэниел Киз всегда интересовался пограничными состояниями, герои с раздвоением личности, с психическими расстройствами занимали его всегда – начиная с «Таинственной истории Билли Миллигана». «Хроники лечебницы» – одна из таких книг. День Рэйвен начинается в психбольнице. У нее диссоциативное расстройство личности, и ей предстоит прийти в себя после очередной попытки самоубийства. Теперь у Рэйвен есть секрет, который может спасти тысячи невинных жизней. Глубоко в ее раздробленном подсознании схоронены детали готовящегося террористического акта против Соединенных Штатов – детали, которые похитители не могут позволить ей раскрыть. В то время как Рэйвен собирает все силы, чтобы дать отпор своим похитителям, американский агент мчится через весь земной шар, чтобы спасти несчастную девушку и найти ключ, который откроет ее запертые воспоминания, пока не стало слишком поздно.

Глава одиннадцатая

Алексий Коста сражался с американскими солдатами, слышал, как они кричали, когда он отрезал им головы. И тогда они все превратились в женщин и детей. Он сел на кровати, весь в поту. Проглотил мокроту, подступившую к горлу. Дурацкий кошмар! Он взглянул на часы. Почти семь. Рэйвен, должно быть, еще спит в соседней комнате. Он не стал будить ее, когда пришел прошлым вечером, обрадованный тем, что она не попыталась сбежать.

Вдруг он услышал мягкий стук в дверь. Кто мог наведаться на хату, не позвонив заранее? Он выдвинул ящик тумбочки и вынул свою «беретту» 22-го калибра.

— Кто там?

Нет ответа. Держа за спиной пистолет, он потянулся к дверной ручке. Под дверь просунулся сложенный лист бумаги. Он распахнул дверь. Какой-то мальчишка попробовал улизнуть, но он схватил его за руку.

— Ты что тут делаешь?

— Леди давай мне десять драхма, чтобы приноси бумага этот адрес, — проговорил мальчик жалобно. — Никто не отвечай. Я сувай под дверь.

— Как она выглядела?

— Высокий. Глаза, как уголь. Черный волосы, как корона. Смуглый. Не молодой, но красивый.

— Стой на месте.

Алексий развернул бумагу.

«ПОЗВОНИ 210-722 09 53 — СРОЧНО».

Он сунул руку в карман и достал евро.

— Забудь, что ты был здесь.

Мальчик схватил монету и понесся вниз по лестнице.

Алексий вернулся в квартиру, закрыл дверь и уставился на записку. Никто, кроме 17N, не знал, где была хата. Если бы пронюхала полиция, их бы давно накрыли. Он уставился на свой телефон. Звонки могут прослушивать. Что ж, написавший записку и так знает, где он.

Выдвинув ящик стола, он взял один из своих одноразовых мобильников. Набрал номер. После четвертого гудка он собирался сбросить вызов, но тут раздался мягкий шепот:

— Я рада твоему звонку, Алексий.

— Ты кто?

— Мы не говорим по телефону. Мы встретимся.

— Встречаться неизвестно с кем? Может, ты меня хочешь убить?

Тихий смешок.

— Если бы я хотела, ты бы уже был мертв. Я знала, куда направить мальчика.

— Где ты хочешь встретиться?

— Через полчаса, в Плаке, перед таверной.

Она была неглупа. Лучшее место для приватной встречи — уличное кафе, полное туристов.

— Как я тебя найду?

— Это я тебя найду. Мы узнаем друг друга. Не звони больше этот номер. Я уничтожу телефон, когда мы кончим разговор.

Ошеломленный, он попытался представить всех женщин, с которыми спал. Слишком много. Надо сузить выбор. Мальчик сказал, она красавица и высокая. Черные глаза и черные волосы, как корона. Что ж, скоро он ее увидит. Он поправил «беретту» под ремнем, за спиной. Конечно, в толпе он не будет стрелять. Но мало ли что.

Он подошел к двери в соседнюю комнату и постучал.

— Выпусти меня.

— Еще рано, Рэйвен. Мне надо на встречу.

— Не оставляй меня одну!

— Я тебя выпущу, когда вернусь.

Он вышел на лестницу, запер дверь. Спустился в подвал и вышел на улицу через черный ход. Бегло огляделся, не смотрит ли кто, забрался на свой черный мотоцикл и выехал из подворотни.

Через пятнадцать минут он был в Плаке. Обычная толкучка, как всегда. Между столиками передвигались официанты с подносами. Алексий направился к столику ближе к таверне, как ему было сказано.

Официант убрал грязную посуду, и Алексий присел.

— Хотите меню?

— Кофе и коньяк.

В тот же миг чьи-то сильные руки обхватили его за плечи, и голос, говоривший с ним по телефону, сказал:

— Два кофе.

— Да, мадам.

Хватка ослабла, и он обернулся. Утреннее солнце светило ему в лицо, так что он различил только женский силуэт, высокий и стройный.

— Вы застали меня врасплох, — сказал он. — Садитесь, хочу увидеть, кто устроил этот тет-а-тет.

Она сочно хохотнула и присела за столик напротив него. Как и сказал мальчик, ее волосы были уложены, точно корона, глаза темные, кожа смуглая. Но ни помады, ни теней — совсем без макияжа. Лет под сорок, но еще хоть куда. Солнце блеснуло на ее золотой подвеске в виде полумесяца.

Смуглая рука быстро убрала подвеску за край блузки и бросила сумочку на стол. Судя по звуку, там было что-то увесистое. Пистолет? Она сама выбрала это многолюдное место. Стрелять она не станет. Когда она сцепила руки, он заметил, что ногти ее длинных пальцев не ухожены. Большой и указательный пальцы правой руки загрубели.

— Вот мы и встретились снова, — сказала она.

— Снова? Я что-то не помню…

Официант принес кофе и бутылку коньяка.

— Налить мадам коньяк?

Она накрыла чашку рукой.

— Я не пью алкоголь.

— Что ж, — сказал Алексий, когда ушел официант, — ты мне скажешь, как выследила меня, как смогла найти в этой толпе? Или собираешься оставаться женщиной-загадкой?

Она отпила кофе и взглянула на него поверх чашки.

— Без проблем. Я видела твое лицо в афинская психушка, когда ты снимал бинты с головы и надевал маску перед тем, как похитить Рэйвен.

Он задержал дыхание. Так вот где он видел ее лицо. Через окошко сестринского поста.

— Сестра Фэй Сойер?

— Вообще-то майор Фатима Саид.

— Майор?

— Из «Моджахедин-э халк». Священная армия народного освобождения. Нас также называют МЕК.

— Я знаю о МЕК. Госдеп США объявил вас террористической организацией… когда?

— В девяносто седьмом. Много лет после того, как они объявить террористы 17N. Наши группы очень похожи.

— Но вы исламисты. А мы православные христиане.

— Оба почитай наш предок, Авраам. Мы оба за марксизм-ленинизм.

Алексий откинулся на спинку.

— Как вы меня нашли?

— Может, ты забыл? Твои люди не поймать меня после стрельба. Я убежала, но не сидела, а следила за вами.

— Я думал, ты медсестра.

— Мы знали, как и вы, что доктор Слэйд был информатор ЦРУ.

— А вам что до этого?

— Как вам, так и нам. Вместе мы делай как Осама с его мученики одиннадцатый сентября, — она придвинулась ближе и сказала: — Твой товарищ, Ясон Тедеску, связался с моя вождь, чтобы заключить союз между МЕК и 17N для операция «Зубы дракона».

— Не понимаю. Мы маленькая группа. А у вас хорошо вооруженная армия. Четыре тысячи? Пять?

— Без разницы. Мы все знаем, ООН не будет отстранять президент Буш. Если Америка нападай на Ирак, их ВВС сто процентов бомбить нашу базу Ашраф. Мы должны ударить первый.

Она была чертовски убедительна. Немигающий змеиный взгляд и гипнотический голос. Вероятно, ей не составляло труда уговорить кого угодно на что угодно. Он представил, как сжимает ее в объятиях, но вспомнил ее руки, клещами сжавшие его за плечи, и стал думать о другом.

— Что вам от нас нужно?

— Ясон Тедеску передал нам информация, что много лет назад он делай ячейки 17N в американские города. Он рассказал нам про операция «Зубы дракона».

Алексий поднял чашку к губам и пробормотал:

— Каким образом?

— Было совещание, перед тем, как ты застрелил Тедеску, он послал нашей генерал Хассан второе письмо и предлагал союз.

— Зачем нам МЕК? Как ты сказала, они внедрили в Америке наши спящие ячейки.

— Проблема в том, — сказала она шепотом, — что это спящие старики, может, уже слабоумные. Жаль, если они умрут, не выполнив долга.

— Что предлагают твои люди?

— Вы знаете города, но не цели. Мы имеем оружие, но наши ячейки «Хезболла» в Америка под постоянным наблюдением. Наше оружие и ваши спящие — мы можем нанести большой удар.

Она говорила чертовски серьезно.

— Так, вы предлагаете…

— Политика разрядки. Когда Госдеп США назвал нас террористы, они забрали все наши деньги из «Канадский фонд помощи голодающим исламским детям». Мы имеем оружие, спрятано в Ашраф.

— Что за оружие?

— Сперва вы плати нам пятьдесят тысяч долларов.

— У нас нет таких денег. Наша группа маленькая.

— Но дерзкая. Укради из банка, который делай бизнес с американцы. Когда вы получить деньги, передашь их наш курьер, который дашь тебе упаковка.

— А где мы будем меняться?

— Около Кентский университет, перед мемориал студентам, убитым Национальный гвардия Огайо.

— Очень символично. Но как мне связаться с курьером?

— Иди на Даффодил-хилл и клади на монумент стакан кверху дном со свеча без огня. А сверху клади камень. Наш курьер подойди и скажи: «Зубы». А ты отвечай: «Дракона».

Глупо использовать название операции. Он пожал плечами.

— Ты давай ей деньги. Она давай тебе упаковка.

— Я выскажу твое предложение моим людям. Как мне связаться с тобой?

— Я звоню тебе. Я должна знать твой ответ раньше, чем Америка вторгайся в Ирак. После этого будет трудно. И еще одно. Ты приручил Рэйвен?

— Я приучаю ее к нашим взглядам.

— Стокгольмский контроль разума?

Он улыбнулся.

— Рэйвен теперь ненавидит Америку не меньше, чем мы.

— С ней нельзя быть уверен. В лечебнице я ухаживай за ней во время обострений шизофрении. Режет себя. Боится быть одна. Суицид. Фобии высоты и огня. Ты можешь думать, что можешь промыть ей мозги, но доктор Слэйд внушил ей под гипнозом забыть послание Тедеску.

— Ты была там. Что ты узнала?

— Тедеску велел ей говорить по памяти. Это были загадки.

— Мой отец говорил, товарищ Тедеску всегда считал себя пророком, вроде Нострадамуса.

— Только Тедеску не предсказывать будущее, — сказала она. — Он создавать его.

В этом как будто был смысл.

— Но Нострадамус делал свои пророчества туманными, потому что боялся инквизиции. Зачем Тедеску делать что-то подобное в наше время?

— Он не доверял ЦРУ. Перед тем как он умер, я слышала только две строки, который Рэйвен читать вслух: «В башне на семи ветрах безликая богиня устремила в будущее взор. И, зверея царственно, она терзает всех и каждого, точно мясник». Эти образы что-то значат для тебя?

— Нет.

— Тогда это загадки, которые надо решить. Пытайся вытянуть из нее остальное. Если ты не сможешь, я возьму ее в Ашраф. Я была медсестра с доктор Слэйд и знаю, как иметь дело с такой разум, как ее. Оставь ее с нами недолго, и ты узнаешь, она за тебя или нет.

— Я обсужу это с товарищами и сообщу тебе.

Фатима встала, и подвеска с полумесяцем снова выскользнула из-за края блузки. Уверенно пройдя между шумными столиками, она села в такси.

Поехать за ней? Ни к чему. Она свяжется с ним. Только одно его беспокоило. Он слышал, что МЕК — это не просто террористическое ополчение исламистов-марксистов, а культ, возглавляемый оголтелыми феминистками. Он позволит майору Фатиме раздать карты, но будет бдительно следить за колодой в ее бывалых руках.

Оплатив счет, он вышел через переулок к своему «Харлею». Трогаясь с места, он внимательно огляделся. Но зачем? Она уже знала, где их хата.

Фатима сказала, что пациентки вроде Рэйвен не выносят оставаться одни. Склонны к членовредительству и суициду. Что, если она была не полностью в его власти? Что, если его навыков было недостаточно, чтобы вытянуть из нее остальные пророчества Тедеску?

В таком случае он отправит ее в Ашраф, как предложила Фатима. Пусть ей займутся МЕК — они умеют (как и «Хезболла», и «Хамас», и «Аль-Каида») промывать мозги своим безмозглым террористам-смертникам.