Пардес

Дэвид Хоупен, 2020

Жизнь Ари Идена всегда подчинялась строгим правилам. В ультраортодоксальной общине Бруклина его дни посвящены лишь учебе и религиозным ритуалам. Ари очень одинок и только рад, когда его семья перебирается в солнечную Флориду. В новой школе все иначе, иудаистику и ритуалы там тоже изучают, но в целом это обычная и очень хорошая школа. Ари быстро вливается в компанию друзей, погружается в удивительную и прежде неведомую ему атмосферу свободы. Его новые друзья харизматичны, умны, дерзки, для них жизнь не ограничивается какими-то рамками. И постепенно Ари из закомплексованного ученика еврейской школы превращается в человека, который пытается отыскать свой особенный путь в мире чувств, желаний и соблазнов. Всех героев романа Дэвида Хоупена ма́с, нит Парде мистический сад, где человек обретает истинное знание, приближается к Богу и к собственной сокрытой под внешними покровами сути. “Пардес” – глубокий, наполненный смыслами роман о постижении себя, о поисках истины, о любви, как всеобъемлющей, так и романтической, о том, какие силы определяют нас: пьянящие отношения юности, очарование унаследованных традиций или же наши скрытые желания. Дебютный роман Дэвида Хоупена сравнивают с книгой Сэлинджера “Над пропастью во ржи”, но его можно поставить в один ряд и с другими, очень разными книгами – “Волхвом” Джона Фаулза и “Тайной историей” Донны Тартт, книгами, в которых поиски себя уводят в лабиринт, психологический или философский.

И где любовь навеки развенчали.Джон Китс. “Ода соловью”^[1]

David Hopen

THE ORCHARD

Copyright © 2020 by David Hopen

Книга издана при содействии Brandt & Hochman Literary Agents, Inc. и Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

© Юлия Полещук, перевод, 2022

© “Фантом Пресс”, издание, 2023

Пролог

— Трагедия мертва?

Вот о чем я спросил миссис Хартман, когда все закончилось, мне тогда не давали покоя любые роковые ошибки, кроме собственных.

Она не уточнила, почему меня это интересует. Попросила лишь сформулировать, что такое трагедия. Я ответил, что это невозможно: трагедия — не философия, ее не сформулируешь, ее можно только почувствовать.

Миссис Хартман покачала головой.

— Возвышенная грусть, — сказала она. — Вот что такое трагедия.

Я раздумывал об этом в ту ночь, в самые последние мгновения, стоя бок о бок с Эваном и Амиром перед полицейскими, пожарными машинами, телами погибших. На перепачканном сажей лице Эвана застыло странное выражение.

— Интересно, видит ли это Ноах, — печально и тихо проговорил он.

После всего, что было в наш последний учебный год, я почему-то вдруг расплакался от того, как он это произнес. Если это не возвышенная грусть, подумал я, тогда что же.

— Ну как, мистер Иден? — Миссис Хартман моргнула. — Умерла она с греками?

— Нет, — ответил я. — Вряд ли.

Примечания

1

Перевод Е. Витковского. — Здесь и далее примеч. перев.