Друг на «Фейсбук»

Сборник, 2022

Нынешнее время предлагает авторам и читателям абсолютно новые способы и стратегии создания литературы. Социальные сети играют всё большую роль. «Друг на Фейсбук» – уникальный литературный сборник, объединивший самых разных поэтов и писателей под одной обложкой. Цель сборника – популяризация творчества талантливых авторов посредством инструментов социальной сети Фейсбук.

Борис Алексеев

Москвич, родился в 1952 году. Профессиональный художник-иконописец. Член Московского союза художников. Имеет два ордена РПЦ: орден Сергия Радонежского 3-й ст. и орден Андрея Рублёва.

В 2010 г. обратился к литературе. Пишет стихи и прозу. В 2016 г. принят в Союз писателей России.

Серебряный лауреат Международной литературной премии «Золотое перо Руси» за 2016 г. Дипломант литературных премий Союза писателей России: «Серебряный крест» за 2018 г., «Лучшая книга года» 2016–2018 гг.

В 2019 г. награждён медалью И. А. Бунина «За верность отечественной литературе». В 2020 г. награждён почётным званием «Заслуженный писатель МГО Союза писателей России» и медалью МГО СПР «За мастерство и подвижничество во благо русской литературы». В 2021 г. награждён медалью МГО СПР «Цветаевские костры».

Житейский дуализм

(Прозаический диптих)

Страсти по «Фейсбуку»

— Старик, черкни по приезде на «Фейсбук». Пока!

— Пока.

Он прыгнул в «опель», а я отправился домой, собирать вещи к будущему путешествию.

«"Фейсбук"? Как я черкну, если у меня его нет?» — думал я, перевязывая чемоданы.

Наступил вечер. Я сел за компьютер и набрал «Создать"Фейсбук"».

С экрана, будто расшатавшаяся пирамида чемоданов, на меня вывалился набор вариантов, и каждый из них спрашивал: «Ты кто?». Я попытался сформулировать электронную версию собственного «Я» — имейл, логин, пароль, что-то ещё, но через двадцать минут понял: моя жизненная линия увязла в болотной ряске дурацких, ненужных формальностей.

Однако процесс антропоморфной идентификации стал стремительно набирать обороты. Замигал индикатор почты. Я открыл «Входящие» и поразился огромному количеству незнакомых мне людей, предлагающих свою дружбу. Внимательно просмотрев список добровольцев, я принял приглашение двух-трёх человек, кого — сейчас уже не помню. «Ладно, — рассудил я, — одному жить нехорошо». Не прошло и минуты, как в мою почту начали врываться новые и новые «будущие друзья». Особенно настойчивой оказалась некая Влада из Житомира. Мой компьютер буквально затрясло от её откровенной фотосессии.

Вслед за компьютером затрясло и меня. «Ну уж хватит!»-я отключил аппаратуру и вышел прогуляться по вечернему городу. Не тут-то было! Следом, ломая кустарник, выбегая на проезжую часть, шло огромное тучное стадо доброжелателей. Каждый член стада жестом руки указывал на меня, потом на себя и широко улыбался, предчувствуя радость нашего будущего знакомства. Девушки шелестели оборками платьев, смело открывали плечи, поднимали вверх маленькие цветные ноутбуки, подбрасывали их в воздух, рдели и таяли от одной, видимо, мысли о нашем грядущем знакомстве. Крепкие, реальные пацаны курили на ходу, сплёвывали зажёванные жвачки и беззлобно матерились, как в немом кино. В толпе оказалось большое количество людей преклонного возраста, но с каждым шагом они всё более отставали, кто-то падал, кто-то, тяжело дыша, поворачивал назад и исчезал на соседних улицах.

Я старался идти быстро, сохраняя дистанцию с толпой. Вскоре почувствовал, что выбиваюсь из сил, и стал искать автобусную остановку, намереваясь улизнуть под самым носом доброжелателей. Вдалеке показалась знакомая «девятка». Она не спеша свернула с Даниловской площади на Серпуховский вал и стала приближаться. Я вычислил примерное время нашей с ней встречи и бросился к остановке. Толпа вздрогнула, немного отпрянула назад, как бы для разгона, и затем устремилась вслед, выбрасывая на ходу всё лишнее: куртки, ноутбуки, фотографии…

Я добежал до автобуса первым. Но как только открылись шторки входных дверей, на меня из салона посыпались новые добровольцы и доброжелатели. Наконец автобус настигла и бегущая толпа. Доброжелатели перемешались с добровольцами. Они что-то кричали, хлопали друг друга по плечам, знакомились, обменивались какими-то пустяками…

Я выбрался из толпы и отбежал в сторону, не в силах более глядеть на возбуждённое человеческое месиво. Под шумок происходящего я побрёл домой, твёрдо решив наутро выбросить старый компьютер, заражённый вирусом человеческого взаимного возбуждения, и купить новенький, в котором никогда, до самой моей смерти не будет ни «Фейсбука», ни любопытных, как пираньи, одноклассников.

Никого — слышите, никого! — из тех, «в контактах» с которыми я не нуждаюсь.

Остров Крым

(Сумбурное эссе московского интеллигента)

Часть 1. «Не перегар, но дух авантюризма!» — наскальная запись в основании пивной палатки (Крым, пос. Симеиз)

«Остров» Крым! Восхитительный фантом инакомыслия и пиратствующих путешественников, райская территория (идеал!) для земноводных наслаждений и проплаченного человеческого счастья…

На модном слове «идеал» мажорная часть моих крымских впечатлений заканчивается, вернее, обрывается воспоминанием о встрече с российской туристической индустрией.

Увы, россиянин на отдыхе — не только беззаботный, но и весьма бессовестный турист. Чтобы получить удовольствие согласно оплаченному в Москве прейскуранту, он должен непременно закрутить роман с девушкой неопределённого возраста, шикануть в ресторане под живую музыку и пару раз от души стебануться над какой-нибудь дамочкой в старомодном купальнике, скучающей на пляже. В конце XX века братья Стругацкие утверждали, что время выковывает из первобытного дикаря просвещённого человека-гуманиста. Ну-ну. Поезжайте, господа литераторы, в Крым и поглядите на поведение типичного российского humana viator^[1]. Прогуляйтесь в сказочном Симеизе по центральной улице Советской и послушайте перистый шансон, рыдающий на каждом перекрёстке. Зуб даю: ваш чуткий литературный слух дрогнет, и вы тайком прольёте мутную слезу цвета нефильтрованной чачи над разбитой любовью!

Шутка? Какие уж тут шутки! Нормальное человеческое ухо, привыкшее к классической музыке, песням Александры Пахмутовой и простым общечеловеческим ценностям, вынести этот бритоголовый блатной мусор попросту не в силах.

* * *

«Довольно негатива! — воскликнет читатель, царственным жестом распахивая ящик Пандоры. — Море! Вы не сказали ни слова о море». Море… Оно действительно уравновешивает и смывает с души налёт тягостных раздумий. Говорят, время, проведённое в море, Бог вычитает из срока реальной жизни и возвращает человеку как подарок.

Когда-то молодые строители коммунизма успешно суммировали Советскую власть и электрификацию страны.

Почему бы ещё раз не обратиться к математике и не вычесть из великолепия Крыма человеческое присутствие? Вот было бы здорово: приезжаешь, к примеру, в Симеиз — и никого!

«Да вы что! — предвижу читательское возмущение. — Человек — достояние Крыма. Воронцовский дворец, Ливадия, Царская тропа, Ласточкино гнездо, Дом-музей Чехова в Ялте, Дом-музей Волошина в Коктебеле, Дом-музей Грина в Старом Крыме. Наконец, город-герой Севастополь, колыбель русской воинской славы!.. Вам мало?»

Вы совершенно правы. С восемнадцатого века (Крымский полуостров был присоединён к России в 1783 году) лучшие российские умы устремлялись в Тавриду. Оттого добрая половина крымчан — философы, люди во всех отношениях необыкновенные.

…Парень предлагает отдыхающим тэту и одновременно читает какую-то книгу. Спрашиваю:

— Что читаете?

Он отвечает:

— Гурджиева.

— Гурджиева?!

— Ну да, а что тут такого?

«Ничего себе», — думаю, иду дальше. Подвыпивший, давно не чёсанный мужичок сидит и задумчиво смотрит в небо. Спрашиваю:

— Что видите?

Он отвечает:

— Сегодня в ночь ожидается кровавая Луна.

— Ну и что?

— Как что? В ней подсказка о будущем!

— Вы хотите знать будущее?

Он улыбается, снисходительно смотрит на меня и отвечает:

— В будущем наш с вами разговор окажется уже в прошлом. И мы не сможем поменять в нём ни единого слова. Для меня знать будущее — это знать, как правильно ответить вам сейчас.

Он достаёт из холщовой сумки бутылку хереса, отпивает глоток и добавляет шёпотом, как присказку:

— Она уже близко!..

Часть 2. Бог и олимпийские «божки» Крыма

Крымские вина!

Вина Испании (ответствую!) — именитое барахло в сравнении с крымскими полногрудыми фуриями. А названия! Вы только почитайте этикетки! «Седьмое небо князя Голицына»! Каково? Даже апостол Павел был восхищён по благодати только до третьего неба. А тут такие перспективы!..

Нет, Господь не только не покинул этот благословенный (полу)остров, Он проявил к возлюбленным крымчанам Свою неизречённую милость и не стал эвакуировать райские винные кладовые! «Пейте, веселитесь, люди! Только голову не теряйте. Помните: праздность — штука опасная, до добра не доводит». Кто-то возразит: «А что ещё делать на отдыхе? Весь год человек горбатится, сводит концы с концами, так пусть пару недель погуляет да попьёт вина от души. Зачем его, усердного налогоплательщика, одёргивать и вразумлять? Пусть выпустит пар!»

Доводы понятны. Но Крым как понятие выше, гораздо выше, чем повод для приморской пьянки. Крым — полуостров Божественной красоты, осязаемая ода Гармонии.

Кто смотрит на полуостров как на территорию наживы — не обретут личного счастья. Кто видит Тавриду как плацдарм для будущей натовской базы — погибнут под обломками собственных иллюзий.

Бог Крыма — не Бахус, тостующий среди виноградников Массандры и в винных кладовых Инкермана, не зеленоглазый боженька из песенки Окуджавы. Бог Крыма — это русский Триединый Бог, а территория Крыма — Его российский Эдем. И если Третьему Риму суждено исчезнуть, как первым двум^[2] (увы, империи не вечны), Московия и Крым взойдут на эшафот истории рука об руку. Они гордо склонят свои головы на плаху и встретят лезвие варвара крепким любовным поцелуем!

«Ах! — ахнут обступившие эшафот растерянные победители. — Мы только что казнили любовь. Горе нам, горе!..»

Примечания

1

Humana viator — человек-турист (лат.).

2

Первый Рим — Рим Ромула и Рэма. Второй Рим — Константинополь (ныне Стамбул), столица Византийской империи, возникшей на территории Римского государства. Третий Рим — символическое название Московского царства, принявшего эстафету православной веры от Византии. Четвёртому не бывать…