С риском для сердца

Донна Олвард, 2011

Свадьба не состоится, но зачем отменять запланированный медовый месяц? София Холлингсворт отправляется в свадебное путешествие одна и знакомится с Томасом Мендозой, человеком хмурым, неразговорчивым, но очень привлекательным. Несколько дней, проведенных вместе, изменяют жизнь Софии и Томаса. Но они оба боятся любви и оба хранят свои тайны…

Глава 2

Томасу хватило бы и легкого ужина, однако ему пришлось приготовить для гостьи традиционное аргентинское блюдо локро — тушеное мясо с кукурузой, бобами и тыквой.

«Хм, для гостьи, — фыркнул он, помешивая еду. — Какая-то ерунда».

Сначала Томас проверил все бронирования, но не обнаружил имени Энтони Дусетта. Потом он позвонил Родригесам в Кордову. Мария вспомнила этот заказ, но засомневалась, отменяла ли она его. Томас не настаивал, так как Мария никак не могла оправиться после пожара. Когда Мигель пригласил родителей в гости, Томас и Карлос сразу же согласились, что Марии нужно сменить обстановку. Томас хотел, чтобы к возвращению Родригесов все изменилось к лучшему. Ему осталось восстановить спа-комплекс. Другие здания были почти готовы. Если повезет, они смогут приступить к работе уже через неделю.

Когда Томас рассказал Марии про Софию, она тотчас расчувствовалась:

— Позаботься об этой девушке, Томас. — Мария засмеялась и добавила: — Она, должно быть, еще та штучка, раз решила провести медовый месяц одна. До нашего приезда ты просто обязан опекать ее.

Как будто он сам этого не понимал. Помешивая локро, Томас добавил тыкву в сковородку. Мария нянчилась с ним очень долго и порой забывала, что он уже большой мальчик. Томас прекрасно знал все свои обязанности.

— Мы с Карлосом все уладим, когда вернемся, — заверила его Мария. — Возможно, мы приедем в среду.

— В этом нет необходимости, — заметил он.

— До среды ей успеет надоесть твоя стряпня, — весело ответила пожилая женщина. — Так что ждите нас. Все будет замечательно.

«Среда…» — подумал он. Это означало, что ему придется на три дня отложить работу и вместо этого развлекать Софию. Она выглядела очень независимой и уверенной в себе, но он чувствовал, что это далеко не так. Томас невольно улыбнулся, но вдруг вспомнил выражение ее лица. Девушка была очень напугана, несмотря на внешнее спокойствие. С его стороны глупо проявлять слабость в сложившейся ситуации.

Он выключил газ, отставил в сторону сковородку, чтобы блюдо остыло. Следует быть тверже. Эстансия будет закрыта по крайней мере еще две недели. Впереди полно дел. Небольшой магазинчик готов, теперь необходимо пополнить запасы провизии. Лошади и бычок тоже нуждаются в уходе. Небольшой сарай восстановлен после пожара, но его следует покрасить. Строители заняты другой работой, поэтому ремонт бассейна может занять больше времени, чем планировалось. Если бы здесь был Карлос, все было бы гораздо проще. Однако он сейчас должен быть с Марией.

Томас не нанимался в няньки какой-то избалованной принцессе и тем более не думал, что ему придется исполнять роль кухарки и горничной. Обычно этим занималась Мария, а они с Карлосом чаще всего работали на свежем воздухе.

Дела на ранчо шли хорошо, так как каждый знал свои обязанности и добросовестно выполнял их. Томас не любил бывать на людях и предпочитал оставаться в тени. Он был вежлив и приветлив с гостями. Они оставались для Томаса чужаками, все, что от него требовалось, — это рассказы о ранчо и верховая езда. Постояльцы совершали ту же ошибку, что и София: они считали, что он мастер на все руки. Это, конечно, лестно. Томас с удовольствием работал на ранчо и наслаждался уединением и тишиной.

В холле послышались шаги. «Наверное, наша принцесса проснулась», — усмехнулся он. Томас на минуту представил, как она выглядит, когда спит на голубом покрывале, окруженная облаком рыжих волос. Он отбросил эти мысли и достал из шкафа две тарелки. Нет никаких сомнений в том, что мисс Холлингсворт красива. У нее шикарные рыжие волосы, удивительный нежно-розовый оттенок кожи. Она посмотрела на него, заявила, что очень устала и хочет вздремнуть… Он вышел, не сказав ни слова. А теперь он готовит ужин и накрывает на стол, хотя на ранчо существует правило — хозяева и постояльцы все делают вместе. Это была изюминка их гостиницы — помочь гостям почувствовать себя частью семьи. Но Томас абсолютно не хотел чувствовать Софию Холлингсворт частью своей семьи.

— Вкусненько пахнет, — раздался голос Софии.

Он чуть не уронил тарелки, когда она вошла в кухню. Ее волосы были немного взъерошены после сна, один локон упал на плечо. Томас заметил, что без каблуков она ниже ростом. Он взглянул на ноги Софии и поразился их красоте. Это была самая настоящая принцесса, и Томас понял, что она ему очень нравится. По крайней мере внешне.

— Вы хорошо спали? — спросил он, отвернулся от нее и поставил тарелки на стол.

— Да, спасибо. Я прекрасно отдохнула.

Томас ощутил, как ее мягкий голос буквально окутывает его.

— Я вовсе не собиралась проспать так долго, — извинилась София, дразня его своим немного охрипшим от сна голосом. — Не знаю, что вы приготовили, но пахнет это просто восхитительно.

— Ничего особенного. — Томас старался не смотреть на девушку, пытаясь хоть как-то прийти в себя.

Он не позволит ей манипулировать им при помощи бархатного голоса и красивого личика. Черт бы побрал Карлоса и Марию! Если бы они не уехали, то и возились бы с ней сейчас. Ему не терпелось вернуться к работе.

Я не привыкла, чтобы мужчина для меня что-то готовил, и это для меня праздник, — скромно сказала София и очаровательно улыбнулась ему.

У него начало бешено колотиться сердце, и он нахмурился. Тело непроизвольно отреагировало на улыбку девушки.

— Наверное, вы привыкли к обеду из пяти блюд и к толпе услужливых официантов? — колко поинтересовался Томас.

Софии стало стыдно, что она вела себя столь высокомерно. Однако она подняла бровь и спросила:

— С чего вы это взяли?

Томас достал столовые приборы:

— Ну, взять, к примеру, вашу манеру поведения и внешний вид. По вам сразу можно сказать, что вы привыкли получать все самое лучшее. Я не могу понять, что же привело вас сюда.

— Манеру поведения? — удивилась София и покраснела. — Вы, наверное, приняли меня за эдакую барышню, которая привыкла к тому, что все только и делают, что скачут вокруг нее?

— Разве это не так?

— Далеко не так, — отрезала она.

— Ой, да ладно, — бросил Томас. Он закончил сервировать стол и повернулся к ней. — Дизайнерская одежда, роскошные волосы. Вы наверняка были уверены, что едете в шикарный отель со спа-комплексом. Разве я не прав? Вы совершенно не ожидали увидеть деревню.

София побагровела от злости:

— Да, вы правы. Я не ожидала ничего подобного. И тем более не ожидала, что здесь будете вы.

Он довольно улыбнулся:

— Если вы не готовы к таким условиям, скажите. И уже завтра вы будете в Буэнос-Айресе.

«Может, хоть так удастся выпроводить ее», — с надеждой подумал Томас.

Чтобы доставить девушку в город, потребуется два часа. Зато всю неделю можно будет спокойно работать. Лучше, если она уедет до возвращения Родригесов. А то Мария вбила себе в голову, что ему необходимо отказаться от отшельнического образа жизни и найти хорошую девушку.

Конечно же София, проводящая свой медовый месяц в одиночестве, в глазах Марии была не лучшей кандидатурой, но по крайней мере она помогла бы ему хоть временно забыться.

Он не желал знакомиться с хорошенькой девушкой. Томаса устраивала его жизнь — ведь он сам сделал такой выбор и приехал на ранчо. Здесь все просто и спокойно. Он мечтал оставить прошлое в прошлом. Лишь некоторые воспоминания ему хотелось бы сохранить. Забыть такое — это предательство.

— А вы только и ждете, чтобы я поскорее уехала, да? — дерзко прервала его размышления София.

— Прошу прощения, вы что-то сказали? — переспросил Томас.

— Вы мечтаете избавиться от меня, мистер Мендоза, чтобы я не путалась у вас под ногами. Между прочим, это вовсе не моя вина, что я застряла здесь. Вы думаете, я испугаюсь работы и убегу куда-нибудь, где меня будет поджидать целый штат прислуги? — возмутилась она.

— А разве вы не этого хотите?

София немного подумала и резко ответила: — Нет.

— Нет? — удивился Томас.

— Я хочу остаться.

— Кстати, я проверил бронирование и поговорил с Марией, — сообщил он.

— И что?

— Я обнаружил, что в документах нет ни слова о возмещении ущерба. Мария заверила, что она все уладит, когда вернется в среду.

— Ну вот в среду и поговорим, — уверенно ответила София.

— Вы поняли все, что я вам сказал? Люди, приезжающие на ранчо, обязаны выполнять любую работу, включая уход за животными, уборку в конюшне и в доме. Они становятся частью семьи, где каждый занимается своим делом.

— Думаете, я не справлюсь?

Томас скептически посмотрел на ее прическу, идеальный маникюр и педикюр.

— Ну нет, почему же. Я так не думаю… В таком случае предстоящая неделя будет полна сюрпризов для вас, — ухмыльнулся он.

София подарила ему умопомрачительную улыбку:

— Уже сейчас вы можете удивить меня аргентинским блюдом. Я зверски проголодалась.

Томас надеялся, что девушка одумается и все-таки решит сдаться и уехать. Вместо этого она бросила ему вызов. Он запутался: то ли его восхищала ее смелость, то ли расстроило собственное поражение. Впрочем, время покажет.

Пусть сегодня она насладится вкусным ужином и ароматной ванной. Но с завтрашнего дня все будет иначе.

София понятия не имела что же ей носить всю неделю. Она подошла к чемодану, чтобы еще разочек поискать что-нибудь подходящее. Ее вещи были разбросаны на голубом покрывале и походили на морские водоросли. Она посмотрела на часы. Томас предупредил, что завтрак ровно в семь часов, а сейчас уже почти половина седьмого. Он будет счастлив, если она опоздает.

«Должно же найтись хоть что-то», — нервничала София. Она достала брюки карамельного цвета и нахмурилась. Единственной подходящей обувью оказались ботинки от «Джимми Чу», которые она купила на распродаже за границей. Ну почему она не захватила что-нибудь менее изысканное? Например, кроссовки и одежду для занятий йогой. Так нет же, единственная более-менее спортивная одежда — это купальники, в которых она планировала лежать у бассейна или на спа-процедурах. София с отчаянием взглянула на груду одежды. Как же она сглупила!

Двадцать пять минут восьмого. София сильно опаздывала. Она вспомнила скептический взгляд Томаса, и кровь закипела у нее в жилах. Она еще раз переворошила все свои вещи.

«Какой же он высокомерный! Да, я не смогла произвести на него впечатление, но я была напугана», — мысленно оправдывалась девушка. София схватила сарафан, быстро оделась и решила поразмыслить по поводу своего гардероба позже. Она вздохнула, вспомнив, что последние три года к ней относились как к красивой кукле.

«С сегодняшнего дня все будет иначе, — решила девушка. — Мне плевать, если за завтраком он примется унижать меня».

София быстренько спустилась вниз. В кухне пахло так вкусно, что у нее потекли слюнки. Она увидела накрытую полотенцем корзинку, подошла и заглянула в нее. Там лежали теплые ароматные булочки.

Хлеб? Он испек для нее хлеб?!

Мысль о том, что она опоздала, стерла улыбку с ее лица. Нужно как можно быстрее поесть и найти Томаса. Да уж, опоздание — не самое лучшее начало ее жизни на ранчо. София съела булочку с маслом и выпила полчашки кофе. Затем девушка отправилась на поиски Томаса. Она наткнулась на него, как только завернула за угол дома.

— Ой! — испуганно вскрикнула София и чуть не упала. Сильная мужская рука подхватила ее. — Извините, я проспала, — начала оправдываться она. — У вас очень удобная кровать.

— Само собой разумеется, — невозмутимо откликнулся Томас.

София не думала сдаваться.

— Булочки были еще теплыми. Вы сами их испекли? — спросила она.

Томас проницательно взглянул на нее, словно пытался прочитать ее мысли:

— Да. Мария давным-давно научила меня этому. Когда она вернется, вы поймете, что моя второсортная стряпня никуда не годится.

— Я бы не назвала ее второсортной, — заметила девушка. — Вчерашний ужин был великолепен.

— Я рад, что вам понравилось.

Она почувствовала, что он не совсем искренен.

— Что я пропустила? — поинтересовалась София.

— Работу, — сухо ответил Томас.

Позади них находился сарай. Рядом с ним стояла большая банка с краской, две банки поменьше, и лежали кисти.

— Малярные работы?

«Я же в отпуске, — мысленно содрогнулась София. — Разве здесь не будет никаких экскурсий? В конце концов, можно закрыть глаза на отсутствие бассейна и других развлечений, но покраска сарая — это уж слишком».

Томас кивнул:

— Вы же сказали, что способны удивить меня. У вас есть отличная возможность это сделать. Сарай должен быть покрашен. И забор тоже.

Он пытался вывести ее из себя, и София это прекрасно понимала. Вероятно, таков его план — на протяжении всего отдыха испытывать ее на выносливость. Но она не сдастся. София улыбнулась. Если Томас приказал красить, значит, она будет красить.

Только не в сарафане и туфлях.

— Хорошо, — сказала София. — Мне лишь нужно переодеться. Моя одежда вряд ли подойдет для этого.

Томас снова кивнул и пошел к сараю.

— Сеньор Мендоза!

Он повернулся с несколько удивленным видом. Она минуту полюбовалась его лицом и проговорила:

— Если бы вы дали мне какую-нибудь подходящую одежду, я была бы вам чрезвычайно благодарна.

— Разве я похож на магазин, мисс Холлингсворт?

Томас сделал ударение на «мисс», так же как и она — на «сеньор». Но София ничуть не смутилась:

— Я видела пару рекламных проспектов у себя в номере. — «О, если бы я полистала их перед тем, как приехать сюда», — вздохнула девушка. — Недалеко отсюда есть какой-то магазинчик. Может быть, я подберу что-нибудь там?

Томас нахмурился.

— Если у вас есть какие-нибудь штаны, наденьте их, — посоветовал он. — Встретимся здесь через пару минут. И ушел, несколько огорченный.

Пусть это была небольшая победа, но София чувствовала себя превосходно. Пусть сеньор Мендоза знает, что она не кроткая слабая овечка, которая постоянно нуждается в заботе. София испытала незнакомое прежде ощущение — ощущение приключений и свободы.

Конечно, покраска сарая — не самое увлекательное приключение, но все же…

София всегда была послушной девочкой и делала все так, как ей говорили. Она постоянно боялась поступить по-своему, но сейчас все обстояло иначе. Девушка вернулась в номер и пару минут спустя прибежала к сараю в брючках карамельного цвета и белой льняной блузке. Это был самый простой наряд из ее гардероба.

Вскоре вернулся Томас. Он держал в руке комбинезон цвета хаки.

София была озадачена. Эта модель уж точно не из бутика.

— Наденьте это поверх вашей одежды, — распорядился он, протягивая ей забрызганный краской комбинезон.

— Вы шутите? — возмутилась София.

— Вы же не хотите красить сарай в роскошных вещах.

— Нет, но…

София натянула на себя комбинезон, хоть и ненавидела свободный крой одежды. Рукава оказались слишком длинными, и она засучила их. Ощущение было странное.

Она заметила усмешку на лице Томаса.

«Да, конечно. Я знаю, что глупо выгляжу».

— Переобуйтесь. — Он протянул ей обувь.

— Что это?

— Альпаргаты, легкие полотняные ботинки, — объяснил Томас.

София натянула альпаргаты, похожие на кеды без шнурков. Они оказались очень удобными.

— Я готова, — заявила она.

— Надеюсь. Ведь утро уже заканчивается, — буркнул он.

София поспешила за Томасом, восхищаясь его фигурой. Сегодня на нем были темно-коричневые хлопковые штаны и красная футболка, которая не только подчеркивала его бронзовый загар, но и демонстрировала прекрасные широкие плечи и мужественную спину.

Томас находился в прекрасной физической форме, и София поймала себя на мысли, что восхищается им. Ей хотелось все сделать хорошо, даже если это будет какое-то пустяковое задание.

— Может быть, нужно покормить лошадей? — спросила она.

Томас покачал головой:

— Я уже их покормил, пока пекся хлеб.

— Совсем не обязательно было печь его для меня.

София представила, как Томас замешивает тесто. Картина получилась столь впечатляющей, что у нее пересохли губы. Она еще раз убедилась, что он мастер на все руки. Это несправедливо — быть одновременно таким способным и таким красивым. Не мужчина, а идеал. Рядом с Томасом она чувствовала себя необразованной простушкой.

— Я вынужден был это сделать. Пока Мария отсутствует, я должен о вас заботиться.

Можно было не напоминать об этом. София и так понимала, что она для него обуза.

— Есть что-нибудь такое, чего вы не умеете? — поинтересовалась девушка.

— Когда пастух выходит в поле, он должен уметь делать все: заботиться о животных, об укрытии от непогоды и о пропитании.

— Вы всегда были таким талантливым?

Томас слегка изменился в лице, но через мгновение улыбнулся:

— Конечно нет. Карлос меня всему научил. И я у него в неоплатном долгу.

София хотела спросить, что он имеет в виду, но Томас отвернулся и начал перемешивать краску палкой.

— Томас!

— Что? — буркнул он, не прерывая своего занятия.

Сердце Софии бешено заколотилось. Постоянно натыкаться на его нежелание откровенничать было просто невыносимо. Здесь все было чужим. Единственный человек, с которым она могла поговорить, — Томас. Общение с ним было просто необходимо.

— Давайте объявим перемирие? — предложила София.

Он прекратил помешивать краску и посмотрел на нее.

— Я знаю, что мы оба не были готовы к такой ситуации, — продолжала девушка. — Может, мы попробуем смириться с ней, вместо того чтобы постоянно спорить и стараться что-то доказать друг другу?

Их взгляды встретились. Она прочитала в его глазах уважение и нечто вроде сожаления. Но в целом ничего не изменилось.

Я не самый хороший собеседник.

— Какой же вы бука! — засмеялась София.

Томас усмехнулся и протянул ей банку с краской и кисть.

Сарай был небольшой, но у него было две двери и по окну с южной и северной стороны.

Оконные стекла и двери были закрыты пленкой, чтобы на них не попала краска.

— Вы, наверное, в первый раз держите кисть? — предположил он.

София кивнула. Ее раздражало, что она оказалась неумехой. Судя по всему, Томаса это тоже немного напрягало.

— Я никогда… — начала девушка.

Ее воспитывала мать, у которой были свои представления о том, что нужно делать, а что — нет. Нанимать людей для каких-либо работ, будь то покраска или ремонт, для нее было совершенно естественно. Особенно когда отец ушел от них. Это произошло после того, как мать Софии начала делать карьеру.

— Мне не приходилось заниматься такого рода работой. — Это все, что она смогла сказать.

Томас подошел к ней, положил свою руку на ее и объяснил:

— На вашей кисти слишком много краски. Нужно слегка окунуть кисть и начинать красить. Вот так.

София прикусила губу. Его рука была такой сильной, а сам он стоял так близко… Ее плечо касалось его груди, когда он стряхивал лишнюю краску в банку.

— Ну вот. Теперь, если вы будете держать кисть вот так, краска легко и быстро будет ложиться на поверхность. Видите?

— Угу. — Больше она не могла ничего сказать.

София была вынуждена признать, что, как школьница, теряется в его присутствии. Интересно, каково это — оказаться в объятиях Томаса?

Она взяла кисть, ругая себя за столь глупые мысли. Цель ее путешествия — доказать свою независимость и научиться жить для себя.

«Я не позволю какому-то ворчливому пастуху завоевать мое сердце», — подумала она.

У Софии было время осмотреться. Утро было безоблачным, а воздух — чистым и свежим. София заметила шесть лошадей, которые прятались от солнца в загоне. Птички весело щебетали.

Никаких машин, клаксонов, пробок. Никто не толкается. Нет ни магазинов, ни ресторанов. Удивительное ощущение.

— Вы давно живете на ранчо? — спросила София.

— Три года.

— И все это время вы работаете у Родригесов? — Она наклонилась, стряхивая лишнюю краску с кисти, а сама тем временем покосилась на Томаса.

— Да.

М-да… Этот разговор не складывается, как и все остальные.

— Тут очень красиво и просторно. А воздух-то какой чистый! — София все же пыталась наладить контакт.

— Я рад, что вам тут хоть немного нравится, — ответил он.

София продолжала покрывать краской стену. Что сказал бы Энтони, если бы увидел сейчас свою идеальную невесту? Она улыбнулась. Работа казалась Софии легкой и приятной.

— Скажите, пожалуйста, утренний завтрак Марии помогают готовить девушки?

— Конечно, но не обязательно девушки. Здесь все помогают друг другу чем смогут. До пожара один мужчина каждое утро в течение целой недели пек кукурузный хлеб. Он просто таял во рту даже без добавления масла. Это был рецепт его бабушки. А его жена, наоборот, совсем не умела готовить. Зато она прекрасно ухаживала за скотом.

София хихикнула. Наконец-то ей удалось хоть немного разговорить Томаса.

«Надо запомнить, что он охотно говорит о кукурузном хлебе», — решила она. Томас бросил на нее испепеляющий взгляд, в котором София уловила что-то язвительное.

— А что умеете делать вы? — поинтересовался он.

Вопрос застал девушку врасплох. Она растерялась:

— Я не знаю.

— Не знаете?!

Ее гордость была ущемлена. Она работала помощницей Энтони, и это получалось у нее отлично.

— Я прекрасно справляюсь с работой секретаря — отвечаю на звонки и сообщения. Могу набирать семьдесят пять слов в минуту.

Софию охватило чувство обиды. Как посмел Энтони пользоваться ею в своих интересах, пренебрегая ее чувствами?!

— Со мной не стыдно появиться в обществе. Я всегда превосходно выгляжу и говорю то, что от меня требуют, — выпалила София. Она понимала, что это звучит глупо. — Как видите, я мало что умею.

— Все хорошо на своем месте, — заметил Томас, и ей стало намного легче. — Но эти навыки не требуются на ранчо.

— Я начинаю это понимать, — ответила она.

— Неужели вы сдаетесь? — мягко поинтересовался он.

Она взяла кисть и начала красить оконную раму:

— Вы только этого и ждете. Может быть, пришло время научиться чему-то новому. У меня получается?

Это замечательно — простить обиды и начать жизнь с чистого листа. Вернувшись в Оттаву, она обязательно продолжит начатое. С работы она уже уволилась и теперь будет заниматься тем, что ей действительно нравится. Девушка нахмурилась и опустила кисть. Она вспомнила многочисленные светские приемы, рукопожатия и воздушные поцелуи. Все это не что иное, как фальшивка. В этой толпе любой человек был готов подставить другого в своих интересах. Затем София вспомнила, какие платья она носила. Они позволяли ей чувствовать себя женщиной, востребованной и нужной.

Но они обошлись ей слишком дорого. Вероятно, Энтони был не единственным человеком, который ей врал. Может быть, она врала сама себе, пытаясь заполнить пустоту в душе призрачной мишурой и блестками? Наверное, она похожа на свою мать. Годами мама таскала Софию по всяким мероприятиям. Когда все изменилось? Когда статус стал для нее так важен?

София прикусила губу и опустила кисть в банку.